Дневник Волка⁠⁠

Прошлая глава:Дневник Волка

Тарков, день девятнадцатый.

Дождь хлещет, как плеть, и Тарков тонет в его шуме. Я сижу в ржавом вагоне на заброшенной ветке вокзала, где ветер свистит сквозь дыры в стенах, а пол усыпан осколками стекла. Медальон на груди теперь тяжёлый, как камень, его пульс замедлился до глухого ритма, но каждый удар отдаётся в висках, будто кто-то стучит изнутри. Рана на плече горит, кожа вокруг неё трескается, как пересохшая земля, и я вижу, как чёрные вены ползут дальше, к сердцу. Я больше не трогаю её — боюсь, что пальцы провалятся в пустоту. Ампула "Прототипа-17" в рюкзаке тёплая, почти живая, и я слышу, как она шепчет, когда засыпаю. Диск с данными спрятан в кармане, его царапины теперь кажутся буквами, складывающимися в слова, но я не читаю — не хочу знать.

Ночью мне снился фонтан. Жижа в нём кипела, и из неё поднимались фигуры — десятки, сотни, все с моим лицом, но с глазами, как у того существа. Они тянули ко мне руки, и я видел, как моя кожа растворяется под их касанием, становясь частью чёрной реки. Я проснулся, задыхаясь, с ножом в руке, но вагон был пуст. Только метки на стенах — круги с крестами, теперь с новыми узорами, похожими на спирали. Они пульсируют в такт медальону, и я знаю: они следят.

Утром я двинулся к центру города. Тарков встретил меня тишиной — не мёртвой, а затаённой, как зверь перед прыжком. Улицы завалены обломками, асфальт треснул, и из щелей сочится чёрная жижа, тонкими струями, как кровь из раны. Я шёл по следам меток — они вели к старому НИИ, чьи окна смотрят на город, как пустые глазницы. На входе — свежая лужа жижи, ещё тёплая, и следы ботинок, слишком больших для человека. Я сжал трубу, нож в другой руке, и вошёл.

Внутри — мрак, пропитанный запахом гнили и металла. Пол усыпан бумагами, на которых формулы и чертежи, похожие на те, что были на диске. На стенах — метки, теперь с буквами: "РВ-17". Резервуар. Вектор. Я нашёл лестницу вниз, в подвал, где воздух густой, как сироп, и каждый шаг отдаётся эхом. Там, в центре зала, — резервуар, как тот, что я видел раньше, но больше, выше, полный жижи. Она светится, пульсирует, и я вижу, как в ней плавают тени — не люди, не звери, а что-то, что не должно существовать. Медальон задрожал, ампула в рюкзаке нагрелась, и я почувствовал, как вены под кожей запели, будто зовя меня к резервуару.

Я услышал шаги за спиной. Тяжёлые, медленные, как у того, в плаще. Я обернулся, но там никого — только тень, скользнувшая по стене. "Сосуд готов, Волк," — голос был везде, в воздухе, в голове, в венах. — "Прими, или исчезни." Я шагнул к резервуару, не знаю зачем, но ноги двигались сами. Жижа в нём закружилась, и я увидел своё отражение — не лицо, а маску, как у него, с чёрными венами и глазами, горящими, как угли. Я поднял трубу, чтобы разбить стекло, но рука замерла. Голос внутри — "Стань" — был громче, чем мой собственный.

Тогда я услышал хрип. В углу поднялась фигура — когти, глаза, слишком много глаз, как в фонтане. Она была больше, чем вчера, и двигалась быстрее. Я бросился к лестнице, но она прыгнула, и я почувствовал, как дыхание её когтей задело спину. Я ударил трубой, попал, и услышал визг, от которого кровь застыла. Жижа брызнула на пол, но фигура не остановилась — она гналась, пока я не вылетел наружу, в дождь.

Теперь я прячусь в развалинах магазина, в центре города. Дождь смывает грязь, но не страх. Медальон бьётся, вены шепчут, ампула ждёт. Я вставил диск в старый терминал, который нашёл в углу. Экран показал — "Стабильность: 38%. Протокол завершён." Имена, формулы, чертежи — и моё имя, теперь с новой меткой: "Сосуд. Активация." Я не знаю, что это значит, но чувствую, как Тарков сжимает меня сильнее.

Снаружи — ночь, дождь не стихает. Человек в плаще где-то близко, я слышу его шаги в шуме воды. Завтра я пойду глубже — к башне в центре, где метки сливаются в узор, а жижа течёт, как водопады. Я найду его. Или стану им. Тарков не отпускает.