Большая любовь. Просто захотелось поделится, внутри пара комментов для минусов.
Эта история началась с рождения маленькой черно-белой собачки, ныне покойной, у которой нет ни могилы, ни холмика, ни даже скелета. Все черным пеплом развеяно по ветру.
В жизни собачки не было ни медалей, ни героических достижений, ни спасенных людей, а были только плед, косточка и Большая Любовь. Слишком большая для такой маленькой и глупой собачки, заполнявшая ее до самых кончиков треугольных черных ушей.
Как настоящая Большая Любовь любовь собачки была чуть-чуть безответной. Её любили на самую капельку меньше, чем ей было необходимо для полного и безграничного счастья. Конечно, это не повод для жалости, ведь в мире тысячи существ, которым просто не от кого ждать ответа, потому что совсем-совсем некого любить. И чуть больше тех, чью любовь старательно разбирают на винтики, ища причины или следствия, ожидая подвоха или предательства, всей душой отвергая возможность подобной искренней любви.
Несомненно, собачка была в разы счастливее, ведь она получала почти всю необходимую ей любовь. Только много ли толку от воздуха, которого почти хватает, чтобы не задохнуться? У одной маленькой собачки было два больших человека и один небольшой, но их совместной любви не хватало на единственную собачку размером с маленькую скамеечку. Что же тогда люди знают о любви? Почти ничего. Чуть больше чем кошки любых размеров и гораздо, гораздо меньше, чем самая маленькая из самых маленьких собачек.
Собачка ощущала недостаток любви всей своей шкурой, которой едва ли хватило бы даже на пару перчаток и, когда ее гладили, прижималась к руке всем телом, стараясь впитать недостающие капли тепла. А еще собачка верила, что во всем виновата сама.
Что у нее слишком коротенькие лапки и слишком приплюснутый нос, а уши наоборот слишком большие. Она страдала от собственной неспособности запомнить команду сидеть, а суровое хозяйское " иди отсюда" почти убивало ее.
Но собачка твердо знала, что она, по крайней мере, необходима своему человеку. Своему маленькому- маленькому человеку, который так быстро и так неожиданно вырос. Который упорно отказывался признавать себя ее щенком, хотя собачка еще помнила время, когда он ползал на четырех лапах, тянул в пасть собачкины игрушки и почти понимал собачку, хотя не совсем понимал больших людей.
Когда маленький человечек неожиданно вырос, собачка обнаружила, что хуже видит и плохо бегает, и это открытие чуть не разбило ей сердце. Ведь она же и так считала, что недостаточно хороша, а сейчас она стала хуже, еще хуже. Собачка забиралась под плед и закрывала глаза, в полудреме мечтая о том, что еще врастет в большую и сильную собаку, достойную Большой Любви больших людей, даже тех, что еще недавно были маленькими. Собачка даже не предполагала, что люди не способны на Большую Любовь и горько жаловалась Сету, Богу Шакалов, на свое несовершенство. Собачка не понимала, что любят не совершенных.
Так и жила собачка свою короткую черно-белую собачью жизнь. Иногда ее счастье становилось совсем полным, но потом люди неизменно отвлекались на свои большие дела, оставляя маленькую собачку в горьком одиночестве. А потом ее жизнь закончилась, о чем собачка так и не узнала. Просто однажды ее маленький человек, так и не ставший для собачки по-настоящему большим, заплакал так горько, как не плакал еще ни разу за всю его человеческую жизнь. Собачка попыталась дотянуться до его морды и утереть его слезы, как делала и раньше, но глаза ее закрывались, и она просто прижалась головой к руке своего человека, прося прощения за все, что было и чего не было.
Следующего укола чужого большого человека собачка уже не чувствовала. Потом то, что раньше было маленькой черно-белой собачкой с большими ушами, а стало чем-то страшным и неживым небрежно закинули на плечо и унесли, отгородив от прежней жизни безжалостно хлопнувшей металлической дверью.
