Серия «Кузница Хаоса: Приключения Миральды и её молота»

— Громир? Что ты здесь делаешь в такую рань? — спросила Миральда, отодвигая чертежи.

Старейшина вошёл, опираясь на посох, вырезанный из обсидианового дерева. Его взгляд остановился на Ключе Рун.

— Я почувствовал гул. Не Сердца — что-то ниже. Старше. И я знаю, что ты тоже его слышала.

Миральда кивнула, её пальцы невольно сжали Ключ.

— Это связано с Бароном? Он говорил, что Сердце — разум. Что он говорил с ним.

Громир покачал головой, его борода качнулась, как маятник.

— Барон — лишь пешка, хоть и хитрая. Сердце Наковальни — это жизнь города, но под ним… — он замолчал, словно взвешивая слова. — Под ним спит то, что кузнецы запечатали ещё до основания Наковальни. Мы зовём это Тенью Глубин.

— Тень Глубин? — переспросила Миральда, чувствуя, как по спине пробежал холод. Громыхало затих, даже его обычная ворчливость исчезла.

Громир кивнул.

— Древние хроники называют её по-разному: Пожиратель Рун, Хаос Кузницы, Первый Диссонанс. Это не артефакт и не механизм. Это… сущность. Она питается ритмами, ломает гармонию. Когда-то кузнецы использовали её силу, чтобы создать Сердце, но цена была слишком высока. Они заперли её в глубинах, а Сердце стало стражем.

— И Барон, похоже, решил её разбудить, — пробормотала Миральда, глядя на Ключ. — Его жезл Тик-Так сказал, что он питается фрагментом рунного ядра. Если он нашёл способ использовать Тень…

— То он играет с огнём, который сожжёт нас всех, — закончил Громир. — Но ты, Миральда, связана с Сердцем. Оно выбрало тебя. И только ты можешь остановить это.

Миральда хотела возразить, но Ключ Рун внезапно запульсировал, его жар обжёг ладонь. Она почувствовала зов — не слова, а ритм, исходящий от Сердца. Оно предупреждало. Тень шевелилась.

— Тик-Так, готовься, — скомандовала она, хватая резонатор. — Вельветто, Люминатор, вы тоже. Громыхало, без нытья, понял?

— Да понял, понял, — проворчал тот, но в его голосе чувствовалась готовность.

Громир протянул ей свиток, покрытый рунами.

— Это карта глубинных уровней. Она старая, но поможет. И ещё, Миральда… — он положил руку ей на плечо. — Тень будет говорить с тобой. Не слушай её. Она лжёт.

Миральда кивнула, хотя в груди нарастала тревога. Она собрала артефакты и направилась к катакомбам, чувствуя, как город над ней затих, словно предчувствуя бурю.

Глубинные уровни были не похожи на верхние катакомбы. Здесь не было резных барельефов, только грубые стены, покрытые трещинами, из которых сочилась чёрная смола. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом металла и чего-то гнилостного. Люминатор с трудом разгонял тьму, а Вельветто нервно дёргался, словно ощущая угрозу. Тик-Так шёл впереди, его линзы сканировали каждый угол.

— Сигнал усиливается, — защёлкал он. — Источник: прямо по курсу. Аномалия… нестабильна.

Миральда сжала Ключ Рун, который теперь горел почти невыносимо. Резонатор в её руке дрожал, улавливая диссонанс — ритм, который ломал всё, к чему прикасался. Внезапно стены вокруг задрожали, и из трещин начал сочиться чёрный туман. Он двигался, словно живой, формируя фигуры — то ли големов, то ли призраков.

— Громыхало, готовься! — крикнула Миральда, направляя резонатор на ближайшую фигуру. Волна Ритма Кузницы разорвала туман, но он тут же собрался снова, издав низкий, утробный смех.

— Ты — голос эхом разнёсся по туннелю, не принадлежа ни одному из теней. — Ты несёшь мой ключ… но ты слаба.

Миральда стиснула зубы, вспоминая слова Громира.

— Я не слушаю ложь, — отрезала она, усиливая ритм. Ключ Рун вспыхнул, и туман отступил, но лишь на мгновение. Впереди туннель расширился, открывая огромную пещеру. В центре, окружённая лужами чёрной смолы, возвышалась трещина в полу, из которой поднимался тот же туман. А над ней стоял Барон.

Его плащ был изорван, лицо покрыто сажей, но глаза горели лихорадочным восторгом. В руках он держал новый жезл — больше, чем прежний, с ядром, пульсирующим чёрным светом. Рядом лежали обломки големов, словно он пожертвовал ими, чтобы пробудить Тень.

— Огнеборода! — воскликнул он, его голос дрожал от восторга. — Ты опоздала! Тень говорит со мной! Она даст мне силу, которой нет даже у Сердца!

