История Не моё
Ты сам не понял, каким непорочным образом Светка забеременела. Вчера еще бегал курить в соседний двор, косился на Еотову на остановке, огребал от бати и тут на тебе. Ты сам скоро станешь батей. После долгих споров ребенка решили оставить. Точнее, она решила, а ты, как всегда, что-то мямлил. Даже вроде сказал, что против, наверное, она просто не расслышала. Назвали в честь деда, Славиком.
Ее родители чуть уплотнились и подогнали вам однушку на окраине. «Смотри там, береги нашу Светлану» — ехидно голосили они, утрамбовывая вас в новую жилплощадь. На следующее утро ты побежал искать работу от такой жизни. Подслеповатая кадровичка сдуру записала тебя станочником-универсалом. Следующий год ты провел в постоянном страхе, что тебя, студента четвертого курса факультета управления при институте радиоэлектроники, экономики и менеджмента, изобличат и выгонят масляными тряпками. Через два года ты при всей честной курилке доказал Семенычу, что он не прав. Еще через два — накричал в ответ на начальника участка. Через девять лет после трудоустройства ты уже подзывал к себе начальника цеха звучным басом, и рассказывал ему, дескать, так работать нельзя.
А тем временем брак покрывался плесенью. Светку нехило разнесло и ты понимал, что рождение Славы едва ли имело к этому отношение. Дражайшая супруга уже с трудом пролезала в дверной проем между кухней и комнатой. Не иначе, как объедала Славика, который не спешил набирать вес, а чтобы ветром не сдуло, вынужден был всюду таскать с собой китайский планшет. Чтобы еще реже появляться дома, ты купил себе ржавую «Волгу» у деда-шахтера. Через полгода перебора запчастей ты даже заставил ее тронуться с места. Ты полюбил теплыми летними вечерами ездить по городу, особенно мимо той остановки, где часто видел Еотову. Работа-гараж-дом-гараж-работа. Гараж все выходные. Гараж — это жизнь, гараж — это любовь.
Сыну бы тоже пригодились навыки автомеханика, но каждый раз, как только ты заводил разговор о том, чтобы взять Славку в гараж, дабы показать, как свечи меняются, Светка дико верещала «Не пущу!» и прятала инфантильного сынку в жировых складках. Но вот удача улыбнулась: Славку послали от школы на районный чемпионат по бегу в мешках — нужно было свозить незадачливого отпрыска в соседнюю школу. Всю дорогу туда и обратно ты рассказывал ему про детонацию низкооктанового топлива и о том, как определить, когда перепускает главный цилиндр сцепления. Сын слушал твои восхитительные истории — одна восхитительнее другой — с видом церебрального паралитика, уткнувшись носом в планшет и приоткрыв рот, не иначе, как от нахлынувшей мудрости поколений. Наверное, это был ваш первый серьезный разговор, как отца с сыном.
Ты даже не заметил эту заниженную «девятку», «девятка» отвечала тебе взаимностью. И только новые импортные колодки (смотри, сынка, вырастешь, будешь сам менять, а я футбол смотреть буду!) помогли избежать ДТП: ты чуть не врезался ему в бочину, когда он перестраивался направо без поворотников.
Ты посигналил ему, и для экспрессивности поморгал дальним.
Девятка остановилась, перекрыв полосу.
Из нее вылезли трое молодчиков, последний некрепко держал в руках бейсбольную биту.
— Слышь, дядя, ты сейчас неправ! — Самый ближний к тебе пробасил на грани разборчивой речи.
— Нихера уёба, — средний вдруг начал оценивающее глядеть на твою баржу.
Славик испуганно вертел головой. Нельзя облажаться перед сыном. Ты больше десяти лет ждал этого момента, и сейчас тебя изобьют, как свинью, перед собственным отпрыском. Это не курилка и не уютный заводик, где все всех знают. До тебя впервые за долгие годы начала доходить вся серьезность происходящего. Они весь вечер искали выход своей пубертатной энергии, а тут ты на своем корыте. Тебя просто отмудохают какие-то имбецилы, а Славик останется сидеть в машине.
Нельзя облажаться перед сыном.
Заднее сиденье уже давно напоминает автосервис, где-то там, у самой обивки лежит монтажка. Подарок тестя. Сколько колес разбортовали, ни разу не погнулась.
