Антиутопия 2075
Ранее выкладывал только начало, мне предложили выложить все, что написано
На вашу оценку
Также предупреждаю, имена японские, т.к. немного увлекаюсь японской тематикой
Рассказ пока в состоянии застоя, но может Ваши отзывы меня смотивируют
__________________________________
Акс-крыса
Сокка-брат дв.
Акихиро-друг
Наоми-сестра друга
Озэму-правитель
Сэтоши-ГГ
Я снова проснулся в холодном поту, и была дрожь по всему телу. Мне снился все тот же кошмар уже много лет, но я даже не помню, с чего это все началось. Хотя, возможно, из-за той проклятой недели, которая поменяла жизнь всех людей этого государства. Я тогда был еще совсем ребенком лет 8, в одну ночь я лишился родителей. Пришел патруль, отец лишь успел отнести и спрятать меня, так как тогда я был очень болен и не мог ходить. Я слышал, как родителей расстреляли, а я сидел в тайной комнате за шкафами, в которой любил читать книги и проводил в ней все каникулы. Пот лился с меня ручьем, кровью налилось все тело, сердце словно было в голове и стучало по вискам, руки и ноги были ватными. Я боялся шелохнуться. Позже, Не помню, То ли я уснул от страха и бессилия, то ли потерял сознание на какое-то время, даже не знаю, но когда очнулся, было темно и тихо.
Я вышел и увидел, что половина нашего дома была сожжена и разрушена, другая же половина осталась нетронутой, где я и просидел недели 3. Я боялся выходить наружу. Воцарился в государстве тоталитарный режим. Правительство уничтожали все и всех тех, кто пытался им помешать, теперь у нас «идеальное государство», как говорили они. За каждым твоим шагом следят, опасно иметь мобильный телефон, телевизор или радио дома, потому что в любую технику могли быть встроены видеокамеры или диктофон. Теперь вместо денег люди расплачивались баллами, которые давались не только за работу, но и за доносы на соседей, любых других людей, и все баллы были всегда при тебе на левой руке.
Этот вечер был похож на все остальные. В 19 часов снова услышал вой сирены, и на улице уже никого толком нельзя было встретить. Люди, которые выходили из своих домов, шли на свой страх и риск, показываясь на улице. На каждом доме висела камера, кто знает, может они были и фальшивыми, но страх был внутри каждого. За стеной были слышны голоса ликвидаторов, которые могли уничтожить все, что пожелают. Они имели некие права на «бесчеловечность», наверное, поэтому они носили маски, и у некоторых даже голоса менялись, хотя они редко говорили - то ли сами боялись, то ли им настолько промыли мозги. Пока я сидел с еще одной книгой по изучению ядов и химикатов и их воздействию на человеческий организм, мимо моего «особняка» несколько раз проезжали автобусы с рабочими. Хоть и был город разделен на сектора, но работать все равно многим приходилось.
К счастью мне не пришлось привыкать к одиночеству, меня навещает мой двоюродный брат и лучший друг, который хорошо разбирается в технике, иногда я ему завидую белой завистью, и он не отвергает мою заинтересованность, и иногда сам объясняет, как и что делать. Также на моем столе живет Акс в своей, похожей на клетку, «квартире» - белая крыса. Кормить приходилось тем, что было, а значит, что ел я, то и он.
В моей каморке было по-своему уютно. Света было предостаточно-несколько настольных ламп стояло на подоконнике, а роль люстры исполняла светодиодная лента, но пользовался ею редко. Спал на сложенном диване, который раскладывал только для гостей, из него уже торчали нитки, и кое-где просвечивали доски - каркас дивана. Окна пришлось сделать зеркальными, подальше от любопытных глаз. Холодильник стоял рядом со столом в углу, в котором можно было найти кроме еды множество химикатов, чашки Петри с различными микроорганизмами и порой заспиртованные части трупов животных, а возглавлял комнату раскладывающийся стол с запахом копоти и жиром от воска. Да, гигиены насчет еды было мало, но обзавестись холодильником было не так-то просто в это время.
На часах было полночь, Акс уже спал, и только дребезжание холодильника и проезжающих автобусов нарушал тишину. Укутавшись тем, что нашел в кладовке я начал потихоньку засыпать.
