Барэв дзас, брат (Путевые заметки из Армении) Часть первая⁠⁠

В мае 2022 года я согласовал с начальством очередной законный отпуск и перед нами встал извечный вопрос – куда ехать? Рассматривались несколько вариантов, но отваляться две недели на стандартном пляже возле моря категорически не хотелось. Хотелось приключений, ветра странствий и смертельных опасностей.

Поэтому выбрали Армению. Забронировали белую полноприводную «Ниву» в ереванском аэропорту, восемь гостевых домиков по всей протяжённости маршрута и рванули в сторону снежной вершине Арарата.

Мой блокнот изрядно истрепался в этом путешествии. Я писал путевые заметки, положив его на серую тушу хачкара, датированного четвертым веком, пролил на него… кофе я на него пролил в Дилижане, а не то, что вы подумали. У стен Татева природа на меня рассердилась и на блокнот обрушился настоящий майский ливень, а на вершине горы Арагац у меня замёрзли пальцы, и я уронил записи в глубокий снег. На балконе гостевого домика в Алеварди, я чуть не упустил блокнот в бурную горную речку. У озера Севан, в Доме Отдыха Литераторов, прогуливаясь по набережной, помнившей отпускника Мандельштама, я попытался сочинять стихи. Призрак Осипа Эмильевича не явился ко мне в номер-люкс, чтобы поделиться талантом, поэтому придётся остаться прозаиком.

Горы, ущелья, бурные реки. И люди, с которыми я разговаривал все эти две недели. Люди, которые с непосредственностью неизбалованных туристами автохтонов приглашали меня в гости, охотно отвечали на самые глупые вопросы, помогали и советовали.

Где-то в горах возле села Енокаван мой навигатор сошёл с ума и повёл меня по трассе к Дилижану через какие-то нехоженые тропы. На крутом холме, поднимавшемся к небу под углом почти в 70 градусов, я не справился с белой «Нивой», заглох, и рывками, на ручном тормозе покатился обратно. Выбрался из машины с отчаянно бьющимся сердцем и с ужасом в глазах.

И тут с этой крутой горки преспокойно скатилась такая же белая «Нива» чуть более потрёпанного вида. За рулём равнодушно позёвывал парнишка лет пятнадцати, а на пассажирском сидении подрёмывал древний дед. Увидели наш пикник на обочине, остановились.

- Чем помочь, брат? – спросил старик.

- Вот, не могу машину поднять. В Беларуси нет таких горок. Боюсь.

- Нэ проблема, - дед с кряхтением выбрался из своей машины (он был в засаленном пиджаке и сланцах, классический такой старик из любой страны постсоветского пространства), занял моё место, поколдовал с рычагами. «Нива» взревела, завалилась на бок и бабочкой взлетела на верх холма. Старик заглушил машину, вылез.

- Слушай, брат. Дальше дорога ещё хуже. Зачем тебе туда? Куда ты едешь?

- В Дилижан, - не стал скрывать я. – Навигатор ведёт.

- Э-э, глупый твой навигатор. Тут в пяти километрах спуск на нормальную трассу. Обратно едь.

Дед поймал мой тоскливый взгляд, снова забрался в «Ниву» и спустил её с небес на землю.

- Катись за нами. Покажем дорогу.

И вывели меня из дремучей чащи на асфальт. Я тянулся со скоростью километров двадцать в час, вцепившись в руль обеими руками и сжав зубы. А парнишка в идущей передо мной машине, позёвывал и болтал по телефону. Привычка.

Люди в Армении особенные. Душевные какие-то, доброжелательные. Есть у них и здоровый восточный пофигизм, и готовность отдать первому встречному то, что он ещё не терял. Только в Ереване, я видел митинг протестующих, рядом с которым паслась стайка армянского ОМОНа. И протестующие периодически выходили из толпы и прикуривали у этого самого ОМОНа. Как будто на сельской дискотеке у брата-участкового. Для 2022 года картинка пасторальная, нереальная.

Истории некоторых встреченных я записал. Это будут маленькие кусочки их жизней. Любимое мною лоскутное одеяло, из которого появился этот очерк.

Ануш

У подножия Татевского монастыря приютился небольшой гостевой домик. Пять километров до начала канатной дороги, километр до сквозной пещеры мост Дьявола. Из окна – шикарный вид на монастырь, стены домика, где ещё недавно жил отшельник, небольшой водопад.

