Кое-что о борьбе с пьянством в СССР.⁠⁠

Романтически настроенная молодёжь ныне вздыхает о времени большевиков, вспоминая вкус советской газировки и засыпая, зажав в кулаке фантики из-под конфет «Мишка на Севере». И удивляется, а то и негодует, когда начинаешь рассказывать о реалиях «совка».

Мне (!) один юноша однажды доказывал, что в СССР пьянства практически не было, а редких алкашей дружно воспитывало всё советское общество, применяя некие загадочные ДЕЙСТВЕННЫЕ меры.

Не претендуя на глубину анализа, широту охвата, длину доводов и высоту выводов, попытаюсь вкратце поведать, как на самом деле в стране велась борьба с пьянством и алкоголизмом.

...Июльским вечером 84-го года возвращался я из рыбпорта в гостиницу «Ветрунге». Незадолго перед этим встретился с однокашником, он только что пришёл из рейса и стоял вахту на своём судне. Выпили, конечно – за встречу, за приход, за тех, кто в море… Ясно, что шёл я изрядно подшофе. И, перейдя проспект Тайкос, между Пемпининкай и Дебрецена лоб в лоб столкнулся с дружинниками. Трое их было; плюгавый коротышка лет тридцати, весь какой-то дёрганый, и двое постарше, типичные пролетарии. Четвёртый - молоденький милиционер с сержантскими нашивками.

Коротышка, заценив мой джинсовый прикид, радостно осклабился:

-О, на ловца и зверь!.. Куда торопимся?

-Д-домой… - стараясь, чтобы язык не заплетался, вымолвил я.

-Не-е-е, парень, не домо-ой! А пойдём мы сейчас все вместе в 3-е отделение… - хохотнул плюгавый, оглядываясь на компаньонов. Те тоже сдержанно заулыбались.

Я прикинул шансы – убежать не получится, просить о чём-то явно бесполезно.

-Пошли, - пожал я плечами, покоряясь судьбе.

Ведут они меня, и плюгавый начинает на мозги капать:

-Да-а-а, парень, влип ты… Сейчас протокол составят, оштрафуют, «свинью» на работу пришлют… Жалко нам тебя…

-Так отпустите, если жалко, - огрызнулся я. – Тоже мне – преступника схватили. Я что – киоск ограбил или к прохожим приставал? Иду себе мирно…

-Ага, вот так сразу и отпустили! Не-е-е, за всё платить надо!

-Чего вы хотите? – спросил я, остановившись.

-Значит, так, - деловито заявил дружинник. – Дашь на пару пузырей – и свободен.

Я порылся в карманах, наскрёб немного мелочи.

-Вот всё, что есть. Если хотите, пойдём ко мне. Дома рассчитаюсь.

-Ты что, за дураков нас держишь? – замахал руками коротышка. – Тебе бы только домой попасть, а там ты нас и знать не захочешь.

-Ну нету у меня с собой денег!

-На нет и суда нет! – обиделся дружинник и обратился к милиционеру. – Альгис, вызывай «луноход», пусть этого алкаша сразу в вытрезвитель везут. Чё мы его тут таскаем?

И ночевать бы мне в учреждении, кем-то со злой иронией названном «медицинским», но выручил меня, как ни странно, сержант-милиционер. До этого он делал вид, что всё происходящее его не касается, но теперь, видимо, ему не понравилось, что какой-то дружинник им командует, и он решил показать, кто тут старший, хоть и младший.

-Погоди-ка, - отстранил он плюгавого и обратился ко мне. – Ты вообще кто? Документы есть?

Я протянул пропуск в рыбпорт, сержант его раскрыл, сверил фото с оригиналом и разочарованно дёрнул щекой.

-Да это слесарь из БТО! – воскликнул он. И, возвращая пропуск, добавил:

-Мы думали – ты моряк. Дуй отсюда, чтобы мы тебя не видели. До дома дойдёшь?

