Как понимать фильмы Алексея Германа?
20 июля — день рождения известного советского и российского кинорежиссера Алексея Юрьевича Германа (1938–2013). Он мог бы и сам принимать поздравления с юбилеем, ведь 85 лет — пусть и не юношеский, но все же и не предельный возраст. Но, увы... Рассказываем, как смотреть его фильмы.
Алексей Юрьевич Герман (1938–2013)
В фильмографии Германа всего шесть фильмов, и все они считаются классикой отечественного кинематографа. Причем «Седьмой спутник» он снимал вместе с Григорием Ароновым, а «Трудно быть богом» монтировал его сын Алексей Герман-младший. То есть четыре полностью авторских фильма. Смотреть эти ленты, даже ранние, непросто из-за обилия натуралистических подробностей и непривычного развертывания сюжетных линий.
Давайте попробуем разобраться, из чего состоит художественный метод Алексея Германа. Для этого нам потребуется 1) подсказка, оставленная драматургом Евгением Шварцев в своих мемуарах, 2) понимание значения слов «утопия» и «соцреализм», 3) некоторое представление о социальной философии братьев Стругацких. Еще одно важное понятие — суровый стиль в живописи.
Первое,
что нужно знать про Германа, — он сын известного писателя Юрия Германа (1910–1967), автора таких романов, как «Рафаэль из парикмахерской», «Вступление» (одобрен самим Горьким), «Россия молодая» (по нему снят телевизионный сериал), «Подполковник медицинской службы» и т.д. Соответственно, Алеша с детства находился в кругу литераторов, а одним из его воспитателей был известный драматург Евгений Шварц. Для Германа — просто дядя Женя. Еще он был знаком с Иосифом Хейфецем, Дмитрием Шостаковичем, Григорием Козинцевым, Ольгой Берггольц, Аркадием Райкиным…
Слева — Юрий Павлович Герман, отец Алексея Германа во время службы военкором на фронте
Надо полагать, что Юрий Павлович оказал большое влияние на сына. Их связь продолжалась даже спустя много лет после смерти первого. Уже став режиссером, Алексей Юрьевич потратил много времени и усилий на популяризацию творчества Юрия Германа, которое считал недооцененным. Свой первый полностью самостоятельный фильм, «Проверку на дорогах» (1971), он снял по повести «Операция „С Новым годом!“» отца. Затем были сценарии к чужим фильмам «Садись, рядом, Мишка!» и «Торпедоносцы», и к своему «Мой друг Иван Лапшин», написанные также по произведениям Юрия Германа.
Детство
Алексея Германа пришлось на тяжелые годы войны и послевоенного времени. Он жил в Ленинграде, где его отцу выделили квартиру. Город, переживший блокаду и страшный голод, находился в моральном упадке: царили антисанитария, спекуляция, бандитизм, безотцовщина. В элитных школах дети заражались вшами. Первые ряды в театре выкупались барыгами, которые не стеснялись демонстрировать богатство. Юные девушки промышляли проституцией. Юноши не выходили на улицу без финки в голенище или ломика в рукаве. Подростковые банды регулярно выясняли отношения и терроризировали город.
Спустя пару десятилетий Питер вернул себе звание культурной столицы, но детские годы оставили в душе Алексея Германа глубокий шрам. Позднее он также вспоминал, что пережил в школе унижения, после которых научился бить первым и забыл про джентльменские правила. Его друзьями в юности были фарцовщики и хулиганы.
Впечатления детства стала основанием для творческого стиля режиссера. Здесь можно было бы порассуждать в логике психоанализа, но нет, Герман не изживал травму. Он открыл для себя правду жизни, спрятанную от большинства людей за лощеными произведениями соцреализма. Эта Правда, честная Реальность стала для него объектом исследования, вдохновения и… возможно, самообмана.
