Из жизни моей прабабушки.
В общем просили написать сестру в школу историю про родных затронутых Великой Отечественной войной. Вспомнил о своей прабабушке. Оцените?
Мы помнили…
Эта история по своей трагичности похожа на миллион других, которые неизбежно возникают в тяжелые дни любых из войн, сотрясающих не только государства, но и безжалостно кромсая человеческие судьбы.
Небольшой хуторок , затерянный где-то в сальских степях, был обычным, состоящим из нескольких десятков подворий. В одном из домов проживало семейство Рощиных. За тридцать лет совместной жизни осовное нажитое богатство Евдокии Семеновны и Григория Митрофановича – пятеро богатырей-сыновей: Иван, Семен, Федор, Петр и Михаил. Это будущая опора, спокойная и светлая радость их приближающейся старости.
Хозяйство было добротное, да и как иначе, если в семье каждый знал свое дело, не ленился и работал от зари до заката. Жили тяжело, но жружно.
Вдруг грянула Великая Отечественная война. Старшие – Ваня, Семен, Федор и Петр уши на фронт, а через годок и Мишенька вызвался.
Всех отпустили с Божьим благословлением и добрыми напутствиями, понимали – година страшная. Опустел, осиротел дом.
А потом, вдруг разом, горе настигло Евдокию с Григорием, одна за другой посыпались похоронки. Почернело лицо матери, стала белой коса, из-за слез глаза заволокло туманом. Григорий как мог пытался утешить свою Дуняшу, но сам, некогда могучий богатырь с такой силищей в руках, что любая кочерга становилась завитком, осунулся, непосильная ноша согнула богатыря, а глаза – молчаливая боль.
Четверо орлов сложили свои головы на полях сражения, а от Мишеньки больше трех месяцев не было вестей.
Лишь в конце октября пришло письмо из сталинградского госпиталя о том, что жив их сыночек, но тяжело ранен, лежит в бреду месяц.
Немедленно собрали кое-какие пожитки на обмен, да оставшиеся крохи. Ничего, что дома пустота – сын, жизнь его, вот, что главное сейчас.
Григорий Митрофанович на хозяйстве, а Евдокия Семеновна – в путь.
Где пешком, а где на попутках, две недели добиралась мать до сына, что перенесла и вытерпела за это время – одному Богу известно, но дошла, нашла…
Сейчас увидит она своего сыночка, последнюю, единственную кровинушку, поставит его на ноги и привезет отцу, радость долгожданную!
Да, только на помин души успела матушка – помер он ночью, свезен к амбарам, в куче таких же новопреставленных – поди найди теперь…
Десятки тел молодых и изувеченных: чьи-то отцы, сыновья, мужья… Сколько перепаханных судеб, обездоленных и не родившихся детей!
Но вот знакомые черты, только слега возмужавшие, и на лице ни кровиночки, да холодный как лед. Бросилась мать на грудь сына, и нечеловеческий крик разодрал и заглушил все звуки, боль-могучая боль тысячи матерей словно окутала всех тех, кто пропал, пал, погиб, скончался от ран…
Вдруг, едва заметное подрагивание ресницы привлекло внимание матери. Потерла щеки, руки, разодрала залипшие от крови и гноя бинты, приложила ухо к груди и там… там еле-еле, словно травинка на ветру, колыхнулось родное сердечко.
На коленях вымолила обратно в госпиталь, сутками не отходила от постели, по каплям вливала жизнь. Других детец, отцов и мужей окрыляла своим неистовством, но вытащила сына на свет Божий.
Через месяц дали отпуск – домой, на побывку, то-то отец обрадуется. Как он там?
Кто знал, что обратная дорого станет такой длинной, почти два месяца не было Евдокии Семеновны дома, как там её Григорий Митрофанович? Да, ничего, заживут они теперь веселее, ведь выходила она их сыночка ненаглядного, выполнила наказ мужа.
Вот и хутор. Родное подворье. Кликнули Григория Митрофановича – тишина. Зашли в избу – тишина. Только в дальней комнате, на полу, в вырытой полуяме, с изодранными в кровь руками, лежал распростершись её ненаглядный Гришенька. Как сказывали люди, сразу после отъезда Евдокии Семеновны из хутора, Григорий Митрофанович простудился и слег. Помочь было некому, везде голод, холод. От собственного бессилия и чувства голода ел землю, оттого и яма.
Дальнейшая судьба этой великой женщины известна. Она дожил до глубокой старости в любви и уважении сына, внуков и даже правнуков. Но не это важно в данной истории. Суть спрятана в непостижимости и самопожертвовании души русской, её безграничной силе!