Миральда шагнула вперёд, её резонатор загудел.

— Ты не понимаешь, что делаешь, Барон. Тень уничтожит всё, включая тебя.

Он рассмеялся, поднимая жезл. Туман вокруг него сгустился, формируя огромную фигуру — не голема, а нечто текучее, с горящими глазами. Тень Глубин.

— Ты не можешь остановить неизбежное, — прошипела Тень, её голос резал разум, как нож. — Отдай Ключ. Стань частью меня.

Миральда почувствовала, как её воля слабеет, но Ключ Рун в её руке запульсировал, напоминая о Сердце. Она закрыла глаза, синхронизируя ритм с его гулом.

— Вельветто, Люминатор, держите Барона! Тик-Так, анализ трещины! — скомандовала она. Вельветто метнулся к Барону, опутывая его жезл, а Люминатор ослепил его светом. Тик-Так прыгнул к трещине, сканируя её.

— Трещина — портал, — защёлкал он. — Энергетический разлом. Закрытие возможно при синхронизации Ключа и Сердца.

Миральда кивнула, поднимая Ключ Рун. Тень взревела, бросаясь к ней, но она ударила резонатором по полу, вызвав волну Ритма. Туман рассеялся, но Тень была всё ещё сильна. Барон, освободившись от Вельветто, направил жезл на Миральду.

— Ты не заберёшь мою судьбу! — крикнул он, и чёрный луч ударил в неё. Громыхало прыгнул вперёд, приняв удар на себя. Его корпус заискрил, но он устоял.

— Гномка, делай своё дело! — рявкнул он.

Миральда направила Ключ Рун на трещину, сливая его ритм с Сердцем. Она чувствовала, как разум Сердца откликается, помогая ей. Тень закричала, её форма начала распадаться. Трещина задрожала, сжимаясь.

Барон, видя это, бросился к трещине, но Миральда направила резонатор на него. Волна Ритма отбросила его, и он упал, потеряв жезл. Тень, лишившись якоря, с воем втянулась в трещину, которая с громким хлопком закрылась.

Тишина наступила внезапно. Барон лежал без сознания, его жезл потух. Миральда, тяжело дыша, опустилась на колени. Ключ Рун остыл, а её артефакты окружили её, словно верные стражи.

— Ты в порядке, гномка? — прохрипел Громыхало, его корпус был покрыт трещинами.

— Жива, жестянка, — улыбнулась она. — Благодаря тебе.

Она подняла взгляд на стены пещеры. Руны на них теперь молчали, но Миральда знала, что Тень не исчезла — лишь уснула. И Барон, даже побеждённый, был лишь началом.

Вернувшись в мастерскую, она передала Барона страже, а Ключ Рун спрятала ещё глубже. Громир ждал её, его глаза светились гордостью.

— Ты сделала то, что не смогли бы многие, — сказал он. — Но Тень будет ждать своего часа.

Миральда кивнула, глядя на город через окно. Громовая Наковальня дышала, её кузницы гудели, а Сердце билось ровно. Но в глубинах, под камнем и металлом, она чувствовала слабый отголосок — эхо Тени, которое обещало вернуться.

— Пусть ждёт, — сказала она, сжимая резонатор. — Мы будем готовы.

Внезапно туннель расширился, открывая огромный зал. В центре возвышалась платформа, окружённая кольцом колонн, испещрённых рунами. Над платформой парил массивный артефакт — Сердце Наковальни. Оно выглядело как сфера из бронзы и обсидиана, пульсирующая багровым светом. Его гул наполнял зал, заставляя воздух дрожать.

Но Миральда не успела рассмотреть детали. Из теней выступил Барон, его плащ развевался, а глаза горели холодной решимостью. За ним двигались три новых голема — меньше, чем предыдущий, но быстрее, с когтистыми лапами и шипами, испускающими искры. В руках Барона был новый жезл, покрытый рунами, но уже не Ключ — что-то иное, зловещее.

— Ты опоздала, Огнеборода, — произнёс он, его голос был спокоен, но полон угрозы. — Сердце уже откликается на мою Симфонию. Ключ был лишь частью плана.

Миральда шагнула вперёд, её резонатор загудел. 

— Ты ничего не получишь, Барон. Сердце — не игрушка для твоих амбиций!

Барон усмехнулся, поднимая жезл. 

— Оно и не игрушка. Это бог, спящий в металле. И я разбужу его.

Он взмахнул жезлом, и големы ринулись вперёд. Миральда ударила резонатором по полу, вызвав волну Ритма Кузницы. Каменные плиты раскололись, заставив одного из големов споткнуться, но остальные увернулись, их когти сверкнули в свете Люминатора. Вельветто метнулся к ближайшему, опутывая его суставы, но голем разорвал ткань с ужасающей силой.

