Олимпийский чемпион, чемпион мира и обладатель Кубка Гагарина пришел в челябинский клуб в 2020 году и с тех пор провёл 184 игры.
Во время предсезонной подготовки экс-хоккеист «Авангарда», «Нью-Джерси», «Торонто», СКА и ЦСКА дал большое интервью в котором рассказал:
как воспринял неудачи прошлого сезона;
чем запомнился период в Северной Америке;
почему ушёл из СКА в ЦСКА;
как Брагин помог сборной перевернуть финал МЧМ-2011;
почему в детстве не собирался заниматься хоккеем.
«Скидки, которые просим, от Гатиятулина получаем редко»
Сергей, как прошёл ваш отпуск? У вас он получился достаточно ранним из-за непопадания в плей-офф.
Всё стандартным образом: отдохнули на море, я съездил в Омск к родным и параллельно готовился к сезону. Ненадолго также слетали в Европу и до начала сезона готовился в Москве вместе с тренером.
Следили за хоккеем после окончания сезона в «Тракторе»?
Не особо, только за результатами. Смотрел за седьмым матчем в финале, а так особо не следил. Когда есть возможность отдохнуть от хоккея – этим надо пользоваться.
Через какой промежуток времени начали тренироваться?
Практически сразу, через 10-11 дней. Ничего серьезного: велосипед и прочие нагрузки, чтобы держать себя в тонусе. Постепенно наращивал нагрузки и планомерно подошёл к сборам, чтобы не перегрузиться.
Анализировали прошедший сезон?
Конечно. Разговаривал со своими близкими ребятами, с командой, семьёй. Обсуждали, что можно было сделать лучше. Я считаю, что главное – это вовремя сделать работу над ошибками. Даже из такого сезона можно выделить плюсы.
Удалось найти эти плюсы?
Не скажу, что мы играли очень плохо. Не хватало в мелочах. Возникали моменты, когда было вот-вот, близко. Нынешним летом провели хорошую селекционную работу: команда сейчас готовится, выстраивает коллектив, наигрывает звенья.
Можно ли выделить тот минус, что остались недовольны болельщики?
Даже если таковой и есть, мы уже всё рассказали болельщикам. Что-то ещё я сказать не могу – это наша внутренняя кухня, но мы будем работать над собой.
В команде появился новый тренер по физической подготовке – Денис Богданов, плюс из системы клуба пришёл Кирилл Гарифуллин. Какие впечатления?
Денис и Кирилл – классные специалисты. Мы им полностью доверяем. Они знают свою работу. Это профессионалы своего дела.
Понятны ли уже стиль и тактика, наработанные тренерским штабом?
На мой взгляд, тот состав, который у нас собрался этим летом, способен играть в атакующий хоккей, быстро переходить из обороны в атаку. Даже на открытой тренировке при болельщиках мы старались играть активно, постоянно накрывать соперника в разных зонах. Будем стараться делать это в официальных матчах.
Вы уже долгое время работаете с Анваром Гатиятулиным. Можете рассказать, в чём его харизма как тренера?
Он постоянно хочет побеждать, полностью отдается работе, тренировочному процессу. Очень много времени проводит на арене, разбирает игры и пытается почерпнуть для нас что-то новое. Даже сейчас, хотя сезон ещё не начался, тренерский штаб уже разбирает всех соперников.
Говорят, что Гатиятулин дотошный и упрямый в рабочем процессе. Просит, чтобы все установки выполнялись беспрекословно – это так?
Он требует, чтобы его план был выполнен на 100%. Это касается и игры, и тренировочного процесса. Определённые скидки, которые мы просим, получаем очень редко. Всё из-за плана, который необходимо выполнить. Но если идут какие-то перегрузки или ещё что-то, ребята могут прийти к тренеру и поговорить об этом.
«Начало в НХЛ не задалось: получил пару раз по соплям, хотели отправить в АХЛ»
В 2015 году вы перешли после «Авангарда» в «Нью-Джерси». Восстановите хронологию переезда за океан.
В течение сезона разговаривал с клубами, своим агентом. Для себя точно решил, что уезжаю и хочу попробовать себя там – этому способствовало и идеальное время как для игрока.
В «Авангарде» был на лидирующих позициях, но получил травму, и некоторые клубы отказались от переговоров. Видимо, боялись брать человека с травмой, но я поехал на собеседование в «Нью-Джерси». Поговорили с генеральным менеджером Лу Ламорелло, который сказал, что в клубе не беспокоятся по поводу моей травмы. Разве что хотели, чтобы я прошёл медосмотр. Я это сделал, получил заключение и подписал с ними контракт.