Эта ночь опять была неспокойной, и мой день начался в 5 утра. Из-за того, что заводы работали беспрерывно, солнца уже никто давно не видел, поэтому приходилось ориентироваться во времени только по часам, ну и конечно же по вещанию с радиоприемников и визгу сирен.
Спустя минут 40, за завтраком, я услышал грохот под окном, медленно встав из-за стола, подошел и осторожно выглянул, как оказалось это был мой друг Акихиро. Таким испуганным я его еще ни разу не видел. Не задерживаясь, я начал быстро искать ключи, когда нашел и открыл, Аки буквально влетел и, резко захлопнув дверь за собой, сел на пол. Он был белее Акса, его трясло словно в лихорадке. Пока Акихиро приходил в себя, я согрел воду в кастрюле и налил ему горячий крепкий чай из ромашки, ее было трудно достать, но были друзья нашей семьи, которые помогали мне, чем могли, и много чего находили в столь трудные времена.
После кружки теплого чая Аки судорожно натянул на себя теплое одеяло и начал рассказывать. Он живет в 12 кварталах от меня, и полночи бежал, спотыкаясь и падая, я не был удивлен, что его не поймали, он очень хороший «разведчик», но в таком состоянии его заметили, и чуть не словили электросетями, на ногах остались шрамы от железных боло.
-Сэтоши, знаешь ведь тех ликвидаторов?
-Конечно, они ежедневно появляются, где захотят, и..
-Именно. Или уничтожают человека или забирают куда-то. Понимаешь, в этот раз они добрались и до нас.
-В смысле? До кого?
-До меня и Изуми.. они похитили Изуми (на тот момент Аки жил со своей младшей сестрой, которой скоро должно исполниться 14 лет)
-Как это вышло? Твой дом оборудован по последним твоим технологиям от проникновения!
Его глаза медленно поднялись и были настолько большими, что можно было хорошо и полностью их разглядеть даже при плохом освещении.
-Но от бомб он не защищен…
И тут я понял, насколько в этот раз ликвидаторы разошлись, несмотря даже на микроволновые поля, которые приглушают волны летательных аппаратов этих нелюдей, они смогли пробить дом.
-Теперь у вас нет дома?
-Да. Ты.. поможешь найти сестру? Может она конечно и убежала от них уже, но боюсь, ее придется искать в более центральных секторов.
-Конечно, без вопросов. Главное мне бы карты найти. У тебя есть?
-Откуда хоть? У меня только фото Изуми и примерное направление.
-Хорошо, тогда сегодня ближе к вечеру поедем к твоему дому и все обследуем, а пока будем собирать все необходимое и нужно бы оповестить Сокку. Идеи? Предложения?
Акихиро лишь обхватил голову руками и лег на просаленный диван, из которого торчали клочки поролона.
Потихоньку я начал собирать все необходимые вещи и пропитание хотя бы на ближайшие дней пять. Пока искал свой потертый от старости рюкзак, Аки начал подбирать детали и вещества для сооружения самодельного оружия для самообороны, все же он мастер и в этом деле. У него вышли неплохие сюрикены, стрелки (стальные метательные иглы), и даже боевые бумеранги. Это оружие казалось старьем и неэффективным уже против новейших технологий, но оно порой помогало. Так же было очень много нейротоксичных дымовых и не только бомбочек. Этот яд, да и не только его, было очень трудно достать, так как в наше время уже много видов и даже отрядов насекомых и животных вымерло и было истреблено.
На часах уже было за 15. Накинув на плечи рюкзаки и сверху плащ-палатки, мы вышли из моего захудалого дома, хотя домом это было сложно назвать, все же это была каморка. Я очень боялся оставлять свое жилище на столь долгое время без присмотра, ведь кто знает, в любой момент могли разрушить, обворовать, а то и хуже взорвать его. Но все же помочь другу в поиске его младшей сестры одержало верх моих приоритетов.
Все небо было затянуто, как обычно, смесью дыма, газов и паров от заводов и прочего. Из-за небольшого мороза запах гари и сырости «врезался» еще сильнее. Уже была поздняя осень-начало ноября, и в простых кроссовках было прохладно, но больше ничего другого не смог найти. Когда мы дошли до остановки, пришлось плащи снять, чтобы никто ничего лишнего не заподозрил. Все время, что мы ждали транспорт, у скамейки неподвижно сидел мужчина лет 40. Его куртка была уже жесткой от холода, словно он статуя, видимо он замерз, сейчас многие так умирают – от холода или голода, не редко и от всего сразу.