— Тик-Так, анализ! — крикнула Миральда, уклоняясь от удара. Тик-Так защёлкал, его линзы зафиксировались на жезле Барона. 

— Жезл — резонатор второго порядка. Источник питания: фрагмент рунного ядра. Синхронизирован с Сердцем. 

— Он использует кусок Наковальни?! — Громыхало взревел. — Этот гад разворовывает наш город!

Миральда стиснула зубы. Она направила резонатор на Сердце, пытаясь войти в его ритм, но Симфония Барона была сильнее, чем раньше. Его жезл усиливал сигнал, и руны на колоннах начали подчиняться ему, а не Ключу. Сердце Наковальни загудело громче, его свет стал почти ослепительным.

— Ты не понимаешь, гномка, — Барон шагнул ближе, его големы окружили Миральду. — Сердце — это не просто артефакт. Это разум. И я научился говорить с ним.

Миральда почувствовала, как Ключ Рун в её руке задрожал, словно сопротивляясь Барону. Она вспомнила строки из «Резонанса Хаоса» о диссонансе, но теперь нужен был не хаос, а гармония. Если Сердце — разум, то его можно убедить, а не подчинить.

— Вельветто, Люминатор, отвлеките их! — скомандовала она. Вельветто закружился вокруг големов, а Люминатор направил луч света в глаза Барона, заставив его отступить. Тик-Так прыгнул на платформу, сканируя Сердце. Миральда подняла Ключ Рун и направила резонатор на сферу.

— Слушай меня, — прошептала она, закрыв глаза. — Ты — сердце города. Ты — наш дом. Не позволяй ему забрать тебя.

Она вложила всю свою волю в Ритм Кузницы, синхронизируя его с пульсацией Ключа. Руны на стенах замерцали, их свет стал мягче. Сердце Наковальни загудело, и Миральда почувствовала, как её разум касается чего-то огромного, древнего, живого. Оно не говорило словами, но она ощутила его вопрос: Кто ты?

— Я Миральда Огнеборода, — ответила она мысленно. — Я кую для Громовой Наковальни. Я защищаю её.

Сердце ответило вспышкой света, и волна энергии прокатилась по залу. Големы Барона замерли, их механизмы заискрили. Жезл в его руке треснул, и Барон с криком отступил, прикрывая глаза от света.

— Нет! — взревел он. — Ты моё!

Но Сердце уже выбрало. Его гул стал ровным, гармоничным, и Ключ Рун в руке Миральды засиял. Она направила резонатор на Барона, и волна Ритма отбросила его к стене. Големы рухнули, их ядра погасли.

Барон, тяжело дыша, поднялся, но его глаза горели не поражением, а маниакальной решимостью. 

— Ты победила сегодня, Огнеборода, — прошипел он. — Но я вернусь. Сердце знает меня. И оно будет моим.

Он бросил ещё одну дымовую шашку и исчез в туннеле. Миральда не стала его преследовать — её силы были на исходе. Она подошла к Сердцу, которое теперь пульсировало спокойно. Тик-Так защёлкал, подтверждая, что его сигнал стабилен.

— Ты в порядке, старик? — спросила она, касаясь сферы. Сердце ответило мягким гулом, и Миральда улыбнулась.

Вернувшись в мастерскую, она заперла Ключ Рун в сейфе, усиленном рунами. Вельветто свернулся на верстаке, Люминатор потускнел, а Громыхало, как обычно, начал ворчать: 

— Ну что, гномка, теперь спать пойдёшь или опять будешь возиться с чертежами?

Миральда посмотрела на площадь через окно. Город спал, но она знала, что Барон не остановится. Сердце Наковальни было в безопасности, но его сила всё ещё манила. И где-то в глубине катакомб, в тенях, она чувствовала, как что-то ещё шевелится — древнее, как само Сердце, и гораздо более опасное.

— Спать? — усмехнулась она. — Не сегодня, жестянка. У нас ещё есть работа.

И где-то под городом раздался новый гул — низкий, угрожающий, словно пробуждалось нечто, чего даже Сердце могло бояться.

— Ты не можешь остановить неизбежное! — Барон рассмеялся, направляя Симфонию. Ключ Рун пульсировал в его руке, и Миральда почувствовала, как её артефакты начинают дрожать, теряя синхронизацию. Даже Ритм Кузницы сбился с такта, его гул стал неровным.

— Он перехватывает их резонанс! — крикнула Миральда, отступая к стене. Тик-Так защёлкал, его линзы мигали, подтверждая её догадку. Ключ Рун не просто открывал тайный зал — он мог управлять любым артефактом, настроенным на руны Наковальни.

