Стимпанк

Шесть взлётно-посадочных полос из прямоугольных фиолетовых блоков уходили далеко за горизонт. Плиты настолько плотно примыкали друг к другу, что экипаж бомбомёта не почувствовал обычной во время приземления тряски. Резиновые колёса абсолютно беззвучно крутились в электромагнитных подшипниках, доставляя огромный бомбомёт на указанную диспетчером стоянку.

Хорошо знакомый влажный воздух экзотической страны вызвал у Ленара ностальгическое желание вернуться на свои болота. Однако, он прекрасно понимал, что сейчас это невозможно. Ещё этот противный писк местных комаров выводил из себя. Не поддайся он тогда сиюминутному порыву, слабости духа, то сейчас бы Модест Алексеевич самолично занимался новой угрозой. Хотя, как сказать, время можно упустить, и прощай родной дом. Пришлось бы искать пристанища на Марсе или, упаси Великий Космос, у тирана Венеры. Конечно, маэстро слегка преувеличивал уязвимость своих тапиров и стерхов, но кто знает? Появиться на развалинах его драгоценного поместья новые хозяева и начнут охоту. А что, очень даже может быть! «Ни в коем случае!» – мысленно воскликнул Ленар.

Их встречали, поначалу невозможно было разглядеть кто именно из-за расстояния. Но когда блестящий хромом восьмиколесный лимузин с паровым двигателем приблизился, маэстро ахнул. Он ожидал увидеть кого угодно, да хоть Вениамина, но такой гламурной штуки от обер-камергера нельзя было и предположить. На базальт спустила по летающим ступеням её неподражаемое сиятельство (да, да, сиятельство, судя по выражению лица) фрейлин и личная няня князя императорской крови Нарва.

– Как наследник? – спросил Ленар после обязательных по протоколу объятий и поцелуев.

– А что ему сделается? Растёт. Какает с удовольствием, из него получится отличный император.

– За что попросили из дворца? Опала?

– Ну что вы? Ввиду чрезвычайности ситуации решили задействовать главные силы.

– Как вы о себе, – восхитился Ленар самомнению фрейлин.

– Кто тут у нас? – Она довольно бесцеремонно стала разглядывать Серафиму, не знавшую, как себя вести в присутствии столь необычной персоны.

Действительно, Нарва, вспомнив работу в заведении папаши Барклая, придумала себе весьма экстравагантный образ. Белые вязанные в крупную клетку ботфорты торчали из-под кожаной юбки с чёрными кружевами, верх закрывал высокий корсет, едва сдерживающий основное оружие Нарвы, пышную грудь, на которой покоилось колье из рубинов. На голову фрейлин водрузила изящную итальянскую шляпу. Не очень вязавшуюся с основным нарядом, но успешно защищавшую великолепную кожу бывшей проститутки от лучей экваториального солнца.

– Пожалуйте, Ваше Сиятельство, Серафима, русская террористка-смертница, в прошлом актриса.

– Да, да, читала личное дело. Занятная штучка. Как в постели? – спросила единственное, в чём она разбиралась как следует.

– Ну что вы? Не рискнул.

– Отчего же?

– Предпочёл не опошлять высокие платонические чувства грубой физикой.

Возмущённая, что о ней говорят в подобном тоне, Серафима разве что не пускала струи ревущей плазмы из ноздрей. Привыкшая всегда находиться в центре внимания мужчин, она с неудовольствием наблюдала, как её спутники, словно пустынные сурикаты , с вытянутыми шеями изучают экстерьер заграничной дивы. Уже готовая нарушить этикет и высказать всё, что она думает по этому поводу, была остановлена вполне дружеским голосом:

– Не расстраивайтесь, милочка, мне тоже не удалось. Странный субъект, но с ним не соскучишься, это точно!

В наступившей тишине раздался громкий глоток американца, который с уважением посмотрел на маэстро, затем произнёс подобострастно:

– Джон, Джон Паттерсон, журналист. Мисс, готов на всё ради вас. Только прикажите!

– Так уж и на всё? – улыбнулась Нарва. – А он забавный, – повернулась к маэстро. – Умеете вы находить интересные подковы. Господа, меня ознакомили с вашим прошлым, представляться нет нужды. Прошу в машину. Нас ждут.

У летающих ступенек вышла заминка. Азеф из страха упасть с ненадёжной лестницы попробовал забраться самостоятельно, но бездушный механизм не собирался впускать пассажира, пока тот не исполнит всех необходимых ритуалов. Пришлось Савенкову подавать пример. Он попрыгал на ступеньке, показывая безопасность устройства.

– Мы на Земле? – деловито полюбопытствовал у фрейлин.

– А где же, мой котик? – услышав низкое контральто, Савенков внезапно покрылся волнительной гусиной кожей. Эпитет «мой котик», на который не решались его подружки, произвёл дыру в его закалённом террором сердце. Он себя представить не мог в этом качестве, и вдруг такие салазки? Однако!

– Мадам, я весьма колючий.

– Колючий котик? Это кто же с вами такое сотворил? Это ненормально! Знаете что, я вами займусь. Не хмуритесь, вам это не идёт, у вас несчастный вид. Вам никто этого не говорил? А напрасно, вот и результат: колючий котик. Я вас буду звать Котя, вы не против?

– Попрошу оставить моё имя в покое!

Книга здесь: https://litmarket.ru/books/afera-gelfanda?refCampaign=..

