ЧЕЛОВЕКОНЕНАВИСТНИЧЕСТВА ПСТО
Лайфхак для начинающих электричкеров – никогда, ни при каких обстоятельствах не садитесь в час пик возле прохода и тем более у двери!!!
День не задался с самого пробуждения. Я проспала, волосы отказались укладываться, на глаза напала какая-то аллергия, так что пришлось идти без мейкапа. В электричку я вскочила в последнюю минуту, поэтому пришлось переться через весь состав к голове поезда, да и места на несолнечной стороне были заняты. Поэтому я приземлилась туда, куда до этого до сих пор как-то инстинктивно, видимо, не садилась – на первую лавку возле двери в вагон. О трижды проклятое место.
Вокруг сидели одни пожилые тетки. Мне бы насторожиться, но я была слишком заспанной, чтобы ловить сигналы из космоса, поэтому я тупо закрыла глаза и задремала. Через полчаса мой сладкий сон прервал грубый толчок в плечо.
Совет №2 – никогда, ни при каких обстоятельствах (если не хотите ехать стоя) не открывайте глаза: толкнули ли вас, треснули ли по голове, дали в морду или подожгли под вами сиденье – только поза безнадежно коматозного бревна даст вам шанс сидя доехать до своей станции. Не факт, что вы сохраните жизнь или репутацию порядочного человека при этом, но, клянусь, Господь вас оправдает, узнав, что в противном случае вам пришлось бы сорок минут стоя ехать по жаре в набитом битком вагоне, где половина окон не открывается еще со времен гражданской войны 17 года.
«Вот открыл царевич очи, отрясая грёзы ночи» - надо мной грозно нависала бабка с костылем. Атмосфера вокруг замерла, взгляды соседей устремились на меня в предвкушении развлечения, рядом с которым кровавые гладиаторские бои даже не валялись. Пустили бы в Колизей пару таких бабок – сгустков народного гнева с пятью котами и крошечной пенсией – и Рим сгорел бы намного раньше. Я затравленно огляделась и уступила ей место. Во взглядах зрителей мелькнуло разочарование – спектакля не состоялось. Правда, у меня при этом упал веер, за которым мне пришлось лезть под лавку, вагон в этот момент тронулся, и я блистательно впечаталась лбом в угол, но на фоне возможной драки с обладательницей костыля этот номер не проканал. Народ вернулся к будничным электричным делам.
Бабка, есессна, не сказала ни спасибо, ни «дай бог тебе, Женя, хорошего жениха за твою доброту и воспитанность». Что, разумеется, не добавило мне оптимизма и веры в человечество. В руках была тяжелая сумка, а впереди сорок минут езды.
Я была озлоблена. Не выспалась, третью неделю на полуголодной диете, без макияжа чувствую себя полным чмом – это я не для поныть и пожаловаться, а чтоб вы поняли мое эмоциональное состояние. Обычно я не мечтаю раскроить череп пожилому инвалиду, но тут я зачарованно глазела на затылок противной бабки, и в голове роились гадкие раскольниковские мысли. К тому же у меня закралось подозрение, что ни фига она не калека, а костыль таскает специально, чтоб ей место уступали – уж больно бодрячком она восседала на узурпированном сидении. Помнится, когда я дико растянула ногу из-за падения с роликов, я два месяца двигалась враскорячку и вовсе не смогла бы непринужденно сидеть в такой позе, как эта бабка. И КУДА ВОТ ОНА ПРЕТСЯ В ВОСЬМОМ ЧАСУ УТРА ИЗ СВОЕЙ ДЕРЕВНИ??? Только дискомфорт создает работающим людям, из чьих налогов платится ее пенсия!
По наивности я полагала, что последние 2-3 станции перед Москвой нужны только для того, чтобы был повод открыть двери вагона и дать приток кислорода несчастным пассажирам, задыхающимся в тамбуре. Ну кто из окрестных жителей в здравом уме полезет в забитую электричку, когда до вокзала можно наверняка добраться на автобусе? Оказалось, многим несносным людям надо выходить именно, блин, на Маленковской! А чтобы выйти, нужно быть гигантским ленточным червем – иначе не протиснешься между теми, кто стоит в проходе, включая меня. Но они протискивались – грудастые тетки, дядьки с пивными животами. Вид у всех был при этом, как будто входят из космоса в земную атмосферу.
Когда мы подъехали к Москве, проклятая бабка так резво вскочила на ноги, что я окончательно утвердилась в своих предположениях на ее счет. К тому моменту я уже вовсю булькала от ненависти к человечеству, и если бы не толпа, которая вынесла меня на перрон, бабкина поездка в это утро стала бы последней.
Говнодень меж тем продолжился – я уже просто на автопилоте вела мысленно список неприятностей: тетка проехала по ногам чемоданом, какой-то гад оттолкнул от турникета, в очереди к эскалатору сдавили так, что случился приступ клаустрофобии.
