История борьбы длинной в 20 месяцев (часть 2)⁠⁠

Продолжение истории: https://pikabu.ru/story/istoriya_borbyi_dlinnoy_v_20_mesyats...

Время шло. Болезнь лечилась.

За месяц нахождения в палате №1 я привык к общению с Лешей и нормально уже реагировал на его вопросы. Вопросы, конечно, были корыстного характера, но правду ему говорить меня никто не обязывал. За время пребывания с ним в одной палате я выработал стойкое понимание о "понятиях" и о мышлении данного человека. Судить о всех по одному не правильно, но что ожидать в дальнейшем от людей по похожим повадкам я буду знать.

Леша в тубдиспансер приехал на собственной машине, поэтому с момента приема таблеток утрешних и до вечернего отбоя – Леша ездил где то по своим делам. Вот так просто, брал и уезжал с открытой формой туберкулеза куда ему хотелось. Ведь на выходе охрана не стоит и не ограничивает права человека на передвижение. Еду, как ее все называли "баланда", Леша не признавал и предпочитал питаться апельсинами и тем что из дому привезут пациенты и поделятся с Лешей по знакомству. Привозили всегда что то вкусное. А вот апельсинами он пытался наладить толи бартер, толи видимость заботы.

На второй день нахождения в палате Леша залез на кровать и с верхушки шкафа достал бутылку разрезанную надвое. Специальную насадку сделанную толи из болта, толи из еще какой то цилиндрической ерунды и естественно фольгу. Тем кто понимает действие сего прибора, понятно чем занимался Алексей. Тем кто не знает – Алексей с помощью данного агрегата вдыхал дым от слабых наркотиков (травка). После данных процедур Алексей исчезал из комнаты, спрятав орудие кайфа, предварительно поделившись с Игорем. Игорь же любил полежать после «процедур».

Я и Саша закрывали глаза на их «процедуры» дабы не обрести себе лишних проблем.

Медперсонал упорно игнорировал намеки и запахи остающиеся в комнате.

В последнее время с Сашей мы начали общаться все больше. Естественно поговорить с Сашей нам было особо не о чем. Но т.к. он было малоподвижен и не мог выходить часто на улицу – единственным его собеседником по принуждению становился я.

Саша любил спрашивать меня что либо и оспаривать мою точку зрения. Спустя время я узнал что он придерживается мысли – «В споре рождается истина» и зачастую она рождается для того кто пытается доказать свою правоту с учетом сказанного оппонентом. Мне тогда эта мысль запомнилась, т.к. услышана была впервые. И в дальнейшем я так же себя до 22 лет вел. Спорил ради спора и выяснения точки зрения. Очень часто использую и сейчас, когда мне нужно узнать как правильно сделать работу, но мне нельзя напрямую спрашивать как ее делать. Саша за все время общения принес мне в жизнь очень много "умных мыслей". Не знаю делал ли он это намеренно, или же просто человек такой.

Хоть мой отец и жив и жил с нами до моих 15 лет. Но отцовского воспитания у меня нет.

Это во многом было видно на тот момент и я думаю Саша решил помочь.

Я все чаще начал общаться с Димой (друг Алеши), который иногда забегал угостится «процедурами». Дима был парень веселый, простой и «свой в доску» и постепенно начинал втягивать меня в свою, молодую компанию, где была в т.ч. и девушка Катя.

Тем времен я начал проявлять знаки внимания Вике однофамилице, дабы занять чем то свой досуг и время.

Как то стоя в коридоре у батарей (греясь) вместе с Димой, Дима обратил внимание на Вику. Я сказал что знаком с ней и могу познакомить. Так я ввел Вику в нашу «молодежную» компанию.

Зачем я все эти перепетии рассказываю?

Все очень просто. В первую очередь при такой болезни страдает социальная составляющая. Многие люди не находят себе место и стараются поскорее куда либо примкнуть, дабы не чувствовать себя покинутым и брошенным судьбой.

К концу первого месяца уже отчетливо формировались «фракции». Молодые к молодым, наркоманы к наркоманам, мужики к мужикам, алкоголики к алкоголикам, игроки в нарды к таким же единомышленникам.

К концу месяца я узнал что деда, который меня подкармливал в начале булочками выписывают. Не долго думая я решил проявить наглость и пошел на кухню к поварам. На самом деле это были женщины, которые распределяют еду по порциям с общей тары.