Морально тяжело было восстанавливаться после травмы головы, которую вы получили?
Да, но очень благодарен, что в Омске помогли встать на ноги. Болельщики постоянно поддерживали, врачи делали всё возможное. Из сборной менеджер Андрей Сафронов и главный тренер Олег Знарок постоянно звонили, помогали. Были в контакте, поддерживали, говорили, что будут ждать восстановления.
Много времени ушло на адаптацию в североамериканском хоккее?
Конечно, определённое время ушло. Там очень много внимания уделяют детальному разбору тактики. Приходилось вслушиваться в каждое слово тренера, чтобы всё понять. Незнание языка тоже наложило свой отпечаток, но со временем всё встало на свои места. Мне старались разжёвывать всё необходимое – видели, что я стараюсь и хочу закрепиться в команде. Были небольшие уступки для меня. Объясняли мне больше, чем другим.
Начало сезона, помню, не особо задалось: проиграли две игры, я в них ничего не показал, получил пару раз по соплям, ещё и тренер не очень хорошо воспринял моё выступление. Меня хотели отправить в АХЛ, но менеджер команды напомнил, что у меня есть пункт об отъезде в Россию. Они договорились, что дадут мне ещё шанс и, если я проявлю себя, то останусь. А нет – будем разговаривать, думать, что делать. И я начал набирать очки, меня поставили в первое звено, бригаду большинства. Начал стабильно играть в команде – и у меня попёрло.
В первый же сезон вы сделали хет-трик Горди Хоу против «Рейнджерс». Помните этот матч?
Это достаточно значимое событие для меня. На тот момент я ещё не очень осознавал, что это для меня значит. Помню, в первом периоде отдал передачу, во втором случилась незапланированная драка, а в третьем – гол, хотя не думал, что это может произойти.
На второй год вас обменяли в «Торонто». Как восприняли этот переход?
В «Нью-Джерси» стало тяжело. Играл мало, меня поставили в четвёртую тройку с ребятами-тафгаями, играли по 7-10 минут за матч. Наше звено было сдерживающим, было тяжело проявить себя. После одной из игр я попросил обмен из клуба.
Спонтанный запрос или обдуманный?
Не спонтанный – я хотел играть в хоккей, быть лидером и забивать голы, получать удовольствие от игры. Но на тот момент этого всего не было. Мы нормально поговорили с менеджером, он нормально воспринял мою ситуацию и постарался найти команды для обмена.
В «Торонто» вы играли в АХЛ…
Мне говорили, чтобы я потерпел, посмотрел на систему игры – и меня обязательно поднимут в НХЛ. Но звонка не поступило.
Уже раздумывали о возвращении в Россию?
Были разговоры о том, в какой клуб поеду в случае возвращения. Со стороны Омска особого интереса не было, шли переговоры с другими заинтересованными сторонами. Роман Ротенберг мне звонил, интересовался. В разговоре с ним пришли к выводу, что я второй год в НХЛ проведу, а дальше видно будет.
«Не согласился переподписать контракт на пониженных условиях. Спасибо руководству СКА и ЦСКА, что нашли вариант»
Можно сказать, что сезон-2017/18 за СКА – лучший в вашей карьере?
Да, конечно. Классный сезон, команда, тренерский штаб – всё было супер на самом деле. Круто, когда у хоккеиста есть возможность прожить такие моменты. Если бы силенок после Олимпиады осталось больше, то, возможно, поборолись бы за Кубок Гагарина, но в шестой встрече уступили ЦСКА.
После сезона вы перешли в ЦСКА. Предпосылки к переходу возникали?
Их не было. После летних сборов мне позвонил агент и сказал, что клуб хочет переподписать контракт на пониженных условиях из-за ограниченного потолка зарплат. Я не согласился с этим и мне стали искать обмен в другую команду. Спасибо руководству ЦСКА и СКА, что нашли вариант для продолжения моей дальнейшей карьеры, при котором я мог заработать те же деньги и выиграть Кубок.
Вы – чемпион мира, олимпийский чемпион, обладатель Кубка Гагарина. К чему сейчас можно стремиться?
Я до сих пор с радостью соревнуюсь со всеми. Всегда есть, к чему стремиться и что доказывать. Хочется подольше поиграть, завоевать наград, заработать денег и передать молодым свой опыт. Я стараюсь на каждой тренировке отдавать себя процессу, чтобы подавать благой пример.
Недавно в центре Омска установили ваш олимпийский бюст. Что для вас это значит?
Большое событие для меня, семьи и всего Омска. Благодарность организаторам, особенно Сергею Козубенко. Это важно не только для самих спортсменов, но и для подрастающего поколения.
