Однажды чиновник
Однажды чиновник российский, отважный,
пустился на подвиг великий и важный...
Сидел в кабинете уютном, красивом,
стол возвышался дубовым массивом,
кресло из кожи, как в лучших домах,
вновь приходивших, вводившее в страх.
Утро обычное – гложет тоска,
всё опротивело, даже дела!
Сухость печатных, заученных фраз,
вмиг надоела, как старый рассказ.
Мысль озарила чиновника светом:
«В люди иди за реальным ответом!
Истину знает тот, кто живет –
наш деревенский, российский народ!
Тот, что накормит хлебом страну,
как он сейчас, посмотри наяву.»
С целью конкретной пошел по России,
выводы сделать весьма непростые:
кто же остался землю пахать,
землю-кормилицу – русскую мать?
Кто проживает в российской глуши –
месте поэтов, в раздольной тиши?
Цифрам в бумагах не верил бездушным,
в толстенькой папке едко мелькнувшим,
числа увесисто били в глаза:
всё распрекрасно, как Божья роса!
(сборы в дорогу не главная суть,
что же, читатель, не обессудь!)
Идёт человек по разбитой дороге,
устал и вспотел – несет еле ноги,
походный рюкзак за широкой спиной
– это чиновник наш дорогой!
Долгое время, бедный, в пути.
Вечер. Темнеет. Поле пройти
нужно до ночи. Найти уголок
с мягкой кроватью, в положенный срок.
(ниже, за полем, курился дымок,
пункт населенный – Раскидистый Лог.)
Силы последние стиснул в кулак
и по тропинке, где вился овраг.
Лог небольшой – двадцать домов,
с края овраг, похожий на ров,
злобной крапивой зарос, ивняком,
поле распахано черным пятном
– плоско лежит на равнине степи,
трубы и крыши, точно сползли
в темный овраг с избами вместе...
Мысли сумбурно неслись в голове:
«Наши крестьяне богаты, вполне,
но на бумаге. Твориться же что?
Дряхлые избы – гнилое нутро.»
Дошел до забора. В попавшийся двор,
калитку открыл, завязал разговор
с седым мужиком, разбиравшим детали.
(путника ноги совсем не держали)
Работал в селе тракторист Николай,
трудился упорно – построил сарай
из старого теса – фермер продал.
(вот Николай и вложил капитал)
«Доходы у нас не в больших городах,
сегодня имеешь, завтра в долгах!
Село государству, скажем, обуза,
нынче попкорн, а была кукуруза.
Увез на продажу гусей и корову,
кредит погасил, оформили новый:
квартиру снимают дети мои,
мы не учились, закончат они.
В люди пробьются, станет легко,
время от времени всем тяжело,
– грозно нахмурился, трет подбородок:
Крепок народ. Народ-самородок!
Вот посевная – работы полно,
это не в городе жить, как в кино!
Трактор сломался – деталь износилась,
где я достану, скажите на милость?
Старой обмотки медная нить,
да изолента. Можно и жить.
Голь же на выдумку наша хитра,
сделает просто, как десять на два.
Видишь старушка? Соседка моя,
женщина добрая, пустит тебя.»
(Договорились. Ночлег обеспечен.
Впрочем, народ весьма человечен)
Трактор гудел с печальным надрывом,
копотью черной, дымя над обрывом,
в поле родное летел Николай.
Пик. Посевная. Весна. Месяц май.
Соседка-старушка махнула рукой:
«Что ты стоишь? Заходи, дорогой!»
Борщом накормила, достала варенье,
в банках различные чудо-соленья,
тихо рассказ завела о судьбе:
(путник, наевшись, сидел налегке)
«Что говорить? Родилась я в селе,
с парнем сошлась (полюбился он мне)
пожили немного – война забрала,
призвали на фронт, осталась одна.
На совесть работали. Ох, тяжело,
кормили страну, грело одно –
сын появился на радость мою,
больше, чем жизнь, родного люблю.
Мужа убили – пришло извещенье,
словно в тумане это мгновенье.
Ночью печалюсь, печалюсь и днём,
надо бы жить, вот и живём!»
(всплакнула старушка о давних годах,
горе великое в мокрых глазах,
война не щадила, не шла стороной,
каждый попал незримо на бой)
«Помню, конечно, жуткие дни,
бабы, несчастные, ходят с детьми,
много трудились – по двадцать часов,
деться-то некуда – нет мужиков!
Кончилась страшная, злая война,
пыль оседала, вставала страна.
Вырос сынок, забрали в войска,
снова одна, снова тоска.
Так и живу потихоньку на месте
слава всё, Богу, с молитвою вместе,
жизнь пролетает, как искры в ночи,
ладно, устал ты, ложись, отдохни…»
Солнце вставало. Красоты природы
луч обрамлял. Небесные своды
синей вуалью неслись над землёй.
Путник, проснувшись, заметил покой:
без беготни, городской суеты,
вечное небо – небо мечты!
Быстро одевшись, пошёл по селу,
выспросить фермера, что да к чему?
Путь по прямой не так уж далёк,
правда ухабы, грязь и песок.
Едет машина – советский «УАЗ»
«Эй, подвезти? Спасибо. Как раз!»
