Глава 3 Сон
Элиас поднялся, чтобы прожить новый день. Сколько бы он не копался в дне вчерашнем, кроме новых вопросов и бесконечного чувства тревоги вперемешку с ощущением, что что-то не так, он не находил. Элиас сел на край матраса. Стопами нащупав холодный пол, он уперся локтями в колени и сжал голову руками, пропуская пальцы сквозь отросшие растрепавшиеся волосы. У кровати в беспорядке валялось содержимое его рюкзака, который он бросил здесь, прежде чем тяжело завалиться в постель. Дождь барабанил по жестяному подоконнику, а серое небо сливалось с бетонными нагромождениями улицы. Машины ревели, с шумом проносясь по мокрым дорогам. Холод немного бодрил и напоминал о том, где он находится. Голова же раскалывалась, словно по ней кто-то не переставая бил тупым предметом, и каждый такой удар отдавался гулко в висках, заглушая шум дождя и звуки улиц.
Реальность начинала трещать по швам, а предметы вокруг расплываться в неясные очертания, освещенные красным. Свет тех символов и того, что он увидел за миг до аварии. Почему они преследуют его? В голове всплыла Элира с ее теплой улыбкой и любопытным :”Мы не встречались раньше?”, усиливая боль. Элиас сжал виски сильнее, чувствуя как пот проступает на лбу. Это “оно”, та зловещая сила, что смотрела на него через символы, будто вгрызалась в его мозг. Дождь за окном, бесконечный как его мучения, хлестал все громче, и Элиасу казалось, что он тонет в этом сыром зыбком мире. Он потянулся к телефону на тумбочке, решив, что сегодня не пойдет в университет. Ни с этой болью.
Сообщив о своем отсутствии, Элиас повалился обратно на кровать, позволив комнате сжиматься вокруг него. Он ничего не чувствовал, кроме все нарастающей боли в голове, которая, как яд, разливалась по всему телу. А воспоминания хаотичным хороводом крутились в его сознании так быстро, что он не мог зацепиться ни за одно из них. Они кружились и кружились все быстрее, увлекая Элиаса за собой. Вита, проезжающая мимо дома на велосипеде с подпрыгивающими от движения кудряшками. Элира, ее зеленые глаза, их встреча в библиотеке и еще где-то. Он не мог разобрать, но он точно видел эти глаза прежде. Затем остались лишь зеленые искры, которые начали меняться, превращаясь в уже так ненавистный красный. Все смешалось, образы и воспоминания держали его в жгучем вихре, не давая возможности их остановить или вырваться самому. Ему хотелось кричать, а они все продолжали вращаться, сужая круг. Все уже и уже становился их танец. Все страшнее Элиасу было находиться среди этого смерча все накатывающих моментов из его жизни, которые, как порывы ветра, хлестали по нему цепкими колючими лапами. Вита смеялась, но затем ее голос искажался, превращаясь в жуткий хриплый шепот символов. Хоровод сужался, как удав, сердце Элиаса колотилось, грудь сдавливало. Он упал на колени в самом центре этого дикого танца пытаясь вырваться, но воспоминания секли его ударами, а их танец становился лишь яростнее и энергичнее. Ужас поглотил его. Элиас хотел, чтобы это прекратилось, но вихрь был жесток, неумолим, затягивал все глубже. В конце концом Элиас сдался. Он перестал сопротивляться, позволив хороводу утянуть его в непроглядную темноту, где образы начали распадаться, растворяясь в черноте вокруг. Остался только он, Элиас, и сгущающаяся вокруг тьма. Он провалился в сон...
Что же ему приснилось?