Две котоистории, грустные...⁠⁠

Все мы одиноки. Каждое живое существо носит с собой невидимую клетку, отгораживающую его от остальных. Бывают моменты, когда это ощущается особенно остро.

В моменты жизненных неурядиц, когда вокруг сгущается темнота, особенно яркими видятся неожиданные вспышки понимания - словно теплый свет растворяет стены клетки.

Сегодня очень тяжелый для меня день.

Два часа назад не стало Адели. Не стало моего друга, яркой, самобытной личности. Не стало одного из символов котокафе.

Она сгорела за несколько дней, быстро, как падающая звездочка на августовском небе.

И что самое странное - я знала ее пять лет, и все эти пять лет она отгораживалась от любой близости. Отодвигала всех, и меня в том числе, подальше от своего сердца.

- Люди - фуфло, никогда нельзя к ним привязываться, - говорил ее презрительно-насмешливый взгляд.

Я так и не сумела ее подкупить. Ни вкусняшками, ни поглажками, ни даже тем, что сидела с ней все последние дни и днем и ночью. Она отворачивалась от меня, процедуры терпела по мере необходимости, и ни малейшей теплоты или благодарности я от нее не видела.

И вот последние минуты. Мы сидим в клинике, ждем врача, который пригласит нас на эвтаназию. Аделя лежит у меня на руках и стонет. Исхудавшее лицо (не могу сказать морда) уже такое, какое будет после смерти, перемена уже произошла.

И вдруг она открывает глаза и начинает пристально всматриваться в меня. Напряженно, серьезно и вдумчиво. Смотрит на меня, не отрываясь, словно впервые увидела. Скользит глазами по моему зареванному лицу, рассматривает, думает о чем-то. А я пускаю пузыри и плачу - безответственно реву в тот самый, первый и единственный момент душевной близости.

Беги по радуге, моя девочка. Не оглядывайся.

Анфиса I, шальная императрица Всея квартиры, дает прикурить всем ее обитателям - и двуногим, и четвероногим. Желание Анфисы - закон, взгляд Анфисы - прямое руководство к действию.

Она всегда смотрит на всех, как на говно - чтобы не расслаблялись. При попытках пожамкать ее или взять на ручки, она сначала делает яростный предупредительный "мяк", а потом наказывает. Жестко, но справедливо.

Завоевать расположение Анфисы - это круче, чем БАМ построить, и намного труднее, кстати. Главкошь независима, самодостаточна и плевать хотела на мою шаткую самооценку. Кормить иллюзии она тоже не считает нужным - презирает, пренебрегает и ничего другого для меня у нее нет. Живи с этим, как можешь.

И вот вчера. Измучившись в край за последнюю неделю, когда я спала по 3 часа в сутки и отчаянно переживала за Адельку, я совсем потеряла берега. Постоянный шум в голове, на нервной почве вся чешусь, реву с небольшими перерывами, физиономия вся в красных пятнах... Красавица, одним словом. Аделька на кухонном столе помирает, и у меня свежекупленная капельница на шприц не налазит.

Я села на диван и завыла.

И тут слышу сзади:

- Мя!

Поворачиваюсь - Анфиса. Подошла она ко мне, прижалась боком к щеке и замурчала. Теплая, пушистенькая, вся такая уютная и душевная. Мяк-мяк-мяк говорит, да так заботливо! У меня выпала челюсть.

- Анфиса, - говорю, - ты заболела? Мне только твоих болячек сейчас не хватает.

Анфиса посмотрела ласково, как на дурочку, и облизала мне зареванную морду. Потом села, прижалась ко мне и затихла, тихонько помуркивая. Я была потрясена. Сама Анфиса... да вот так вот... Я прижала руки к сердцу и... взвыла с удвоенной силой. Главкошь плюнула, треснула меня лапой и пошла на кухню заесть стресс.

Мир рушился ускоренными темпами. А Анфиса всего лишь решила проявить сочувствие.

(с) https://josedalais.livejournal.com/