Механику взаимодействия ребенка с окружающим миром, пертурбации юного сознания, пораженного вторжением незнакомого в свой благостный мирок, подробно описал Евгений Шварц в своих мемуарах. Он же показал, как воспоминания влияют на творческий стиль автора (это та самая подсказка). Вот только самому Шварцу детство представлялось райским местом, а первые годы жизни стали для Германа суровым испытанием.
Все это очень важно
для понимания мира режиссера Германа. Как и многие его современники, он рано осознал трагический разрыв между официальным искусством, основой которого в те годы находился соцреализм, и реальностью. Люди искусства по-разному переживали кризис советской утопии. Кто-то предпочел ничего не замечать и просто следовать указаниям начальства. Кто-то, как например, театральный режиссер Олег Ефремов, попытались реанимировать утопию, создавая театральные коммуны. А кто-то, как Сергей Параджанов, единолично вышли из советской парадигмы, начав делать независимое кино.
Правильно будет также сказать, что идеалистический киноязык 1930-х утратил актуальность, и после войны многие авторы начали поиск новых выразительных средств и концепций.
В частности в 50-е в среде художников рождается т.н. «суровый стиль», который показывает человека в сложных обстоятельствах, перемещает героя из центра композиции на периферию, использует серые и черные тона вместо привычных для соцреализма золотых и голубых. В отечественном киноведении суровый стиль не фигурирует как направление, тем не менее, многие фильмы конца 60-х и 70-х испытали влияние этого направления. Среди них, например, «Иваново детство» Андрея Тарковского, работы Ларисы Шепитько, «В огне брода нет» Глеба Панфилова, «Комиссар» Александра Аскольдова.
«Проверка на дорогах»,
первый полностью самостоятельный фильм Германа соответствует этой эстетике в еще большей мере. Серая масса людей, испытывая голод и холод, падая и умирая, непрерывно бредет вперед с призрачной надеждой выжить и победить. По пути героям приходится решать нравственные дилеммы и делать выборы, которые ставят их на грань выживания. Повсюду — глубокая непролазная грязь, сырость, неуют, опасности. Это прекрасная метафора сурового стиля.
Алексей Герман на съемках фильма «Проверка на дорогах»
Развивает эту тему и второй фильм Германа — «Двадцать дней без войны» (1976). Здесь мы наблюдаем тот же самый мотив бесконечного движения без цели. Сюжет непредсказуем, в нем появляются случайные персонажи, что немыслимо для соцреализма, основанного на марксистском детерминизме, так и просто логики последовательного рассказа. Герой дегероизирован, сознательно неблагороден, подчеркнуто типичен. (Роль Василия Лопатина прекрасно сыграл Юрий Никулин, работавший клоуном в цирке).
На съемках фильма «Двадцать дней без войны»
В 1984 году Герман снял самый зрелый фильм «Мой друг Иван Лапшин». В нем он соединил свои любимые приемы: децентрализацию героя, мотивы движения, случайные кадры, пересветы, импровизации, фрагментарность сюжета и многое другое. Фокус зрительского внимания мечется от одного персонажа к другому, пытаясь понять, кто из них главный. Вся эта фантасмагорическая картина может показаться смотрящему дефектом, режиссерской ошибкой или даже неумелостью, но на самом деле является сознательным действием по остранению привычного образа мира, вскрытию его подлинной — ужасной и одновременно прекрасной — сущности.
Здесь надо подчеркнуть,
что хотя влияние сурового стиля можно обнаружить во многих киноработах, только Герман довел его до логического конца. Другие режиссеры, опираясь на эстетику сурового стиля, оставались в пределах нормативного искусства — даже не из-за страха или непонимания, а по идейным и практическим убеждениям. Например, после просмотра фильма «Мой друг Иван Лапшин» Элем Климов в сердцах сказал, что смотреть фильм нельзя, потому что это «какое-то броуновское движение». Герман же рвался за границы привычного.
