И такое бывает...случай с чиновником
Виталий Петрович Кочетков был личностью, как говорят, незаурядной, обладал организаторскими и творческими способностями и самое главное любил власть. Ох, как любил он эту самую власть и поэтому к своим 40 годам стал начальником отдела одной из надзирающих государственных структур. Всю жизнь свою он положил, чтобы достичь высокого положения на государственной службе. Так заведено, что каждый из нас к чему-то стремится, о чем-то мечтает и сам выбирает свой путь, кто-то на государство работает, кто-то на развитие торгово-рыночных отношений, ну а кто-то и на тех и на других. К числу последних относился и Виталий Петрович, но не из-за любви к большим деньгам, а так, чтобы чиновничий статус поддержать. Вот и приходилось оказывать посильную помощь капиталоимущим, но и о властьпридержащих наверху не забывать. В слишком сомнительные теневые игры не ввязывался, вызывающе себя не вел, но показать, что государев сын любил. Бывало, придут к нему с вопросами коммерческой важности иное разрешение получить, а он всегда паузу выдерживал и просил за дверью подождать, ссылаясь на дела важности государственной. Сам чаю отхлебнет, да для отчетности жене позвонит, справится как она там без него и опять же не от большой любви, а так статус чиновника-семьянина поддержать. Затем встанет с чашечкой у окна, окрестности властным взором окинет, подумает, что и министры вот также делают и с министерским настроением просит пригласить вечно спешащих представителей бизнеса. Принимал приходящих всегда сидя, перебирая документы, с избытком находящиеся на рабочем столе. С видом человека важного и погруженного в работу, не удосужившись даже мельком взглянуть на вновь присутствующих, просил их присесть и еще немного подождать. Внутренний мир Виталия Петровича ликовал от собственной значимости, но внешне он напоминал спокойного удава с ледяными глазами, манящими к себе, заставляя людей сьёживаться, лишний раз не шевелиться и мысленно смириться со всем возможным исходами визита. Затем спрашивал по какому поводу пожаловали и что от него требуется. С ним еще раз зачем-то здоровались, объясняли, негодуя на тяжелые спекулятивные будни и неуверенно передавали пакет документов для ознакомления. Кочетков умудрено и озадаченно рассматривал документы. К слову сказать, бюрократической наукой владел он в совершенстве и прекрасно знал истину, что все документы в полном порядке не бывают.
- Я понимаю Вашу занятость, время- деньги, как говорится, но не в моих силах сейчас вам помочь….- намеренно не говоря почему, он замолкал и устало смотрел на просящих.
- Но почему?- не выдержав, спрашивали они, - все документы в наличии, все подписано, все есть!
В ответ получали стандартные ответы о причинах отказа: отсутствие еще какого-либо документа, подтверждающего подлинность другого документа; наличие орфографических и грамматических ошибок в различных справках, выданных в других ведомствах; плохой оттиск печати; новый закон или приказ, регламентирующие то или иное действие, в соответствии с которым нужно было все оформлять и другое.
В вежливой форме, не поддаваясь на амбиции и эмоции негодующих, несколько раз степенно объяснял, что нужно сделать и когда снова подойти, ссылался на занятость и прощался, всегда желая успехов. Люди приходили разные, но алгоритм работы с ними сильно изменений не претерпевал. Все волшебным образом менялось, когда поступали звонки сверху или были рекомендации проверенных знакомых об оказании содействия тем или иным лицам. Все, что сверху, то святое, все, что от знакомых, то в карман. От посторонних взяток не брал и благодарностей не принимал, кроме сладкого и то просил оставить секретарю. Поэтому и слыл человеком принципиальным и справедливым, как среди коллег, так и в среде обращающихся. С подчиненными вел себя, как и положено руководителю, то есть требовательно, внимательно и настороженно. Субординацию не нарушал, на личности переходил крайне редко и свято чтил иерархию государственной службы. И все бы шло своим чередом, если бы не его величество случай. Проснувшись накануне утром, прошел на кухню позавтракать и застал заплаканную жену, готовившую еду своему мужу. Виталий Петрович знал, что жена просто так не заплачет, хотя и закатывала небольшие истерики, как и любая женщина независимо от возраста и положения.
