Довлатов. Память⁠⁠

В Петербурге есть музей граммофонов, музей варежки и музей сна. А музея Довлатова нет.

Но мемориализация, то есть сохранение памяти, есть. Родился писатель 3 сентября, в тот самый день, что ныне прочно связан с мемами про Шуфутинского. И уже третий год в начале осени в Питере проводят день Д (День Довлатова).

Питер, как и Стамбул с Нью-Йорком, город контрастов. Снаружи 23-й дом по улице Рубинштейна выглядит нарядно. Но с обратной стороны находится двор-колодец с облупившейся штукатуркой, граффити и характерным запахом. В квартире Довлатова до сих пор коммуналка. Активисты планировали сделать музей, риэлторы – хостел. Ходили слухи, что комнату самого Довлатова сдавали мигрантам из Узбекистана.

В этом колодце я вместе с другими ценителями писателя в День Д слушал рассказ Татьяны Мучник. Внутрь мы не попали. Даже самый радушный домовладелец вряд ли бы пустил толпу из нескольких десятков человек. Но жилой (и живой) двор, мрачные стены, закоулки, подворотни, шум детей на площадке сохранили довлатовскую атмосферу лучше любой экспозиции.

Хотя реставрация дому не помешала бы. Но эти вопросы решать владельцам.

На доме висит мемориальная доска Сергею Донатовичу. Рядом – крохотные таблички Последнего адреса в память о репрессированных, среди которых, наверное, есть и те, которых знали отец и мать писателя. Недалеко от входа во двор установлена в 2016 г. скульптура.

День Довлатова – это не только экскурсии. Организаторы устроили настоящий уличный карнавал. Так как жители дома 23 от празднеств устали, проходил он неподалеку, на Рубинштейна, 28

Так что закончу я банально-газетно. Годы пройдут, а память о Довлатове сохранится.