Придя на кухню я предложил им свои услуги по посильной помощи в доставке еды от точки приготовления до кухни нашего корпуса (это примерно 200 метров между точками). Женщины посмотрев на хрупкую фигуру предложили мне просто так давать двойную порцию. Но я настоял на том чтобы я помог им.

В этот же день поварихи зашли в мою палату и спросили не передумал ли я. Услышав нужный ответ, я отправился с ними к точке раздачи.

Взяв 2 полных 12тилитровых ведра каши я с осознанием всей тяжести своей ноши тяжелой поступью доставлял еду к корпусу. И вот я уже поднялся на второй этаж, иду по коридору и приношу ведра с балландой на кухню.

Теперь я знаю, что помимо каши, супа, макароны и компота, на точке раздачи выдают так же и куриное мясо, яйца, масло и еще какие то плюшки.

Странно что за месяц жизни в тубдиспансере я так ни разу этого не видел ни у себя, ни у кого то либо в тарелках.

Но теперь. После того как я помог с доставкой еды. Женщины с кухни сами меня нашли и попросили зайти к ним с посудой. В этот день я ел 2 огромных окорока, в то время когда все остальные кушали кашу. Я ловил на себе множество косых взглядов, но мне было все равно. Впервые за месяц я ем что то адекватное.

Теперь каждый день я к стандартной еде я получал гарниры, добавки, булочки в количестве 6-8 шт. Когда все остальные получали не больше 1. В общем это был успех.

Мой успех заключался в том что я не тащил из дому, со своей мамы ресурсы и сумки с едой, как это делали остальные. И в то же время питался очень нужной мне пищей.

По справедливости скажу что эта пища нужна всем туббольным. Но бюджетная составляющая и отсутствие вменяемого контроля своих подчиненных – породили идею у женщин на кухне, что можно самое вкусное разбирать по домом. Ведь экономия. Экономия на здоровье нуждающихся.

Каждый день я видел как женщины с кухни уходят домой с сумками. Каждый день я видел как одну из сумок они заносят в сестринскую и выходят без нее.

Но только сейчас я знал что в этих сумках.

Мне было противно от такого поведения. Но жалобы главврачу ничего не принесли.

К слову о маме. Как только я попал в тубдиспансер. Как только она мне помогла там расположиться и уехала домой. После всех проверок и гигиенической чистке всех моих домашних вещей и комнаты мама получила первый в своей жизни инфаркт.

Что лишь усугубило мое моральное состояние в первую неделю нахождения в больнице. Никогда не смогу передать то чувство когда у тебя рвется сердце от мысли что ты не можешь покинуть больницу и прервать лечение, и в то же время твоя мама беспомощно лежит под капельницами, из за переживаний о тебе. Сразу скажу что мама жива, с ней все хорошо. Но здоровья у нее больше после этого года не было. Раз в год она обязана прокапаться, чтобы можно было жить без огромных проблем.

Жаль только что именно в такие моменты по-настоящему осознаешь насколько человек тебе дорог и важен. Оглядываясь сейчас на те 20 месяцев проведенных в больнице, я понимаю что этот период помог много чего переосознать или осознать впервые, оглянуться и заметить то что казалось обыденным.

Продолжим о тубанаре.

Следующий месяц я провел с сытым настроением и полон общения со своей молодежной группой. Еду нам начали привозить в комнату, т.к. нам стало быть запрещено находится в общественной столовой. Странно что это нововведение появилось только сейчас, за столько десятилетий существования больницы.

Иногда прибывали новенькие. Сразу было видно насколько людям тяжело. Наверно я тогда выглядел так же.

Сидя каждый день у сестры Анны я обсуждал с ней кто прибыл, какая у него форма болезни и можно ли общаться с этим человеком. Я был в курсе всех проверок и всех назначений. За месяц я запомнил не только как выглядят и называются мои таблетки, но и изучил полностью весь аспект своего лечения. Я уже знал что я не буду здесь 2 месяца. Как минимум 8, как максимум 16. Позже окажется что все 20...

Время шло. Болезнь лечилась. Очень часто я слышал истории о том что приезжали молодые люди, делали анализы и оказываюсь, что у них и не туберкулез вовсе. А рак. Рак и туберкулез, к сожалению, очень часто могут спутать при визуальном обследовании (рентген).

Через месяц лечения я сделал плановые анализы и было выявлено, что форму мне закрыли. Теперь я стал безопасным для общества. Ко мне начала приезжать мама иногда. А я смог гулять вокруг тубдиспансера.