За все время, пока мы шли, мы с Аки не обмолвились и словом, но тут, пока не было посторонних ушей, он спросил:
-Куда и на чем сейчас?
-До улицы 17Z, надо взять карту. Надеюсь на автобусе, но что уж приедет. Может и на трамвае.
К счастью подъехал автобус, они предназначались для рабочих, но что-то пошло не по «правилам», и на них стали ездить и простые люди. А трамваи были для обычного народа, так как в них проверка была доскональной, и многих просто на остановке, на которой выходили, встречали «с почестями».
В этой «повозке» мы заняли места на разных сиденьях, чтобы не вызывать подозрений и лишних взглядов, вдруг кто из пассажиров окажется из предателей и нас просто сдадут высшим органам, поэтому я сел на 4 сиденье у окна, а Аки в самом конце посередине. В автобусе было очень холодно, промерзшее ржавое железо, порванные сиденья, щели, из которых нещадно дул ветер. На потолке было всего две лампы, и то одна без плафона и обе еле горели. От дыхания пассажиров окна запотели так, что ничего не было видно, и даже стерев рукой с окна конденсат, он быстро накапливался снова. В салоне стояла стойкая холодная смесь запахов машинного масла, бензина и очень сильно «тянуло» перегаром от мужчины, сидящего прямо у двери. Через два сиденья от него сидела женщина с ребенком, еще грудничком, на руках. В такое время, тех женщин, которые, не смотря ни на что, были матерями, и отстаивали и терпели все, ради своих детей, я считал самыми храбрыми и сильными людьми, они были – героями.
Спустя три остановки нам нужно было выходить, и перед выходом, я «оступился», присел рядом с этой женщиной и, чтобы никто не видел, дал ей небольшой кулек с едой, которую мы взяли с собой. Она сначала смотрела на меня со страхом, спустя мгновение – с величайшей благодарностью. Ее глаза были красными от слез, а под глазами иссиня-черные мешки от бессонных ночей. Женщина лишь еле прошептала «Спасибо», я на долю секунды опустил глаза на спящего малыша и «вылетел» из автобуса.
На часах было 18, а это значило лишь одно – через 60 минут начнется комендантский час, и все, кого заметят на улице - увезут в неизвестном направлении, а что будет дальше – никто не знает.
Как вышли, мы снова надели плащи, и по темным переулкам стали пробираться к дому брата. Я чувствовал нутром, как Акихиро «сверлил» меня взглядом и «молча кричал». Тут он меня окликнул:
-Эй, Сэтоши.. ты совсем из ума выжил?!
Я остановился.
-Что случилось? Я разве сделал что-то не то, что следовало бы?
-Ты хоть понимаешь, что на кону не только жизнь Наоми, но и наши? А ты каким-то нищенкам с карапузами в автобусе отдаешь нашу последнюю еду?!
По его голосу можно было понять, что он был крайне возмущен и почти вопил, но шепотом.
Я потупил взгляд, будто я стоял перед ним. Вспомнил того младенца, которого она держала на руках, и что-то сначала сжалось в груди, но от тех слов благодарности, меня «отпустило», и на душе стало тепло, мягко, и светло. Я улыбнулся и повернулся к нему, увидев мою улыбку Аки, какое-то время был в недоумении, но потом на него видимо нашла ярость и он схватил меня.
-Ты… да ты..!
-Что я? – тихо произнес я. Поднял на него взгляд.
-Что ты творишь то?!
И тут я немного не выдержал.
-Знаешь, быть может, мой кусок продлил их жизни хотя бы на день! Из-за таких, как ты, люди совсем теряют надежду на все, надежду на человечность!!! Не забывай, что мы, прежде всего люди!!! Если тебе не успели промыть мозги, то ты будешь думать и о других!!! Да, я согласился помочь тебе, но это не значит, что я отказываюсь помогать другим!!!