Мы помнили…
Эта история по своей трагичности похожа на миллион других, которые неизбежно возникают в тяжелые дни любых из войн, сотрясающих не только государства, но и безжалостно кромсая человеческие судьбы.
Небольшой хуторок , затерянный где-то в сальских степях, был обычным, состоящим из нескольких десятков подворий. В одном из домов проживало семейство Рощиных. За тридцать лет совместной жизни осовное нажитое богатство Евдокии Семеновны и Григория Митрофановича – пятеро богатырей-сыновей: Иван, Семен, Федор, Петр и Михаил. Это будущая опора, спокойная и светлая радость их приближающейся старости.
Хозяйство было добротное, да и как иначе, если в семье каждый знал свое дело, не ленился и работал от зари до заката. Жили тяжело, но жружно.
Вдруг грянула Великая Отечественная война. Старшие – Ваня, Семен, Федор и Петр уши на фронт, а через годок и Мишенька вызвался.
Всех отпустили с Божьим благословлением и добрыми напутствиями, понимали – година страшная. Опустел, осиротел дом.
А потом, вдруг разом, горе настигло Евдокию с Григорием, одна за другой посыпались похоронки. Почернело лицо матери, стала белой коса, из-за слез глаза заволокло туманом. Григорий как мог пытался утешить свою Дуняшу, но сам, некогда могучий богатырь с такой силищей в руках, что любая кочерга становилась завитком, осунулся, непосильная ноша согнула богатыря, а глаза – молчаливая боль.
Четверо орлов сложили свои головы на полях сражения, а от Мишеньки больше трех месяцев не было вестей.
Лишь в конце октября пришло письмо из сталинградского госпиталя о том, что жив их сыночек, но тяжело ранен, лежит в бреду месяц.
Немедленно собрали кое-какие пожитки на обмен, да оставшиеся крохи. Ничего, что дома пустота – сын, жизнь его, вот, что главное сейчас.
Григорий Митрофанович на хозяйстве, а Евдокия Семеновна – в путь.
Где пешком, а где на попутках, две недели добиралась мать до сына, что перенесла и вытерпела за это время – одному Богу известно, но дошла, нашла…
Сейчас увидит она своего сыночка, последнюю, единственную кровинушку, поставит его на ноги и привезет отцу, радость долгожданную!
Да, только на помин души успела матушка – помер он ночью, свезен к амбарам, в куче таких же новопреставленных – поди найди теперь…
Десятки тел молодых и изувеченных: чьи-то отцы, сыновья, мужья… Сколько перепаханных судеб, обездоленных и не родившихся детей!
Но вот знакомые черты, только слега возмужавшие, и на лице ни кровиночки, да холодный как лед. Бросилась мать на грудь сына, и нечеловеческий крик разодрал и заглушил все звуки, боль-могучая боль тысячи матерей словно окутала всех тех, кто пропал, пал, погиб, скончался от ран…
Вдруг, едва заметное подрагивание ресницы привлекло внимание матери. Потерла щеки, руки, разодрала залипшие от крови и гноя бинты, приложила ухо к груди и там… там еле-еле, словно травинка на ветру, колыхнулось родное сердечко.
На коленях вымолила обратно в госпиталь, сутками не отходила от постели, по каплям вливала жизнь. Других детец, отцов и мужей окрыляла своим неистовством, но вытащила сына на свет Божий.
Через месяц дали отпуск – домой, на побывку, то-то отец обрадуется. Как он там?
Кто знал, что обратная дорого станет такой длинной, почти два месяца не было Евдокии Семеновны дома, как там её Григорий Митрофанович? Да, ничего, заживут они теперь веселее, ведь выходила она их сыночка ненаглядного, выполнила наказ мужа.
Вот и хутор. Родное подворье. Кликнули Григория Митрофановича – тишина. Зашли в избу – тишина. Только в дальней комнате, на полу, в вырытой полуяме, с изодранными в кровь руками, лежал распростершись её ненаглядный Гришенька. Как сказывали люди, сразу после отъезда Евдокии Семеновны из хутора, Григорий Митрофанович простудился и слег. Помочь было некому, везде голод, холод. От собственного бессилия и чувства голода ел землю, оттого и яма.
Дальнейшая судьба этой великой женщины известна. Она дожил до глубокой старости в любви и уважении сына, внуков и даже правнуков. Но не это важно в данной истории. Суть спрятана в непостижимости и самопожертвовании души русской, её безграничной силе!