(путник устроился враз впереди,
как не хотелось пешком-то идти)
«Мне расскажи о Раскидистом Логе,
о производстве, где же дороги?»
«Будем знакомы, Игнат – агроном,
я непосредственно связан с зерном.
Сеем неплохо, влаги запас
почва имеет. Единственный шанс
не упустить до скорой жары,
всласть отдохнём во время зимы.
Ферма некрупная, здесь не соврёшь,
сеем пшеницу, овёс да и рожь,
рядом коровник на сотню голов,
корм силосуем, телятник готов.
Денег скопили – нужен ремонт,
Шифер – надёжный, проверенный зонт!
Техника старая, ветхая, вот,
что «Беларус», что «К-700».
Выдали крохи соляркой, конец.
Что за чиновник? Эх, молодец!
Фонд для села – федеральные деньги,
фермеру кинули только копейки,
спрятал, наверное, деньги в карман,
сытый крестьянин прокормится сам?
Надо его на трактор, пахать!
Просто бесстыдник, ети ж его мать!»
(путник, задумавшись, вжался в сиденье,
что-то пропало былое веселье)
«Что рассказать могу я тебе:
мы с перестройки в большущей беде,
всё развалилось: колхоз и совхоз,
фермер дотацией малость подрос,
но урожай, как всегда маловат,
я агроном, я виноват!
Почва – живой, непростой организм,
сложенный временем сей механизм,
взял урожай – внеси удобрений,
нет ни копейки? Нет предложений!
В принципе, первое, важное дело –
люди уходят, им надоело
жить без зарплаты в вечной нужде,
в городе трудятся, кто вдалеке.
К ферме подъехали – дальше поля.
Всё, как всегда, начинаем с нуля!»
– крикнул Игнат, и «УАЗ» покатил.
(сколько потрачено, вложено сил!
веский, по-моему, был аргумент:
есть АПК, но в итоге и нет!)
Вспомнил он снова цифры, отчёты,
умные люди, составив расчёты,
точно решили – такой капитал
снимет с села нависший аврал.
Но не сходились ни цифры, ни планы,
с тем, что творилось – живой панорамой.
Всё было ясно, узнал он немало,
видел воочию – всё погибало.
Путник направился в степь, напрямик.
«Что же такое? Таинственный миг?
Исчезло село из аграрной России?
Хлебом пол мира всегда мы кормили!
Вот так проблема!» – прикидывал он.
Сел на заросший муравкою склон,
майское небо вовсю голубело,
ветер степной налетал то и дело,
взгляду приятное, русское поле,
сильно знакомое, так дорогое:
первые запахи новеньких трав,
ласточки быстрой воинственный нрав,
чёрное поле клубится вдали –
трактор с прицепом в дорожной пыли.
Вспомнилось детство: старенький дом,
шифер на крыше, обтянутый мхом,
стены саманные в белой извёстке,
тропку закрыли сосновые доски,
в домик ведущие, жданных гостей,
ящик почтовый для новых вестей
ржавчиной съеден годы назад!
Местной газете дедушка рад –
тихо читал, прислонившись к печи,
бабушка стряпала там калачи,
вкусные были с парным молоком!
«Кушай, внучок, поиграешь потом!»
– мысли жужжали, как рой в голове...
Годы далёкие, где же вы, где?
Где беззаботное, милое детство,
рыжей девчонки весёлой соседство?
Бегали вволю навстречу ветрам...
Память вернула к забытым годам –
путник задумался: «Был молодой!
Помню деревню, колхоз мой родной,
жизнь проходила в счастливой поре,
в городе шумном живу, как в норе!
Денег хватает построить избу,
выкуплю ферму, коров разведу,
сад разобью, займусь пчеловодством,
теплицу построю, моим руководством,
будет доволен народ, да и сыт...»
Семь лет пролетело. Душевный конфликт
был воплощён в сотню идей:
Лог разрастался – триста семей
дружно работают, платят налоги,
новым асфальтом покрыты дороги,
чистые, тёплые, краской горят
дома небольшие, ровнёхонько вряд!
Поля колосятся пшеницей отборной,
теплицы раскинули крылья проворно,
коровы на пастбище с травкою сочной,
породы заморской, мясомолочной.
Вернёмся к героям давно нам известным,
судьба их, наверное, всем интересна:
новенький трактор водил Николай,
с радостью видел – растёт урожай!
Выше зарплата – жить весело-о!
Дети в родное примчались село:
дочь – медсестра в местной больнице,
сын – инженер, успевший жениться,
бабушка празднует ровно сто лет
(всех позвала к себе на обед)
Работа нашлась, впрочем, для всех,
Игната настиг долгожданный успех –
заслуженный нынче он агроном!
(с печатью имеется нужный диплом)
Путник-чиновник ушёл из кабмина,
русская печь дороже камина
стала чиновнику в тысячу крат –
умер в душе вековой бюрократ
и... человек появился на свет
по истечении множества лет!
Людям помог, отрезвился душой,
все говорили: «Он же герой!»
Вечное небо вновь голубело,
ветер степной освежал то и дело,
там, впереди, разноцветное поле,
всем нам знакомое, всем дорогое...