buvi

Нашла диск с письменной работой, которая писалась в 8 классе на городской конкурс, хотелось бы поделиться, может кому-нибудь будет интересно прочитать) Все написано со слов отца,конечно особых подробностей его службы не знаю, так как он предпочитал некоторые вещи не рассказывать.На звание писателя не претендую) Про ошибки и прочее знаю))

Это была самая обычная из наших ночей в деревне. На реке было тихо, можно даже было услышать всплеск рыбы или крик ночной птицы и стрекотание кузнечика. Подняв голову, я увидела, что все небо усыпано звездами, папа, тоже посмотрев, вдруг сказал: « А в горах звезды кажутся ближе. Большие и близкие, что можно рукой достать. Раньше я и представить бы не смог, что буду служить в горах, в Афганистане. Что многое мне предстоит увидеть, сделать и пережить…

… меня  призвал Воротынский районный военкомат 11 апреля 1985 года, именно «призвали», а не «забрали», как сейчас говорят. Раньше отслужить в армии считалось почетным. Призывали восемнадцатилетних мальчиков, а возвращались уже мужчины. Отец постриг меня «налысо», в военкомат нужно было являться в надлежащем виде и в целях собственной гигиены, потом мать благословила меня. По случаю устроили проводы, гуляли всю ночь. Было уже часа три, когда все провожающие, и я двинулись в сторону военкомата. По дороге к нам присоединились еще три призывника, и толпа провожающих заметно увеличилась. В военкомате удостоверили мою личность, сверив с документами и убедившись, нас посадили в автобус. Никто не знал, где именно будешь служить, но знали что первая служба за границей. В этот день мне запомнился снег, пушистый, падающий крупными хлопьями. Через пять минут он застилал уже все.

Из Воротынца нас повезли в Дзержинск, из Дзержинска в Москву, из Москвы в Курск, все приближая нас к месту службы. По дороге было холодно, никакого обмундирования нам не дали, видимо, знали, где нам предстоит служить.

В Курске все проходили медкомиссию. Разрезанные горизонтально школьные тетради служили нам медицинскими картами. После осмотра медкомиссией, в конце моей « медкарты» стояла печать: «Годен для службы в Афганистане». Только тогда я узнал, что меня ждёт война в далекой стране.

Следующей остановкой был Азербайджан, а именно город Баку. Там я в первый раз увидел и искупался в море, только оно было, почему то не такое красивое, как показывают в фильмах.

В Азербайджане нас отвезли в город Кировобад или Гянджи, как он стал называться теперь. Все наше время, проведенное там, проходило в учениях. Нас готовили на военных водителей.

Через три месяца наша жизнь в городе Кировобаде закончилась, и нас повезли дальше. А именно в Тбилиси, чтобы оттуда самолетом улететь в следующий пункт- Кабул.

В Кабул мы прилетели утром. В городе были слышны взрывы, только потом я узнал, что это взрывались наши склады с боеприпасами. Не было известно, кто именно их поджег. Для нас, молодых мальчишек, почти ничего еще не видевших в жизни особым потрясением были приехавшие грузовики, доверху нагруженные длинными большими деревянными ящиками. Нам пояснили, что это гробы с убитыми солда-тами, так называемый «груз 200». Этот страшный груз самолетом должен был лететь домой. С аэродрома нас повезли в часть. Десять дней у нас в части был « карантин», чтобы мы привыкли к климату и непростым условиям. Будили по тревоге, когда нас обстреливали реактивными снарядами. Все вставали и бежали укрываться к нам в казарму, потому что она единственная была построена из железобетона, остальные домики из фанеры снаряды пробивали насквозь. Мне выдали личный автомат, с ним я проходил год, потом у меня был пулемет, после пулемета гранатомет. В нашей части было три батальона, а батальоны делились на взводы. Я служил в третьем батальоне. В военкомате, в Советском Союзе все наши документы забрали, кроме комсомольского билета. Но по приезду в Кабул нам вернули военные билеты, потому что по части было положено ходить с ним. Перед уходом на военные операции, каждый солдат должен был написать « смертник». Бралась автоматная гильза, порох высыпался. На маленьком листочке бумаги писались данные: имя, фамилия, отчество, дата рождения, номер части, домашний адрес и т.д. Потом листочек свора-чивался и сгибался пополам. Его обвязывали ниткой, и засовывали в пустую гильзу, ниткой наружу, прижимали пулей. Таких солдат должен был сделать три штуки: одну в вещевой мешок, вторую в нагрудный карман, а третью в карман брюк. Так много их делали, в случае если человека разорвет миной, чтобы можно было определить, кто это и куда отправлять останки.

В Афганистане существовало много бандитских группировок, так называемых « душманов». Оружие им поставляли многие, та же самая Америка поставляла оружие и деньги. В банды много приходило иностранных специалистов, ведь поставляемым оружием нужно было уметь пользоваться. Мы много находили итальянских мин, у них были новые маленькие переносные радиостанции и много другого оборудо-вания, только техники у них было мало.

Во время операций, задача нашего взвода состояла в том, чтобы подняться в горы и занять высоту. Например, когда штурмовали кишлаки (афганские деревни), техника, закрывала выход, а мы заходили с гор и прикрывали войска входящие в сам кишлак. После разгрома банды, осевшей там, мы забирали их оружие и боеприпасы.