- Вижу, что утро далеко не доброе,- констатировал Кочетков,- что случилось, дорогая?
- Коля…Коленька наш…,- тихо произнесла женщина и снова заплакала.
- Что с Колей? Что случилось? Говори, не плачь, - с выдержкой, но с дрожью в голосе спросил Виталий Петрович.
- Он в реанимации, разбился. Зачем ты купил ему эту машину, - надрываясь сказала Виктория Михайловна.
- Когда и где разбился? В какой больнице находится?! Кто тебе сообщил?
- Мне сейчас только его однокурсник позвонил! Они вовсе не день рождения отмечали, как Коленька сказал, а катались ночью по городу. Наверно пьяные, - добавила она.
В душе Кочеткова воцарилось смятение, единственный сын находился на грани жизни и смерти. Он, как и супруга, проклял покупку машины. Они быстро оделись и отправились в больницу. По дороге позвонили на работу и сообщили о случившемся. В больнице сообщили, что состояние сына стабильно тяжелое и требуется срочная операция и транспортировка в Москву.
- Сколько стоит операция и транспортировка? – спросил Виталий Петрович врача, вышедшего с операционной.
Врач назвал цену, которая окончательно понизило и без того мрачное настроение чиновника. С тяжелыми мыслями Кочетков отправился на работу. Супруга осталась в больнице. Перед глазами постоянно и навязчиво стояло заплаканное и осунувшееся лицо жены, отчего он сам чуть не стал участником аварийной ситуации. Молча, кивая на приветствия коллег по работе, он прошел в свой кабинет и присел в кресло. Массируя пальцами, воспаленные от стресса глаза, Виталий Петрович схватил трубку телефона и судорожно стал набирать известный ему номер.
- Здравствуй, Олег Павлович. Как ваши дела? Понятно. А у меня несчастье- сын на машине разбился. Требуется срочная дорогостоящая операция. Нужны деньги. Вы не могли бы мне одолжить, - Кочетков назвал сумму и замер в ожидании ответа. Ответ последовал отрицательный.
- Да, я вас понимаю. Время сейчас такое, - сказал Виталий Петрович на объяснения отказа собеседника, - Всего доброго. Извиняюсь за беспокойство.
Набрав другой номер и пообщавшись, результат остался прежним. Тоже произошло с другими звонками. Кто- то, конечно, предлагал помощь, но она не могла покрыть предстоящие расходы. Кочетков решил просить коллег о помощи. Набранная сумма также была мизерной. Мозг лихорадочно искал пути решения. Давление на виски поднималось с каждой секундой. Выпив несколько стопок, когда-то подаренного коньяка, не закусив, он склонил голову над рабочим столом и тяжело вздохнул. Хотелось забыться. «Почему я?»- задавался вопросом он и анализировал случившееся. Подаренный сыну автомобиль был оформлен в кредит. Не так давно был начат ремонт в квартире, чтобы соответствовать своему статусу. Строительные и отделочные материалы были закуплены и дожидались рук мастеров. Цена их составляла гораздо большую сумму, чем несколько зарплат чиновника и пришлось занимать у знакомых. Месяц назад была внесена сумма за обучение сына в престижном ВУЗе города. Если бы не эти печальные события- все шло бы своим чередом. Занял – отдал, заработал – приработал. И вдруг все так плачевно обернулось. В дверь кабинета неожиданно постучали и не дожидаясь приглашения вошел заместитель Кочеткова. Отношения между ними были несколько натянуты, но особой и видимой неприязни они друг к другу не испытывали.
- Слушай, Виталий. Я к тебе вот с чем….. Понимаю горе, но сам видишь- кругом кризис да и в семье тоже проблем, особенно финансовых, хватает. Есть тут одно дело, но оно не совсем стандартное, - он замолк, ожидая реакции собеседника.
