Человек, который изменил все. Пролог.
Дверь кабинета допросов едва не слетела с петель, когда внутрь под локти двое крепких мужчин волокли молодого парня и усадили его за стол, после чего так же поспешно удалились. Молодой человек, с виду лет двадцати пяти, утер бегущую из носа кровь и ухмыльнулся, а после и вовсе разразился нездоровым дрожащим смехом. Когда приступ смеха прекратился, подозреваемый уселся удобней, утер слезы массивными наручниками, закрывающими кисти целиком, и со звонким металлическим стуком опустил руки на стол, не прекращая улыбаться. Резко и неожиданно дверь снова распахнулась, и внутрь зашел пожилой детектив с черным кейсом в руках. Он неторопливо подошел к столу, отодвинул стул и сел, ни разу не взглянув на подозреваемого, который, в свою очередь, пялился в пол у себя под ногами, по-прежнему улыбаясь. Достав из кейса черную тонкую папку, детектив принялся ее листать.
- Итак, - нарушил молчание следователь, - начнем. Мое имя…
- Неважно, – неожиданно перебил детектива подозреваемый, – мне не интересно как ваше имя, совсем неважно кем вы работаете и сколько вам лет.
Молодой человек поднял голову и его ясные зеленые глаза впились в глаза детектива. Разбитое красивое лицо его выражало уверенность и глаза хищнически блестели, ухмылка сползла с губ.
- Гораздо интереснее, - продолжил он, - что именно вас ко мне представили. Значит, вы человек, на которого можно положиться, и кто доведет дело до конца. Вот, что важно.
После этих слов подозреваемый откинулся на спинку стула и стал ждать реакции, изучая мимику собеседника, ни один мускул лица которого не дрогнул.
- Если ты, сынок, рассчитываешь на смягчение приговора, то это вряд ли. – Следователь быстро пролистал папку с файлами, вытащил из пиджака авторучку, ловко и привычно стукнул ее кнопкой по столу и начал что-то заполнять. – Я здесь не для того, чтобы с тобой о чем-то договариваться, заставлять подписать тебя чистосердечное, нет. Отнюдь, в довольно узких кругах я славюсь своей способностью узнавать у людей всю правду, как бы хорошо ее от меня не прятали.
Улыбка непроизвольно опять озарила лицо подозреваемого, сколько тот ни пытался выглядеть серьезно или хотя бы уравновешенно. Взглянув на молодого человека, детектив тяжело вздохнул и перелистнул бумаги.
-Значит так… Максим Грачевский… 25 лет… сирота, что не удивительно, вас всегда в первую очередь вербуют… - после этих слов следователь пробежал глазами краткую биографию Максима, пару раз удивленно поднимая брови. Закрыв, наконец, папку, он отодвинул ее от себя, положил ручку обратно во внутренний карман пиджака и наклонился над столом поближе, – первое, что я хочу от тебя узнать: что же на самом деле произошло 12 октября 2653 года, и почему ты единственный, кто выжил?
Максим со скрежетом убрал свои руки со стола и свесил их между ног, массивные наручники звонко ударились о такие же кандалы на его ногах. Он поднял глаза на потолок, запрокинул голову и сделал вид, что вспоминает. Пару минут он просидел в таком положении, потом энергично замотал головой.
- Знаете, что-то ни черта не припоминаю, хоть убейте.
Детектив встал, ослабил галстук и снял его, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Неторопливо подходя к Максиму, он наматывал на кулак свой галстук. Подойдя почти в плотную он неожиданно резко и сильно ударил подозреваемого по лицу, потом еще и еще, пока кровь из носа вновь не полилась ручьем. Максим, недолго оправляясь от ударов, встряхнул головой, сел прямо и опять заулыбался, смотря следователю прямо в глаза. Тот снял с руки окровавленный красный галстук, от крови местами казавшийся вовсе черным.
- Как ты видишь, - продолжил он, - боксерских бинтов у меня нет, да и галстук у меня был всего один. Смекаешь, к чему я?
Максим и ухом не повел, только прищурил глаза чуть больше, от чего нахальный взгляд его стал выводить детектива еще больше.
- А это я к тому, что руки об тебя марать мне не резон, по этому за подобные дальнейшие недоразумения я буду наказывать тебя чем-нибудь другим, от чего кровь не замарает мой пиджак.
После этих слов он засунул руку в пиджак и достал из кобуры пистолет, положил его на стол дулом к Максиму.
- Или же я всегда могу позвать своих друзей, с которыми ты уже успел познакомиться, только вот их метод допроса немного… специфичен.
Детектив отодвинул стул и сел напротив подозреваемого.
- Прекрасные ребята, дружат еще со школьной скамьи и оба, представь себе, телепаты.
- Надо же.
