Бой за Чаянковы казармы
Бой за Чаянковы казармы 14.03.1939 г. – сопротивление при оккупации Чехии гитлеровской Германией. Карел Павлик - единственный чешский офицер, сопротивлявшийся вермахту.
Капитан чехословацкой армии Карел Павлик в конце 1930-х командовал пулеметной ротой в 8-м Силезском пехотном полку. А примечателен он тем, что в 1939 г. стал единственным чешским офицером, оказавшим сопротивление вторгшимся в страну немцам. Возможно, это вообще был первый бой Второй мировой войны.
Дело было так. В ночь с 14 на 15 марта 1939 г. гитлеровские части перешли чехословацкую границу. Батальон вермахта вошел в городок Мистек. Местный гарнизон располагался в казармах. Немецкая колонна подошла к воротам. Часовым крикнули, чтобы бросали оружие и вызывали дежурного офицера. Поднялась тревога. Видя, что «враг у ворот» в самом буквальном смысле слова, капитан Павлик приказал своим бойцам установить в окнах казарм пулеметы и начал поливать немцев огнем.
Что ж — нормальное поведение нормального военного.
Проблема в том, что в тогдашней Чехословакии ситуация была особой.
Вторжение вермахта — логическое завершение процесса, начатого Мюнхенским сговором. Несколькими месяцами ранее, в сентябре 1938-го, Чемберлен и Даладье, главы правительств Англии и Франции, решили, что не стоит их странам из-за какой-то Чехословакии задираться с немцами, и вынудили Прагу отдать Гитлеру чешские Судеты. После этого у чехов посыпалось всё. О территориальных претензиях заявили соседние Польша и Венгрия. Словакия решила провозгласить суверенитет (что вскоре и сделала)... Чешские власти пребывали в прострации.
Вот и получилось — три сотни человек сидели в казармах, имелись танки. А отстреливался лишь капитан Павлик и несколько его пулеметчиков. Другие офицеры совещались и звонили наверх. Солдаты их подразделений ждали, что скажут командиры.
Минометный и пулеметный огонь немцев и даже 37-мм снаряды их противотанкового орудия не могли причинить мощным стенам казарм существенные повреждения, а их защитникам – серьезные потери. В то же время чешские пулеметы вели плотный заградительный огонь, а стрелки меткими выстрелами одну за другой гасили автомобильные фары. Германский автомобиль, пытавшийся прорваться в ворота, был вынужден повернуть назад после того, как его командир (фельдфебель) был убит в башне, почти не защищенной сверху. Метая гранаты из окон, чешские солдаты заставили отступить укрывавшуюся за оградой пехоту противника, в то время, как брошенные гитлеровцами вслепую гранаты в большинстве бесполезно рвались на плацу.
Бой продолжался более 40 минут. Боеприпасы у чехов подходили к концу, а полковник Штойвер стягивал к казармам все имевшиеся силы, так что исход борьбы оставался неясен…
Однако решающим в судьбе боя за Чаянковы казармы оказался не очередной немецкий штурм, а приказ из штаба чешского 8-го пехотного полка. Полковник Элиаш распорядился незамедлительно прекратить огонь, вступить в переговоры с немцами и сложить оружие, в случае неподчинения угрожая «ослушникам» военным судом. Начальник гарнизона подполковник Штепина довел этот приказ продолжавшим бой капитану Павлику и его подчиненным. По свидетельству очевидцев, капитан Павлик в первую минуту отказался подчиняться, но потом, видя, как мало осталось боеприпасов, сам скомандовал своим бойцам: «Прекратить огонь!» (Zastavte palbu!).
С чешской стороны в бою за Чаянковы казармы было ранено шестеро солдат, в том числе двое – тяжело. Германские потери составили, по различным данным, от 12 до 24 убитых и раненых, что является неплохим показателем для эффективности сопротивления защитников казарм. Остается только гадать, в каких цифрах выражался бы урон гитлеровских войск, если бы примеру капитана Павлика и его отважных пулеметчиков и стрелков последовали бы хотя бы несколько чешских воинских частей.
Карела Павлика не судили, потому что 15 марта вермахт уже маршировал по Праге. Сопротивления гитлеровцы не встретили нигде.
Кузнецы немецкого оружия
Выше мы вспомнили Мюнхенский сговор. Что ж, чехов действительно предали союзники. Но сами-то? Чехословацкая армия была боеспособной, хорошо вооруженной. Хотя бы акт символического сопротивления могла оказать? Увы...
Вместо Чехии на европейской карте появился немецкий Протекторат Чехия и Моравия.
А дальше начинаются несколько очень интересных лет местной истории. Как бы помягче выразиться...
Будет категорически неверно заявить, что все чехи склонили голову. Ушел в Польшу (а оттуда попал в СССР) полковник Людвиг Свобода со своими товарищами — в Отечественную его корпус дрался бок о бок с советскими войсками. Воевали чехи и в рядах союзников. Действовало Сопротивление: коммунистическое (вспомним Юлиуса Фучика и его «Репортаж с петлей на шее») и организованное эмиграционным Лондонским правительством. Были Пражское и Словацкое восстания в конце войны. Можно продолжить. Но вместе с тем...