- Продолжай, Слава. Ради сына, я готов на все. Я так понимаю…- Кочетков тоже замолчал и многозначительно добавил, - Прогуляемся по свежему воздуху. Душно мне здесь.
Они вышли и направились к ближайшей кофейне все обсудить. Попивая кофе из чашек, заместитель поведал о «деле». Некто знакомый обратился к нему с просьбой помочь своему товарищу в одной деликатной проблеме. Проблема была чистой воды афера и требовалось сделать только один документ за подписью Кочеткова. Все остальные документы от других министерств и ведомств, требующиеся для дела, были уже готовы. Деньги на кону стояли достаточно большие и соблазн овладеть ими, учитывая ситуацию, был необычайно велик. Виталий Петрович принялся обдумывать свои действия. Он молча пил кофе и смотрел в окно, где люди суетливо шагали по улице, спеша решать свои личные проблемы. Погода была ясная и солнечная. Происходящее за стеклом напоминало аквариум, где плавали рыбы, одни из которых были спокойны, а другие напротив метались из стороны в сторону. Психика любого человека порочна и неисправима. Она всегда ищет оправдания своим поступкам, особенно в погоне за рублем или валютой, она сама рисует воображение успешного исхода дела и затмевает разум так, что опускаются мелочи, образующие полную и реальную картину происходящего. Нужно было делать выбор и Кочетков его сделал. Если бы не обстоятельства, он никогда бы не согласился. Конечно, он неоднократно оказывал услуги, решая за деньги мелкие и средние проблемы частных лиц и организаций, пользуясь служебным положением, но не столь необдуманно и не в таком маштабе. Кочетков посчитал, что если его документ последний в списке, то это не так опасно. Мысленно он благодарил своего зама, за оказанное содействие, тем более, что тот возьмет только 10 процентов от общей суммы.
- Я согласен, - промолвил Виталий Петрович.
- Не переживай, Виталий, все будет хорошо! Я сейчас все подготовлю, принесу, ты подпишешь, заверишь, а завтра…а завтра передам деньги. Я тебе искренне сочувствую, - заместитель потряс плечо своего начальника.
Отпросившись и покинув работу, Кочетков направился в больницу. Состояние сына было прежним. Он успокаивал жену и говорил, что завтра он достанет деньги, что все будет хорошо и их сын обязательно поправится. Затем побеседовал с врачами. Неожиданно зазвонил мобильный телефон. Звонил зам.
- Да, сейчас подъеду, - он убрал трубку в карман и сказал супруге: - Вика, мне нужно срочно на работу. Не падай духом, все наладится, - он поцеловал жену и спешно направился к выходу.
На работе, сделав все, что от него требовалось, снова заехал в больницу. Жена отказалась от поездки домой и осталась рядом с сыном. Настроение было скверным и хотелось алкоголя. В пустой квартире было мрачно. Кочеткова стали обуревать плохие предчувствия. С каждой минутой, страх все больше охватывал тело, от чего оно покрывалось холодным потом и мурашками. Употребив бокал коньяка, по организму стало растекаться тепло и потянуло в сон. Стресс, усталость и алкоголь сделали свое дело и Виталий Петрович отправился в царство Морфея.
С утра начался противно моросящий мелкий дождь. Застревая в пробках, Кочетков спешил к сыну и жене. Въезжая на территорию больницы, раздался звонок. Звонил зам.
- Я только к больнице подъехал, на работе буду позже,- ответил Виталий Петрович.
- Слушай, ты бы лучше сейчас заехал, а то я скоро уеду. Да и в больницу бы деньги сразу завез. Дело двинется, сам понимаешь…,- сочувственно произнес заместитель.
- Наверно ты прав. Буду минут через 15,- уже разворачивая автомобиль, сказал Кочетков.
Подходя к своему кабинету, он увидел стоящего рядом с его секретарем заместителя.