Миральда стиснула резонатор, её разум лихорадочно искал выход. Она вспомнила страницу из фолианта «Резонанса Хаоса» — о диссонансе, способном разрушить любую симфонию. Это был риск, но выбора не оставалось.

— Вельветто, Люминатор, держите голема! — скомандовала она. Вельветто закружился вокруг машины, опутывая её суставы, а Люминатор направил луч света прямо в сенсоры голема, ослепляя его. Миральда же повернулась к Ритму Кузницы. — Давай, старик, спой свою самую дикую песню!

Ритм Кузницы загудел, его вибрации стали хаотичными, нарушая ритм Симфонии Барона. Миральда направила резонатор на Ключ Рун, усиливая диссонанс. Зал задрожал, руны на стенах начали мигать, а Барон, почувствовав, что теряет контроль, побледнел.

— Что ты творишь, безумная гномка?! — зарычал он, но его голос потонул в нарастающем гуле. Ключ Рун задрожал в его руке, испуская искры. Голем замер, его механизмы заскрипели, не в силах справиться с хаотичными вибрациями.

Миральда шагнула вперёд, её лицо было покрыто потом, но глаза горели решимостью. 

— Это называется импровизация, Барон! — Она ударила резонатором по полу, и волна диссонанса окончательно разорвала связь Ключа с Симфонией. Ключ Рун выпал из руки Барона, покатившись по полу. Тик-Так молниеносно метнулся к нему, схватив артефакт своими лапками.

Барон взревел от ярости, но без Ключа его Симфония начала угасать. Голем, лишённый подпитки, рухнул на колени, его бронзовые пластины осыпались. Миральда, тяжело дыша, направила резонатор на Барона.

— Сдавайся, — прорычала она. — Или я устрою тебе ещё одну какофонию.

Барон, стиснув зубы, отступил к тёмному проходу в глубине кузницы. 

— Это не конец, Огнеборода, — прошипел он. — Сердце Наковальни будет моим, с Ключом или без! — С этими словами он бросил дымовую шашку, и зал заполнился едким туманом. Когда дым рассеялся, Барона уже не было.

Миральда опустила резонатор, её плечи расслабились. Тик-Так подполз к ней, держа Ключ Рун. Вельветто, обвившись вокруг её руки, пропел: 

— Браво, маэстро! Но что теперь? Этот тип не сдастся.

Миральда взяла Ключ, внимательно его разглядывая. Его поверхность была тёплой, а спиральные руны слабо пульсировали. 

— Теперь мы найдём Сердце Наковальни, — сказала она. — И спрячем его там, где Барон никогда не достанет.

Вернувшись в мастерскую, Миральда разложила чертежи и фолиант на верстаке. Ключ Рун лежал рядом, окружённый её артефактами, которые, кажется, с любопытством его разглядывали. Тик-Так защёлкал, анализируя схему тайного зала под площадью. Миральда знала, что времени мало — Барон уже доказал, что он хитёр и упорен.

Она отправила весточку Гридде Железнозуб, прося усилить охрану Архивов Грома, и начала готовиться к походу к тайному залу. Но в глубине души её терзало предчувствие: Ключ Рун был лишь частью головоломки. Сердце Наковальни, если верить легендам, не просто артефакт — оно было живым, бьющимся ядром города. И если Барон найдёт способ подчинить его, даже без Ключа, Громовая Наковальня падёт.

На закате, стоя у окна мастерской, Миральда смотрела на площадь, где всё ещё дымились следы недавней битвы. Громыхало, болтаясь на поясе, пробурчал: 

— Ну что, гномка, готова к новой заварушке?

Миральда усмехнулась, её рука легла на Ключ Рун. 

— Всегда готова, — ответила она, и её артефакты загудели в унисон, словно соглашаясь.

Но в этот момент где-то под городом, в тёмных катакомбах, раздался низкий, едва уловимый гул. Словно само Сердце Наковальни почувствовало, что его время близко.

— Сердце Наковальни, — сказала она, её голос понизился до шёпота. — Легенда гласит, что в основании Громовой Наковальни спрятан древний артефакт, который питает все руны города. Тот, кто завладеет им, сможет управлять любой симфонией, любым артефактом. 

Люминатор мигнул, будто от удивления. 

— Ты думаешь, Барон знает об этом? 

— Уверена, — ответила Миральда. — Его Симфония была настроена не только на мои артефакты. Она искала что-то глубже, что-то под площадью. 

Тик-Так защёлкал быстрее, его линзы закрутились, анализируя. Миральда погладила паучка, задумчиво глядя на фолиант. 

— Нам нужно выяснить, где Сердце и как его защитить. Если Барон доберётся до него первым, Громовая Наковальня превратится в его личную кузницу. 