В первый день мы всего этого великолепия не увидели, на горы опустился непроницаемый туман. Наша «Нива» медленно пробиралась через молоко, в которое превратился воздух. Встречные машины выскакивали из этого молока двумя едва видимыми пятнами жёлтого света и тут же пропадали за спиной.

За ночь туман не рассеялся, и мы было расстроились, что не увидим Татева. Но к полудню природа над нами сжалилась, склоны гор обнажились, и вся панорама Воротанского ущелья открылась перед нашими глазами.

Вечером вернулись в село Алидзор, а оттуда в наш гостевой домик. Развесили одежду вокруг обогревателя просушиваться от остатков Воротанского тумана. Сами – ужинать, в общее помещение ресторана.

Несколько столиков, кроме нас – только ещё одна компания из шести человек. Пока не сезон. Между столиками суетится невысокая женщина среднего возраста. Подошла к нам:

- Здравствуйте, гости, меня зовут Ануш, что кушать будете?

Долма, харчо, лаваш, шашлык, бутылка вина. В Армении не похудеешь, даже если скакать по горам по десять километров ежедневно. В процессе поедания всевозможных вкусностей, разговорились с Ануш. Услышали обычную для этого места историю.

Всю жизнь Ануш прожила в небольшом карабахском селе. Её дочь училась и работала в Степанакерте. В начале 1990-х, когда постоянные конфликты с Азербайджаном привели к первой карабахской войне, семье не захотела покидать насиженное место. Пережили погромы, обстрелы, грабежи. Жили и надеялись на лучшее.

В 2020-м, после второй войны, Ануш вынуждена была уехать. Её дом сгорел, село перешло под контроль азербайджанцев. Теперь она живёт в каких-то ста километрах от него, пара часов по горному серпантину, казалось бы – рукой подать. Но между могилами предков и Ануш теперь граница. Непреодолимая граница человеческой вражды.

Ануш рассказывает нам про всё это как-то мимоходом. Видно, что свою боль, свою тоску она сумела спрятать в самую глубину души. Она не жалуется. Просто отвечает на наши вопросы. Надеется вернуться.

Эхо войны, это не только разбитые танки, но и разбитые жизни.

На следующий день проезжаем через окрестности Гориса. До границы – рукой подать. Вдоль дороги постоянно попадаются патрули. Три-четыре автоматчика в бронежилетах и касках. То ли учения, то ли очередная тревога на границе. Солдаты провожают нашу машину угрюмыми взглядами. Только один, разглядев в окне «Нивы» юлькины дреды, приветственно поднимает руку.

Рядом с очередным патрулём стоит старик. Курит и продаёт ведро только что собранных среди камней грибов. Жизнь продолжается.

Американцы

Здесь же, в Татеве, встречаем интересную семью. Русская девушка вышла замуж за американца, родила чудесную светловолосую девчонку. Чтоб не создавать у ребёнка в голове кашу из двух языков, с ней разговаривают только на русском языке. Девочке уже года два, она живая, весёлая, непоседливая. Требует к себе постоянного внимания. Остановилась посреди улицы, дёргает ногой в сандалике.

- Жук! Жук! У меня в сандальке жук!

Понятно, что никакого жука нет, она просто хочет, чтоб все на неё посмотрели. Мать опускается на корточки, снимает ребёнку обувь, делает вид, что вытряхивает жука. Девчонка довольно смеётся.

- Что такое «жук»? - шепотом спрашивает у меня её отец. – Я не понял.

Я на секунду завис, но тут сэр Пол Маккартни пришёл ко мне на выручку. Гордо перевожу:

- Битл.

- А-а, битл! – американец расцветает в улыбке. – Понял!

И запоздало смеётся шутке.

Тяжело ему.

Дедушка Вазген

После красных стен ущелья, ведущего к монастырю Нораванк, решили заехать в крепость Смбатаберд. Навигатор равнодушно предложил нам:

- Поверните налево.

Повернули. И тут дорога закончилась. Для Армении, это в принципе, закономерность. Асфальт как-то внезапно превратился в расхлябанную гравийку, потом и вовсе в две поросшие травой колеи. А наша «Нива» решила покапризничать и подложить нам небольшую свинью. Дело в том, что при всей мощности знаменитого советского внедорожника объём его бензобака всего 35 литров. У моего скромного седана Фольксвагена он составлял 50 литров, поэтому, когда на приборной панели внезапно загорелся датчик, я вздрогнул от неожиданности. Машина просила топлива.

- Ищем заправку, - скомандовал я девчонкам.