К черту Далай-ламу и прочих peace-мейкеров. Хочу сожрать большой кусок мяса и врезать кому-нибудь по морде с ноги.
День не задался с самого пробуждения. Я проспала, волосы отказались укладываться, на глаза напала какая-то аллергия, так что пришлось идти без мейкапа. В электричку я вскочила в последнюю минуту, поэтому пришлось переться через весь состав к голове поезда, да и места на несолнечной стороне были заняты. Поэтому я приземлилась туда, куда до этого до сих пор как-то инстинктивно, видимо, не садилась – на первую лавку возле двери в вагон. О трижды проклятое место.
Вокруг сидели одни пожилые тетки. Мне бы насторожиться, но я была слишком заспанной, чтобы ловить сигналы из космоса, поэтому я тупо закрыла глаза и задремала. Через полчаса мой сладкий сон прервал грубый толчок в плечо.
Совет №2 – никогда, ни при каких обстоятельствах (если не хотите ехать стоя) не открывайте глаза: толкнули ли вас, треснули ли по голове, дали в морду или подожгли под вами сиденье – только поза безнадежно коматозного бревна даст вам шанс сидя доехать до своей станции. Не факт, что вы сохраните жизнь или репутацию порядочного человека при этом, но, клянусь, Господь вас оправдает, узнав, что в противном случае вам пришлось бы сорок минут стоя ехать по жаре в набитом битком вагоне, где половина окон не открывается еще со времен гражданской войны 17 года.
«Вот открыл царевич очи, отрясая грёзы ночи» - надо мной грозно нависала бабка с костылем. Атмосфера вокруг замерла, взгляды соседей устремились на меня в предвкушении развлечения, рядом с которым кровавые гладиаторские бои даже не валялись. Пустили бы в Колизей пару таких бабок – сгустков народного гнева с пятью котами и крошечной пенсией – и Рим сгорел бы намного раньше. Я затравленно огляделась и уступила ей место. Во взглядах зрителей мелькнуло разочарование – спектакля не состоялось. Правда, у меня при этом упал веер, за которым мне пришлось лезть под лавку, вагон в этот момент тронулся, и я блистательно впечаталась лбом в угол, но на фоне возможной драки с обладательницей костыля этот номер не проканал. Народ вернулся к будничным электричным делам.
Бабка, есессна, не сказала ни спасибо, ни «дай бог тебе, Женя, хорошего жениха за твою доброту и воспитанность». Что, разумеется, не добавило мне оптимизма и веры в человечество. В руках была тяжелая сумка, а впереди сорок минут езды.
Я была озлоблена. Не выспалась, третью неделю на полуголодной диете, без макияжа чувствую себя полным чмом – это я не для поныть и пожаловаться, а чтоб вы поняли мое эмоциональное состояние. Обычно я не мечтаю раскроить череп пожилому инвалиду, но тут я зачарованно глазела на затылок противной бабки, и в голове роились гадкие раскольниковские мысли. К тому же у меня закралось подозрение, что ни фига она не калека, а костыль таскает специально, чтоб ей место уступали – уж больно бодрячком она восседала на узурпированном сидении. Помнится, когда я дико растянула ногу из-за падения с роликов, я два месяца двигалась враскорячку и вовсе не смогла бы непринужденно сидеть в такой позе, как эта бабка. И КУДА ВОТ ОНА ПРЕТСЯ В ВОСЬМОМ ЧАСУ УТРА ИЗ СВОЕЙ ДЕРЕВНИ??? Только дискомфорт создает работающим людям, из чьих налогов платится ее пенсия!
По наивности я полагала, что последние 2-3 станции перед Москвой нужны только для того, чтобы был повод открыть двери вагона и дать приток кислорода несчастным пассажирам, задыхающимся в тамбуре. Ну кто из окрестных жителей в здравом уме полезет в забитую электричку, когда до вокзала можно наверняка добраться на автобусе? Оказалось, многим несносным людям надо выходить именно, блин, на Маленковской! А чтобы выйти, нужно быть гигантским ленточным червем – иначе не протиснешься между теми, кто стоит в проходе, включая меня. Но они протискивались – грудастые тетки, дядьки с пивными животами. Вид у всех был при этом, как будто входят из космоса в земную атмосферу.
Когда мы подъехали к Москве, проклятая бабка так резво вскочила на ноги, что я окончательно утвердилась в своих предположениях на ее счет. К тому моменту я уже вовсю булькала от ненависти к человечеству, и если бы не толпа, которая вынесла меня на перрон, бабкина поездка в это утро стала бы последней.
Говнодень меж тем продолжился – я уже просто на автопилоте вела мысленно список неприятностей: тетка проехала по ногам чемоданом, какой-то гад оттолкнул от турникета, в очереди к эскалатору сдавили так, что случился приступ клаустрофобии.
К черту Далай-ламу и прочих peace-мейкеров. Хочу сожрать большой кусок мяса и врезать кому-нибудь по морде с ноги.