-Дойду! – обрадовался я и рысцой припустил за угол кафе «Пемпининкай», пока они не передумали.

Фокус заключался в том, что в пропуске у меня было написано «слесарь». Одно время я работал в судоремонтных мастерских, потом опять перешёл в плавсостав, а пропуск поменять всё недосуг было.

У читателей, безусловно, возникнут недоуменные вопросы. За что такие привилегии слесарям из базы техобслуживания и что было бы, попади я таки в милицию или, не дай Бог, в вытрезвитель?

Начну, пожалуй, со второго. Многое зависело от статуса залетевшего. Это сейчас многие думают, что в СССР все были равны и одинаковы. Фигушки, общество тогда, как и сейчас, было кастовым. Только сейчас почти всё решают деньги, а тогда – членство в КПСС или престижное место работы. Член партии мог попасть в вытрезвитель практически безнаказанно, ну посмеялись бы… то есть я хотел сказать пожурили бы на партбюро, на крайняк выговор бы объявили без занесения, через год сняли бы – и ты опять чист.

Товаровед из мебельного магазина или завскладом тоже вышел бы сухим из воды.

А вот беспартийного, да ещё моряка, ожидала тоскливая участь. Объяснительная, комиссия по загранкадрам, лишение визы. Опять же многое зависело от поведения негодяя. Если упасть на колени, размазать по роже сопли и слёзы и клятвенно заверить, что это нелепая случайность, что больше никогда в жизни… тогда был шанс сохранить визу. Но на Балтике годик всё равно пришлось бы отдежурить. А если показать характер, начать спорить, что-то доказывать, качать права – тогда дело швах! Только и останется, что ехать в Находку гонять минтая в Охотском море или в Мурманск – ловить мойву у Шпицбергена.

Проще всего было простым работягам – слесарям, докерам, сварщикам, электрикам, рыбообработчикам с консервного завода. Даром, что у проходной рыбпорта висел громадный, два на три метра, плакат, подробно рассказывающий, какие кары ожидают злоупотребившего. Выговор, строгий выговор, лишение премии, лишение квартальной премии, лишение тринадцатой зарплаты, передвижение в очереди на квартиру, увольнение.

На самом деле все эти меры ни в коем разе не были ДЕЙСТВЕННЫМИ. Выговор назывался «брань на вороту не виснет», премии лишали не более чем на пять – десять процентов, и не помню случая, чтобы кого-то отодвинули в хвост очереди на квартиру. Потому что практически во всех организациях была довольно высокая текучесть кадров, и если ещё размахивать дубиной санкций, то работать вообще некому будет. Особенно в судоремонтных мастерских. Работа тяжёлая, грязная и не престижная. Вот попробуй обидь старовера - дизелиста с двадцатилетним стажем, лиши его премии или передвинь в очереди! Да его на следующий день с распростёртыми объятиями примут на Западном судоремзаводе, например; и в очередь первым поставят. А молодой парень , и так стоЯщий в хвосте каким-нибудь пятисотым, этой очередью и не дорожит.

Говорить о роли общественных организаций вообще смешно. Помню, склоняли у нас одного парня на комсомольском собрании. Председатель, комсорг БТО, говорит, смущаясь:

-Вот хороший парень Коля, работящий и прочее, но пьёт…

Из задних рядов голос:

-И курит!

Ещё один:

-И по бабам шастает!

-Га-га-га, - весь зал.

Комсоргу ничего не оставалось, как спешно объявить Коле замечание и перейти к другому вопросу. Да и какое тут может быть осуждение, когда любого можно было клеймить позором! Более-менее воздерживались только те, кто хотел пойти в море и подал документы на визу.

Так что пресловутая борьба с пьянством была не более чем формальность. И пили в стране остервенело! Подозреваю, что пьянство советских людей для советской же власти было ещё и выгодным. Как и для нынешней, впрочем. И впрочем же, по моим скромным наблюдениям, сейчас пьют значительно меньше. Но об этом как-нибудь в другой раз.