Фейл века, или как я в туалет сходил.
Я вообще в жизни эротоман. Получаю искреннее удовольствие от просмотра одетой, полу-одетой и даже вовсе не одетой женской телесности. Как и большинство мужчин, полагаю. Первые свои впечатления я получал, собирая в секретную тетрадку всевозможные изображения натуралистичного, скажем так, свойства. Наклейки и вкладыши из жвачек, вырезанные из случайно найденных желтушных газет фотографии и прочее всякое. Как-то раз даже нашёл целую коллекцию частной порнографии, но об этом в другой раз.
Непосредственно вживую я познакомился с женской красотой уже гораздо позже, по многим причинам. Об одной из них ниже.
Давным давно, когда свиньи пили вино, а мартышки жевали табак, а купюра в тысячу рублей считалась мелочью, на которую можно купить две жвачки, я учился в школе. Ну, посещал школу. Пока ещё посещал. Неважно. Класс пятый или шестой.
Однажды выяснилось, что вместо двух последних уроков мы идём в актовый зал смотреть концерт. Концерт и концерт, всё не за партой киснуть. Несколько параллелей рассадили по залу. Я занял стратегическое место с краю посередине, подальше от недругов и учителей. Рядом сидел немногочисленный мой школьный друг.
Чин-чином начался концерт, нечто вроде отчётного выступления кружка самодеятельности непойми-откуда. Девицы лет по пятнадцать - шестнадцать, в фантазийных нарядах выдавали на сцене некие телодвижения под руководством тётки - живчика в брюках и с причёской под мальчика. В целом, может, и неплохо танцевали, я в этом никогда не понимал. Ну, танец, музыка, сидим, смотрим.
Но тут случилось страшное.
Приспичило мне по малой нужде. Не откладывая в долгий ящик, я по стеночке просочился на выход, добежал до сортира и там отдался на волю стихий, радуясь пустоте, безлюдью и тому, что в кои-то веки могу поссать спокойно, без "обучения ссанью при морской качке". Если кто не знает, это популярное развлечение - сзади пысающего хватают за плечи и немилосердно трясут и мотыляют, приговаривая, мол, учись ссать при морской качке.
Минуты три меня не было. Когда я вернулся в зал, что-то изменилось, и сильно. По залу ходили буруны перешёптываний, смешков и ёрзанья, девок на сцене уже не было, тётя - живчик отчаянно травила байки из своей юности и рассказывала ни к селу, ни к городу стишки про болтунью Лиду.
Усевшись, я вызнал у друга причину волнений.
И умер.
Пока меня не было, у одной из девиц расстегнулся... Расстегнулась... Верхняя, в общем, часть костюма. И сползла. И все, ВСЕ, блять, параллели, весь огромный актовый зал лицезрел её нежную, девичью грудь.
Кроме меня.
Надо сказать, не сильно я тогда и расстроился, поскольку уже начал привыкать к несправедливости жизни.
Вот так я просрал (точнее, проссал) первичную вроде как инициацию маскулинности.
Но потом наверстал.
Но жалею до сих пор.