На его лице с каждым моим предложением все четче и четче читалось сожаление, вина и раскаяние. Аки уже не держал меня, а лишь придерживался, чтобы не упасть. Видимо его очень сильно «пробили» эти слова.
-А если бы это была твоя мама и ты на ее.. – начал я было продолжать, как он прервал меня.
-Ты прав... Извини…
-Бывает. Я понимаю тебя, насколько ты сейчас в растерянности, и даже «мелочь» может тебя «выбить из колеи». Но для этого-то я и пошел с тобой, потому что мы сможем сделать это вместе. Мы же друзья с пеленок. – похлопал его по плечу
Я посмотрел на часы - оставалось буквально минут 12 до комендантского часа. А идти нам еще надо было около получаса.
-Слушай – начал я – нам не успеть дойти сейчас. Либо мы переждем где-нибудь, либо на свой страх и риск пойдем. Что выбираешь?
-На свой страх и риск…
-Значит, переждем – уверенно сказал я и улыбнулся
-Что это «значит, переждем»? Я же говорю, пойдем на свой страх и риск!
-Это говоришь не ты, и даже не твоя душа. Сейчас говорит очень неуверенно твоя уверенность. Как бы это ни звучало, но это так. Ты ведь хочешь спасти сестру, но ты до сих пор немного на меня в обиде и тебя изнутри понемногу «пожирает» страх за Наоми. Верно? – он молча слегка заметно кивнул головой – значит, ты думаешь даже больше не о нас, а о ней. Пойми, нужно думать обо всем, и решать все рационально, обдумывая каждый шаг. Мы будем делать все, что в наших силах и не жалея их, но с «холодной» головой и думая. Ты согласен на такие условия?
-Хорошо, но тогда мы выдвинемся рано утром.
-Договорились. А теперь давай искать убежище на это короткое время отдыха.
Найти какое-то безопасное место было практически нереально, а проситься к кому-либо – рискованно. Любой мог оказаться преступником, предателем и «зомби», но так же любой мог быть и человеком. Многие люди остались людьми, но эта человечность у них внутри настолько глубоко, что добротой скупились и боялись ее, а все началось с того, что стали ее считать за слабость и высмеивали на показ. А грубость, нахальство и неуважение – за мужественность.
Как мне рассказывал отец, это все пошло с того, когда у людей появилось много «друзей» в «сети», а реальность начали забывать. Появилась абсолютная свобода слова, за что все оставались безнаказанными. В то время стали «жить» в «соцсетях» не замечая всего живого на Земле. А я теперь могу лишь представлять, из прочитанных мною рассказов и статей, животных, которые существовали задолго до революции. Люди уничтожили практически все живое, и продолжают уничтожать, включая самих себя. Что они только ни придумали для этого: искусственная пища, меняющая поведение людей так, как нужно было, убийство ребенка стали называть «абортом», безвылазный долг назвали «кредитом». Каждый жил только для себя, и, как паразит, «высасывал» все из людей. И многие лишь имитировали жизнь, просиживая ее в «сети», когда они попросту существовали.
Про всемирную сеть я только читал в книгах, но даже лишь от слова «сеть» меня охватывал страх с головы до ног, ведь именно сетями, электрическими, ликвидаторы усмиряли людей. Набрасывая электросеть, человека сначала трясло - мышцы были в полном напряжении, а потом следовало более страшное – человек, находясь в полном сознании, не мог ни чем пошевелить, и его связывали или пытали.
Мы нашли заброшенную, довольно таки большую, собачью будку. Это было наилучшим укрытием, ведь никто и не подумает, что в ней могут находиться люди. Главное, желательно было укрыться термоодеялом, чтобы даже тепловизоры не заметили наше присутствие, иначе нам не жить.
Начался дождь, и на улице сирена известила народ о том, что лучше не стоит высовывать свой нос за дверь дома до утра. Была отчетливо слышна каждая капля, ударившая о крышу будки. Акихиро от перенапряжения нервной системы уже крепко спал, все же мы люди, а не роботы. А меня никак не клонило в сон, за стенками пару раз были слышны шаги, сначала небольшого отряда, а потом одиночные. Я не стал любопытствовать, хотя это было мне чуждо. Мне было интересно все, ведь с раннего детства я был оставлен, можно сказать, на самообразование.