Графоманиак⁠⁠

Тебя ль, невинную, спокойно

Я приношу в нескромный дар

*****

а вы знаете что случится

если ударить в лицо молотком?

ладно,

про это немного потом,

а пока:

Я несу Баратынского крест.

Баратынский во мне воскрес.

Я такому не рад,

Я бараном смотрю на гротеск,

А округ лишь бараний оркестр,

может рано?

И теперь я хожу головою матяжен в душе Баратынским икая

И теперь Баратынский в душе этой как между скобочек запятая,

Он ненужен, он лишен и чужд, он движенья лишен в этой клети,

Грозный рев его мается гулом пустым в необставленном кабинете души.

окромя него там ни души.

монотонной работой перо заглушив

можно лиры сдушить уголек,

только там, как его не туши

под конец Баратынский хватается за молоток.

и по ребрам стучит изнутри выбивая из тела поэзии сок

вынуждая писать под поэзии ритм

только руки мои занимаясь другим

вечно путая ниточки строк

скомкав свяжут истории небыль

в дырявый и грязный носок:

"А вы знаете, что Баратынский на ты с бородинских хлебом?

И однако же он человечно питается чистым небом!

А вы знаете что Баратынского гнут в батраки на работе?

Баратынски дают баратынского боссы на утреннем слете?

Баратынский берет меня в руки, понуро бредет меня в бар,

Баратынский пытается мне рассказать что он ценность, но не товар.

Но когда под напором руки отворится двери алкогольная настеж

Баратынский забыв про меня предается брожениям пропитой страсти.

Он братается с гнедичью, дельвижью, шернвалью всякой.

Ему пьяному общество крайне приятно и с вшивою сявкой.

Леопардом по залу. Исследуя терпкий угар

Он обводит глазами у стойки теснящихся Энгельгард

"Здравствуй, Львовна.

Я покажу тебе клабище тысячи старых лун"

очарована

Настя и зная что Женя болтун-потаскун

Среди бара роняет красавцу платок,

Чтобы только развеять тоску.

Баратынский, не глядя, в атласные ткани тоски целит тонкого перышка ось

и нажатием легким платок протыкает насквозь.

и хватает Настасеньку под локоток

и в берлогу, глядите, ее поволок.

Баратынский злодей-то, не шутит,

Руку-сердце он Насте поэзией крутит,

Зубы острые в самую душу вонзает.

Хладнокровный интима знаток,

_ до конца он ее выпивает

и,

если вы все еще помните,

тут

Баратынский хватается за молоток,"

а вы знаете,

что случится,

если им стукнуть в лицо?

вы, товарищ, смотрю молодцом.

бодро строчите словно заправский поэт,

в вас писательский пыл и поэтский хребет.

так пишите же смело, пусть знает судья,

то стучал Баратынский, а вовсе не я

это он гад в судьбу мою гнидой пролез.

Вот вам, зрители, пьесса.

Вот те, следатель, крест.