Ты суешь в зубы беломорину, хватаешь монтажку покрепче и делаешь шаг из машины. Терять уже нечего.
— Да вы, волчары, совсем берега потеряли?!
Где ты таких слов набрался? Курилка-курилочка. Ходят слухи, что в слесаря без судимости не берут.
— Я спрашиваю, вы хрена ли беспредел творите?!
Ты стоишь в полном параличе и ждешь их реакции. Смотришь самому большому в глаза, не моргая. Самый большой смотрит на тебя, потом отводит глаза, смотрит на того, что с битой, потом на «девятку», снова на тебя, понимает, что ты за это время даже не моргнул, косится на третьего, третий смотрит на него глазами беспомощной дворняжки. Он пытается сделать шаг в твою сторону, выходит какое-то убогое па, делает полный шаг обратно. Они еще секунду-две нерешительно топчутся на месте, в конце концов самый здоровый начинает что-то невнятно мычать.
Остальные только и ждали чего-то, что можно было расценить как сигнал к отступлению, и тут же ретировались в уютную «девяточку», а через секунду к ним присоединился и здоровяк.
Взревев глушителем с китайской трещоткой, машина ушуршала обратно во дворы. Ты стоял, казалось, целую вечность с монтажкой в руке. После чего сел обратно в «Волгу» и повернулся к Славику.
— Учись, сына-сычина, как с чмырями надо разбираться...
После чего у тебя окончательно сдали нервы и конец фразы потерялся в зычном «гы-гы-гы-гы-гы».
Никогда ты еще так не смеялся, гортанно и даже в некотором роде эффектно. Всю дорогу до дома сидел за рулем с ехидной ухмылкой. Завтра сыну будет, что рассказать друганам в школе.
Придя домой, ты первым делом обратил внимание, что залысины, и без того заметные, стали больше на добрую пару сантиметров. «Нельзя так нервничать, это все эти, стрессы, мать его» — подумал ты и решил заварить себе чай из зверобоя. Да что там, от нервов даже ромашка пойдет, даже мелисса, благо этих трав от бабки досталось — мама не горюй.
Спрятавшись от Светкиного верещания в туалете, и прихлебывая ароматные травы, ты понял, что стал тем, кого всю жизнь боялся.
Ее родители чуть уплотнились и подогнали вам однушку на окраине. «Смотри там, береги нашу Светлану» — ехидно голосили они, утрамбовывая вас в новую жилплощадь. На следующее утро ты побежал искать работу от такой жизни. Подслеповатая кадровичка сдуру записала тебя станочником-универсалом. Следующий год ты провел в постоянном страхе, что тебя, студента четвертого курса факультета управления при институте радиоэлектроники, экономики и менеджмента, изобличат и выгонят масляными тряпками. Через два года ты при всей честной курилке доказал Семенычу, что он не прав. Еще через два — накричал в ответ на начальника участка. Через девять лет после трудоустройства ты уже подзывал к себе начальника цеха звучным басом, и рассказывал ему, дескать, так работать нельзя.
А тем временем брак покрывался плесенью. Светку нехило разнесло и ты понимал, что рождение Славы едва ли имело к этому отношение. Дражайшая супруга уже с трудом пролезала в дверной проем между кухней и комнатой. Не иначе, как объедала Славика, который не спешил набирать вес, а чтобы ветром не сдуло, вынужден был всюду таскать с собой китайский планшет. Чтобы еще реже появляться дома, ты купил себе ржавую «Волгу» у деда-шахтера. Через полгода перебора запчастей ты даже заставил ее тронуться с места. Ты полюбил теплыми летними вечерами ездить по городу, особенно мимо той остановки, где часто видел Еотову. Работа-гараж-дом-гараж-работа. Гараж все выходные. Гараж — это жизнь, гараж — это любовь.
