SonofRuss

А вот и Габриель Сет подъехал, магистр ордена расчленителей.

Габриэль Сет стал магистром ордена Расчленителей, когда его орден находился на краю небытия. После тысячелетий беспрестанных зверств многие войска Империума сторонились Расчленителей. Другие ордены Космического Десанта считали, что они находятся в одном шаге от превращения в ренегатов, а Инквизиция готовилась провести полную проверку ордена. Что ещё хуже, мутации геносемени Расчленителей усугубили проклятье Сангвиния, увеличив тем самым число инцидентов проявления Чёрной Ярости. И даже те Расчленители, которым повезло избежать влияния Чёрной Ярости, оказывались подверженными приступам безрассудной кровожадности, что неминуемо приводило к большим потерям личного состава каждый раз, когда орден отправлялся на войну.

В день своего вступления в должность Сет угрюмо выслушивал сангвинарных жрецов, представлявших ему свидетельства ужасной правды – скорость, с которой их боевые братья впадают в безумие или гибнут, значительно превосходила возможности Расчленителей по восполнению потерь. За два столетия Расчленители сойдут на нет, покинутые своими союзниками и преданные собственной плотью. В тот момент Сет поклялся, что если Расчленителям суждено погибнуть, то истории об их доблестных деяниях будут рассказывать с гордостью, а не перешёптываться о жестокости и безумии.

Под руководством Сета планета ордена Кретация стала не более, чем автоматизированным арсеналом и центром комплектования личного состава. Основная часть Расчленителей постоянно находится вне планеты, выполняя дальнее патрулирование Сегментумов Ультима и Темпестус, а библиарии ордена прослушивают эфир в поисках астропатических сообщений о помощи. Поэтому Расчленители часто оказываются в первой волне подкреплений, прибывающих на атакуемый мир. Сет лично возглавляет абордажи вражеских кораблей или контрудары по зонам высадки захватчиков, не давая врагам шанса закрепиться на плацдарме. Магистр Расчленителей понимает, что у него нет никакой реальной возможности уменьшить кровожадность своих собратьев – он и сам подвержен ей в той же степени.

Однако, атакуя врага первыми, отдельно от других войск Империума, Расчленители могут скрыть свои худшие зверства, а также избежать сопутствующих потерь среди союзников, бывших ранее неотъемлемой частью любых атак ордена. Теперь миры, прежде осуждавшие Расчленителей, восхваляют их как своих спасителей, а Сета – как творца этого спасения. Сейчас ещё слишком рано рассуждать, принесёт ли в конечном итоге стратегия Сета плоды, и смогут ли Расчленители вернуть себе место в пантеоне почётных защитников Империума. Но, несмотря на свои намерения, Сет практически ничего не сделал, чтобы развеять недоверие своих самых непримиримых критиков, ещё слишком хорошо помнящих операции, сорванные импульсивными атаками Расчленителей. Но подобные проблемы не беспокоят великого магистра Сета, так как он в глубине души никогда не оставлял надежды, что Расчленители смогут избежать полного истребления. Это слабая надежда, в лучшем случае. Только время покажет, какая судьба уготована Расчленителям и их великому магистру.

Кто же такие скитарии и с чем их едят.

Скитарии – основа сил обороны Миров-Кузниц, которые играют роль пехотного и мобильного бронетанкового прикрытия для Титанов во время военных компаний. Бойцы Скитарии, как правило, биологически усовершенствованы и, таким образом, экипажи боевых машин Адептус Механикус непосредственно кибернетически связаны с их боевыми машинами и никогда не покидают их.

Наполовину люди, наполовину машины, большинство Скитариев для повышения их эффективности в бою навсегда соединены со своим личным оружием. Скитарии рождаются для службы и оттачивают свое мастерство в обращении с Духами оружия вплоть до достижения возраста, подходящего для отправки на фронт.

Авангард скитариев, неофициально известный как радиоактивная пехота, несёт губительное прикосновение техножрецов в самые далёкие концы Галактики. Авангард сражается в самых неблагоприятных условиях, ибо за множество гражданских войн, которые вёл Культ Механикус, авангард научился не только переносить губительное излучение, но и применять его как оружие. Боевая экипировка авангарда скитариев источает настолько сильную радиацию, что, просто встав рядом, ощущаешь упадок сил; для не-скитариев размещение в одной казарме с радпехотой – смертный приговор. Теоретически боевая броня авангарда должна защищать самих бойцов, однако, когда какой-нибудь воин изредка снимает шлем, выпавшие зубы и волосы и покрытая язвами кожа выдают страшную правду. Пусть собственные радкарабины авангарда постепенно убивают своих владельцев, их воздействие на тех, в кого попадают их пули, в сто раз сильнее. Мало того, что цель поражают сами излучающие сверхрадиацию заряды, вторичное воздействие радиационного залпа усиливает эффект до такой степени, что не выживет даже тиранид. Вот почему авангард скитариев отправляют в самые враждебные районы боевых действий, какие может преподнести Галактика. Авангард стоически, в торжественном молчании будет исполнять свой долг, сражаясь до последнего во имя своего безжалостного бога.