Время подходило к моему дню рождения. Свои 19 лет я отметил в беседке двора тубдиспансера угощая спиртным своих новых «друзей», выпив и сам при этом. На следующий день я понял что получил какую то моральную разрядку после выпитого и мне теперь гораздо легче тут.

Я начал захаживать в палату Вики, познакомился с тамошними обитателями. Тетей Таней и Викой (старшей).

Вика (старшая) старшая выглядела аккуратно и была приятна в общении. С ней мы и разобщались. Как говорится, встречают по одежке…

На дворе был апрель 2013 года.

Я познакомился с новой девушкой. Которая всегда была сама по себе. Которая не примыкала ни к одной из фракций. А я на этот момент уже активно втягивал всех в свою фракцию.

Но с появлением Оксаны… я сам покинул свою же фракцию. Как то гуляя с ней вечером по территории и разговаривая. Я заметил что я не пью, не курю, мне не интересны беседы с Викой, Димой и прочими. Что в этой компании какая то не здоровая атмосфера, атмосфера скрытой истерии и паразитирования. В дальнейшем мое общение будет полностью завязано лишь на трех людях. Саше, Вике (старшей) и Оксане.

Саша уже снял железки с ноги и оказалось что он разучился ходить. Теперь для него кроме лечения туберкулеза появилась новая задача – научится ходить двумя ногами. И Саша начиная с коридора под стеночку учился ходить.

Оксана обладая приятной внешностью и свободным положением обзавелась ухажером. И проводила все свободное время в этой компании из за бесплатных сигарет и защиты.

К слову, курение и алкоголизм в тубанаре были обыденным делом. Люди ничего не собирались бросать, и зачастую плевать хотели на последствия употребления во время лечения антибиотиками. Кто то умудрялся даже шутить на эти темы.

Вика старшая начала активное общение со мной. Мы поняли что нам есть о чем поговорить. Мы часто начали гулять уже по городу. Т.к. были не заразные. За время множества прогулок я обнаружил страшную для меня новость. Среди нас. На каждом шагу есть туббольные. За месяц жизни и мелькания одних и тех же лиц они запоминаются сами собой. А потом ты видишь их в общественном транспорте. В городе. В местах общественного скопления.

По истине человеческая глупость безгранична.

Апогеем всей этой ситуации стал момент когда главврач больницы находясь по дороге к своему месту работы, увидела своего больного, которому предписано было не покидать территорию больницы из за открытой формы болезни. Но он не только покинул, он находился в общественном транспорте и не надел маску. А логика у людей проста. Маска - признак того что ты болен. А пока ты ее не носишь – никто об этом не узнает.

В апреле месяце меня перевели в фонд Ахметова и я попал в группу лечения Главврача. Особенный фонд давал мне таблетки другого производства, и как обнаружилось в дальнейшем полные бесперебойные поставки. В отличии от тех кто лечился не за счет фонда, а за счет государства. Особенно это было на кануне нового года, когда все старались сдавать отчетность и из-за бюрократической волокиты запас таблеток в больнице уже выработан, а новые еще не доставлены. И бюджетные больные ждали свои медикаменты по 3-4 дня прерывая лечение.

В этом же месяце я устал бороться с высыпаниями на лице и врач предположила что у меня на что то аллергия. Начали с самого простого – уколы. Мне сделали несколько проб на аллерген и было выявлено что у меня аллергическая реакция на обезболивающее.

Теперь мне колят уколы на физрастворе. От чего уколы стали в разы больнее, и последствия стали в разы сильнее. В будущем меня ждет в общей сумме 180 уколов. Из них только 34 было сделано безболезненно.

Меня начинают пугать паском. Но пока я даже не знаю что это. Лучше бы и не знал...

Подходит апрель месяц к концу и приходят результаты тубпосева.

Тубпосев это когда бактерии из моей слюны, помещают в специальные зерна и в дальнейшем проверяют реакции этих бактерий от примененных антибиотиков. Исходя из реакций назначают курс лечения и фармакологическую карту.

Выясняется что ко всем препаратам первого ряда (наиболее эффективным и действенным) у меня полный иммунитет. Т.е. меня ими вылечить невозможно. При этом лечение антибиотиками первого ряда из за их эффективности длится до 8 месяцев, а лечение таблетками второго ряда, менее эффективными и в то же время более токсичными, длится от 16 месяцев.

Бактерии туберкулеза не стоят на месте и так же эволюционируют, адаптируются. А данном случае они адаптировались к жизни в среде антибиотиков.

