Два краха Югославии
Девяносто девять лет назад в Белграде состоялось объединение образованного на славянских осколках рухнувшей Австро-Венгерской империи Государства словенцев, хорватов и сербов (ГСХС) и королевства Сербия под короной сербского царствующего дома Карагеоргиевичей. Так на свет появилось Королевство сербов хорватов и словенцев. В самом державном Белграде это событие вызвало небывалое воодушевление, огромные массы нарядно одетых людей в праздничном настроении вышли на улицу, город украшали три национальных флага – собственно сербский, хорватский и словенский. Однако эйфория продолжалась недолго…
Уже через три дня в хорватской столице – Загребе, на улицы вышли недовольные хорваты, требуя создания независимого государства. Вскоре к демонстрации присоединились и два полка местных ополченцев… Местные, преимущественно хорватские же власти, решили действовать, и при помощи народной полиции и моряков назревающий мятеж был подавлен. Погибло более десяти человек… Случившееся стало провозвестником грядущих событий, словно подсказывая еще вчера ликующему Белграду: новый проект не принесет сербской государственности легкой и славной жизни. Напротив, его и без того неспокойная сербская история – столетия унизительного турецкого ига, жестокие войны за освобождение от него, войны с соседней Болгарией, опустошительная Первая мировая война, кровавая чехарда династий, станет еще тяжелее и страшней. Так и случилось.
Создать Югославию хотели ее разрушители
В последнюю очередь югославизм был нужен Сербии и правящему двору Карагеоргиевичей. Цель сербской монархии была иной – объединение всех территорий Балкан, населенных сербами. И нужно отметить, что именно к концу Первой мировой войны Белграду практически удалось сделать это. Сербская корона вернула себе сакральное, уже к тому моменту заметно поарнаутченное. Косово – историческое и духовное сердце своей цивилизации, восстановила историческую справедливость, присоединив Черногорию. По большому счету до чаемого единения всех сербов в едином государстве Белграду оставалось буквально два шага – возвращение аннексированной Габсбургами Боснии и Герцеговины. Но Белград поддался искушению, за что впоследствии сербскому народу пришлось платить слишком дорогой ценой.
Объединение
Инициаторами мощного объединяющего югославянского движения выступили... хорваты. Да, те самые хорваты, на совести которых два краха различных версий Югославии. Но это будет потом, а так объединительная идея общего югославянского государства на Балканах, которая поначалу носила причудливое название "Великой Иллирии" стала распространяться на территории Хорватии и Славонии. Уже в 1915 году в Лондоне возникает Югославянский комитет во главе с хорватским политиком и юристом Анте Трумбичем, который лично форсировал подписание так называемой Корфской декларации (подписание состоялось на греческом острове Корфу, где после разгрома сербской армии германской военщиной и оккупации Сербии находилось руководство этой страны в изгнании) с сербским правительством – политической программы по созданию единого югославянского государства.
Троянский конь для Белграда
Однако новому чуду этно-политической мысли удалось просуществовать весьма недолго – не более месяца. Довольно скоро на его приморские территории повела удачное наступление Италия, захватывая один населенный пункт за другим, к границам Словении стали подтягивать армию возжелавшие реванша австрийцы, к Банату подступали венгры. При этом признавать новое «государство» никто не спешил, своих представителей туда направили только Сербия и Венгрия, но с довольно непонятными полномочиями. Одновременно начинался дележ послевоенного пирога, на котором Сербии как победительнице выпадало много чего, а вот новоявленному ГСХС – совсем нечего…И югославские активисты пришли к одному решению – проситься под покровительство сербской короны. Причем, не весь актив был един в этом вопросе, резко против выступали хорватские националисты, отметившиеся даже сербскими погромами на сопредельных территорияхи словенские католические клерикалы, опасавшиеся влияния православной церкви на своей территории. Однако положение было аховым, и иного выхода просто не предвиделось.в конце ноября 1918-года просители из Загреба прибыли в Белград под милостивые очи короля Александра Первого Карагеоргиевича. Почему мудрый и просвещенный монарх удовлетворил их просьбу? Возможно, ему хотелось упрочения собственной державы за счет всех земель Западных Балкан, новые, практические имперские возможности вскружили голову – в конце концов государь был всего лишь человеком….
Так на свет появилось Королевство Сербов, хорватов, словенцев, которые очень быстро добилось признания мирового сообщества благодаря преемственности от Сербского королевства. Было сформировано правительство, в которое вошли представители Югославянского ккомитета. На Парижской конференции были утверждены границы КСХС,а 28 июня 1921 года – в годовщину битвы на Косовом поле, у него появилась собственная Конституция. Казалось бы, самое время начать обустраивать собственный независимый югославянский государственный проект, но мы-то помним, что началось буквально через несколько дней после провозглашения нового государства. И с того момента эти процессы только нарастали – протесты, претензии, откровенный саботаж, создание террористических и революционных организаций. Дело дошло аж до стрельбы и убийств в парламенте, после чего разгневанный Александр Первый решает пойти на жесткие меры, покончив с этническим либерализмом внутри собственного государства. В1929-ом году корользапрещает все политические партии, дает государству единое полноценное имя – Королевство Югославия, а территориально-этническое деление заменяет на просто территориальное, провинции – бановины, укрупняются, границы выстраиваются по краевому, а не этническому признаку.Однако в 1934-ом македонские и хорватские террористы убивают государя во время его визита в Париж. После чего государство начинает идти на уступки сепаратистам.
