CreepyStory

Произошло это в 2002 году. Мы с моим приятелем Саней тогда вместе учились в университете и одновременно вовсю занимались «пикапом» — это пришедшая с Запада психологическая игра, в ходе которой мужчина, применяя всяческие приемы, должен добиться расположения незнакомой девушки, чтобы затащить ее в постель как можно быстрее. Но если вы думаете, что это такое простое занятие, то ошибаетесь. Настоящий пикапер — это мастер, который может подобрать ключ к девичьей душе и за десять минут влюбить в себя. Подлостью это назвать нельзя, потому что женщины сами так поступают. Вот и получают обратно той же монетой.

Но скажу заранее, что после того, что случилось с моим приятелем, я больше никогда в эту игру играть не буду. Впрочем, мне уже и не нужно — я благополучно женат вот уже семь лет. Саня же до сих пор в психиатрической больнице находится. А ведь на его месте мог оказаться я…

Произошло вот что. «Почистив перышки» в съемной квартире, то есть приведя в порядок свой внешний вид, мы отправились на Невский проспект на «охоту». Я зашел в кафе, где тусовалось много девиц, и закадрил одну. Но бабенка «сорвалась» — оказалась психологом и быстро меня раскусила. Пришлось взять тайм-аут. Позвонил на мобильник Сане — он ответил, что всё отлично (то есть «охота» удалась). Я был рад за друга и стал придумывать, где бы мне провести эту ночь. За это, кстати, мне полагалась компенсация в виде порнографического киносеанса. Дело в том, что все наши сексуальные забавы мы снимали на скрытую камеру и потом давали друг другу посмотреть.

В итоге поехал к одногруппнику-ботану в общежитие и там благополучно переночевал. Утром сходил на две пары и отправился домой. Позвонил Сане на мобильный телефон, но он не отвечал.

Открыв дверь в квартиру, я сразу услышал подозрительные звуки — кто-то скулил и плакал. Вошел и увидел, что в дальнем углу комнаты сидит голый Саня, обхватив колени руками. В глазах были ужас и невменяемость. По постели было видно, что секс был.

Стал приводить приятеля в чувство — он на меня вообще не реагировал, только подвывал и качался из стороны в сторону. После часа усилий я решил вызвать «скорую». Прибывшие врачи сказали, что это не их профиль — парень «соскочил с катушек», — и вызвали психиатрическую «неотложку». Так мой бедный приятель оказался в психушке.

Когда я сам немного пришел в себя, то решил посмотреть кассету из камеры, которая была установлена на шкафу над кроватью. Кратко пересказываю то, что увидел.

Входят Саша с миловидной девушкой-блондинкой. Ничто не предвещает беды. Все как обычно — они целуются, присаживаются на кровать. Оба ложатся, и я вижу, что на плече у юной особы огромное родимое пятно. Сашу это не смущает. Девушка перехватывает инициативу, и тут происходит невообразимое.

Тело красотки начинает темнеть, как будто родимое пятно расползается по ее коже, волосы тоже темнеют, на спине появляется шерсть, а из лопаток вырастают перепончатые крылья. Морды существа не видно, зато можно различить перекошенное от ужаса лицо Сани. Он пытается кричать, но демон закрывает ему рот лапой с длинными перепончатыми пальцами и насилует беднягу. Удовлетворив похоть, тварь снова превращается в девушку, одевается и уходит, а мой друг сползает с кровати на пол и выпадает из поля зрения объектива.

Если вы думаете, что я не показывал эту запись в милиции, то ошибаетесь. Но мне никто не поверил. Сказали, что мы сделали классный ролик, молодцы. А то, что Саня помешался, так это следствие увлечений подобными сюжетами. Кассету у меня изъяли, так что сейчас я даже доказать ничего не могу.

В общем, что хочу сказать напоследок. Парни, будьте осторожны с девушками. Сначала присмотритесь — и, может быть, увидите вместо милой мордашки дьявольскую харю. Берегите себя.

Несколько лет назад у меня умер брат. За несколько дней до смерти он переехал в домик в одной полузаброшенной деревне примерно в 50 километрах от города. Деревня эта находилась в лесистой местности, и там сам лично я не был ни разу до того злополучного дня. Дом от прошлых хозяев достался ему очень дёшево, примерно в три раза дешевле, чем он собирался потратить на загородный дом.

