#4 Школа как базис веры
Мне было 7, ей 18. Уже смешно. В такой комбинации мы были друг у друга первыми.
Что приходит на ум при слове Барби в подарочной коробочке?
Стандартные для спартанской армии 175 см роста, 80–50–80, длинные развитые ноги, каштановые волосы до плеч, высокий лоб, греческий нос, в меру развитые крепкие скулы. Огромные выразительные глаза, прямо как в аниме. Цвет вспомнить не могу… Очень стараюсь и никак. Кажется, цвет глаз менялся по настроению – от мароканского до балтийского неба.
Еще от нее хорошо пахло. Настоящие французские духи и голландский табак после длинных перемен. Аромат лучших коньяков домысливался автоматически.
Шпильки и casual в стиле подруг 007.
…
С собачкой в школу было нельзя, в качестве преданной псины был молодой мент-физрук на полставки. Распугивал толпы, нет, не лаем: у него был свисток на шнурке и мускус вместо слезоточивого газа. С физруком мы друг друга тихо недолюбливали… После первого урока лыжной подготовки, который мы пробегали по резиновым матам в спортзале на лыжах и с палками, я удивился. После второго, когда физрук обо..л бесплатный всепогодный парафин в пользу дорогущих неудобных лыжных смазок, я заподозрил. А после третьего раза, когда был марафонский забег по стадиону при минус 24 и лютом ветре – я решил, что физрук дурак, и запасался справками до конца учебы. Кстати, до школы я очень любил и лыжи, и коньки. Даже поигрывал в хоккей, когда старшие ребята были не против.
…
Вы верите в инопланетян? А надо бы. Иначе как объяснить это чудо: 10, Карл! Десять первых классов по 54 ученика в каждом. Школа проекта «Самолет» в спальном районе предолимпийской Москвы. Детишки из рабочих семей. Учеба в две смены. Учительницы с двумя блузками и одной юбкой на всю жизнь. И среди этого великолепия – Она. Кэмерон Диас в «Плохой училке» – жалкая копия 30 лет спустя.
…
Место в классе досталось мне по росту – девятый ряд из десяти, второй проход от окна. Что происходило на доске – оставалось догадываться – за бантами более низкорослых и состоятельных одноклассников не было видно ничего. Приходилось привставать в проходе в особо напряженных ситуациях. Это порядком бесило. И стало поводом первого выхода «на слабО»: выкинутые на задний ряд вещи какой-то куры, шумный скандал с Барби, слезы, крики, и я пошел домой. Почти что «выпил с утра – и весь день свободен». Назавтра мы молча помирились. Продолжилось царствие на галерке.
…
…
Надо сказать галерочный опыт пригодился позже, в девятом классе уже другой школы за особые «заслуги» был пересажен на вторую парту; на первой сидела вполоборота, –именно «на», а не «за», – наша классуха и вразумляла меня по обществознанию. Остальные выпускники были принудительно пересажены на три задних ряда, дабы не слышали моей крамолы (мне было запрещено говорить) и не видели выражения моего лица (научился подавать условные сигналы мимикой для начала очередного восстания). Там они и жили своей тихой подростковой жизнью, пока я конспектировал труды классиков политэкономии под персональным присмотром. Тогда я бесился. Сейчас понимаю, как повезло. Барби-2 была прокачана по канонам вышедшего позже Терминатора: 180 см, 90–60–90, +10 лет возраста, минус два зуба, замужем, ребенок. И, да, очень красивая. Слезы, истерики и бурные примирения тоже повзрослели и укоренились. Характеристика, написанная ею для ВУЗа, периодически спасала мне жизнь, в очередной раз – от военного трибунала.
…
…
Наше знакомство произошло спонтанно. 54 ученика первый раз в первый класс. Еще тысяча вместе с родителями вокруг. Море цветов. Ко второму уроку школа мне надоела. Букет гладиолусов размером с АКМ с примкнутым штык-ножом на парте не помещался ни вдоль, ни поперек. Только по диагонали, причем норовил сползти с наклонной столешницы. Ноу-хау нашлось естественно: вертикально за спиной слева вдоль спинки стула рукояткой вверх. Как самурайская шашка. И стал ждать поклевки, не без ехидства, надо сказать. Через долгих 15 минут прохаживания между рядов образцовых покемонов с бантами, щебетание Барби оборвалось. Пришлось объяснить, что место букету все равно в помойке, часом раньше, часом позже… А почему цветами вниз? Это же очевидно, когда вы заставите его вернуть на стол – вот – одним движением правой руки за рукоятку, которая вверх.
…
За три долгих года она ни разу меня не ударила, хотя, будем честны, я заслуживал этого регулярно. По предметам были пятерки, поведение выше «уд.» поднималось редко. По учебе сцеплялись мы периодически: каждый доказывал свое с переменным успехом. Но, повторюсь, до прямых боестолкновений не доходило. За исключением одного раза, когда я был взят в плен, об этом позже.
Так вот, менее сообразительным ученикам доставались разорванные пополам тетрадки, удары указкой по парте перед носом и оплеухи. Самым заслуженным – вынос за шкирку из класса и, с раскачкой на счет три, катапультирование за дверь с размаха. Глухой пыльный удар. Следом портфель как футбольный мяч. (как она на шпильках это проделывала? Восторг!) Из болельщиков на этом стадионе был только я. Представляете, команда на выезде забивает решающий гол! А вокруг угрюмые фанаты противника молча жуют несвежие сопли. Ну, что… я один орал в полный голос. Понимал, что бить не будут. Остальные молчали. «– Че ты ржешь? – А что мне, плакать? Наддай еще, хорошо пошло»… Как то раз на заднем, десятом ряду, двоечник завывал полурока, наматывая сопли на стену. От него пахло говном, и подходить было противно. «– Дай ему пеналом по башке! – А вы полностью принимаете на себя юридические риски и последствия? – Бей!» Пенал был деревянный, граммов триста. Ударил в полсилы, боялся пробить лоб. Хорошо пошло, звонко. «– Приладился, еще разок? – Хватит». Родительский комитет покупал указки ведрами: в день уходила одна деревянная в три захода и одна пластиковая, сразу пополам.
…
Один раз в плену.
Что-то мы ваяли на рукоделии. Сделал быстро. «– Покажи» подхожу к столу, показываю. «– А вот планочка криво, оценка четыре – За такую фигню четыре? Все же идеально» Планочка случайно летит под стол, по центру. «– Доставай!» Ну, лезу доставать, а планочка сама как бы едет в самый угол у батареи. Лезу дальше. Тут меня за шею начинают душить ее ноги. Сильно, но дышать можно. Молча сопим и возимся. Руками я, понятно ее не трогаю, отбиваюсь плечами. … Только колготки немного царапали шею – в тот день они были в крупную сетку, а-ля варьете. Вот я лопух, не оценил за весь день. Вот и поплатился. Ноги были такие же, как на вид – очень приятные. И не пахла она ничем вообще. Разошлись раскрасневшиеся. Пара-тройка девочек с передних рядов, кажется, поперхнулись. Из-под стола мне не видать было.
…
…
Что еще вспомнить… Родители остальных детей все время зудели, что я слишком хорошо учусь, и требовали от моей маман перестать со мной заниматься. Маман совершенно честно уверяла, что вообще мной не занимается, на что в очередной раз получила «– Он вам не нужен, отдайте мне». «– Хочешь – отдай,» – ответил я дома после собрания. Маман вздохнула и не отдала.
…
…
Какая сила так долго держит нас на плаву?
Видимо, осознание квантовой реальности.
Сюр, сдобренный волшебными феями.
Вера в чудеса и избавление от смерти.