Головокружительная карьера⁠⁠

Навеяно последними постами о короткой карьере

Год 2004-й. Один из районов Калмыкии. Назначили к нам в прокуратуру старшего следователя. Сидим, ждем. К слову, по штату у нас было три единицы следователей: старший и двое простых. К назначению на старшего представляли одного из наших – у него стаж свыше десяти лет к тому времени был, опыта выше крыши. Но генерал распорядился иначе –ждем старшего следователя из Ставропольского края. В тот год назначение ставропольчан было делом привычным, даже закономерным, всё-таки, генерал оттудошний. Так вот, приезжает в понедельник старшой. Двадцать четыре года, общий стаж работы в прокуратуре около полугода.

В первый день передали ему наиболее важные дела, как полагается по рангу, по поручению шефа выделили водителя для поиска жилья. Чувак неместный, без машины, из вещей – чемодан и три пакета. К концу рабочего дня водитель доложил, что подселил новенького в уютную летнюю кухоньку к одной старушке. Утром во вторник чувак приступил к изучению дел, не приняв их к производству. Ни с кем даже не пообщался. Да и хрен с тобой, думаем. В среду на перекуре уже заговорил, стал расспрашивать, какие люди тут живут, чем занимаются. Рассказали. Посоветовали по вечерам носу никуда не высовывать, по крайней мере, одному: русский, неместный, не знающий тонкостей местного бытия, здесь максимально виктимен. На окраине села располагалась колония строгого режима, в двадцати километрах – колония-поселение; через село проходили две оживленные транспортные артерии: Астрахань-Ставрополь и Махачкала-Москва, так что сельская жизнь кипела, в основном, возле трассы, где были сосредоточены и магазины, и общепит. Местный мужик, прирожденный маркетолог, с начала девяностых успешно промышлял розничной торговлей кирпичами. Остановившемуся на обед или, того хуже, на ночлег дальнобойщику (99% из дагестана) предлагалось купить один кирпич за весьма неплохую цену, как правило, эквивалентную бутылке водки. В случае отказа кирпич всё равно доставался клиенту совершенно бесплатно, но уже через лобовое стекло, так что второй кирпич охотно покупал следующий дальнобойщик, благо, их было всегда много. Собственно поэтому, ну еще и благодаря зловредным гаишникам, дагестанцы не любят калмыков. Ну, это я отвлекся.

В среду он всё-таки познакомился с коллективом, даже пообедал с нами в придорожном кафе у Маги. Лучшем кафе на трассе. Но дела к производству не принял, так как до сих пор не успел изучить. В четверг шеф уехал на коллегию в «аппарат», а к концу рабочего дня мы под руководством зама, наконец-то, закончили переезд в новое здание, так что после работы каждый принялся обживать свои апартаменты. Часам к восьми вечера мы закончили и решили это дело слегка отметить. Девочкам взяли шампанского, а мальчикам, понятное дело, водочки. Выпили чисто символически: две бутылки водки на пятерых, да разбрелись по домам.

Пятница. 9 утра. Ежедневная планерка у прокурора. Старшего следователя нет. Ни у кого не оказалось его мобильного номера. Проспал, думаем, с кем не бывает. Но шеф напрягся, планерку отменил и направил водителя к следаку домой (больше никто не знал его адреса). Кухонька оказалась закрытой снаружи на навесной замок, старушка не при делах. Прокурор собрал нас и наорал так, что мало не показалось. Мы объяснили, что вчера немного отметили переезд, но реально никто не напился, а этот ставропольский медведь и подавно – в нем же килограммов сто двадцать, если не больше. Кроме нас он здесь никого и не знает. Предположили, что уехал домой на проходящем автобусе. Мало ли, четверг с пятницей перепутал и умотал на выходные. Незнание его сотового нам вышло боком. Вместо работы мы с утра мотались по райцентру, разыскивая пропащего, объехали всё: больницу, магазины, иные учреждения. Милицию на уши поставили: высокого роста, крепкого телосложения, волосы короткие, светлые, лицо, обезображенное интеллектом. Никто не видел.

Началась паника. Пизнес, нащальнике, старший следователь прокуратуры пропал без вести. В голову приходили самые страшные версии. Выпил с нами, решил «догнаться», вышел к кафешкам «на трассу», получил люлей от местных. Те узнали, кто он такой, сообразили, что с ними может случиться, если он очнется и их поймают, убили и избавились от тела. Условий для этого – хоть отбавляй. Вокруг степь бескрайняя, за ночь волки с лисами сожрут, даже косточек не останется. Были и другие версии и все начинались по-разному, но концовка у всех была одна.

Райотдел милиции был поднят по тревоге и полным составом делал подворный обход. В обед мы поехали в кафе к Маге, но не тут-то было. Кафешка была закрыта. Поели в соседнем. Обошли остальные – никто нашего следака не видал. Шеф дал понять: если до конца дня мы его не найдем, каждый пишет рапорт по собственному желанию.

