Дневник Волка⁠⁠

Прошлая глава:Дневник Волка

Тарков, день девятый.

Дождь не прекращался, превращая вагон в ржавую консервную банку, где сырость пропитывала всё — одежду, кожу, мысли. Плечо ныло так, будто в него вгрызалась сама смерть, а рана начала чернеть по краям. Запах гниения пробивался даже сквозь вонь мокрого железа. Антибиотиков нет, виски нет, надежды — почти нет. "Калаш" с тремя патронами лежал рядом, как верный пёс, который знает, что скоро его прикончат. В рюкзаке — папки, чип, ампулы с "Прототипом-17", ключ с буквой "Р" и медальон, который будто шептал: "Ты уже мёртв, Волк, просто ещё не понял". Карта с отметкой на железнодорожном мосту была смята, но я знал: Тень ждёт меня там. И, скорее всего, не одна.

На рассвете двинул к реке. Тарков просыпался медленно, как зверь, который чует добычу. Вдалеке гремели выстрелы — кто-то на Развязке опять делил смерть. Я шёл низом, вдоль заросшей насыпи, прячась за бетонными плитами и ржавыми вагонами. Вороны, как всегда, орали над головой, будто напевали мой некролог. У реки воздух стал тяжёлым, пахло болотом и чем-то химическим, как будто кто-то разлил кислоту. Мост торчал впереди — старый, покосившийся, с ободранной краской и дырами в пролётах. На подходе заметил метку Тени: круг с крестом, намалёванный на опоре чем-то чёрным, похожим на сажу. Или кровь.

Перебрался через рельсы, держа автомат наготове. Плечо дрожало, каждый шаг отдавался болью, но останавливаться нельзя. Тарков чует слабость, как акула — кровь. На середине моста увидел ящик, тот самый, с символом Тени. Рядом — следы костра, банки с остатками химии и обрывок бумаги с надписью: "Дым — твой проводник, но огонь — твой судья". Я уже ненавидел эти загадки. Открыл ящик: внутри — ещё один чип, пара гранат без чеки и папка с документами. На первой странице — схема какого-то комплекса под названием "Лабиринт". Моё имя снова в списке, с пометкой "носитель активирован". Медальон в кармане будто нагрелся, или это был жар от раны.

Не успел я дочитать, как услышал хруст гравия. Кто-то шёл по мосту — тяжёлые шаги, не скрываясь. Прижался к перилам, стараясь не дышать. Через щель в досках увидел двоих: наёмники, в полном обвесе, с "Вепрями" наперевес. На одном — такой же медальон, как у меня, на другом — маска с вырезанным крестом. Они говорили тихо, но я уловил: "Он здесь. Носитель. Тень хочет его живым". Сердце заколотилось, пальцы сжали автомат. Три патрона против двух головорезов — дерьмовые шансы.

Решил не ждать. Бросил одну из гранат в сторону, где рельсы уходили в заросли. Взрыв разорвал тишину, наёмники рванули туда, матерясь. Я метнулся к другому концу моста, но плечо подвело — споткнулся, чуть не рухнул в реку. Позади раздались выстрелы, пули свистели, царапая металл. Один патрон ушёл в ответ — попал в воздух, но заставил их залечь. Пробрался в заросли у берега, нырнул в канаву, полную грязи и вони. Лежал, слушая, как они обыскивают мост. Один сказал: "Он ранен, далеко не уйдёт. Ищи по следам". Другой ответил: "Если Тень узнает, что мы его упустили, нам конец".

Дождь смывал следы, и я двинул вдоль реки, к старой насосной станции. Теперь сижу в её подвале, среди ржавых труб и луж. Патронов — два. Рана горит, жар подбирается к голове, мысли путаются. Папка с "Лабиринтом" лежит передо мной, но формулы и чертежи — как шифр, который я не могу разгадать. Чип, ампулы, медальон — всё при мне, но я знаю: Тень играет со мной, как кошка с мышью. Завтра пойду к "Лабиринту". Если доживу. Тарков не отпускает тех, кто знает слишком много.