Глава 1. Разбитые надежды
Своё семнадцатилетие я встретила глубокой ночью, сидя на лавочке, под тусклым светом фонаря.
Циферблат на старых наручных часах показал полночь. Я стала старше еще на один год. Прислушавшись к себе, отметила, что не чувствую никаких изменений ни в душе, ни в мыслях.
В моей жизни мало что подлежало переменам. Когда мне исполнялось четырнадцать, в полночь, я сидела на этом самом месте. Летняя ночь ласково принимала запоздалую гостью в своей обители. Фонарный столб слабо разгонял под собой мрак. А наручные часы тихо отсчитывали минуты до наступления нового дня.
Пятнадцатилетие и шестнадцатилетие настигли меня точно также. На излюбленной деревянной лавочке, дощечки которой накренялись в разные стороны от старости.
Я старалась не думать о серости жизни и одиночестве. Хотела меньше предаваться мрачным мыслям, не проявлять жалости к себе и не сетовать на судьбу. Ведь жизнь и без того жестока. А любые депрессивные размышления убивают остатки доброты и света. Поэтому, мне необходимо изо всех сил беречь, едва теплящийся, огонек в груди.
Другой вопрос, что у меня это совсем не получается. Я растратила все надежды на лучшее и теперь сидела в одиночестве с огромной дырой в душе.
По правде говоря, это ужасно несправедливо. Мне всего семнадцать лет. Я должна ходить в школу, общаться со сверстниками, испытывать первую влюбленность, приглашать домой на ночевки друзей, ходить на пикники и в походы с классом, заниматься в какой-нибудь секции, готовиться к поступлению в университет и получать подарки в день своего рождения.
Но вместо этого я на улице. Сижу на ужасно неудобной лавке в помятой старой футболке, спортивных штанах, с растянутой тканью в районе колен, и в резиновых тапочках.
В собственном доме невозможно находиться из-за алкоголички, именуемой моей матерью, и её отвратительных собутыльников, то и дело кидающих сальные взгляды в мою сторону.
В школе нет житья от издевательств одноклассников. Жестокие подростки не в состоянии осознать, что громкий смех за спиной и оскорбления не смогут повлиять на мое материальное положение. Одежда не станет выглядеть лучше, если по нескольку раз в день акцентировать на ней внимание нецензурными фразами. Новые учебники не прорастут в потасканном и потерявшем всякий товарный вид портфеле. А деньги, на выездные мероприятия с классом, не свалятся с неба.
Я подняла взгляд к звездам, тяжело вздохнула и спросила сама у себя:"Отчего всё так скверно?", но ответа не получила. Вопросы гораздо легче задавать, чем отвечать на них.
Из мрачных мыслей меня выдернуло нудное жужжание над ухом. Я повернула голову в сторону и увидела маленького жука. Он очень странно и криво летал. То и дело врезался в фонарный столб или норовил влететь мне в ухо. Я отмахнулась от надоедливого насекомого рукой, но продолжила за ним наблюдать. Несчастное создание несколько минут металось из стороны в сторону, то поднимаясь ближе к фонарю, то опускаясь к самой земле. Я так и не успела понять, чего добивалось этим несуразным полетом существо. Прошло совсем немного времени, прежде чем крылья жука сложились и он упал на асфальт с тихим стуком.
На несколько секунд я замерла. Молча смотрела на мертвое насекомое и, казалось, даже не моргала. А потом, одна за одной, из моих глаз потекли слезы.
В голове желтым светом вспыхнула нить, связавшая бесплотные метания жука с моей нынешней реальностью. От многочисленных попыток сделать свое существование более сносным не будет никакого толку, ровно как и от кривого полета маленького насекомого.
Я не справилась. Впала в уныние и похоронила всякую надежду на лучшее будущее.