Афган всегда в нас. "Чижи".Ч.1
Призвали меня 9 апреля 1986 года по команде 20"А". Со сборного пункта нас привезли на самый юг Союза в Кушку.. Здесь я и узнал о не очень приятном для меня "подарке" судьбы - нас готовили в Афган.
Особого стремления попасть туда у меня никогда не возникало, тем паче я примерно знал, что нас там ожидает. В нашем селе там уже побывал Владимир Туянин. Он служил в десантниках и вернулся из Афгана без ноги.
Потом нас распределили группами и раскидали видимо по всему Афгану.
В батальоне большинство офицеров уже послужили в Афгане и многое сумели нам передать. Среди них были наш ротный, замполит роты и взводный. Мы три месяца проходили подготовку по специальности "разведчик" в Кушкинском разведбате под их чутким руководством. Усилия наших наставников не пропадали даром. По прошествии трех месяцев мы были готовы как физически, так и политически для выполнения "интернационального долга в братской республике Афганистан".
На прощание нас построили на плацу и комбат подполковник Алексеев сказал напутственную речь. Он пожелал нам удачи, вернуться живыми и здоровыми к своим родным. Хотелось верить и надеяться. На этом фото в Кушке нас трое живых и здоровых. И мы надеялись только на лучшее.
Первая наша неполная рота, в которой находился я, попала по распределению в Шинданд.
После удачного приземления нашего самолета мы выгрузились и спустя какое-то время там же на аэродроме появились, как мы их называли, "покупатели". Большинство из них было, как мне кажется, были разведчики из разных подразделений. Офицеры с сержантами ходили между нами и записывали желающих.
Таким образом я и оказался в "Диларамовской" разведроте Родом я с Алтая и вырос в горах, часто ходил как все местные жители на охоту и поэтому мне и кличку в роте дали "Охотник".
Конечно то, что я родился и вырос в горах мне здорово помогло тут. Хоть горы не такие как на Алтае. У нас горы покрыты лесом. Так только макушки гор голые, в камнях, "курумник" как у нас говорят или покрыты снегом. Многие из нашей роты только тут, в Афгане увидели настоящие горы. А по ним не просто так ходить, а воевать пришлось.
Наша разведрота насчитывала не более 60 человек. В её состав входило отделение управления и двух взводов. Из боевой техники было тогда шесть БМП - 2 и две БРМ.
Еще было два автомобиля "УРАЛ". Вооружены мы были: солдаты - автоматами АКС - 74, у некоторых были подствольники для стрельбы гранатами. Большинство сержантов были вооружены автоматами АКМ и АКМС с прибором для бесшумной стрельбы - ПБС. Так у нас было два пулемета ПК, две снайперских винтовки СВД, один АГС и один крупнокалиберный пулемет "УТЁС".
На боевые выходы обязательно брали собой гранатомёты "Муха". При движении ночью пользовались приборами ночного видения: бинокль "Блик" и НСПУ.
Я попал в первый взвод, под командование лейтенанта Назаренко. Он прибыл в Афган чуть раньше меня, весной и поэтому службу мы "тащили" одновременно. Позже его перевели в третий разведвзвод.
Это был толковый командир и с солдатами обращался просто и по-человечески и я его очень даже уважал за это. За два года он получил два ранения. В полку офицеров называли "шакалами". Про наших офицеров из разведки я бы так не сказал.
Командиры наши были толковые и почти все имели боевой опыт. Прапорщик Мухин, наш старшина роты, не пропускал ни один рейд, ни одну засаду. За боевые заслуги он имел два ордена Красной Звезды.
Позже появился другой прапор - старшина роты, так я вообще не видел его вместе с нами в боевых выходах.
Бывшего ротного капитана Кубанова, погибшего вместе со своими бойцами около кишлака Шинарай, представляли к званию Героя Советского Союза.
Но кабинетные (тыловые крысы) посчитали, что он не достоин столь высокого звания и Кубанова наградили посмертно орденом Ленина.
Следующий ротный, с кем мне довелось служить был старший лейтенант Кривенко. С ним иногда изредка бывало такое: напьется, построит роту, за что-нибудь отсчитает, а потом в конце скажет: "...еб....... обезьяны, да я вас люблю!" И мы его тоже любили и уважали. Готовы были идти за ним в любое пекло, "и в огонь и воду". Разведрота имела позывной "Кобра" и духи - сами прекрасные воины от рождения побаивались и уважали наших разведчиков.
О взаимоотношениях в роте. Что касается "дедовщины", она у нас была, как и во всех армейских частях. Была и очень жесткая, но били в основном по делу, и поэтому благодаря надзору и опеке старослужащих, молодые "чижики" постепенно превращались в отменных бойцов боевого подразделения, на которых всегда можно было положиться в трудную минуту.
Если кто-то из молодых, "чижов" начинал "косить", то есть уклоняться от выходов на боевые, их попросту убирали в другие, более спокойные подразделения: в пехоту или на точку. В бой добровольно мы особо не рвались. Мы уже видели, что это не наша война и зачем тогда подставлять себя под пули.
Жить старались обычно своим призывом и девиз был такой: "один за всех и все - за одного". Допустим, один кто-то провинился (заснет например на посту), то по шее получает весь призыв. Коллектив в общем был дружный и поэтому ребята всегда стояли горой друг за дружку. И я горжусь тем, что довелось служить с такими пацанами.
Помню такой случай. Произошло это недалеко от Кандагара. Рота выполняла очередное боевое задание и внезапно попала в засаду. Во время боя замкомвзвода старший сержант Фурсенко получил тяжелое ранение и был отправлен в Союз для лечения.
После излечения от раны Геннадий попросился обратно к боевым друзьям в свою роту и дослужил оставшиеся ему два месяца , успешно дембельнулся со своим призывом.
А нам на память осталась висеть его фотография на боевом стенде роты в нашей казарме.
Заставу нашу, где мы жили, когда-то давно построили из каменных плит болгары и она напоминала нам чем-то неприступную крепость. В центре стояла высокая башня, на которой постоянно дежурил дозор с крупнокалиберным пулеметом ДШК. Вокруг части стояло несколько постов с вырытыми окопами для БМП. Караульную службу здесь несла пехота из третьего батальона нашего полка. Когда выпадало свободное время мы ходили купаться, у нас был замечательный пруд.
Там мы ловили рыбу и летом часто мылись в реке, а зимой конечно же по-русской традиции пользовались баней. Питались в своей ротной столовой. В спокойные дни на базе было нормальное трехразовое горячее питание. А при боевых выходах в основном пользовались сухими пайками.
За мостом чрез реку находился поселок Диларам, а через дорогу находилась часть сарбосовского батальона. Иногда мы падали от смеха, буквально катались по земле от зрелища как ихние командиры пытались научить своих новобранцев строевому шагу. Хохма была обалденная. Ведь нам довольно часто приходилось участвовать в отлове из ближайших кишлаков призывников для комплектования частей афганской армии.
Доверия к таким солдатам у нас конечно же не было. Воевать они не хотели и при любом удобном случае перебегали к духам. Но таких дней выпадало немного. Боевые выхода казалось плавно переходили из одного в другой без всякого перерыва. Наша рота участвовала во многих дивизионных и полковых рейдах.
Мы устраивали засады на караванных путях, а также участвовали в реализации разведданных. Время летело незаметно, особенно в первый год службы. Смерть ходила следом за нами. Опасность и постоянные боевые стычки делали из вчерашних пацанов отменных бойцов.....
Окончание следует.
Автор -Алексей Яндыков. Фото из альбома ветерана.