Чужая память
Героическое восстание евреев в Луцком гетто: почему о нем предпочитают не вспоминать ни в Израиле, ни в России, ни в Украине
В декабре 1942-го на западе Украины произошел один из первых случаев, когда регулярные части вермахта, спецподразделения СС и отряды украинских националистов столкнулись с ожесточенным сопротивлением почти безоружных евреев. В рабочем лагере Луцка 500 еврейских мужчин, чьи родители, жены и дети к тому времени уже были уничтожены, решили умереть в бою, осознавая, что не имеют ни малейшего шанса выжить.
26 июня 1941 г., еще до прихода нацистов, украинские националисты начали уничтожать евреев. На тот момент еврейское население Луцка составляло около 20 тыс. человек. Причем значительная часть мужчин-евреев в первые дни войны была мобилизована в армию. В октябре немцы отобрали 500 еврейских рабочих и ремесленников, которых поместили в отдельный «трудовой лагерь», располагавшийся в здании бывшей еврейской гимназии. В декабре всех остальных согнали в гетто. В августе-сентябре 1942-го подавляющее большинство луцких евреев, 17 тыс. человек, было уничтожено. 12 декабря того же года поступил приказ о ликвидации «трудового лагеря».
Дальнейшие события лучше всего воссозданы в воспоминаниях одного из немногих уцелевших участников восстания, Шмуэля Шило из киббуца Цеэлим, сохранившихся в Книге памяти луцких евреев «Сефер Луцк»:
«…Когда всех людей охватило отчаяние, встал жестянщик Моше и своим охрипшим голосом объявил: «Тамут нафши им плиштим! (знаменитая фраза Самсона из Книги Судей, перевод которой: «Умри, душа моя, с филистимлянами!»). Евреи, не пойдем, как овцы на убой! Хватайте топоры, ножи и все, что попадется под руку, и погибнем с честью! Каждый, кто попытается спрятаться и не поддержит восстание — будет убит!»
Большинство евреев, и первыми — члены организованной группы, двинулись за ним. Мужество, сокрытое в глубинах душ, вырвалось наружу. Всех охватила радость обреченных. На столах появились продукты, которые хранили на «черный день», и началась последняя трапеза. Бутылки водки передавались по кругу. Опьянение перед боем зажгло сердца, и евреи, которые лишь час назад ходили со склоненными головами, теперь стояли гордые и готовые к страшной схватке. Только в одном углу собрались вместе евреи, облаченные в «талиты», и произносили молитву…
Были сооружены заграждения возле дверей, каждый получил рабочие орудия и бутылки с кислотой. Столы разобрали, и ножки от них использовались как дубины. Внутреннюю стену разрушили, соорудив из каменных блоков баррикады… Рассвет предвещал начало страшного дня.
…Внезапно раздался крик одного из парней: «Смерть немцам!», и деревянные брусья, каменные блоки, бутылки с кислотой полетели на головы жандармов, а вместе с ними дикие вопли: «Кровь! Кровь за кровь!» Раненные жандармы отступили. Кислота лишила зрения их командира! Жандармы, рассредоточившиеся вокруг лагеря, выглядели шокированными и напуганными. Их охватил страх! Радость иллюзорной победы распространилась среди евреев, которые как один ринулись к лестнице — в бой. С огромным трудом Моше удалось вернуть их на свои места. Вторая атака также была отбита. С началом третей атаки было решено: кинуться на цепь жандармов, окружившую лагерь, и погибнуть в рукопашном бою. Братья стали прощаться друг с другом. Сильные продолжительные рукопожатия. Отрешенные взгляды. «Шма, Исраэль», — шептали многие уста перед последним броском. Прозвучала команда изуверов поджечь здание, и его охватили языки пламени. С громогласным пением и криками более молодые евреи стали бросаться один за другим на цепь, в которой стояли с искаженными в страхе гримасами украинские полицейские. Цепь жандармов дрогнула и начала отступать. А парни, охваченные безумием, карабкались на высокую колючую проволоку… В моих ушах гремел рокот пулеметов и прерывистое пение советского гимна. Масса обезумевших парней карабкалась по колючей проволоке, а автоматные и пулеметные очереди разрывали их на куски…»
Чтобы сломить бешеное сопротивление почти безоружных евреев, нацистам понадобилась бронетехника. Нескольким участникам восстания чудом удалось выжить.
Память о «луцком восстании» оказалась для всех чужой. Его участники были «ненормативными» борцами с нацизмом. Для израильского эпоса они чужие — «русские», зараженные бациллой коммунизма, которые шли на смерть, распевая советский гимн, а перед боем пили водку. Для россиян они тоже чужие — евреи «не исконно» советских территорий, в том числе сионисты и религиозные иудеи, которые гибли не за державу, а отстаивали собственное национальное достоинство. Про украинцев говорить излишне — луцкие евреи сражались с теми, кого ныне объявили героями…