Смерть была очень неожиданной. Он ничем не болел и ни на что не жаловался. Наоборот, всегда был весёлым и жизнерадостным человеком. Но, как он мне говорил сам во время нашей последней встречи, хотел пожить вдали от цивилизации. Обстоятельства смерти также были странными. Его тело нашли на дороге по пути в деревню, и оно было без одной ноги, а на лице застыла гримаса не то боли, не то страха. Эксперты посчитали, что он стал жертвой нападения волков или других хищников. Уже тогда ко мне в душу закрался червь сомнения, ведь мой брат без ружья в лес не выходил никогда, а ружья при нём найдено как раз не было. Но объяснить столь странную смерть ничем другим я не мог.

Я похоронил брата. Как единственный родственник, я стал наследником этого домика. И в одно солнечное воскресенье я поехал в деревню. Первое, что меня удивило, так это то, что у деревни не было названия. Она официально значилась в документах как заброшенная, но мой брат говорил, что туда время от времени приезжали люди. Дорожных указателей не было, и поэтому мне пришлось ориентироваться по картам. Я приехал в деревню около полудня. Это были достаточно ветхие дома — тропинки, заросшие травой, старые грядки и покосившиеся заборы. Но самое большое впечатление на меня произвела абсолютная тишина. Здесь не было ни птиц, ни ветра. Сама же деревня состояла из двух маленьких «кварталов». Каждый их них был разделён на 6 участков — два в ширину и три в длину. Кроме того, со всех сторон деревня была огорожена большим забором, и въезд был лишь один. Квартал, где находился дом моего брата, был слева от входа. Я решил обойти весь квартал, осмотреть эту странную и, несмотря на солнечный день, мрачноватую саму по себе местность.

Внезапно я услышал скрип. Он был похож на звук движения пилы по металлу. Источником скрипа было окно в одном доме. Я увидел за окном качающуюся занавеску и понял, почему этот скрип показался столь пугающим: кроме моих собственных шагов и шуршания травы, это был вообще единственный звук в этом месте. У меня появилось странное ощущение, как будто кто-то за мной следит.

После небольшой прогулки я всё же решился осмотреть дом брата. Он был двухэтажным. На первом этаже, сразу после входа и прихожей, была кухня. На столе был недоеденный картофель, от него приятно пахло. Я слегка надкусил картошку — она оказалась горячей. Только я положил вилку обратно на стол, как по лестнице со второго этажа покатился маленький металлический шарик диаметром около 2-3 см. Он ударялся о каждую ступеньку, а потом закатился под стул. Я отодвинул стул, но не обнаружил там шарика. Я осмотрел стул, подумав, что шарик прилип к нему, но не увидел шарика и в этот раз.

Мне стало немного не по себе. Я не мог дать себе отчёт в том, что за чертовщина тут происходит. Подниматься на второй этаж, чтобы выяснить, почему скатился шарик, желания не было, и я решил, что 15 минут в этой деревне для меня более чем достаточно. Я взглянул на часы — там была уже половина второго! Не могло быть, чтобы я находился тут полтора часа, если я только не полз со скоростью улитки, когда обходил деревню, но часы показывали именно это время.

Вдруг я услышал топот и грохот, который можно было сравнить с тем, что сразу десяток человек встали со своих кроватей на втором этаже. И тут меня охватила паника. Я выбежал из дома, даже не закрыв его на ключ. Я бросил быстрый взгляд на то место, куда припарковал машину. К моему ужасу, её там НЕ ОКАЗАЛОСЬ. Но, слава богу, она оказалась за пределами квартала в другой части деревни — я её сразу увидел, как только огляделся.

Я убегал от этого чёртового дома, а что-то уже спускалось по лестнице вслед за шариком, чтобы встретить меня — наверное, так же, как оно встретило моего брата. Обегая дом по пути к машине, я взглянул в окно и увидел его. Это было неестественно квадратное лицо, точнее, морда. Примерно посередине был маленький нос, а снизу — пасть. Глаз на голове не было...

Вид чудища только придал мне сил, и я пулей помчался к машине. Когда я сел в кабину, существо уже вышло из дома. Оно было похоже на человека без левой руки и с очень мускулистой правой (как будто с правой стороны у него были две сросшиеся руки). Рука эта росла не из плеча, а скорее, из лопатки. Я нажал газ и проехал мимо него, когда оно было уже около калитки.