Улицы Стамбула встретили запахом гудящих на открытом воздухе керогазов и угольного дыма. Истошные крики муэдзинов с высоких минаретов сменили вопли таксистов, везущих на работу зевающих чиновников. Город проснулся и теперь амброзировал из многочисленных кофеен знаменитым турецким напитком. Тут и там жареные зёрна арабики отдавали кипящей воде накопленную под южным солнцем энергию, заполняя мощёные булыжником улицы приятным ароматом. Открылись магазинчики и лавчонки, к душистому букету из кофе и керосина добавился всепроникающий запах восточных пряностей и жаренной курицы. Утренняя суматоха постепенно превратилась в мерный гомон восточного базара. Поехали трамваи, разгоняя невнимательных прохожих торопливыми колокольчиками.

После нарочито аккуратных улиц Мюнхена здешняя обстановка кому угодно могла показаться излишне суетной и это… слегка неопрятной, но таковы улицы всех азиатских городов. Воздушная гавань древнего Стамбула, аэропорт «Атарюрк» существовал сам по себе, отличаясь от окружающих его кварталов чёткими линиями зданий и огромными пространствами, выложенными бетонными плитами с торчащими по краям щётками пожухлой травы. Раскачивались на причальных штангах важные серебристые дирижабли. Сверкали идеальными обводами детища графа Цеппелина. Презрительно смотрели на своих собратьев громоздкие изделия американской промышленности. Английские Билли-Бомы с надменностью денди старались перещеголять чужаков хромированными корпусами двигателей. Вдали от центрального шоссе с механическими причальными мачтами скромно висели летательные аппараты развивающихся стран, на которые воздушные путешественники забирались по верёвочным лестницам.

Не имея желания знакомить маэстро со своей подругой, Серафима умчалась на жёлтом моноцикле, часто стреляющим в бетон пышными кольцами бензоловой гари. В пыльном экране телескопа мелькали разнокалиберные постройки городской бедноты, обеспечивающей многочисленные службы аэропорта рабочей силой. Аппарат лихо уклонялся от выскакивающих из узких переулков автомобилей с жужжащими маховиками между двух колёс. Правоверные мусульмане расписывали борта экипажей цитатами из Корана.

«У всех свои правила, – подумала Серафима, – кто-то боится штрафов, а турки полагаются на волю Аллаха. Кто прав, и где правда? Кстати, о правде, что-то непонятное обосновалось в голове Савенкова. Я, например, ничего такого не слышала от батюшки Фёдора. Напротив, редкостный безобразник, вспомнить хотя бы его мезозойский терраклиниум , это ведь форменный Садом и Гоморра! Ещё придумал из меня сделать фабрику по клонированию. Я что племенная свиноматка! – от возмущения ударила кулачком в спину водителя. Усатый турок понял по-своему и прибавил газа, отчего частый треск из выхлопной трубы превратился в заливистый лай пулемёта «Гочкиса». – Какая там к шансону правда! Сам всё придумал, а теперь выдаёт за истину. Всё-таки странным манером бродят мысли в голове мужчин. Наверняка работал за двоих, и чтобы успокоить нервную систему начал фантазировать. Ну и хорошо, ну и напридумывал всякую белиберду, но при чём здесь я!» – Она опять ударила турка в спину. На что тот вовсе выключил двигатель и непонимающе уставился на барышню чёрными выразительными глазами. – “Что остановился, бестолочь азиатская? Езжай, давай, я опаздываю!” – потребовала Серафима. Пожав плечами, водитель снова двинулся в путь, решив про себя не обращать внимания на нервную пассажирку пока не прибудут на место.

«Так о чём это я? Господи, как трудно с этими мужчинами, вот ещё один болван вонючий, – она посмотрела на водителя, умело управлявшим большим колесом моноцикла. – Чем только от него не пахнет, редкой мерзости крюшон: здесь и чеснок, и лук, и противный табак. А ещё турок! Мог бы чем-нибудь приличным побрызгаться. Всё-таки даму везёт! Господи Иисусе, какие там были запахи, на этой проклятой ферме, лучше и не вспоминать. Один Жульен чего стоил. Вот где правда, так правда. Борис тоже хорош! Мир решил переустроить, а сам шагу не может ступить, чтобы не соврать. Вождь обдрипанный! Правду ему подавай! Да как такое возможно, когда всем чего-то нужно. Как будут кавалеры ухаживать? Пожалуйте в постель барышня. Что за дикость! Так и времени не будет определить достойного кавалера. Раз и ты уже на спине. Придумает тоже, извращенец!»

Неказистые постройки из камня и глины с нависающими над тротуарами балконами остались позади, уступив место более современным зданиям. Вдоль узкого шоссе на столбах с частыми перекладинами висели телефонные провода, словно путина неведомого насекомого. Связь для жителей Стамбула была настолько важна, что зелёные будки с таксофонами украшали чуть ли на каждый перекрёсток. В окнах активно жестикулировали турки, громко споря с невидимым собеседником. Внезапно сквозь уличный шум прорвался высокий женский голос:

«Идиот упёртый!»

«Остановите!» – потребовала Серафима, но злопамятный турок намеренно довёз её до самого крыльца, обогнув квартал, на котором находился особняк Элен.

После обязательных поцелуев Серафима поинтересовалась:

– На кого это ты кричала с таким антре ?

– На Морозова, на кого ещё можно так злиться!

– Подожди, он же умер!

– Скажешь тоже, живее всех живых. Такого разве убьёшь? Отремонтировали в Баден-Бадене, в лучшей клинике. Горло заштопали так, что басит словно Шаляпин. Так что, пожалуйте, барышня. Вас ищут с пристрастием. Утверждает, что готов тебя простить, если вернёшься в театр. Вообще рассказывай, что там у вас произошло. Я ни на минуту не поверила этим продажным газетам. Так и подумала, что у вас очередной скандал. И это биндюг решил отомстить, обвинив тебя в убийстве.

Книга печатается здесь: https://litmarket.ru/books/afera-gelfanda?refCampaign=afera-...