Что наиболее памятно с золотой Олимпиады в Корее?
Наверное, сама организация. Когда ты живёшь в одной деревне с лучшими спортсменами мира, вместе ешь и отдыхаешь, где-то пересекаешься на соревнованиях. Это, наверное, был один из самых приятных моментов. И, разумеется, когда родители к нам приехали, нас поддержали. Мы долгое время проходили сборы, никто не видел ни семью, ни родных. Когда они приехали, конечно, это была большая поддержка. Хорошо всё было организовано, на высшем уровне. И, конечно, сама победа и празднование, которое случилось сразу же в Русском доме. Это всё останется в памяти на всю жизнь.
«Мама с бабушкой спросили, не хочу ли я пойти в хоккей? Я ответил нет»
Вы пришли в хоккей в 8 лет. Как это случилось и почему так поздно?
Были разговоры в семье за новогодним столом, что надо бы мне купить коньки. На следующий день купили, но я и кататься тогда не умел. Бабушка с дедушкой вывели меня на лед – и я катался там до вечера, не заходя домой. И так стал постоянно ходить на каток, катался, а летом перед школой был небольшой семейный совет.
Мама с бабушкой спросили, не хочу ли я попробовать пойти в хоккей играть? Я ответил нет, так как параллельно занимался кикбоксингом. Мама настояла, что, если не понравится, то не буду заниматься. И всё, пошел – понравилось. И до сих пор нравится.
Кикбоксингом с раннего детства занимались?
Профессионального занятия не было, скорее ОФП. Как это обычно бывает у детей: грушу били, бегали, растягивались.
Не тяжело было в столь позднем для хоккея возрасте заниматься профессионально?
Я был в группе тех, кто немного не успевает. Конечно, было тяжело, но я тогда не думал об этом. Я был достаточно настырным, двигался в развитии. Тогда никто в семье не думал о профессиональной игре, заработке. Главное, чтобы на улице, во дворах не болтался. Спасибо родителям за это стоит сказать.
Не возникало проблем с экипировкой в конце девяностых?
Я особо не вникал в это. Сложности были у мамы: она постоянно ездила, выбирала форму и прочее. По-моему, первый раз мы взяли форму б/у – мало ли, ведь может хоккей и не понравится. Помню, даже хоккейные трусы забыли купить и пару тренировок без них катался. С клюшками всегда были проблемы: играли тем, что подешевле было.
Вы прошли всю школу омского хоккея. Помните, как подводили к дебюту в КХЛ?
Я играл в МХЛ, меня периодически подключали к тренировкам с первой командой. Тренером был Игорь Никитин. В середине сезона заявили на игру, но сидел на лавке почти весь матч. Кажется, играли против «Сибири», но в конце матча тренер выпустил меня понюхать пороху. Я ещё, помню, удалился, но эмоции были крутыми.
Никитин изменился со временем, когда пересеклись с ним в ЦСКА?
С ним мы на эти темы не разговаривали. Нас с ним многое связывает: на ЧМ были вместе и на Олимпиаде. И выигрывали, и проигрывали. Когда я перешел в ЦСКА, он мне объяснил, что хочет видеть от меня, и я согласился.
На второй сезон вы уже сыграли 24 матча...
Да, лига сделала правило о «лимитчиках». Мы с Никитой Пивцакиным являлись лимитчиками, периодически нам давали поиграть. Зимой поехали на МЧМ, выиграли его – и нам с Никитой стали больше доверять. Со следующего сезона уже стали игроками основного состава.
Второй сезон был относительно «сухим» – 24 матча и 1 очко. Не напрягало это?
Я вообще не думал об этом. Времени давали не так много – 5-6 смен, и я просто кайфовал от происходящего. Яромир Ягр был на тот момент в команде, Роман Червенка, Александр Пережогин, Антон Курьянов и многие другие. Было на что посмотреть, чему поучиться. Впитывал опыт старших ребят и наслаждался процессом.
Тяжело входили во взрослый хоккей?
Не скажу, что было тяжело. Я неплохо катался, был лёгким. В борьбе, конечно, где-то не хватало, худощавый был для своего роста. Легко оттесняли соперники, но за счёт того, что был легким, быстро бегал. И тренеры старались использовать мои сильные качества – это мне помогало. Со временем начал крепнуть: тренажёрный зал, правильное питание, витамины. Все это проходят, когда приходят в первую команду.
Какие наиболее яркие воспоминания остались от золотого МЧМ-2011? Как вёл себя Брагин в финале с канадцами?