Как же это произошло? Достаточно человеку заболеть туберкулезом по естественным причинам. Начать лечение и прервать его. Все. Бактерии не убиты и не подвергаются постоянным воздействиям. И бактерии начинают теперь усиливаться учитывая воздействие антибиотиков. Дальше этот человек начинает кашлять при открытой форме туберкулеза. Кто то вдыхает эти бактерии. У этого кого то слабый иммунитет и соответственно теперь он заболевает туберкулезом. Но заболевает он устойчивым к препаратам туберкулезом. Что видимо и произошло со мной.

Теперь мы узнаем что туберкулез разделяется на первично инфицированный и приобретенный.

На момент когда я переезжал в корпус №3 (корпус для больных с устойчивостью к препаратам 1го ряда антибиотиков) Саша уже во всю храмая ходил и играл в саду в нарды. Часто проходил мимо моего корпуса и мы прогуливая общались. Игоря так же перевели в корпус №3. А Алексей со словами – мой организм силен, я с помощью народной медицины смогу побороть все и с помощью сил моего организма, не собирая свои вещи уехал домой. Больше Алексея я никогда не видел и не знаю что с ним произошло. Никто не знает. Пару раз после выписки общались с главврачем, которая пожимала плечами на вопрос не появлялся ли Алексей.

За все время лечения Леша, как позже выяснится, прятал самые необходимые для лечения таблетки у себя в тумбочке. Потому что ему от них плохо становилось. Часть таблеток Алесей продавал. Всегда найдутся наркоманы, которые из самых безобидных вещей сделают наркотик. Да.

А еще нередки были случаи когда люди при деньгах («на мерседесах») не желали лежать в больнице, и у них был список нужных именно им препаратам. Они давали предложение больным. Мол вы мне откладываете столько то таблеток, а я вам деньги.

И к сожалению такое случалось слишком часто. За 20 месяцев лечения я навидался очень многих людей откладывающих не только таблетки кому то, но и свое выздоровление.

Я прощаюсь с медсестрой Анной. С нашими кухарками. С Оксаной и с Викой старшей и уезжаю в новый корпус. С последними двумя как окажется прощаюсь не на долго.

Оксану переведут в корпус №4 (туберкулез с осложнениями или без признаков положительной динамики лечения). Это был самый страшный корпус.

Очень часто туберкулез мог по причине прерванного лечения или по причине раздолбайства людей воспаляться снова, и тогда появлялась хроническая форма туберкулеза. Форма при которой ты обязан приезжать раз в 3-5 лет и лечиться амбулаторно в течении полугода.

Вика же буквально через неделю так же окажется в корпусе №3, как и мой бывший сосед Игорь.

Корпус №3 делился на 3 зоны. 1 - чистое отделение - палаты где находились люди не выделяющие бактерии болезни и не способные заразить посторонних. В данной зоне находились так же и раздаточный пункт таблеток и рентген кабинет и кабинеты врачей. Позже выяснится что у врачей в кабинете есть роутер с wi-fi, к которому при определенных условиях получится подключиться и не раз. Так я получил на свой ноутбук интернет, в котором смог просмотреть множество фильмов, сериал ИГ и конечно же залипал месяцами на пикабу :) правда тогда был readonly. Зона №2 - грязное отделение - палаты где находились больные выделяющие бактерии болезни и способные заразить окружающих. У каждой из зон был свой выход на улицу, свой участок дворика по которому можно гулять и т.д.. Больным с грязного отделения строго на строго запрещено появляться в чистом отделении. Никаких но, никаких исключений. Неповиновение сулило переводом в другой областной тубдиспансер, который по описанию бывавших там ничто иное как обычная тюрьма. Была и третья зона. Зона №3 - это камеры с решетками. Да. Там содержались психбольные и уголовно осужденные. Эту зону тщательно охраняли и допускались туда только врачи.

В целом корпус №3 обладал признаками евроремонта. Не свежего, но за которым тщательно следят. Теперь у нас в палатах висели специальные кварцевые лампы. И каждый раз после уборки ежедневной палат, мы уходили на улицу дышать, а комнаты кварцевали. Это такая дезинфекция.

Завтра я обязательно продолжу рассказ. И расскажу финальную, самую интересную и насыщенную развязками, часть. О коррупции, о хирургическом отделении, о детском отделении о народных способах лечения и закончу рассказ знакомством с тубдиспансером на Бауманке в г.Москва, с которым довелось столкнуться при получении патента для работы в РФ.