Хорошие финские⁠⁠

В Петербурге традиционно много мифов, ведь само основание города обставлено весьма мифологически. Где-то приблизительно лет двадцать пять существует особенный «финский» миф. Сначала пандемия, потом геополитика заставили этот миф поблекнуть, и есть ощущение, что ещё буквально чуть-чуть, и история особенных Петербургско-финляндских отношений канет в небытие.

Я не зря сразу захожу с козырей и говорю, что Петербургско-финляндская тема исключительно мифична. Пожалуй, сложно найти другие примеры соседствующих народов, которые бы столь мало знали друг о друге и питали свои представления о соседе исключительно на стереотипах и пропаганде. Иные петербуржцы сейчас торжественно начнут повторять мантру «фейри, как на дачу, дизасфиш, лаппеенранта», но, простите за низкую речь, прикол в том, что абсолютное большинство петербуржцев (и россиян в широком смысле) ничего о Финляндии, кроме «фейри, как на дачу, дизасфиш, лаппеенранта» не знают. Ну есть представление о «Зимней войне» (с мифами вокруг линии Маннергейма и «кукушек»), есть знание, что Финляндия была на стороне нацистов во время Великой Отечественной, а вот то, что тех же военных конфликтов между Россией/Советским Союзом и Финляндией в XX веке было четыре (первый вничью, последующие три мы выиграли), уже в компетенции историков. Кто-то скажет, что финны известны ещё хоккеем, Нокией, «Хаккой» и Алваром Аалто, но, скажем честно, это скудновато для 1300 километров общей границы, четырёх войн и той роли, которую Россия играет в финском национальном самосознании. Да, конечно, есть ещё муми-тролли и Калевала, «Особенности национальной охоты/рыбалки» и «Ленинградские ковбои», но, повторюсь, даже для Петербурга всё вышеперечисленное проходит по категории капель дождя на фоне огромного культурного шторма, который не утихает в нашем городе второе столетие.

Часто говорят, что это у россиян эдакий снобистский взгляд на сопредельные народы и культуры. Возможно. Но среднестатистический финн знает о России ровно столько, сколько ему говорят в новостях (понятно как) и объясняют в учебниках истории (понятно что). Обратите внимание, что Финляндия – это единственная из стран, у которых с Россией есть общая граница и общая история, но нет ни практики изучения русского языка в школах, ни взаимодействия с постоянно проживающим в стране русскоязычным меньшинством. Да, когда-то Великое Княжество было частью Империи, но, признаемся, российский период финской истории – это чересполосица необоснованного либерализма и бессмысленной деспотии. В 90-ые годы на фоне развенчания советского периода истории мы совершенно наивно восприняли финскую, по сути, военную пропаганду, поэтому среди россиян спокойно уживается представление о соседнем народе как о смешных «Ч-слово» и о безвинно пострадавших от советского милитаризма, хотя даже беглое изучение истории всех четырёх советского-финляндских вооруженных конфликтов показывает, что наш сосед, как минимум, в трёх из них выступал в качестве нападающей стороны. Вплоть до того, что это именно финны одними из первых применили концепцию гибридной войны, «ихтамнетов» и «защиты прав соязычных». Я сейчас про войну Финляндии против России в 1918–1920 годах. Другими дебютантами гибридных войн, кстати, были поляки. Против литовцев в 1919 году. Так вот, в финском позиционировании для внешнего мира момент с «финским миром» старательно замалчивается. И достаточно успешно, учитывая, как мало об этом аспекте нашей совместной истории знают россияне.

Кто-то может подумать, что я хочу очернить наших северных соседей. Нет, совсем нет. Финны не могут не вызывать уважения. Когда после очередного (последнего ли?) поражения в конфликте с большим соседом Финляндия решилась следовать политике нейтралитета, её экономика стала развиваться в соответствии с советской и российской динамикой. И надо признаться, финны использовали доступ к одному из крупнейших в мире рынков на полную. В 1970 году ВВП Финляндии на душу населения превосходил советский едва ли на треть. Сейчас разница троекратная. Понятно, на советскую статистику тогда влияли показатели Средней Азии и Закавказья, на российскую сейчас – Северного Кавказа, но, скажем честно, финны использовали преимущество капиталистического производства для социалистического заказчика без замечаний. Страна фермеров и лесорубов на фоне бездонного советского спроса на продукцию кораблестроения, строительных материалов, мебели и прочего превратилась в высокоразвитую и высокотехнологичную державу. И нельзя не признавать, что наши соседи – трудолюбивый и талантливый народ. При этом нельзя не признавать, что финское экономическое чудо – это производная от советского потребительского рынка. Достаточно посмотреть на финские графики динамики ВВП и графики промышленного производства, чтобы увидеть, что они колебались ровно в проекции российской динамики: рост до 90 года, резкий обвал с 1991, рост с середины 90-х и обвал в 2009 и 2014 годах. Что будет сейчас? Не могу сказать. Возможно, за 2014–2021 годы финны смогли переориентировать свою экономику с востока на запад, но свежие данные по промышленному производству показывают, что, скорее, нет. И либо наши соседи будут фальсифицировать статистику за счёт внесения новых индикаторов в расчёт ВВП (типа «посчитаем в деньгах, сколько насидели в домашних саунах, если б за них платили как за коммерческие»), либо на фоне наметившегося российского роста ВВП финские показатели будут в текущих ценах стагнировать, а в ценах 2019 года – продолжат падать.

