History Fun, цикл четвертый — Гейзерих и вандалы, выпуск 4
В прошлом выпуске Гейзерих убедил римлян и византийцев в том, что с вандалами лучше дружить, Аэций стал серым кардиналом Равенны, а Бонифаций, так и не добившись своего, помер от ран.
Согласно договору, вандалы становились автономной частью Империи, обороняли ее границы и поставляли в Рим продовольствие. Во всем остальном они были вольны делать все, что заблагорассудится, и, чтобы у Гейзериха не возникло лишних и ненужных идей, его сын, Гунерих, был взят в качестве заложника. Как будто королю вандалов и аланов, известному своей гуманностью, было до него большое дело.
Впрочем, сын все равно вскоре под удобным предлогом вернулся обратно. Четыре года Африка жила сравнительно спокойно — Гейзерих строил планы, укреплял собственную власть и намечал следующие точки для наступления. Как уже не раз говорилось, он был совсем не дураком и умел не только выжидать, но и использовать различные тактики для достижения своих целей, чего римляне как-то не учли.
Гром грянул неожиданно и оставил и Рим, и Византию в тягостном недоумении. В октябре 439 года Карфаген как-то очень быстро и практически бескровно стал принадлежать вандалам. Все привыкли, что варвары берут города с особой жестокостью, закидывая стены своими и чужими трупами, а тут поди ж ты — бац! — и город взят. Видимо, Гейзерих смекнул, что вместо долгой и шумной осады можно просто навести мосты с нужными людьми и немного поделиться с ними честно награбленными деньгами.
Сперва в Равенне и Константинополе в такой расклад даже не поверили. Еще большее недоверие вызвали слухи о том, что вандалы захватили весь транспортный флот, спокойно стоявший в гавани Карфагена, и спешно переоборудуют его в боевой, благо в те века это не требовало совсем сверхъестественных усилий. Германцы? На море? Новость для всех цивилизованных стран того времени совершенно бредовая. Но на всякий случай правители южных провинций предприняли некоторые оборонительные меры — мало ли, как говорится, иногда и палка стреляет. Большего Рим сделать не смог — на тот момент Аэций крепко увяз в Галлии, а император Валентиниан вообще забил на внешнюю политику и развлекался в свое удовольствие.
Готовились не зря. В 440 году жители Сицилии с шоком увидели идущие с юга корабли — те самые бывшие транспортники, которые все же вполне справлялись с задачей вида «доставить толпу суровых мужиков через море, и потом забрать их с захваченными ценностями». Подобная же петрушка продолжилась и на следующий год, причем Гейзерих начал грабить не только Сицилию, но и юг Италии, что вообще ни в какие ворота не лезло. Аэций, обеспокоенный такой внезапной смекалкой вандалов в деле мореходства, обратился за помощью к вечно занятому своей писаниной Феодосию, а сам собрал армию из более-менее свободных резервов, еще не использованных для защиты северных границ, и выслал ее в Африку сухопутным путем — через Испанию. Ошибся он только в одном — поручил командовать войсками Себастьяну. Да-да, тому самому зятю покойного Бонифация, у которого несколько лет назад отжал титул главнокомандующего.
Вандалы отступили с Сицилии, которую уже почти начали обживать, и Гейзерих включил дипломатию. Пообщавшись некоторое время с Себастьяном, король вандалов популярно объяснил тому, что Аэция любить, в общем-то, совсем не за что и лучше «вместе ударить по Тбилиси». Так у Рима стало на одну армию меньше, а у вандалов появился неплохой союзник. Византийский же флот добрался до цели и даже успел немного потопить варваров, но вскоре был отозван — очень некстати на северные провинции напали гунны, а своя рубашка всегда ближе к телу — пусть в Равенне сами разбираются с этими непонятными морскими германцами. Как только византийцы скрылись из виду, вандалы, радостно щерясь, немедленно снова приплыли на Сицилию — теперь уже надолго.
Аэций, видя полную бесперспективность боевых действий на все тысячи фронтов, что к тому времени успели сформироваться вокруг Империи, был вынужден признать поражение. Вандалы стали независимыми и с помпой перенесли свою столицу в Карфаген. Где-то на том свете злорадно смеялся Ганнибал Барка.
Гейзерих повелел начать летоисчисление с момента захвата древнего города и, заключив мир с похмельным Валентинианом, обратился к внутренней политике — назрели проблемы. Флавий Аэций, проклиная всех родственников мертвого Бонифация и нерешительных византийцев, рубился с вестготами и бургундами. Феодосий II оторвался от юридических проблем и с тоской думал о том, как бы утихомирить какого-то нового вождя гуннов по имени Аттила.
Что стряслось у Гейзериха? Доберется ли Аэций до наглых вандалов? Отчего в УК РФ есть статья под названием «вандализм»?
Об этом скоро расскажем.
Прошлый выпуск тут:
http://pikabu.ru/story/history_fun_tsikl_chetvertyiy__geyzer...