А в неожиданно опустевшей квартире рыдал, забившись в угол, почти большой человек, так и оставшийся маленький, познающий и осознающий всю тяжесть внезапно свалившейся и безнадежной Большой Любви.
В жизни собачки не было ни медалей, ни героических достижений, ни спасенных людей, а были только плед, косточка и Большая Любовь. Слишком большая для такой маленькой и глупой собачки, заполнявшая ее до самых кончиков треугольных черных ушей.
Как настоящая Большая Любовь любовь собачки была чуть-чуть безответной. Её любили на самую капельку меньше, чем ей было необходимо для полного и безграничного счастья. Конечно, это не повод для жалости, ведь в мире тысячи существ, которым просто не от кого ждать ответа, потому что совсем-совсем некого любить. И чуть больше тех, чью любовь старательно разбирают на винтики, ища причины или следствия, ожидая подвоха или предательства, всей душой отвергая возможность подобной искренней любви.
Несомненно, собачка была в разы счастливее, ведь она получала почти всю необходимую ей любовь. Только много ли толку от воздуха, которого почти хватает, чтобы не задохнуться? У одной маленькой собачки было два больших человека и один небольшой, но их совместной любви не хватало на единственную собачку размером с маленькую скамеечку. Что же тогда люди знают о любви? Почти ничего. Чуть больше чем кошки любых размеров и гораздо, гораздо меньше, чем самая маленькая из самых маленьких собачек.
Собачка ощущала недостаток любви всей своей шкурой, которой едва ли хватило бы даже на пару перчаток и, когда ее гладили, прижималась к руке всем телом, стараясь впитать недостающие капли тепла. А еще собачка верила, что во всем виновата сама.
Что у нее слишком коротенькие лапки и слишком приплюснутый нос, а уши наоборот слишком большие. Она страдала от собственной неспособности запомнить команду сидеть, а суровое хозяйское " иди отсюда" почти убивало ее.
Но собачка твердо знала, что она, по крайней мере, необходима своему человеку. Своему маленькому- маленькому человеку, который так быстро и так неожиданно вырос. Который упорно отказывался признавать себя ее щенком, хотя собачка еще помнила время, когда он ползал на четырех лапах, тянул в пасть собачкины игрушки и почти понимал собачку, хотя не совсем понимал больших людей.
Когда маленький человечек неожиданно вырос, собачка обнаружила, что хуже видит и плохо бегает, и это открытие чуть не разбило ей сердце. Ведь она же и так считала, что недостаточно хороша, а сейчас она стала хуже, еще хуже. Собачка забиралась под плед и закрывала глаза, в полудреме мечтая о том, что еще врастет в большую и сильную собаку, достойную Большой Любви больших людей, даже тех, что еще недавно были маленькими. Собачка даже не предполагала, что люди не способны на Большую Любовь и горько жаловалась Сету, Богу Шакалов, на свое несовершенство. Собачка не понимала, что любят не совершенных.
Так и жила собачка свою короткую черно-белую собачью жизнь. Иногда ее счастье становилось совсем полным, но потом люди неизменно отвлекались на свои большие дела, оставляя маленькую собачку в горьком одиночестве. А потом ее жизнь закончилась, о чем собачка так и не узнала. Просто однажды ее маленький человек, так и не ставший для собачки по-настоящему большим, заплакал так горько, как не плакал еще ни разу за всю его человеческую жизнь. Собачка попыталась дотянуться до его морды и утереть его слезы, как делала и раньше, но глаза ее закрывались, и она просто прижалась головой к руке своего человека, прося прощения за все, что было и чего не было.
Следующего укола чужого большого человека собачка уже не чувствовала. Потом то, что раньше было маленькой черно-белой собачкой с большими ушами, а стало чем-то страшным и неживым небрежно закинули на плечо и унесли, отгородив от прежней жизни безжалостно хлопнувшей металлической дверью.
А в неожиданно опустевшей квартире рыдал, забившись в угол, почти большой человек, так и оставшийся маленький, познающий и осознающий всю тяжесть внезапно свалившейся и безнадежной Большой Любви.