На следующее утро Миральда отправилась в Архивы Грома — древнее хранилище знаний, высеченное в скале под городом. Высокие своды, усыпанные светящимися рунами, гудели от энергии, а полки прогибались под тяжестью свитков и книг. Хранительница Архивов, старуха по имени Гридда Железнозуб, посмотрела на Миральду поверх очков, её седая борода дрогнула. 

— Сердце Наковальни, говоришь? — Гридда прищурилась. — Ты не первая, кто о нём спрашивает, Огнеборода. 

Миральда напряглась. 

— Барон был здесь? 

Гридда хмыкнула, её пальцы пробежали по рунной плите, вызывая голографический каталог. 

— Не сам Барон, но его шпион — тощий малый с бегающими глазками. Копался в старых чертежах Наковальни вчера ночью. Я его прогнала, но он явно что-то нашёл. 

— Что именно? — Миральда шагнула ближе, её артефакты зажужжали, чувствуя её волнение. 

Гридда вывела изображение древнего плана — схему основания площади. В центре, под плитами, виднелась камера, окружённая спиральными рунами. 

— Здесь, — сказала Гридда, ткнув в схему. — Тайный зал, запечатанный ещё при Первых Кузнецах. Никто не входил туда веками. Говорят, Сердце Наковальни бьётся там, но открыть зал можно только с помощью «Ключа Рун» — артефакта, потерянного давным-давно. 

Миральда внимательно изучила схему, её мысли закружились, как искры в горне. 

— Если Барон ищет Ключ, мы должны найти его первыми. Где он может быть? 

Гридда пожала плечами. 

— Легенды говорят, что Ключ спрятан в старой кузнице Торана Громорука, первого кузнеца Наковальни. Но та кузница — руины, заваленные в катакомбах под городом. Опасное место, Огнеборода. 

Миральда усмехнулась, её глаза загорелись. 

— Опасность — это моё. Спасибо, Гридда. 

К полудню Миральда, вооружённая резонатором и артефактами, спустилась в катакомбы. Тёмные туннели, пропахшие сыростью и ржавчиной, освещались лишь слабым сиянием Люминатора. Вельветто нервно подёргивался, оглядывая тени. 

— Не нравится мне тут, маэстро, — пропел он. — Пахнет ловушкой. 

— Тогда держи ткань наготове, — ответила Миральда, сжимая резонатор. Тик-Так сканировал стены, его линзы выхватывали древние руны, вырезанные в камне. 

Вскоре они вышли к руинам кузницы Торана — массивным каменным вратам, покрытым мхом и трещинами. На створках виднелась выгравированная спираль, такая же, как в фолианте. Миральда коснулась её, и врата задрожали, испуская низкий гул. 

— Ритм, давай, — скомандовала она. Ритм Кузницы взмыл, ударив по вратам. Камень треснул, и створки медленно открылись, открывая тёмный зал. 

Но едва Миральда шагнула внутрь, как из теней раздался знакомый звон — Симфония Барона. Фигура в плаще выступила вперёд, её бронзовый голем, отремонтированный и усиленный, заскрипел, готовясь к бою. Барон улыбнулся, его глаза сверкнули. 

— Опоздала, Огнеборода. Ключ Рун уже у меня. 

Миральда стиснула резонатор, её артефакты загудели, готовые к бою. 

— Тогда попробуй удержать его, Барон, — прорычала она. 

Зал наполнился звоном рун, и новая дуэль началась.

— Ты думаешь, я просто отдам тебе мою симфонию? — прорычала она, поднимая резонатор. — Это мой труд, мои искры, моя душа! 

Барон улыбнулся, его бакенбарды дрогнули. 

— Душа, Огнеборода? Какая поэзия. Но в Громовой Наковальне души куются под молотом сильнейшего. — Он щёлкнул пальцами, и голем рванулся вперёд, его кулаки засветились, напитанные энергией Симфонии. 

Миральда уклонилась, её сапоги заскользили по мостовой. 

— Ритм, врежь! — крикнула она. Ритм Кузницы взревел, устремившись к голему. Молот и бронзовый кулак столкнулись, и ударная волна расколола ближайший фонарь, осыпав площадь искрами. Толпа, что ещё не разбежалась, ахнула, но теперь уже никто не хлопал — это была не постановка, а битва. 

Вельветто, оправившись от колебаний, взмыл выше, его концы закружились, как хлысты. 

— Люминатор, свет! Чайник, пар! Создадим драму! — Он сплёл вокруг голема сеть из ткани, а Люминатор выдал ослепительную вспышку, на миг дезориентировав машину. Чайник, не теряя времени, выплюнул раскалённый столб пара, который с шипением ударил по сочленениям голема. 