А вокруг – только армянские деревни. И ухабы, по которым подпрыгивает наш «пепелац». И ещё, когда сотрудник фирмы, арендовавшей нам «Ниву» передавал ключи, то строго предупредил:

- Заливать только 95-й бензин. Машина новая, беречь надо.

Надо – значит надо. Ищем 95-й. Какая уж тут крепость.

Навигатор приводит в очередную деревеньку. В её центре – магазин, на ступеньках которого скучает бородатый продавец. Кидаюсь к нему:

- Где тут ближайшая заправка?

- Сто мэтров, брат, - бородатый широко поводит рукой в сторону Грузии. – Туда ехать надо.

Сто – не сто, но близко. За очередным поворотом – долгожданная заправка. А по факту – зонтик от солнца, рядом с которым стоит будочка с двумя шлангами. Справа от заправки – массивная стена сарая, внутри которого кто-то громко топчется и блеет, слева – солидный гараж, из которого высовывается бампер старой «Волги». И на будочке что-то на армянском написано. На табуретке хранитель всего этого – взъерошенный парень лет пятнадцати. Бросаюсь уже к нему.

- Привет. Мне нужен бензин.

Кивает, улыбается.

- Не дизель. Именно бензин.

Взъерошенный снова кивает, тыкает пальцем в правый шланг.

- 95-й?

Парень зависает. С числительными у него туго. Отвечает что-то на армянском. На пальцах пытаюсь объяснить, но языковой барьер непреодолим. Нарисовать цифры в пыли дорог почему-то не приходит в мою одуревшую от дороги голову. На лице парнишки уже начинает проступать отчаяние, но тут мимо дымит выхлопом белый «Жигуль» и заправщик кидается ему под колёса.

- Дедушка Вазген!

Ага, то есть «дедушка» на русском, а бензин 95-й мы не знаем!

Из Жигуля торжественно выбирается старик в клетчатой рубахе, улыбается мне золотом зубов.

- Чем помочь, брат?

Объясняю дедушке Вазгену ситуацию.

- Э-э, брат. Это же деревня. Колхоз, - сельчанин с видимой гордостью вспоминает это слово. – Тут только дизель и 76-й бензин. Но ты не расстраивайся. Залей сейчас литров пять 76-го, а через километров десять нормальная заправка на трассе будет. Дотянешь.

Благодарю переводчика, тыкаю в шланг с бензином. Парнишка радостно кивает.

Дедушка Вазген невозмутимо закуривает прямо возле журчащей бензоколонки.

- Откуда, брат?

- Из Минска.

- Прямо из Минска на «Ниве» приехал? – шутит дед.

- Не-е-е, из Минска на самолёте прилетел. Сюда из Еревана добрался. Хотел крепость посмотреть.

- Смбатаберд? – поднимает брови сельчанин. – Не доедешь. Там сейчас такая дорога – на тракторе не доедешь. К июлю подсохнет – тогда можно будет добраться. А пока – не надо тебе туда. Застрянешь. Да и что там смотреть – одни камни. Пошли лучше ко мне в гости, - неожиданно предлагает он. – Покушаем, выпьем. У меня отличная кизиловка есть.

- Ехать надо, - вздыхаю я. – До вечера в Джермук надо успеть. Ночуем там.

- У меня ночуй, - тут же находится дедушка Вазген. – У меня дом большой. Мест всем хватит. Пошли.

Я смотрю на него и понимаю, что он сейчас абсолютно искренне приглашает незнакомого человека и его семью к себе домой. В самом деле готов поить и кормить белорусских туристов, занесённых навигатором в его деревню.

С трудом, максимально вежливо, отказываюсь. На прощание дедушка Вазген достаёт из машины пакет с клубникой – дарит нам. Отказываться и от подарка будет совсем не красиво.

- А чего молодёжь ваша, русский уже не знает? – спрашиваю я его.

- А-а, балбесы, - машет рукой старик. – В школе учат, в институтах учат. А не знают. Глупые совсем. Ты запомни, как наша деревня называется. Если приедешь в следующем году – загляни к дедушке Вазгену.

Продолжение следует....

ПС. Уважаемые читатели, с донатами на Пикабу у меня не срослось, да и не ожидалось, поэтому будем монетизироваться по старой схеме)))

Фрагмент рассказа из сборника «И снова обрывки»

Автор Павел Гушинец (DoktorLobanov)

Группа автора в ВК https://vk.com/public139245478

Группа в Телеграмме https://t.me/PavelGushinec_DoktorLobanov

ППС. Ну и похвастаюсь. Решил тут поучаствовать в международном литературном конкурсе.