Сражаться с пехотинцами культа Механикус – значит убить или быть убитым, ибо рейнджеры скитариев никогда не отступят, преследуя врага, а выносливость их вошла в легенды. В голодные времена обезьяноподобных предков человека охотник убивал добычу крупнее себя, загоняя её до изнеможения. По такому же принципу рейнджеры скитариев обшаривают пределы Галактики: получив задание, они будут преследовать добычу медленно, но неотступно. Сперва их жертвы – от пиратских банд до воинств ксеносов – проскакивают сквозь паутину огня скитариев достаточно легко. Если они успеют сбежать достаточно далеко, могут пройти месяцы, даже годы – достаточно времени, чтобы ужас первой встречи почти забылся. Тем временем егеря скитариев будут в безмолвии шагать нога в ногу, по траншеям и развалинам, с каждой ночью стягивая петлю всё туже. И в тот самый момент, когда добыча решит, что ей уже ничто не угрожает, на горизонте появится созвездие призрачных голубых огоньков. Едва уловимо они будут подбираться всё ближе и ближе – и вот уже тьма вспыхнула ослепляющим огнём. Скитарии, для которых война никогда не заканчивается, будут наступать снова и снова, пока дело не будет сделано.

Сикарийцы-лазутчики, пожалуй, самая жуткая воинская ветвь скитариев, потому что их бомбардировка нейропомехами лишает жертву всех чувств. Охотясь, они издают «белый шум», который забивает зрительный, слуховой и даже обонятельный диапазоны помехами, оставляя противника практически беспомощным перед тем, как начнётся убийство. Длинные и тощие, сикарийцы-лазутчики пробираются по полю брани с ходульной грацией птиц-рыбоколов. Но такими они были не всегда, ибо ни один сикариец не цел – ни душой, ни телом. Как и собратья-ржаволовчие, каждый сикариец когда-то был воином из скитариев, но, претворяя планы культа Механикус, оказался разорван на куски, сильно обгорел или ещё каким-то образом лишился конечностей. При сборе данных по окончании битвы, если такого павшего посчитают ещё годным для службы Омниссии, его не сожгут, а заберут обратно – на стол аугментации. Там ему отмерят новый срок жизни, дав тонкие, но сильные конечности. С технической точки зрения, всё, что магосу биологии требуется для создания сикарийца, – это голова, торс и какие-нибудь культи, хотя для лучшего результата ещё важны способность отрешаться от сильных эмоций и умение внушать страх. Лазутчик легко обходит вражескую защиту, но эта способность никак не связана ни со скрытностью, ни с мастерством. Она зависит лишь от мощности и разнообразия разрушительных частот, на которых он вещает из своего куполообразного шлема и торчащих антенн. Когда лазутчики приближаются, каждый сенсорный аппарат жертвы попадает под всеподавляющую бомбардировку раздражителями. Воксвещатели разражаются мучительным воем, видеоэкраны сходят с ума от шипящих помех. Но ещё более эта парализующая атака эффективна против живых органов чувств. В ушах стоит жуткий звон, глаза слезятся и краснеют, рот наполняется привкусом горелого железа. Всё, на что остаётся способна жертва лазутчиков, это не забыть как дышать. И когда добыча зажимает кровоточащие уши и зажмуривает налитые кровью глаза, сикарийцам-лазутчикам остаётся только подойти и расстрелять её в упор. Эта атака на органы чувств, хотя и обладает широким спектром, точно откалибрована техножрецом, который даёт добро на применение этих жутких убийц. Те скитарии, которых посылают сражаться рядом с лазутчиками, получают нуль-коды, превращающие эти частоты в безвредную песнь: для них непрерывная бомбардировка нейропомехами, идущая из каждого куполообразного шлема, всего лишь негромкий псалом во славу Омниссии. И потому скитарии смотрят на лазутчиков, как на мудрых и святых героев, как на обереги от повреждения данных, что самоотверженно бьются на переднем крае. Лишь врагу открывается истинная правда: в этих безжалостных типах почти не осталось добродетели, а тот обрывок личности, что ещё сохранился, влечёт только смерть.

Ржаволовчие легионов скитариев налетают на врага, словно режущие и колющие фурии. Их трансзвуковые клинки размываются в воздухе, нанося молниеносные удары, точно оружие гладиаторов-бойцов на ножах; вибрация, которую издаёт клинок, входит в смертоносный резонанс с бронёй противника – и та оказывает сопротивление не больше, чем простая голограмма.

Ржаволовчие изначально были задуманы, как кибернетические убийцы, которых посылали в пустоши Красной планеты выслеживать одичавших сервиторов и прочий нежелательный элемент, изгнанный из культа Механикус. Но они оказались настолько эффективными в своём деле, что их переориентировали и поставили на военную службу, объединив в группы, известные как истребительные клады. С того дня они сражались на передовой многих войн культа Механикус.