Как уже сказано, на следующий день после боя капитана Павлика части вермахта парадом вошли в Прагу. Чешское радио вело с парада прямой радиорепортаж. Смелый репортаж — с ехидными антигитлеровскими намеками. Ведущий потом погиб в концлагере. Но все же как-то привычнее, если врага встречают баррикадами, а не язвительными репортажами.
Группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих, шеф Главного управления имперской безопасности, возглавивший заодно в сентябре 1941-го Протекторат Чехии и Моравии, первым делом заявил, что чешский рабочий должен стать «кузнецом немецкого оружия». И знаете — стал! Всю войну развитая чешская промышленность благополучно работала на вермахт.
И вообще — кипела жизнь. Снимались кинокомедии, работали рестораны...
Конечно, чехи, как славяне, для Гитлера были народом второго сорта. Согласно планам фюрера, в будущем в этом благодатном крае жить надлежало немцам. Коренное население? Онемечить или выслать. Но руководство Протектората исходило из того, что это потом... в будущем... А пока чешским рабочим — ударникам производства торжественно вручались путевки в санатории.
Во всех захваченных гитлеровцами странах были люди, принявшие новые правила игры, и люди, решившие сопротивляться. Но в Чехии тех, кто принял, оказалось ну очень много. И ведь сказать, что здесь оккупантов любили, нельзя. О них ходило, например, множество анекдотов. Но именно анекдотов — не более.
Стоп. Однако убили же в Праге Гейдриха?
Граната для наместника
Это точно. В декабре 1941-го из Англии были заброшены три группы парашютистов, прошедших диверсионную подготовку. В одну входили чех Ян Кубиш и словак Йозеф Габчик. 27 мая 1942 г. на перекрестке Выхователна они атаковали машину Гейдриха. Осколками гранаты тот был ранен, 4 июня умер. Факт известный.
Но учтем: организовать эту громкую акцию Лондонское правительство решило по двум причинам. Во-первых, Гейдрих был «досягаем»: чувствуя себя в Праге абсолютно спокойно, он разъезжал по городу без охраны, в открытом «мерседесе». А во-вторых... Союзников удивляла повальная лояльность населения Протекто-рата нацистам. Помилуйте, чего ж за вас воевать, если вас всё устраивает?
Гитлер потребовал в отместку казнить 10 тыс. чехов. Этот приказ позднее отменили, но свою цену страна заплатила. В качестве «акции возмездия» были уничтожены (с населением) деревни Лидице и Лежаки. По всей стране сотни людей расстреляли, бросили в концлагеря — реальных подпольщиков, тех, кто им помогал, просто сочувствовал, кого сочли сочувствующим или «подозрительным»... Погибли и парашютисты (хотя и среди них нашлись два предателя, спокойно получивших деньги за выдачу товарищей). Снимем шапки перед памятью погибших. Однако вспомним: вскоре после смерти Гейдриха в Праге состоялся митинг солидарности с Германией. Он собрал 200 тыс. (!?) участников. Всех пригнали под дулами автоматов? Или испуганные обыватели сами поспешили продемонстрировать послушность оккупационному режиму?...
Кто сберег страну?
Но давайте разберемся с сутью претензий. Чехов ведь нельзя обвинить в том, что они вели себя в войну как-то очень уж подло. Были большие группы населения в тех или других странах, которые откровенно пособничали гитлеровцам, поступали гораздо сволочнее. Тут упрек в другом — под пятой оккупации основная масса жителей Протектората держалась чересчур... м-м-м... "цивилизованно". По-конформистски — если жестче.
Хотя, чем ближе был май 1945-го, тем явственнее менялось настроение. И после войны в Праге судили нацистское руководство Протектората, наиболее приметных собственных предателей. Кого-то и казнили. Хотя подсудимые кое о чем напоминали судьям. Например, что именно из-за «цивилизованного» поведения населения страна оккупацию в общем-то пережила почти без потерь. Не были разрушены города, минимальными оказались людские утраты, сохранилась экономика... Логично?
Правда, можно посмотреть на ситуацию иначе. Честь — понятие нематериальное, но уважение к тебе порой обеспечивает конкретные результаты. И Чехословакия осталась Чехо-словакией во многом благодаря тем, кто не захотел смириться. Например, именно после покушения на Гейдриха Англия отозвала свою подпись под Мюнхенским соглашением, а после войны согласилась, чтобы Праге вернулись отторгнутые земли.
Этот спор в Чехии не умолкает доныне. Кто был прав в те годы? Тихие, послушные прагматики, которые сберегали себя, но сберегли и страну? Или «неразумные фанатики борьбы» — такие, как Габчик, Кубиш, Карел Павлик, с которого мы начали рассказ? При том, что их героизм выглядел нерациональным, раздражал остальных...
У меня-то именно эти люди вызывают симпатию. Но я, наверное, «совок» как теперь говорят...
Дальнейшая судьба Карела Павлика
С оккупацией не смирился. Работал в подполье. В 1942-м во время массовой зачистки «подозрительных» после убийства Р. Гейдриха был схвачен. При аресте оказал сопротивление. Попал в Маутхаузен. В январе 1943-го застрелен охранником за отказ подчиниться.
При жизни Павлик не пользовался расположением начальства, считался офицером легкомысленным и малодисциплинированным — потому и застрял в капитанах. После войны ему посмертно присвоили звание полковника, наградили медалью «За храбрость».
Его бой — предмет особой гордости в современной Чехии.