- Да, такие же мутанты, как и ты, только вот уровнем пониже. Оба всего второго, если мне не изменяет память. По этому они работают в паре, чтобы эффект усилить. Так вот я могу позвать их и не занимать свое время, тем более что они вытянут из тебя воспоминания гораздо быстрее и в полном объеме. Только вот незадача – ты после этого утратишь способность мыслить и срать будешь по расписанию, что, как мне кажется, тебе не понравится. Так что я повторяю свой вопрос…
- Зачем? – Максим перестал ухмыляться, с хрустом размял затекшую шею и свесил голову, - вот зачем вам это знать? Все же уже кончено, ничего не попишешь. Так не легче ли будет бросить меня гнить в тюрьму и забыть обо всем этом? Или же пристрелить меня, ведь как мне кажется после того, что я сделал, вас за это не уволят. А руки, я знаю, у вас чешутся.
- За тем, - голос детектива стал совсем грубым, - чтобы такие же больные ублюдки как ты, больше не могли и дальше так же вертеть чужими жизнями, чтобы все было в рамках закона, чтоб все счастливы были в конце концов, мать твою, вот зачем!
Следователь громко ударил кулаком по столу. Лицо его изменилось до неузнаваемости, морщины стали глубже и мимика его оживилась, отчего теперь казалось, будто бы перед Максимом не пожилой человек, который повидал на своем веку немало грязи, а совершенно молодой, неопытный и неуравновешенный в эмоциях человек, пытающийся горячо кому-то что-то доказать.
- Именно это я и хотел услышать.
Замки на двери внезапно шумно закрылись, заблокировав единственный выход, камеры видеонаблюдения по углам комнаты отключились, на большое одностороннее зеркало, через которое операторы записывали допрос, опустилась металлическая заглушка. Детектив обернулся на дверь, потом опять на Максима. Подозреваемый резко развел руки в сторону, словно на руках у него не было никаких наручников. По полу звонко покатились детали сломанного замка.
- Теперь вы в моей власти, - ехидная улыбка вновь озарила лицо Максима.
Глаза следователя округлились от ужаса, он потянулся к лежащему на столе пистолету, но преступник одним движением опрокинул стол, будто бы он не был прикреплен к полу болтами, на детектива, пригвоздив того к стене. За дверью стали слышны возня и топот приближающихся людей. Кто-то начал яростно тарабанить в дверь, выкрикивая едва различимые ругательства. Максим сломал кандалы на ногах, встал, размял ноги. Он подошел к столу и поставил его на место, вместе с тем помогая детективу встать на ноги. Подобрав с пола пистолет, подозреваемый сел на свое место и положил его рядом с собой дулом к детективу.
- Присаживайтесь, - Максим указал следователю на его место.
Тот, немного поколебавшись, повиновался.
- Итак, детектив, теперь вы постарайтесь выслушать меня. - подозреваемый вынул обойму, повертел ее в руках и зарядил пистолет вновь. – Прежде всего, я хочу, чтобы вы поняли – если бы я не хотел попасть сюда, - он развел руками, - то никогда не попал бы.
- Значит, тебе что-то от меня нужно, - догадался следователь, утирая кровь с разбитой губы.
- Всего лишь пустяк – запомнить все, что я скажу то того, как я прострелю себе голову, - Максим приставил к голове пистолет и сделал вид что выстрелил, дернув рукой будто бы от отдачи. – И началось все, детектив, пожалуй, гораздо раньше 12 октября…
- Итак, - нарушил молчание следователь, - начнем. Мое имя…
- Неважно, – неожиданно перебил детектива подозреваемый, – мне не интересно как ваше имя, совсем неважно кем вы работаете и сколько вам лет.
Молодой человек поднял голову и его ясные зеленые глаза впились в глаза детектива. Разбитое красивое лицо его выражало уверенность и глаза хищнически блестели, ухмылка сползла с губ.
- Гораздо интереснее, - продолжил он, - что именно вас ко мне представили. Значит, вы человек, на которого можно положиться, и кто доведет дело до конца. Вот, что важно.
После этих слов подозреваемый откинулся на спинку стула и стал ждать реакции, изучая мимику собеседника, ни один мускул лица которого не дрогнул.
- Если ты, сынок, рассчитываешь на смягчение приговора, то это вряд ли. – Следователь быстро пролистал папку с файлами, вытащил из пиджака авторучку, ловко и привычно стукнул ее кнопкой по столу и начал что-то заполнять. – Я здесь не для того, чтобы с тобой о чем-то договариваться, заставлять подписать тебя чистосердечное, нет. Отнюдь, в довольно узких кругах я славюсь своей способностью узнавать у людей всю правду, как бы хорошо ее от меня не прятали.
Улыбка непроизвольно опять озарила лицо подозреваемого, сколько тот ни пытался выглядеть серьезно или хотя бы уравновешенно. Взглянув на молодого человека, детектив тяжело вздохнул и перелистнул бумаги.
-Значит так… Максим Грачевский… 25 лет… сирота, что не удивительно, вас всегда в первую очередь вербуют… - после этих слов следователь пробежал глазами краткую биографию Максима, пару раз удивленно поднимая брови. Закрыв, наконец, папку, он отодвинул ее от себя, положил ручку обратно во внутренний карман пиджака и наклонился над столом поближе, – первое, что я хочу от тебя узнать: что же на самом деле произошло 12 октября 2653 года, и почему ты единственный, кто выжил?