Я уезжал в состоянии аффекта. На обратном пути мне часто виделись машины по бокам дороги в кювете, но, скорее всего, это были уже мои «глюки». Отъехав от деревни, я ещё раз взглянул на часы: было уже без десяти четыре. В четыре я выехал с просёлочной грунтовой дороги на шоссе. Тут было много машин, я уже не был один, вокруг были люди, поэтому я почувствовал себя более защищённым. Я остановился на обочине и без сил упал на колени. Меня тошнило, я со страхом смотрел в сторону ответвления дороги на деревню. Мне чудилось, что существо гонится за мной и вот-вот выбежит оттуда.

Рядом остановилась попутка, и молодая девушка с озабоченным видом подошла ко мне: «Вам плохо? Могу я чем-нибудь помочь?». Даже в её прекрасном личике мне почему-то чудилась морда монстра. Девушка, не получив ответа, уехала, а я, проблевавшись, поехал домой. По пути страх начал спадать. Когда я приехал домой, часы на стене показывали час дня, а наручные — половину пятого.

После того случая я уже год сплю исключительно при свете или со включённым телевизором. Я стал бояться темноты и тишины. Дом я выставил на продажу в тот же день и в два раза дешевле, чем купил его мой брат. Написал в объявлении, что он мне не нужен и что там нужно сделать ремонт. Я надеялся, что найдётся покупатель, который возьмёт участок без осмотра. И покупатель нашёлся: это была пара молодожёнов, которые хотели провести там медовый месяц. Я предупредил их, что дом держится на соплях и честном слове, а за участком никто не ухаживает, но цена была настолько привлекательной, что они согласились.

В ночь после продажи дома мне приснился брат, с которым мы вместе ехали в машине. Он мне сказал, что хочет показать мне то, о чём мне нельзя говорить никогда и никому. Когда он сказал, что везёт меня в ту деревню, я закричал: «Нет!» — и проснулся. Только проснувшись, вспомнил, что брата уже нет...

Через месяц после продажи дома я узнал трагические новости: девушка была зверски убита там, у неё были выцарапаны глаза, а её муж сошёл с ума. Участок, как я понял, отошёл государству. Ко мне приходили следователи и просили рассказать об этом доме, но я отвечал, что был там всего один день и всего несколько минут и ничего не знаю о нём. Потом долгое время ходили слухи, что в этом лесу было много заблудившихся и пропавших без вести — а ещё там находили людей, попадавших в охотничьи капканы для зверей.

В настоящее время на этом месте находится какой-то режимный или военный объект, обнесённый колючей проволокой. В интернете пишут, что там имеется зона магнитной аномалии. На картах «Яндекса» и «Google» в этом месте просто лес. Что там сейчас на самом деле — не знаю и знать не хочу.

Это произошло в девяностых годах в Калининграде. Мои родители уехали на заработки в Польшу, а меня оставили у бабушки в старой «хрущёвке» на окраине города. Я только перешёл во второй класс, а вся дворовая компания была как минимум на пять лет старше меня. Из-за этого, несмотря на строгие запреты, я часто уходил играть на другую улицу. Довольно скоро у меня появились знакомые. Не могу сказать, что мы были друзьями, но у меня просто не было выбора, да и мозгов, чтобы понять, что меня просто используют, мне тоже недоставало. Развод был прост: меня брали «на слабо», предлагая спор, который я выиграть никак не мог, а потом напоминали, что для настоящего мужчины долг — это дело чести. Отдавал долг я конфетами или мелочью. Они хорошо играли свою роль, и я был постоянно должен.

Не помню, как меня заманили на развалины старого немецкого здания. Я должен был спуститься по узкой лестнице, открыть дверь и зайти в подвал, притворив дверь за собой. Всё. Мой теперешний долг будет прощён, и никто не станет сомневаться в моей честности, но если я не смогу этого сделать, то мой долг возрастёт в два раза. Кто-то начал поддакивать, что это плёвое дело. Я помню, что успел поймать хищный взгляд — они знали, что я боюсь темноты.

Я спустился по лестнице. Внутри теплилась надежда, что я не смогу открыть дверь, и на этом всё кончится. Засов легко отодвинулся. Я замер, прислушиваясь. За дверью кто-то вздохнул, легко и с предвкушением. Люди вздыхают так по утрам, когда ждут чего-то хорошего от нового дня. Я обернулся — мои приятели стояли у лестницы и скалились. Помню, как мне захотелось сбить этот оскал с их лиц. Я потянул за ручку и распахнул дверь.