Но Барон не терял хладнокровия. Он поднял Симфонию, и её звон стал резче, почти болезненным. Миральда почувствовала, как руны «Резонанса Единства» начинают трещать, словно стекло под давлением. Вельветто застонал, его ткань начала рваться, а Люминатор заморгал, теряя ритм. 

— Он... ломает нас! — пропел Вельветто, его голос дрожал. 

— Тик-Так, сделай что-нибудь! — крикнула Миральда. Паучок прыгнул на резонатор, его лапки забегали по пластинам, настраивая частоту. Огонёк в его корпусе замигал быстрее, и Миральда ощутила, как резонатор откликнулся — руны вспыхнули ярче, сопротивляясь натиску Симфонии. 

— Молодец, паучок, — выдохнула она, но времени на похвалу не было. Голем, освободившись от пут Вельветто, шагнул к ней, его кулак нацелился на резонатор. Миральда бросилась в сторону, и кулак врезался в мостовую, оставив в ней дымящуюся вмятину. 

— Хватит бегать, Огнеборода, — сказал Барон, его голос сочился насмешкой. — Твоя симфония хороша, но она — лишь искра. Моя Симфония — пламя, что выжжет твой хаос. 

— Хаос? — Миральда усмехнулась, поднимаясь. — Ты не понял, Барон. Хаос — это моя сила. — Она открыла фолиант «Резонанса Хаоса», её пальцы пробежали по страницам, и руны вокруг артефактов вспыхнули с новой силой, но теперь их узор был неупорядоченным, диким. Она больше не пыталась удерживать идеальное единство — она дала артефактам свободу. 

Вельветто взревел от восторга, его ткань закружилась в вихре, сбивая голема с ног. Люминатор выпустил серию вспышек, каждая из которых била по сенсорам машины. Чайник, хохоча, выдал такой столб пара, что Барона окутало облако, заставив его кашлять. А Ритм Кузницы, напитанный хаотичной энергией, взмыл и обрушился на голема, расколов его грудную пластину. 

— Это... невозможно! — Барон отступил, его лицо исказилось. Симфония в его руках начала фальшивить, её звон терял силу. 

Миральда шагнула к нему, её артефакты гудели за спиной. 

— Ты хотел мою симфонию, Барон? Вот она. И она не твоя. — Она направила резонатор на Симфонию, и руны «Резонанса Хаоса» хлынули вперёд, окутывая инструмент Барона. Звон оборвался, и Симфония, задрожав, выпала из его рук, ударившись о мостовую. 

Голем замер, его огни погасли. Барон, тяжело дыша, уставился на Миральду. 

— Ты... ты сломала её, — прошептал он, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение. 

— Нет, — ответила Миральда, убирая резонатор. — Я просто дала ей спеть по-моему. — Она посмотрела на свои артефакты, которые теперь парили спокойно, их голоса звучали в гармонии, но с искрой свободы. Тик-Так защёлкал, Громыхало засмеялся, а Ритм Кузницы прогудел: 

— Неплохо, Огнеборода. Может, ты и правда кузнец. 

Площадь начала оживать — зеваки, спрятавшиеся за углами, выглядывали, аплодируя. Но Миральда не слушала. Она посмотрела на Барона, который поднял Симфонию и, не сказав ни слова, скрылся в тени. 

— Это не конец, — пробормотала она, поглаживая Тик-Така. — Он вернётся. 

Вельветто, обвив её плечи, пропел: 

— И мы будем готовы, маэстро! Следующий акт — за нами! 

Миральда кивнула, её губы тронула улыбка. Площадь Громовой Наковальни пережила бурю, но настоящая симфония только начиналась.

Внутри Архив был лабиринтом полок, заставленных свитками, книгами и странными устройствами, которые шипели и мигали. В центре зала возвышалась платформа с механическим стражем — огромным бронзовым големом, чьи глаза светились голубым пламенем. Барон, как и обещал, оставил для Миральды пропуск: медный жетон с гравировкой его бакенбард. Она показала его голему, и тот, скрипя, отступил.

— Ну, с чего начнём? — спросила Миральда, оглядывая бесконечные ряды. Тик-Так тут же пополз к ближайшей полке, сканируя надписи. Громыхало, сияя, предложил: — Ищи что-нибудь с пометкой «Опасно». Это обычно самое интересное.

Миральда вытащила магический резонатор и настроила его на поиск заклинаний с высокой энергией. Устройство загудело, и вскоре её взгляд упал на пыльный фолиант, зажатый между двумя шестерёнчатыми прессами. На обложке было выгравировано: «Резонанс Хаоса: Запрещённые Чары Древних Кузнецов». Она потянулась к книге, но полка внезапно ожила, щёлкнув медными когтями.

— О, конечно, — буркнула Миральда, уворачиваясь от захвата. — Барон не мог просто так дать мне доступ.