мина замедленного действия
Так, в 1939-ом году в составе югославской монархии появляется – Хорватская бановина, единственная этническая провинция, причем, самая крупная в стране. Но и это не помогло – на момент вторжения в Югославию гитлеровской армии в апреле 1941 года основная масса хорватского и словенского населения уже не скрывала своих симпатий к Третьему рейху, окраины встречали армию Вермахта как освободителей, кидая под гусеницы немецких танков цветы и вскидывая руки в характерном приветствии. Хорваты и словенцы массово дезертировали из королевской армии. За подобную лояльность Гитлер даровал хорватам собственное Независимое Хорватское Государство – клеро-фашистское образование во главе с местным фюрером – поглавником Анте Павеличем, развязавшим на территориях как Хорватии, так и пристегнутой к ней Боснии форменный геноцид сербского, цыганского и еврейского населения. Силами его нацистских радикалов – усташей, было вырезано
около полумиллиона сербов, после чего те перестали составлять большинство в Боснии. После разгрома нацистско-фашистского «интернационала» к власти в Югославии пришли коммунисты во главе с полухорватом-полусловенцем Иосифом Брозом Тито, реанимировавшим идеи этнического деления страны и совсем не жаловавшим «великосербский шовинизм». Именно благодаря ему, боснийские мусульмане окончательно оформились в отдельную нацию, которую в Социалистической федеративной республике Югославия (СФРЮ) звали просто и без обиняков – «муслимане» (термин «бошняки» войдет в обиход уже при сепаратистском образовании 90-ых – БиГ), при нем же Черногория вновь будет отделена от Сербии, равно как и Македония, удивительным делом останутся в составе Сербии Банат, Бачка и Баранья, получив название Воеводина, в статусе автономного края. Ну и продолжится албанизация Косово, куда вождь запретит возвращать изгнанных при марионеточном албанском режиме сербов, но будет расселять там бежавших от коммунистического албанского режима Энвера Ходжи албанцев и соседней Албании в надежде когда-нибудь с их помощью заполучить в федерацию и эту страну. В результате, как мы помним, практически через десятилетие после смерти фельдмаршала СФРЮ полыхнула именно по этно-территориальным границам, прочерченным по-живому – по ареалу жившего более-менее компактно по всей Югославии государствообразующего сербского народа. Который со времен после падения монархии был лишен подобного статуса, хотя и вынес все издержки и тяготы югословенского общежития на собственных плечах.
Настоящее время
Сейчас в кругах сербских националистов весьма популярна точка зрения что «югославский соблазн» был ошибкой, что не нужно было вообще объединяться с хорватами, словенцами – надо было создавать великую Сербию. Объединять территории, населенные сербами и те земли на юге, которые Сербия могла захватить– то есть Македонию. Только теперь появилось понимание, что такой вариант был бы предпочтительнее и успешнее.Но, если говорить объективно, объединение югославянских народов произошло довольно поздно, и Сербия не смогла стать тем же, чем был Пьемонт для Италии или Пруссия для Германии.Просто не потянула эту роль, хотя бы по причине огромной разницы между промышленно и культурно развитым Севером и крайне отсталым Югом.
В отличие от Сербии, Россия имеет более удачный опыт имперского строительства, наш научный, промышленный, человеческий потенциал всегда позволял «тянуть» окраины, в свою очередь потенциал духовный – интегрировать самые разные, порой даже очень далекие по родству народы и цивилизации. Однако на определенном этапе своей истории, конкретно начиная с 1917-го года интересы народа, который, собственно, создавалэту мощнейшую империю, стали ставится даже не на второй, а уже на третий план. А также появилось пресловутое этно-территориальное деление, по которому тоже едва не полыхнуло в новейшей истории. И по сей день эта мина замедленного действия - наличие «субъектов федерации» с собственными «титульными» этносами, флагами, гербами и гимнами, воспевающими не наш общий дом, а эти самые «титульные этносы», продолжает тревожно тикать внутри России. Как показало недавнее прошлое, достаточно государству ослабнуть, как аппетиты региональных элит вырастают в геометрической прогрессии. Вплоть до создания собственных полноценных ггосударств.
И кто знает, может страдания маленькой Сербии, больше потерявшей от проекта «Югославия», чем приобретшей от него, были не случайны – Господь на чужих ошибках учит большую Россию. Главное, чтобы Россия усвоила этот урок.Именно сейчас, зная чем все завершилось, четко видится, что создание в 1918-ом году вместо большой Югославии большого Сербское государства, в состав которого вошли бы Сербия и Черногория, было бы более прагматичным, но сербский народ, как и русский, настроен имперски, поэтому для него формирование Югославии, вхождение в ее состав хорватов, словенцев, боснийских мусульман, македонцев, казалось органичным и желаемым явлением, они считали эти народы братскими, и на самом деле различия между ними минимальны во всех смыслах.