Большую часть службы мы проводили в походах и военных опера-циях. В части нам выдавали сухой паек, и мы уходили. В Афганистане действовал принцип: « Кто выше, тот сильней.» Поэтому шли в основном по горам. В горы нас могли доставить и на вертолетах, в каждом помещалось по семь человек. Переходы давались тяжело, потому, что каждый из бойцов нес на себе тяжеленный груз-вооружение, боепри-пасы. Боеприпасов старались брать больше, ведь от этого зависела собственная жизнь. Часто просто оставляли часть сухпайка и брали лишние три гранаты, автоматный рожок. Шли по страшной жаре, вода была на вес золота и делилась между всеми на глотки. На привал останавливались только по приказу. И перед тем как устроиться на отдых, нужно было построить СПС - саперно-пехотное сооружение. Строили из больших камней, так чтобы при выстреле оно не обвалилось. Камни подбирали, чтобы их не продувал холодный горный воздух. СПС строили на трех человек. Пока двое спали, один дежурил, а потом менялись. Бывало, что ночью стреляли, так как в горах ночи темные, в ответ стреляли почти наугад. На ночь ставили минные растяжки. Когда поступал приказ двигаться дальше, эти сооружения нужно было развалить.

Много людей было ранено и покалечено, или убито. Много человек переболело и умерло от различных заболеваний: инфекционного гепатита, брюшного тифа, и других. Сам я переболел желтухой, маля-рией.

Банды душманов грабили и обстреливали колонны грузовиков. Не была исключением и дорога на город Файзабад. Сразу после введения войск в Афганистан, группировки оккупировали дорогу, и ни одна машина не дошла до города без военной поддержки. Но там были войска, которые нуждались в продовольствии и боеприпасах. Нас направили, защищать дорогу пока машины доставляли груз. Мы про-были там около недели. Мы построили СПС, расставили растяжки и сигнальные ракеты. Каждую ночь растяжки взрывались, а ракеты срабатывали. Мы ориентировались по звуку и стреляли в ту сторону с какой был взрыв, но утром мы не находили не трупов ни даже крови. Продолжалось все это где-то дня три-четыре. Пока не нашли длинную, срезанную осколком колючку дикобраза. Тогда мы поняли, кто посещал нас по ночам.

Банды пополнялись новыми людьми. Это были и наемники, ино-странцы, сами афганцы. В Афганистане в армию брали как: приезжали в кишлак или другой населенный пункт, и увозили мужчин в армию. Афганцы после того, как отслужат сами уходили в группировки за деньги. Переходили или сдавались во время службы, вместе со своим оружием и техникой. В банды приходили люди из Пакистана, оттуда же им поставляли и припасы.

Была у нас армейская операция с целью пресечения вражеских поставок, разгромов лагерей и складов. Все это происходило в Алихельской долине. Туда из Пакистана и других стран приходил один большой караван, долина у них была перевалочным пунктом. Потом оттуда расходились маленькие караваны по всему Афганистану.

Мы шли по ущелью, при входе в долину, нас всех построили для рас-сказа дальнейшего плана действия. Внезапно в одном из « бетеэров» раздается глухой хлопок, офицеры бросились искать в каком именно. Потом приводят бойца всего забрызганного гречневой кашей. Окозалось он решил поесть, стал разогревать железную банку с кашей, а дырки в крышки проделать забыл. Так получилось, что банка взорвалась.

Наша задача была занять горы вокруг ущелья и обеспечить безопасный проход техники в долину. Все было заминировано, горы, долина, даже речка, протекавшая в ущелье. Много было мин, оставшихся после английских войск 19 века, много наших и вражеских. Поэтому приходи-лось идти цепочкой друг за другом, а впереди каждой цепочки шел сапер, один шаг в сторону и ты мог подорваться. Потом поступил приказ, и нас переправили на вертолетах в горы, находящиеся в самой долине. Там мы попали в засаду. Роту, идущую впереди нас, просто расстреляли. По приказу мы спустились в долину в кишлаки. Там мы заночевали, ночью разведгруппа принесла с поля боя мертвых и раненых. Нас разбудили, чтобы мы переносили людей в прилетевший вертолет. Летчики нас поторапливали, мы стали складывать людей друг на друга, не разбирая где мертвые, а где живые. Ведь в любой момент с границы могли начать обстрел. Утром, проснувшись после всего этого, я увидел, что мои руки в человеческой крови, возможности вымыть не было, а кушать хотелось, приходилось, есть грязными руками. Вся эта операция проходила около месяца, закончилась она успешно, только было очень много потерь с нашей стороны.

…так проходили все мои два года службы, в пути и в военных операциях. Были редкие случаи, когда мы находились в части или на остановках. Все это было очень тяжело, приходилось переносить жару, голод, жажду. Видеть смерть друзей. Находиться в неведение, в страхе и в ожидание следующего дня. Идти по узкой тропе между жизнью и смертью. Все это было очень тяжело…

Так закончился наш ночной разговор. Я еще долго обдумывала рассказанные воспоминания отца, долго удивлялась и восхищалась, как он смог пройти такой сложный этап своего жизненного пути, остаться живым и дать жизнь мне и моему брату.

Фотографии папы во время службы.