Сыну бы тоже пригодились навыки автомеханика, но каждый раз, как только ты заводил разговор о том, чтобы взять Славку в гараж, дабы показать, как свечи меняются, Светка дико верещала «Не пущу!» и прятала инфантильного сынку в жировых складках. Но вот удача улыбнулась: Славку послали от школы на районный чемпионат по бегу в мешках — нужно было свозить незадачливого отпрыска в соседнюю школу. Всю дорогу туда и обратно ты рассказывал ему про детонацию низкооктанового топлива и о том, как определить, когда перепускает главный цилиндр сцепления. Сын слушал твои восхитительные истории — одна восхитительнее другой — с видом церебрального паралитика, уткнувшись носом в планшет и приоткрыв рот, не иначе, как от нахлынувшей мудрости поколений. Наверное, это был ваш первый серьезный разговор, как отца с сыном.
Ты даже не заметил эту заниженную «девятку», «девятка» отвечала тебе взаимностью. И только новые импортные колодки (смотри, сынка, вырастешь, будешь сам менять, а я футбол смотреть буду!) помогли избежать ДТП: ты чуть не врезался ему в бочину, когда он перестраивался направо без поворотников.
Ты посигналил ему, и для экспрессивности поморгал дальним.
Девятка остановилась, перекрыв полосу.
Из нее вылезли трое молодчиков, последний некрепко держал в руках бейсбольную биту.
— Слышь, дядя, ты сейчас неправ! — Самый ближний к тебе пробасил на грани разборчивой речи.
— Нихера уёба, — средний вдруг начал оценивающее глядеть на твою баржу.
Славик испуганно вертел головой. Нельзя облажаться перед сыном. Ты больше десяти лет ждал этого момента, и сейчас тебя изобьют, как свинью, перед собственным отпрыском. Это не курилка и не уютный заводик, где все всех знают. До тебя впервые за долгие годы начала доходить вся серьезность происходящего. Они весь вечер искали выход своей пубертатной энергии, а тут ты на своем корыте. Тебя просто отмудохают какие-то имбецилы, а Славик останется сидеть в машине.
Нельзя облажаться перед сыном.
Заднее сиденье уже давно напоминает автосервис, где-то там, у самой обивки лежит монтажка. Подарок тестя. Сколько колес разбортовали, ни разу не погнулась.
Ты суешь в зубы беломорину, хватаешь монтажку покрепче и делаешь шаг из машины. Терять уже нечего.
— Да вы, волчары, совсем берега потеряли?!
Где ты таких слов набрался? Курилка-курилочка. Ходят слухи, что в слесаря без судимости не берут.
— Я спрашиваю, вы хрена ли беспредел творите?!
Ты стоишь в полном параличе и ждешь их реакции. Смотришь самому большому в глаза, не моргая. Самый большой смотрит на тебя, потом отводит глаза, смотрит на того, что с битой, потом на «девятку», снова на тебя, понимает, что ты за это время даже не моргнул, косится на третьего, третий смотрит на него глазами беспомощной дворняжки. Он пытается сделать шаг в твою сторону, выходит какое-то убогое па, делает полный шаг обратно. Они еще секунду-две нерешительно топчутся на месте, в конце концов самый здоровый начинает что-то невнятно мычать.
Остальные только и ждали чего-то, что можно было расценить как сигнал к отступлению, и тут же ретировались в уютную «девяточку», а через секунду к ним присоединился и здоровяк.
Взревев глушителем с китайской трещоткой, машина ушуршала обратно во дворы. Ты стоял, казалось, целую вечность с монтажкой в руке. После чего сел обратно в «Волгу» и повернулся к Славику.
— Учись, сына-сычина, как с чмырями надо разбираться...
После чего у тебя окончательно сдали нервы и конец фразы потерялся в зычном «гы-гы-гы-гы-гы».
Никогда ты еще так не смеялся, гортанно и даже в некотором роде эффектно. Всю дорогу до дома сидел за рулем с ехидной ухмылкой. Завтра сыну будет, что рассказать друганам в школе.
Придя домой, ты первым делом обратил внимание, что залысины, и без того заметные, стали больше на добрую пару сантиметров. «Нельзя так нервничать, это все эти, стрессы, мать его» — подумал ты и решил заварить себе чай из зверобоя. Да что там, от нервов даже ромашка пойдет, даже мелисса, благо этих трав от бабки досталось — мама не горюй.
Спрятавшись от Светкиного верещания в туалете, и прихлебывая ароматные травы, ты понял, что стал тем, кого всю жизнь боялся.