После обеда пошли на отчаянные меры – позвонили в аппарат начальнику отдела кадров, спросили номера телефонов его родителей. Кадровичка учуяла неладное и потребовала объяснений. Деваться некуда, доложили. Через пять минут прокурору позвонил генерал. Шеф разговаривал по телефону стоя. Ну как разговаривал? Слушал. И покрывался багрянцем. Смысл слов генерала был таким же, только рапорт должен был написать и наш шеф тоже. Кадровичка все же сообщила нам телефон мамы. Та разрыдалась, представив самое страшное. Значит, домой он не поехал. Дела плохи. К четырем часам дня во всем райцентре не оставалось и квадратного сантиметра, не исследованного нами. Мы сели, вздохнули, взялись за руки и приготовились писать рапорта. Шеф был чернее ночи, но орать сил уже не было.

Как бывший следователь, он предложил подумать, где мы могли ошибиться. Я с водителем поехал осматривать жилище пропащего. Навесной замок по-прежнему висел снаружи. Бабка-хозяйка любезно предоставила запасной ключ. Открыв дверь, мы офигели: в «предбаннике» стояло энное количество двухлитровых баклажек из-под пива, ступить было некуда. Бабуля тоже офигела, ибо передавала постояльцу совершенно чистое помещение. Чувак провел в своем жилище всего-то четыре ночи и в среднем, по нашим подсчетам, выпивал по четыре баклажки, то есть по восемь литров пива за вечер. Каков медведь, а? Примечательно, что за всю неделю по утрам он никак не напоминал человека, опустошившего такое количество пивной тары. Стало ясно, что чувак запил. Оставалось выяснить, где и с кем.

Доложили шефу, позвонили родителям. Мать всё ещё в слезах, проклинала нас и нашу чёртову Калмыкию, участвовать в поисковом процессе всячески отказывалась, пока трубка не перешла в руки отца. Тот вежливо поздоровался и спросил, не пил ли вчера малыш? Получив положительный ответ, отец со знанием дела произнес: «Ясно… Опять двадцать пять. Так мы его, похоже, пару недель искать будем…» На обратном пути, проезжая мимо кафешек, водитель заметил на заднем дворе у Маги какие-то телодвижения. Подъезжаем – закрыто. Стучим сильнее – ноль реакции. Зашли сзади, водила перелез через забор и крикнул: «Тут он, бля!» Мага обреченно открыл парадную дверь и впустил меня внутрь. Наш герой сидел на заднем дворе в компании каких-то полумёртвых чуваков. Все были пьяны «в слюни». Через пару минут возле кафе с визгом тормозов остановилась машина прокурора. Мага покаялся, что вчера вечером наш новичок явился к нему поужинать. Был как стеклышко. Кафе было как обычно переполнено. Он подсел к одной компании, те оказались гостеприимными. Через пару часов, когда кабинка освободилась, компания перебазировалась туда. К четырем часам он предъявил ксиву, потребовал закрыть кафе и подробно разъяснил, что случится с Магой, если кто-нибудь узнает о его местонахождении. За ночь эта компания выжрала все запасы водки, опустошила два огромных чана с хинкалом (бараниной) и пошла за водкой к другому кафе. Но не дошла. После драки с дальнобойщиками, Мага еле затащил их обратно, принес еще водки, закрыл заведение и боялся открывать даже днем, так как черти не спали и постоянно рвались наружу.

Тело мы перевезли в прокуратуру, его дружков – по камерам. Тело молило не сообщать руководству и родителям, но было слишком поздно. В первую очередь мы успокоили родителей, затем доложили генералу. Выполнив генеральский приказ освидетельствовать засранца, мы факсом отправили ему медицинский акт. Через пять минут пришел ответный факс с приказом об увольнении за совершение проступка, порочащего честь прокурорского работника. На часах было без пяти шесть.

Как в той песне, икая отчаянно, лейтенантик просил пистолет, и страдая похмельным отчаяньем, поминутно ходил в туалет. Батя по телефону сказал, что приедет за сыном завтра. А мы, не желая осматривать труп самоубийцы, уговорили водителя взять этого алкаша к себе домой под присмотр. Бедный водитель, который за целый день ни минуты не стоял на месте, всю ночь караулил сон молодого бойца, а в субботу к обеду под роспись передал родителям.

Выяснилось, что наш герой после окончания института устроился в районную прокуратуру у себя на ставрополье, но на четвертый месяц службы красиво ушел в двухнедельный запой. На первый раз дело замяли и ограничились переводом в другой район, где он прослужил чуть больше двух месяцев. Свою аттестацию и получение первых звёздочек наш малый отметил как мог. Дело закончилось мордобоем и, поскольку жертвой оказался заместитель райпрокурора, парня на сей раз уволили, но из уважения к его отцу-отставному прокурору, по собственному желанию. Через несколько месяцев уже наш генерал решил помочь своему бывшему сослуживцу, и пристроил медвежонка к нам. Тут-то он и установил свой новый рекорд.