На съемках фильма «Мой друг Иван Лапшин»
Осознав возможности кинематографа в конструировании Реальности, Герман уже не мог и не хотел возвращаться к парадигме дидактического и благопристойного кино соцреализма. А кинематографическое начальство, соответственно, не хотело иметь дел с таким строптивым режиссером. Ему не давали денег на съемки, отказывали заявкам, присваивали фильмам низшую категорию, что сильно ограничивало прокат. Кинематографическое начальство накладывало на участников съемочных групп Германа огромные штрафы, по сути, забирая обратно всю выданную зарплату. Однако режиссера признали в Европе гением, и совсем запретить Герману работать было нельзя.
На съемках «Хрусталев, машину!»
В фильме «Хрусталев, машину!» (1998) Герман, пожалуй, впервые в отечественном кинематографе использовал приемы трансгрессивного кино. Речь о потоках насилия, которым подвергаются, и которые сами источают его персонажи. Шокирующие кадры присутствуют фактически во всех эпизодах, заставляя нас видеть жизнь в ее низшей, физиологической форме. Так автор добивается двойного эффекта: рассказывает о насилии государственном, но одновременно показывает, что источником насилия является и сам народ.
В своей последней ленте
«Трудно быть богом» (2013), работа над которой длилась 14 с перерывами лет, Герман еще усилил антиутопическую риторику. Сценарий фильма был написан по одноименному произведению братьев Стругацких, и режиссер давно мечтал об инсценировке. В своем романе Стругацкие показывают невозможность идеи прогрессорства, мечты о прекрасном человечестве, которое можно создать, насильственно вмешиваясь в ход истории. Метафорически это прощание с идеей коммунизма, советской утопией, признание невозможности рационального устройства общества. Эти идеи были созвучны тому, как видел окружающую его жизнь Герман.
На съемках «Трудно быть богом»
Однако вместо эпохального артхаусного кино у Германа получилось странное, экспрессивное, местами фальшивое фэнтези в стилистике фильмов категории В. Если не понимать, какую значительную роль занимает эта работа в отечественном кинематографе, получить удовольствие от этого трехчасового фильма непросто.
Замысел был грандиозным. Пять замков в Чехии, павильон на Ленфильме, изнуряющие недельные репетиции в гриме и костюмах ради одного кадра, бригады пиротехников и спецэффектов, использование в качестве актеров людей с физическими и психологическими отклонениями должны показать масштаб задуманного. Производственный процесс был максимально сложным, чему опять же в немалой степени способствовал сам Герман, поскольку ставить палки в колеса самому себе было его методом. Огромный отснятый материал не укладывался в привычный хронометраж, звук пришлось перезаписывать.
Причины неуспеха можно объяснять по-разному. Может быть, время, когда нужно было снимать этот фильм давно прошло. А может быть дело в том, что спецэффекты выглядят слишком архаичными. Так или иначе, но фильм, о котором режиссер мечтал всю сознательную жизнь, оказался неуспешным, хотя и получил максимум наград по сравнению с другими его работами.
Так как
все-таки понимать фильмы Германа? Есть лишь два способа проникнуть в художественный мир самого реалистичного из отечественных режиссеров.
Если вы любите историю и имеете некоторое представление о тех идеях, которые воодушевляли авторов, вам, бесспорно, будет интересно наблюдать, как вся эта сложная мозаика отображается в картинах Германа. Именно для таких людей и написан данный текст.
Но если вы хотите просто эмоционально раствориться в фильме, то вас ждет непростой путь понимания. Зато проделав его, возможно, вы научитесь видеть прекрасные образы в хаосе мерцающих фонарей, слышать симфонию в какофонии городских шумов и поймете, что реальность состоит из множества мелких элементов, каждый из которых замечателен сам по себе.
Автор: Александр Ершов, искусствовед, к.и.н.
Наша группа ВК — История. Вопросы и ответы
Telegram-канал — История. Вопросы и ответы