Тик-Так прыгнул на полку, его лапки защёлкали по механизмам, отключая ловушку. Миральда схватила фолиант и открыла его. Страницы пылали рунами, от которых у неё закружилась голова. Одно заклинание привлекло её внимание: «Резонанс Единства» — чары, способные связать несколько артефактов в  Резонанс Единства обещал синхронизировать разумы артефактов, создавая единый разум, более мощный, чем сумма их частей. Миральда замерла, её пальцы дрожали над страницей.

— Это... — она осеклась. — Это может сделать Вельветто, Люминатора и Симфонию настоящей командой. Или превратить их в монстра, который разрушит город.

— Звучит как твой стиль, — хихикнул Громыхало. — Но ты уверена, что хочешь связать их? Они и так едва уживаются в мешке.

Миральда захлопнула книгу, её мозг уже кипел от идей. — Если я смогу настроить резонанс правильно, они станут не просто артефактами. Они будут... симфонией. Но мне нужна кузница. И тишина.

Тик-Так издал протестующий писк, а Громыхало заржал. — Тишина? В Громовой Наковальне? Ты точно гномка?

Они двинулись к выходу, но у двери Миральду остановил низкий гул. Она обернулась и увидела, как бронзовый голем шевельнулся. Его глаза вспыхнули ярче, и из его груди раздался голос Барона: — Миральда Огнеборода, ты нашла что-то интересное?

Миральда стиснула фолиант. — Просто справочник по ложкам, — соврала она, пряча книгу за спину. — Для вашей Симфонии.

Голем наклонился ближе, его суставы заскрипели. — Не играй со мной, гномка. Я знаю, что ты взяла «Резонанс Хаоса». Это опасное заклинание. Даже для тебя.

— Тогда зачем вы пустили меня сюда? — огрызнулась Миральда. — Хотели, чтобы я нашла его?

Голем замолчал, но его глаза мигнули, словно Барон, где бы он ни был, ухмылялся. — Я хочу, чтобы ты доказала свою ценность. Используй заклинание. Сделай Симфонию совершенной. Но если ты ошибешься... Громовая Наковальня услышит твой провал.

Голем замер, а Миральда выругалась. — Он играет со мной, — пробормотала она, выходя на улицу. — Но я не его марионетка.

На площади перед Архивом уже собиралась толпа. В центре стоял знакомый чайник, плюющийся паром в такт маршу. Люминатор висел над ним, ослепляя зевак, а Вельветто, каким-то образом выбравшись из мешка, дирижировал ими, напевая: «Мы — ансамбль, мы — буря!»

— О, Плавильный Горн, — простонала Миральда. — Они устроили концерт.

Тик-Так метнулся к чайнику, пытаясь его утихомирить, но Люминатор ослепил паучка вспышкой. Миральда сжала фолиант и вытащила резонатор. — Ладно, вы, бунтари. Хотите быть ансамблем? Я дам вам ансамбль.

Она направила резонатор на артефакты, мысленно повторяя руны из книги. Воздух загудел, толпа ахнула, а Вельветто завопил: — О, это наш момент славы! — Чайник плюнул паром, Люминатор замигал, и где-то вдалеке раздался гул Симфонии, словно она почувствовала зов.

Миральда стиснула зубы, её руки дрожали. Резонанс начал связывать артефакты, их энергии сплетались, но что-то пошло не так. Гул усилился, мостовая затряслась, и из мешка вырвался новый голос — её старый молот, давно забытый, но явно разбуженный заклинанием. Он взлетел в воздух, сияя, и заорал: — Я — Ритм Кузницы, и я вернулся!

Толпа взревела, артефакты загудели громче, и Миральда поняла: она либо создаст шедевр, либо устроит хаос, которого Громовая Наковальня ещё не видела.

В центре зала, на возвышении из шестерёнок и рычагов, восседал сам Барон. Высокий, тощий, с бакенбардами, которые, казалось, жили собственной жизнью, он дирижировал невидимым оркестром. Его сюртук был увешан медалями, каждая из которых звенела в своём ритме. Увидев Миральду, он взмахнул дирижёрской палочкой, и какофония стихла...почти. Где-то в углу всё ещё мяукала шестерёнка.

— Миральда Огнеборода! — прогремел Барон, его голос перекрыл даже гул башни. — Ты смеешь являться сюда после того, как твой галстук сорвал мой вечерний концерт?

— Ваш концерт и без того звучал как драка гоблинов в кузнице, — буркнула Миральда, скрестив руки. — И вообще, Вельветто — не мой. Он... сбежал.

— Сбежал? — Барон прищурился, его бакенбарды угрожающе заколыхались. — Твои творения, гномка, становятся угрозой для гармонии Громовой Наковальни! Сначала чайник, который плюётся кипятком в такт маршу, потом светильник, ослепивший половину рынка, а теперь *поющий галстук*! Что дальше? Поющая наковальня?

