Голодный араб или пример человеческого слабоволия
Работали мы, значит, с одним арабом малярами. Красили стены и потолки в студенческих общежитиях (университет, которому они принадлежат, богат различными народностями, так что не удивляйтесь: персонажи будут разношерстные).
Ну, сами представляете, какого простым рабочим сновать с кисточками, стремянками и пустыми желудками по 9 часов в день. Иной раз хочется кусок стены отгрызть и краской запить, а уж когда предстоит красить на кухне, этой цитадели манящих ароматов и звуков, можно и вовсе рассудка лишиться. Это-то однажды и случилось
Пришли мы, значит, с другом моим арабским, как обычно, голодные, уставшие (рабочего дня уж 7 часов как прошло) красить кухню на 9 этаже общежития. Надо ли говорить вам, что я нисколько не удивился, когда увидел полную душистого дыма кухню, со шкварчащими на сковородке кусками отборнейшей вырезки (студенты здесь, кстати, существа вполне богатые, достатком и, уж тем более, аппетитом не обижены), разными гарнирами и салатами. На кухне человек 6, гомон, веселье, предвкушение трапезы!
Я, уж на что мастак поесть, был, конечно, голоден, и слюни мои обрушились ровно Ниагарский водопад, но ничего не сравнилось бы со зверским голодом моего арабского коллеги, у которого живот, кажется, к спине прилип. Я взглянул на его лицо: на нем горело вожделение, глаза светились безумием..
Мы протолкнулись между тел (араб все это время испепелял взглядом снедь) и начали потихоньку красить..
Через 20 минут в кухне не осталось ни одного человека, кроме нас (еду тоже почти всю унесли). Впрочем, к счастью (или к несчастью) осталась на печке здоровенная такая чугунная сковородка (из посуды на кухне стояла только она, ни вилок, ни ложек..),которая изначально издавала самый сильный и аппетитный запах на кухне: хозяин сковородки - индус, и в ней сейчас тушилось в булькающем овощном бульоне сочное, шипящее мясо в разноцветных точках приправ. В целом блюдо производило острое впечатление (в прямом смысле острое -вы ведь знаете о пристрастии индусов к острому), а у араба, хоть он и араб, не очень ладилось с подобной кухней
Крашу я, крашу и замечаю - мой друг уже не красит. Он волком уставился на сковородку и не сводит с неё глаз.
-Хасан - говорю - давай тут быстро закончим, и пойдешь домой спокойно поешь
Хасан что-то невнятно пробубнил в ответ (слюни мешали), из чего я понял, что его сила воли на исходе
Дело идет к кульминации, поэтому я вставлю небольшое примечание: мы, маляры, носили с собой одну большую банку краски, валик, две кисточки, шпатель и кусок наждачки (ну там стены пошкурить, если что), а также два маленьких ведерка, в которые наливаешь краску и ходишь с ними.
Итак, Хасан, отбросив последние сомнения, а вместе с ними и свою волю, двинулся к печке с едой (медленно, словно охотник, который подкрадывается к пугливой дичи (хотя действовать надо было быстро, пока индус не вернулся)).
- Посмотри, пожалуйста - говорит мне араб, указывая на дверь кухни
Еще не до конца осознавая, что происходит, встаю на шухер, поворачиваюсь к Хасану и вижу такую картину: в наспех помытое ведро для краски мой коллега зачерпывает шпателем кусок мяса в густом бульоне, щедро смазанный самыми острыми на планете соусами и приправами и, восхищенно глядя на него, отправляет в рот.....
Минули сутки. От Хасана из больницы никаких новостей - лежит с гастритом, кушает холодные супчики.
Прихожу на ту злополучную кухню, подкрасить пару пропущенных мест. На столе возле плиты стоит маленькое ведерко для краски, а в нем - измазанный мясным соусом шпатель - памятник человеческого слабоволия и нетерпения.