Финны не могут не вызывать уважение за своё стремление к соблюдению правил. Не Германия, а Финляндия – страна орднунга. Причём, будем честными, восхищение у российских туристов в Финляндии часто вызывает не сам порядок, а ориентация этого порядка на людей. При этом есть интересный парадокс: каждый из народов в гостях у другого стремится следовать своим представлениям о том, как у соседей всё устроено. Россияне по пересечении границы немедленно начинали соблюдать правила дорожного движения и сортировать мусор, финны немедленно начинали вести себя как пьяное быдло. При том, что сами финны спокойно нарушают там, где нет камер, а россияне категорически презирают пьяное хамство.

Есть ещё такой стереотип, подогреваемый рейтингами восприятия коррупции, что Финляндия, мол, это честнейшая страна, где чиновник и бизнесмен упадут в обморок от одной мысли о взятках. Я не буду разочаровывать верунов в рейтинги (это предмет отдельной статьи), я просто сошлюсь на опыт петербургских предпринимателей, у которых поведение финских менеджеров из разнообразных строительных, телекоммуникационных и топливных компаний, имевших представительство в Петербурге, вызывало порой удивление своей беспардонностью и нечистоплотностью. И это, кстати, ещё один момент, связанный с финской моделью отношения к миру. Финны смотрят на мир в качестве колонизаторов. Да, удивительно, страна, которая тысячу лет была подчинена соседям, в итоге сформировала позицию исключительного морального превосходства. И такая позиция совершенно логичным образом не требует от финнов соблюдения тех правил, которых они придерживаются у себя в стране. При этом у себя в стране финны любят рассуждать о демократии, свободах и правах человека, но каждый второй российский турист, бывавший в этой стране, может с лёгкостью привести пример шовинизма, хамства или демонстративно презрительного отношения к не-финнам. И интересно было наблюдать, как высокомерное презрение к российской нищете 90-х стало сменяться завистью, когда российские туристы стали приезжать в Финляндию уже не только на автобусах за едой, а на дорогих машинах – в аэропорт транзитом до Нью-Йорка, Парижа или Токио.

Ощущение морального превосходства и исключительности приводит к удивительному искажению исторических фактов в финской подаче. Повторюсь ещё раз, Финляндия была союзницей нацистов во Второй Мировой войне. Особые связи финского правительства с США и Великобританией позволили Финляндии не стать частью советской зоны оккупации и отделаться относительно приемлемыми репарациями, но теперь господствует точка зрения, что финны вели-де какую-то свою параллельную войну. И в этой мифической параллельной войне не находится места ни реальным концлагерям в Карелии, где людей уничтожали по этническому принципу (именно русских), ни соучастию в блокаде Ленинграда (хотя даже взгляд на карту позволяет увидеть, что без участия финнов никакой блокады бы не было и не было тех бесконечных ужасов, которыми заканчивалась жизнь миллиона ленинградцев). Финны удачно заполировали свои военные преступления Лапландской войной (когда разорвали союз с Рейхом и напали на Вермахт на своей территории), но мне, честное слово, было бы интересно посмотреть, как бы они объяснялись с нацистами, если б тем удалось выпросить мир в начале 1945 года. В России многие в курсе бестолковых потерь советских войск в Зимней войне, но вот военные преступления против русскоязычного населения Выборга в 1918 и депортация бывших русских подданых из Хельсинки в советскую Россию остаются, как правило, вне рассуждений суомилюбивой части россиян. Интересный, кстати, момент, связанный с позицией Финляндии относительно планов Рейха на послевоенное устройство бывшей России: финны демонстративно соглашались на уничтожение Ленинграда-Петербурга как населённого пункта. Казалось бы, есть шанс, опираясь на могущественного союзника, получить в своё распоряжение промышленный центр, превосходящий тогда всю финскую экономику, но, нет, не надо, давайте оставим в дельте Невы только порт военно-технического назначения. Чем можно объяснить такой подход? Готовностью отказаться от любых прибылей, лишь бы не видеть русских рядом? Господством хуторской модели расселения и боязнью больших городов? Это тоже предмет отдельной дискуссии, но факт остаётся фактом, в смерти каждого ленинградца во время Блокады виновато и государство Финляндия. И, да, этот факт государством Финляндия никак не отрефлексирован.