— Не давайте ей идей, — пробормотал Громыхало, но Миральда ткнула его локтем.

— Я всё уладила, — сказала она, стараясь звучать уверенно. — Галстук в мешке, толпа довольна, а ваш театр получил бесплатную рекламу. Может, скажете спасибо?

Барон фыркнул так громко, что одна из медалей отвалилась и улетела в трубу. — Спасибо? Ты нарушила мой новый проект! — Он хлопнул в ладоши, и из пола поднялась платформа. На ней стояла... ложка. Огромная, серебряная, с ручкой, усыпанной рунами. Она дрожала, излучая слабое сияние, а из её черпака доносился низкий, зловещий гул.

— Это ещё что? — Миральда невольно отступила. Тик-Так спрятался за её сапог, а Громыхало присвистнул.

— Это Симфония, — гордо объявил Барон. — Мой шедевр! Ложка, способная дирижировать оркестром и усиливать любую мелодию до небес! Но твой галстук... — он ткнул пальцем в Миральду, — заразил её своей арией! Теперь она отказывается играть мои партитуры и требует «свободу черпака»!

Миральда уставилась на ложку. Та медленно повернулась, её руны вспыхнули, и из черпака вырвался аккорд, от которого задрожали стены. — О, во имя Плавильного Горна, — пробормотала она. — Ещё один бунтарь.

— Ты создала моду на мятежные артефакты, — хихикнул Громыхало. — Может, откроешь школу для непослушной посуды?

— Заткнись, — рявкнула Миральда, но её мозг уже заработал. Она вытащила магический резонатор и начала его настраивать. — Барон, ваша ложка зачарована моим же заклинанием самосознания. Я могу её... утихомирить. Но мне нужно время.

— Время? — Барон взмахнул палочкой, и ложка издала новый аккорд, от которого Тик-Так чуть не улетел в трубу. — У тебя есть час, гномка! Иначе я отправлю Симфонию на Площадь Резонанса, и пусть весь город услышит её «свободу»!

Миральда стиснула зубы. Она бросила взгляд на Тик-Така, который уже сканировал ложку своими линзами. — План... э-э, Е, — шепнула она. Паучок мигнул, явно сомневаясь в существовании такого плана, но послушно пополз к платформе.

— Что ты задумала? — спросил Громыхало, пока Миральда крутила настройки резонатора.

— Если Вельветто заразил ложку, — пробормотала она, — то я могу использовать его же частоту, чтобы заглушить её. Но мне нужен доступ к рунам Симфонии.

Тик-Так, тем временем, забрался на платформу и начал тыкать лапками в руны ложки. Симфония вздрогнула, её гул стал громче, и она внезапно запела — глубоким, металлическим голосом: «О, черпак мой, полон силы! Я взлечу над всеми дивами!»

— Она ещё и поёт?! — простонал Барон, хватаясь за голову. — Миральда, исправь это!

Миральда направила резонатор на ложку, синхронизируя его с частотой Вельветто, которую она запомнила на площади. Устройство загудело, и Симфония начала дрожать. Тик-Так ловко увернулся от её размашистых движений, а Миральда крикнула: — Держись, паучок!

Резонатор издал пронзительный визг, и руны на ложке начали гаснуть. Симфония издала последний, жалобный аккорд и замерла. Зал погрузился в тишину, нарушаемую лишь слабым звоном упавшей медали Барона.

— Получилось, — выдохнула Миральда, вытирая пот со лба. Тик-Так спрыгнул с платформы и гордо мигнул огоньком.

Барон уставился на ложку, потом на Миральду. Его бакенбарды задрожали, но он медленно кивнул. — Неплохо, гномка. Но это не конец. Я хочу, чтобы ты доработала Симфонию. Она должна играть мои мелодии, а не бунтовать.

— Доработать? — Миральда прищурилась. — Это будет стоить вам, Барон. И я не про золото.

— Назови цену, — буркнул он.

— Доступ к вашим архивам заклинаний, — сказала Миральда, её глаза блеснули. — И больше никаких судов из-за моих... экспериментов.

Барон фыркнул, но протянул руку. — Договорились. Но если ещё один твой артефакт устроит концерт, я прикую тебя к органу.

Миральда пожала его руку, ухмыльнувшись. Она собрала свои вещи, похлопала Тик-Така по корпусу и зашагала к выходу. Громыхало, сияя, пробормотал: — Ложка, галстук, чайник... Миральда, ты собираешь целый оркестр хаоса.

— Хаос — это мой стиль, — ответила она, глядя на башню. Где-то в Громовой Наковальне уже зрела новая беда, и Миральда знала: её кузница никогда не будет скучать.