Оружие ржаволовчих – это зловещий пример совершенного владения Адептус Механикус законами физики: они испускают мощное тошнотворное гудение, которое пробирает до мозга костей. Когда эти жуткие устройства идут в ход, их звуковое поле перебирает частоты, пока не находит нужную молекулярную частоту, которая позволяет пройти сквозь броню, надетую на противнике. Кровавый результат хоть и занимает секунду-другую до проявления, но техножрецы считают, что потраченное время того стоит. Этот продукт звуковых технологий настолько смертоносен, что техножрецы доработали его, получив несколько разных вариантов: от быстрых, как стилет, бритв до внушающих страх аккордовых когтей – перчатки с острыми, как иглы, когтями, способной обратить человеческую плоть в трепещущую кашу.

Разнообразное вооружение дюнных ползунов «Онагр» может разносить в клочья эскадрильи самолётов, пробивать боевую технику предателей и распылять вражеских командиров лучами ослепительно-голубого света. Когда ползуны охотятся, паучья походка и торчащий обвес делают их похожими на хищное насекомое с мощным жалом. Для своих размеров у этих машин-шагателей устрашающая огневая мощь: такая, что невежественные солдаты Астра Милитарум часто сравнивают их с ходячим орудием. Для скитариев дюнные ползуны – не просто оружие, это ходячие реликварии, оберегаемые Машинным богом. Для техножрецов же это не более, чем инструмент разрушения, хотя и закалённый в пламени истории.

Дюнные ползуны «Онагр» обязаны своим происхождением Марсианскому Универсалу Ленда. Сконструированный техноархеологом Аркханом Лендом, первоначальный «Мул» основывался на вредных и похожих на насекомое вьючных животных, которые, по мнению его творца, бродили по Священной Терре в давно ушедшие эпохи. Задуманная как рабочая лошадка и способная сопровождать своих хозяев по пустошам Марса в относительной безопасности, машина оказалась настолько удачной, что вскоре была переделана в орудие войны. Ей дали другое имя, оснастили силовой защитой «Эманатус», воспроизвели миллионократно и отправили на передовую.

Дюнный ползун сорок первого тысячелетия всё так же несёт на себе мощное вооружение, а миниатюрный термоядерный генератор у него на корме означает, что машина способна продержаться даже дольше грубых, но надёжных машин Адептус Астартес. Её орудия напрямую подключены к обширным банкам данных, которые будут записывать её успехи, пока не переполнятся данными, словно клещ, насосавшийся крови. Усовершенствования дюнного ползуна позволяют ему отправлять эти данные напрямую хозяевам и, в свою очередь, передавать их императивы скитариям вокруг. У дюнного ползуна два члена экипажа, связанных со своим вместилищем необычными симбиотическими отношениями. Стрелок – скитарий-егерь, чьему грозному умению стрелять служит подспорьем целый набор линз автопрорицателя. Водитель машины – скитарий авангарда, чья устойчивость к губительным излучениям позволяет ему погружаться в электроамниотический бак, который напрямую связывает его с машинным духом «Онагра». Такой член экипажа в конце концов истощается, как старая батарейка, но водителя легко заменить, сунув нового скитария авангарда в грязный, пронизанный электродами суп – и «Онагр» получит новый срок жизни. Экипаж скитариев бессловесно покоряется своей участи, ибо служить Машинному богу – уже само по себе награда.

Благодаря своей надёжности, эскадроны дюнных ползунов – обычное зрелище в легионах скитариев. Перебирая гидравлическими ногами, они гонят противников Омниссии перед собой, без устали и сожалений шагая по развалинам разрушенных войной миров.

Сидонские драгуны шагают по полю брани, точно ожившие языческие идолы, выскакивая из облака священного ладана, чтобы вонзить щёлкающие тазерные пики в разбегающихся врагов. За собой драгуны оставляют рваный след из трупов, уходящий за горизонт. Верхом на чуде науки – железном ходуне - сидонским драгунам не приходят в голову мысли ни о сомнении, ни об отдыхе. Их удел - мощь бесконечного движения, поставленная на службу смерти.

Первых сидонцев, населявших эту обширную, покрытую кратерами область Марса, окружал густой кислотный туман. Во времена схизм, преследовавших прошлое Марса, те, кто обладал ходульной аугметикой, могли ходить в этом тумане и оставаться в живых: их возвышенное положение позволяло избежать самого губительного воздействия кислотной пыли, в то же время оставаясь невидимым для врага. Приёмы сидонских драгунов перекликаются с приёмами тех воинов-исследователей. Используя сопла, выбрасывающие дым ладана, они шагают сквозь охряные облака, напоминающие о древней Сидонии. Этот туман сбил с толку немало врагов, дав драгунам время на смертоносную атаку.

Однозадачный сервитор, который гонит железного ходуна в сторону неприятеля, почти безмозгл, но его наездник – испытанный и проверенный воин-скитарий. Как только драгун заметил свою добычу, он помечает её пулей из фосфорной серпенты или радиевого джеззайла. Свечение пули наводит отряд даже в тумане войны. Через считанные секунды на такого помеченного налетает лавина твёрдых, словно титан, ног и мощного тазерного оружия.