Финны, я говорю без шуток, вообще большие молодцы. Например, Финляндия – и географически, и культурно – Восточная Европа. Более того, моноэтнический формат финского государства (с артефактом шведского меньшинства), его унитарное устройство, его тип урбанизации – характерны именно для Восточной Европы после Второй Мировой. Именно так устроены Польша, Литва, Чехия, Румыния или Хорватия. Просто, напоминаю, финны удачно заработали на «финляндизации», и уровень жизни в Финляндии выше, чем в других восточноевропейских странах. При этом россияне воспринимают Финляндию именно как Западную Европу. Ну, потому что финны так говорят. При этом в Финляндии совершенно восточноевропейские показатели расизма и ксенофобии. В смысле, что высокие. Тут, пожалуй, надо подчеркнуть, что дело в не финском народе, а в географии. С востока финны граничили только с нами, на юге – Финский залив, на западе – Ботнический, на севере – за грядой гор узкая полоска норвежских уездов. А так как русофобия ксенофобией по ряду причин не считается, то финнам вплоть до последнего времени удавалось проскочить, рассказывая про хюгге и исключительное добродушие, но как только глобализация и евроинтеграция открыли финские границы новым европейским мигрантам из неевропейских стран, открылось много интересного.

У петербуржцев Финляндия всегда ассоциировалась с едой, отдыхом и шоппингом. Шоппинг отвалился первым, ещё в середине нулевых. Как только в России открылись современные торговые центры (где были представлены все мировые бренды), выяснилось, что в Итакескусе и в Форуме продаётся скучное барахло, а H&M – это хорошо только для покупки детской одежды на сезон. После 2014 года стала отваливаться еда. По мере возрождения отечественного сельского хозяйства выяснилось, что наши производители в абсолютном большинстве случаев делают продукты не менее вкусные, а порой и более качественные. Да, с рыбой пока не так радужно, но смотреть без смеха на то, что финны называли колбасами, уже нельзя. Пандемия прикончила отдых. И внезапно выяснилось, что при наличии должного спроса в Ленинградской области и в Карелии можно строить отличные коттеджные клубы, склоны в Золотой долине не хуже, чем в Химосе, а глэмпинги у Ладоги и Онеги интереснее, дешевле и куда ближе, чем однообразные домики Ювяскюли и Йоэнсуу. Нет, конечно, в Петербурге есть определенная категория восторженного финнофилов, которые сразу после пересечения границы говорили, что воздух стал вдвое прозрачнее, а химозный йогурт из Лиддла вкуснее, чем «Молочная культура», но мы же на примере тех же финнов видим, как велика роль самовнушения.

Повторюсь, я очень уважаю финский народ. Смелые воины, горячие патриоты, талантливые дизайнеры и трудолюбивые рабочие. Нам, честно, есть чему у них учиться. Но вот я точно не хочу, чтобы мы перенимали эту позицию исключительности и морального превосходства, одновременно превращаясь в шовинистическую этнократию. Я уверен, маятник геополитики качнётся в другую сторону, и Финляндия снова станет искать способы наладить отношения с Россией. И, конечно же, никакой ненависти со стороны россиян быть не должно. А вот нашему правительству, не важно, какое оно там в будущем будет, надо быть с нашими соседями максимально прагматичными. Безусловно, никаких возможностей для финского бизнеса, которые у него были ранее, в России допускать нельзя. Практика размещения заказов на финских верфях, закупки там в массовом порядке финской промышленной продукции прекратилась и никогда не должна быть восстановлена. Кстати говоря, пик финского промышленного производства (в реальном измерении, а не в категории «консалтинга и дизайна») был в 2008 году и, как пишет большинство экспертов, без восстановления доступа к российскому рынку финны никогда уже этих показателей не достигнут. Великие финские бренды или ушли в небытие, или перенесли свои передовые производства на территорию России. Новых брендов не возникло, а выезжать на Аалто второе столетие подряд будет уже сложно.

Если сейчас почитать, что и как говорят финские политики и общественные деятели, может возникнуть соблазн решить, что весь финский народ перешёл в категорию «таких соседей нам не надо». Эдак мы дойдём до концепции записи финнов скопом в плохих, чтобы одному-другому-третьему выдавать «паспорта хороших финских». Пройдут, может быть, десятилетия, и следующие поколения забудут и Блокаду, и Зимнюю войну, и наши страны станут добрыми соседями и хорошими друзьями. Но это будет сильно потом, а пока наша задача – учиться у соседей хорошему и записывать, что они сделали плохого. И не плодить мифы.