Максим со скрежетом убрал свои руки со стола и свесил их между ног, массивные наручники звонко ударились о такие же кандалы на его ногах. Он поднял глаза на потолок, запрокинул голову и сделал вид, что вспоминает. Пару минут он просидел в таком положении, потом энергично замотал головой.
- Знаете, что-то ни черта не припоминаю, хоть убейте.
Детектив встал, ослабил галстук и снял его, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Неторопливо подходя к Максиму, он наматывал на кулак свой галстук. Подойдя почти в плотную он неожиданно резко и сильно ударил подозреваемого по лицу, потом еще и еще, пока кровь из носа вновь не полилась ручьем. Максим, недолго оправляясь от ударов, встряхнул головой, сел прямо и опять заулыбался, смотря следователю прямо в глаза. Тот снял с руки окровавленный красный галстук, от крови местами казавшийся вовсе черным.
- Как ты видишь, - продолжил он, - боксерских бинтов у меня нет, да и галстук у меня был всего один. Смекаешь, к чему я?
Максим и ухом не повел, только прищурил глаза чуть больше, от чего нахальный взгляд его стал выводить детектива еще больше.
- А это я к тому, что руки об тебя марать мне не резон, по этому за подобные дальнейшие недоразумения я буду наказывать тебя чем-нибудь другим, от чего кровь не замарает мой пиджак.
После этих слов он засунул руку в пиджак и достал из кобуры пистолет, положил его на стол дулом к Максиму.
- Или же я всегда могу позвать своих друзей, с которыми ты уже успел познакомиться, только вот их метод допроса немного… специфичен.
Детектив отодвинул стул и сел напротив подозреваемого.
- Прекрасные ребята, дружат еще со школьной скамьи и оба, представь себе, телепаты.
- Надо же.
- Да, такие же мутанты, как и ты, только вот уровнем пониже. Оба всего второго, если мне не изменяет память. По этому они работают в паре, чтобы эффект усилить. Так вот я могу позвать их и не занимать свое время, тем более что они вытянут из тебя воспоминания гораздо быстрее и в полном объеме. Только вот незадача – ты после этого утратишь способность мыслить и срать будешь по расписанию, что, как мне кажется, тебе не понравится. Так что я повторяю свой вопрос…
- Зачем? – Максим перестал ухмыляться, с хрустом размял затекшую шею и свесил голову, - вот зачем вам это знать? Все же уже кончено, ничего не попишешь. Так не легче ли будет бросить меня гнить в тюрьму и забыть обо всем этом? Или же пристрелить меня, ведь как мне кажется после того, что я сделал, вас за это не уволят. А руки, я знаю, у вас чешутся.
- За тем, - голос детектива стал совсем грубым, - чтобы такие же больные ублюдки как ты, больше не могли и дальше так же вертеть чужими жизнями, чтобы все было в рамках закона, чтоб все счастливы были в конце концов, мать твою, вот зачем!
Следователь громко ударил кулаком по столу. Лицо его изменилось до неузнаваемости, морщины стали глубже и мимика его оживилась, отчего теперь казалось, будто бы перед Максимом не пожилой человек, который повидал на своем веку немало грязи, а совершенно молодой, неопытный и неуравновешенный в эмоциях человек, пытающийся горячо кому-то что-то доказать.
- Именно это я и хотел услышать.
Замки на двери внезапно шумно закрылись, заблокировав единственный выход, камеры видеонаблюдения по углам комнаты отключились, на большое одностороннее зеркало, через которое операторы записывали допрос, опустилась металлическая заглушка. Детектив обернулся на дверь, потом опять на Максима. Подозреваемый резко развел руки в сторону, словно на руках у него не было никаких наручников. По полу звонко покатились детали сломанного замка.
- Теперь вы в моей власти, - ехидная улыбка вновь озарила лицо Максима.
Глаза следователя округлились от ужаса, он потянулся к лежащему на столе пистолету, но преступник одним движением опрокинул стол, будто бы он не был прикреплен к полу болтами, на детектива, пригвоздив того к стене. За дверью стали слышны возня и топот приближающихся людей. Кто-то начал яростно тарабанить в дверь, выкрикивая едва различимые ругательства. Максим сломал кандалы на ногах, встал, размял ноги. Он подошел к столу и поставил его на место, вместе с тем помогая детективу встать на ноги. Подобрав с пола пистолет, подозреваемый сел на свое место и положил его рядом с собой дулом к детективу.
- Присаживайтесь, - Максим указал следователю на его место.
Тот, немного поколебавшись, повиновался.
- Итак, детектив, теперь вы постарайтесь выслушать меня. - подозреваемый вынул обойму, повертел ее в руках и зарядил пистолет вновь. – Прежде всего, я хочу, чтобы вы поняли – если бы я не хотел попасть сюда, - он развел руками, - то никогда не попал бы.
- Значит, тебе что-то от меня нужно, - догадался следователь, утирая кровь с разбитой губы.
- Всего лишь пустяк – запомнить все, что я скажу то того, как я прострелю себе голову, - Максим приставил к голове пистолет и сделал вид что выстрелил, дернув рукой будто бы от отдачи. – И началось все, детектив, пожалуй, гораздо раньше 12 октября…