Конечно, никто не ожидал такого результата в финале. После второго периода пришли в раздевалку. Каждый начал копаться в голове, думать, а не анализировать происходящее и пытаться понять, как можно вырулить из этой ситуации Затем зашёл Валерий Николаевич, сломал планшетку, после чего объяснил, сказал: «Ребята, так нельзя играть финалы. Нужно стараться переломить ход игры, бороться до конца». Мы вышли, сразу же забили быстрые голы, немного выровняли игру. И далее уже эмоции и инициатива были на нашей стороне. Смогли дожать, додавить, строго сыграли в обороне, то есть играли как команда.
В чём феномен той команды? Столько звёзд выросло.
На тот момент уже вся команда играла в КХЛ, получала игровое время. В принципе, сделали большой задел на будущее. Скауты в Северной Америке знали ребят, многие там были на слуху, на виду. Турнир только дал дополнительный импульс к росту игроков. Это было большим событием для каждого хоккеиста.
«Самое эмоциональное празднование? МЧМ-2011, когда нас в самолёт не пустили»
Вы интересуетесь заработком вне хоккея?
Рано или поздно все задумываются об этом, жизнь приводит к этому. Многие говорят, что не хотят планировать жизнь вне хоккея. Я пока тоже не вижу себя в роли тренера. Могу быть скорее менеджером или управленцем. Я стараюсь развиваться в разных направлениях: общаюсь со старшими товарищами, разными бизнесменами. Стараюсь вкладывать деньги, чтобы был пассивный доход.
Вы окончили университет по специальности «Менеджмент организации». Целенаправленно шли туда?
Не целенаправленно – мама настояла. Вся семья училась в железнодорожном институте. Я хотел поступать в физкультурный, как и все мои ребята, но мама была более дальновидной. Сказала, что хоккей не всегда будет, а образование необходимо. Заставила, грубо говоря, пойти учиться. Одно дело – учиться в физкультурном, где помогают преподаватели, понимая, что ты профессиональный спортсмен. В ОмГУПС – сложнее: первые полтора года я конкретно ходил на пары, пока успевал, а потом уже реже, когда играл в первой команде. Ходил, разговаривал с преподавателями, получал дополнительные задания. Омск – хоккейный город, шли на уступки, помогали немного.
Куда вкладываете деньги?
Больше всего – в сферу недвижимости.
Недавно Даниил Апальков высказался о проблеме с азартными играми. Как вы относитесь к этой сфере?
Я этого тоже коснулся. Раньше казино было легальным в стране. Когда было 16-17 лет, получал стипендию в «Авангарде», периодически заходил в игровые автоматы, казино. Получил свой опыт, набил шишки и действовал всегда по уму. Если сейчас иду куда-то, то понимаю, что иду просто провести время. Выделяю особую сумму и не более.
Вам близки откровения Апалькова?
Разные ситуации бывают, и никто не имеет права осуждать кого-либо, пока сам не попал в идентичную историю. У всех разные проблемы и все не без греха. Хорошо, что Даниил прошёл этот опыт и будет только сильнее.
Блиц
Если бы не хоккей, то что?
Возможно, баскетбол – это в сфере спорта. Если вне спорта – пение или актёрская игра. Нравится петь в караоке.
Ваш стиль игры?
Разноплановый. Могу и шайбу на себя поймать, и в силовую, и помочь ребятам создавать моменты. Как в лидерском звене, так и в сдерживающем могу сыграть.
Самое яркое эмоциональное празднование победы?
Вспоминается МЧМ, когда нас в самолёт не пустили. Возможно, из-за того, что мы были молодыми, это сильнее всего запомнилось. Но самое крутое, что может быть в карьере – это чемпионская раздевалка.
Самый неловкий момент в карьере?
Драматичных – достаточно: и травмы, и проигрыши... Наверное, когда получил травму головы и лежал в больнице. Пришли болельщики, чтобы поддержать, и на арене развернули баннер. Слезы наворачивались!
Самая существенная покупка с хоккейного контракта?
Возможно, машина. Когда приехали с МЧМ, нам дали призовые, и мы с Пивцакиным купили машины.
Самый памятный гол и драка?
Драка –с Сергеем Гимаевым в Омске. Гол – на молодёжном чемпионате мира Швеции.
Самое нелюбимое хоккейное упражнение?
Баллоны и тест Купера.
Самый большой штраф в карьере?
По-моему, 300 тысяч рублей.
Лучший и худший матч в карьере?
Лучший – когда хет-трик Горди Хоу исполнил. Худший – поражение от финнов на ЧМ-2016. Не скажу, что я там виноват был, но почему-то на ум приходит.
В чём сила хоккея?
В том, что его окружает. Что происходит после матчей и тренировок, в этих эмоциях и ощущениях.