- Приветствую, Виталий Петрович. Как там? Звонил?- поздоровавшись, спросил зам и отвел глаза в сторону, будто не хотел встречаться взглядом со своим начальником.
- Да все по-прежнему,- слегка махнув рукой, промолвил Кочетков, - Пошли в кабинет, - пригласил он.
- Пошли,- буднично согласился заместитель.
Когда дверь закрылась, зам достал увесистую пачку денег, перетянутых резинкой. Кочетков отметил, что сумма была в рублях. Конверт или любая другая упаковка отсутствовали.
- Вот, Виталий,- купюры аккуратно легли на стол деньги,- Свое я уже взял. Посчитай, деньги счет любят.
- Да я верю, - Виталий Петрович взял деньги и убрал в свой портфель,- Спасибо, Слава! Век не забуду, век должен буду,- он уже было хотел вставать, но зам почувствовавший это, сказал:
- Виталий, тебе с Управления звонили, просили, как будешь на работе- позвони. Ладно, не благодари. Человек человеку - друг и брат, тем более в критичных ситуациях. Я побежал, дел по горло,- вдруг засуетился зам и поспешил выйти.
- Спасибо, еще раз!- вдогон, почти выкрикнул Кочетков.
- Угу,- буркнул зам и удалился.
Оставшись в кабинете один, Виталий Петрович с рабочего телефона набрал номер Управления и стал ожидать ответе на другом конце провода. Как только пошли гудки, в дверь кабинета резко вошли несколько мужчин, одетых в костюмы, крепко сложенных, с характерными короткими уставными прическами.
- Положите телефон,- скомандовал один из них, видимо старший, в то время, как двое более молодых быстро встали за спиной.
В кабинет зашли еще два человека, мужчина и женщина средних лет. Они были взволновали и озирались по сторонам. «Старший» вытащил красное удостоверение из нагрудного кармана и присев напротив Кочеткова, раскрыл его.
- Старший оперуполномоченный отдела по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД Ульяновской области Бессонов Александр Евгеньевич,- представился он.
Перед глазами Виталия Петровича побежали черные круги. Он замер, боясь шелохнуться. Руки предательски покрывались липким потом, мелкая дрожь охватывала тело.
- Господин Кочетков Виталий Петрович, вы подозреваетесь в получении взятки. Ознакомьтесь с ордером на обыск. Прошу вас соблюдать спокойствие и воздержаться от резких движений. Уважаемые понятые, подойдите ближе,- обратился опер к стоящим у дверей людям.
Дальнейшее происходящее было, как в тумане. Кочетков был подавлен, сознание отказывалось воспринимать окружающую действительность. Не внятно отвечая на вопросы, он пристально, ничего не выражающим взглядом, смотрел на разложенные на столе денежные знаки не состоявшейся взятки. Вслед за гневом на весь мир и на себя пришла апатия и внутренняя опустошенность.
Находясь в следственном изоляторе, он анализировал события последних дней. Внутренний стержень Виталия Петровича был сломлен. Не хотелось ни есть, ни пить. Прежний волевой человек, каким был Кочетков, не однократно сталкивавшийся с превратностями судьбы, теперь напоминал загнанную в угол дичь. На очередном допросе ему сообщили о смерти сына и следственные действия отложили на следующий день. Молча восприняв печальную весть он заплакал. Не было ни криков, ни встрепенаний, просто катились слезы, наталкиваясь на двухдневную щетину. В камере было душно и влажно, немытые телеса соседей источали неприятный запах. Кочетков понял, кто его и зачем подставил, осознал, что ему предстоит в ближайшее будущее и каким оно будет. Страха не было, одна ненависть, поглощавшая все изнутри. Перед глазами то и дело всплывало лицо зама, которое сменялось сыном и супругой. «Пути Господни неисповедимы», - подумал он. Было ужасно жалко себя и свою семью. Сквозь ржавую решетку в узком окне камеры уныло светила луна.