Пол за порогом был засыпан белым песком. Вздохнув, я переступил порог и услышал, как дверь захлопнулась за мной, а за дверью раздался громкий смех. Помню, как метался и бился о дверь, упрашивая меня выпустить, но с другой стороны только смеялись и требовали, чтобы каждый месяц я платил дань конфетами и отдал половину своих игрушек. Я уже был готов согласиться, когда мою спину обдало холодным дыханием. Меня начала бить дрожь. Не в силах удержаться на месте, я опустился на колени, уперевшись головой в дверь. В тот момент мне казалось, что дверь картонная, и я смогу пробить её, но подняться не было сил. Я сидел и бился головой о доски.

Что-то острое прошло по моей спине. Звук разрывающейся одежды прозвучал, как гром. Оставляя липкие следы, шершавые пальцы поднялись к моей шее и начали давить. За дверью что-то спросили. Я пытался сказать, что готов отдать всё, что угодно, но издавал только слабое скуление. И вдруг дверь открылась, я выпал за порог и разревелся.

Надо мной смеялись. Не помню, что мне тогда говорили, но тогда я впервые так остро почувствовал ненависть. Мне хотелось, чтобы эти трое сгорели заживо. Я поднял голову, вытер слёзы и пообещал им, что отдам все свои игрушки и военный бинокль, если они сами зайдут в подвал. Помню, как кто-то сказал: «Ну смотри, гадёныш».

Они зашли, дверь скрипнула и закрылась. Я простоял довольно долго, но не раздалось ни звука. Когда стемнело, я ушёл домой.

Я хочу рассказать о самой страшной ночи в моей жизни, но моя история нетипична для «страшилок». Она в какой-то мере совершенно обыденная. В ней нет призраков, чудовищ, видений и других сверхъестественных явлений. Вообще, хочу отметить, что в моей жизни была пара жутких моментов, связанным с чем-то неизведанным и непонятным, но они напугали меня далеко не так сильно, как случай, о котором пойдёт речь ниже. Я тогда только начала работать по специальности, была молодой медсестрой в одной из городских больниц — не прошло и месяца, как меня приняли. И жизнь сразу подкинула один из самых жутких случаев за мою двадцатилетнюю практику...

Дежурство мое в тот день было в ночную смену — его я не забуду никогда. День был не экстренный, время примерно 11 вечера, назначения врачебные все выполнили, пациенты живы-здоровы — в общем, все было нормально. Сидим, чай пьем... И тут звонок — мол, принимайте пациента. Привозят на каталке мужчину. Как раз были новогодние праздники, и он по пьяни решил покончить с жизнью, выстрелил себе в лицо из ружья. Это была просто жесть. Пуля вошла в нижнюю челюсть, а вышла под правым глазом. Естественно, челюсть и глаз выбило — их просто не было. Вместо лица кровавые обугленные лоскуты кожи, и кровь брызжет во все стороны. Зрелище не из приятных, жуть — ничего страшнее в жизни не видела. Мы были в шоке: как человек с такими травмами до сих пор жив? На операцию его не взяли, потому что он находился в тяжелейшем алкогольном опьянении. Язык пришлось пришивать к верхней губе, так как не было нижней челюсти, и он перекрывал дыхательные пути. Обработали раны, наложили повязки, и тут он начал их сдирать и раздирать себе лицо — точнее, то, что от него осталось. Видать, из-за действия алкоголя, а может, и не только. Вкололи ему промедол, он успокоился и впал в забытье. Меня оставили с ним в палате, чтобы следила за ним. Господи, как же мне было страшно... Через два часа он умер, и меня, как самую младшую, заставили везти его в морг, в подвал. Такого ужаса я не испытывала никогда. Всё было, как в фильмах ужасов — длинный, темный и мрачный коридор, три часа ночи, и я, юная неопытная девчонка, одна везу каталку с изувеченным трупом, и лишь ее скрип нарушает тишину...

Прошло много лет, я видела много других ужасных случаев, но до сих пор иногда ночью я просыпаюсь в поту, во сне вновь оказавшись в том тёмном подвале с мертвецом без лица...