В Российской Империи некоторые люди всю жизнь стремились к получению статуса дворянина. Так, поэт Афанасий Фет лишился прав на потомственное дворянство из-за немецкого происхождения и лютеранского вероисповедания матери: родители заключили православный брак уже после рождения сына.
После университета поэт отправился в армию. Высшее образование давало право на офицерское звание, а оно – на потомственное дворянство. Но по указу планку подняли до майора. За годы службы Фет дослужился до капитана. Но тут закон повысил ценз уже до полковничьего чина. Вернуться в дворянское сословие поэт смог лишь в 1873 г. за счет близкого общения с императорской фамилией.
В наше время Российская Империя кажется то чуть ли не кастовым обществом, то, наоборот, меритократической утопией. Отчасти тут виноваты полученные в школе стереотипы. Сначала учителя рассказывают про петровский Табель о рангах и подчеркивают, что лишь личные заслуги способствовали возвышению. Потом же они начинают говорить про «непреодолимую пропасть» между европеизированным дворянством и народной массой: вот балы, вальсы Шуберта, а вот тут мужики в лаптях. Подлинная картина же несколько иная.
Во-первых, скорость социальной мобильности в Российской империи менялась год от года. В петровские годы она была совсем не такой как в екатерининские, после Манифеста о вольности дворянской, а эти времена отличались от правления Николая I.
Во-вторых, начиная с XVIII в., дворянство консолидировалось и старалось не пускать к себе чужаков из иных сословий. Даже такие просветители, как Фонвизин и Сумароков противопоставляли аристократа мужику. В XIX в. это презрительное отношение бар к простолюдинам сохранилось. И благородные «потомственные» дворяне с большим недоверием относились к тем, кто делал карьеру за счет своих талантов на войне или на гражданской службе. Поэтому личные дворяне не имели многих прав.
Дворянские дети записывали на службу еще детьми. Петр I пресекал такое, как бы сказали современные люди, «читерство», но впоследствии оно стала нормой. Сыны дворян обладали и подходящим для офицера образованием. Неблагородным лицам идти по лестнице чинов было сложнее.
«На производство в офицеры лиц различных сословий большое влияние оказывали установленные для них сроки службы в нижних чинах. Солдатские дети, в частности, считались принятыми на военную службу с момента своего рождения, а с 12 лет они помещались в одно из военно-сиротских заведений (впоследствии известных как «батальоны кантонистов»). Действительная служба считалась им с 15-летнего возраста, и они были обязаны прослужить еще 15 лет, т. е. до 30 лет. На такой же срок принимались добровольцы — вольноопределяющиеся. Рекруты же обязаны были служить 25 лет (в гвардии после наполеоновских войн — 22 года); при Николае I этот срок был сокращен до 20 лет (в т. ч. на действительной службе 15 лет)», — пишет историк и исследователь элит Сергей Волков.
Незнатный человек имел несколько путей для карьеры. Он мог отличиться на войне. В те годы они не были редкостью: Отечественная война 1812 года, Кавказская война, несколько русско-турецких войн.
Давало преимущество и образование. Если сейчас в университет идут зачастую, чтоб «откосить» от армии, то в XIX в., туда шли, чтоб в армию отправиться. В 1816 г. среди офицеров насчитывалось 26% выходцев из недворян, в 1844 г. – 26, в 1864 г. – 30%
Стать дворянином можно было и на гражданской службе. В XIX в. бюрократическая машина росла. Больше половины чиновников происходило из не-дворян. Право на дворянство давал также орден, пожалование государем, а еще ученая степень доктора.
«Дворянское сословие было широко открыто не только при выходе, но и при входе для представителей всех других сословий, так как гражданская и военная государственная служба, а также получение ордена, среднего и высшего образования по закону давали право на личное или потомственное дворянство», — пишет крупнейший специалист по социальной истории Борис Миронов. Но он же и указывает, что «до 1762 г. важнейшими источниками дворянства являлись служба и рождение, с 1762 г. на первое место вышло рождение».
У вопроса «Мог ли крестьянин стать дворянином» есть еще один нюанс. Земледелец не думали о госслужбе вообще. Этот социальный лифт предназначался для детей купцов, солдат (герой Кавказа, генерал Николай Евдокимов, был сыном рекрута) или священнослужителей (государственный секретарь Российской Империи Михаил Сперанский происходил из семьи священника). Потолком для крестьянина являлось купеческое или духовное сословие, но и туда попасть было непросто. В редчайших случаях из крестьянской среды могли вырваться талантливые люди, такие как художник Тропинин (был крепостным и получил вольную в сорок семь лет) или актер Щепкин (получил вольную в тридцать шесть).
Современному человеку чуть ли ни с пеленок твердят, что он должен расти. Делать бизнес, делать деньги, ползти по карьерной лестнице, «вертеться». Но двести с лишним лет назад такие мысли у большей части народа считались грехом, гордыней. Менталитет и крепостного, и государственного крестьянина вообще отрицательно относился к любым переменам. «Где родился, там и пригодился».
Теоретически крестьянин мог войти в рекрутский набор и за беспорочную службу и ратные подвиги выслужиться до какой-либо унтер-офицерской категории (аналог нынешнего сержанстко-старшинского состава), а затем до обер-офицерской категории (чины от лейтенанта до капитана). Обер-офицерский чин давал право вначале на личное, а потом на потомственное дворянство. Но такой путь существовал почти только в теории. Как мысленный эксперимент у физиков. На гражданскую же службу шли дети попов, купцов, горожан и разночинцы.
Табель о рангах относился только к госсслужбе. Купец же мог разбогатеть за счет торговли или бизнеса, перейти из третьей гильдии во вторую, а потом и в первую, но при этом не иметь никакого ранга. Некоторые крестьяне, кстати, за счет ловкости, предприимчивости, упорного труда и удачи пробивались именно в купцы. Демидовы, Елисеевы, Губонины и многие другие прошли путь от бедняков в лаптях до миллионеров.
Многие купцы миллионеры поднялись в пореформенное время. А дворянское сословие тогда же стало терять престиж. Реформы лишили аристократию привилегий, а промышленный переворот и отмена крепостного права подорвали их состояние. «К 1917 г. дворяне утратили юридически все свои сословные права, их престиж уже не имел юридического базиса, а основывался главным образом на традиции и на покровительстве монарха и его правительства», — пишет Борис Миронов. А затем приводит слова М. Яблочкова, что дворянство стало «памятником старины».
Для Афанасия Фета звание дворянина было заветной мечтой. Но через несколько десятилетий после его получения поэтом, новый император Николай II пожаловал дворянский титул и орден прославленному писателю Антону Чехову. Но потомок купца и внук крестьянина отказался. Словно устыдился такой награды.
Крестьянин мог стать дворянином. Но в действительности такой путь включал в себя несколько поколений и был очень редким.
Паблик автора - "Социальная история"
Телеграм автора - "Начетчик"
На гравюре - генерал Николай Евдокимов
