Faustus

Вестник смерти.

Черная смерть. Она забирает тысячи душ за считанные дни. Она ни с чем не считается, и ничто ее не останавливает. Она - чума.



- Мэм, позвольте мне...
Человек в маске с длинным клювом взял платок из рук пожилой женщины и промокнул им лоб мальчика, лежащего на кушетке.
- У него жар, мэм. Я могу дать ему жаропонижающее и обезболивающее. До следующего вечера его не будет беспокоить ничего.
- Сколько это будет стоить?- спросила маленькая старушка.
- 12 огелов.
- Доктор, но у меня нет таких денег...
В комнатушке маленькой избы на отшибе повисла тишина. Человек в маске смотрел на мальчика, лицо которого искажали гримасы мучений. Старушка не сводила глаз с пары монет, вытащенных из кошеля.
- Поймите, это все что у меня есть. Я больше ничего не могу вам предложить.
Доктор кивнул. Он раскрыл сумку, и вытащил оттуда пузырек из темного стекла. Затем он наклонился к мальчику и, раскрыв тому рот, влил несколько капель лекарства. Опять наклонившись над сумкой он вытащил шприц с зеленой жидкостью. Аккуратно ввел иглу и впрыснул содержимое в вену больного. Положил на лоб мальчика мокрый платок, развернулся к хозяйке и молвил:
- Этого должно хватить на четыре дня. В течении всего времени вы должны менять платки и отпаивать его горячим бульоном. К исходу четырех дней он поправится. Обещаю.
Затем доктор выудил из кармана черного кожаного плаща мешочек и протянул его женщине.
- Здесь должно хватить на бульон для вас обоих. До свидания. И да обойдет чума ваш дом стороной.
С этими словами человек в маске проследовал к выходу из избы.
Старушка проводила его удивленным взглядом. Когда дверь за доктором захлопнулась, она упала на кровать и, уткнув лицо в руки начала молится сквозь прорывающиеся рыдания.



В городах не любили их. Людей, чьи лица были скрыты за остроносыми масками. Суеверные и набожные горожане шарахались от Чумняков, как от огня. Ведь когда в пределах города появлялись они, Доктора, это означало, что идет чума.
Люди закрывались в своих домах, травили крыс, завешивали все окна и двери марлевыми занавесками. Но это никогда не спасало никого. В девяти из десяти случаев в двери таких домов стучались Доктора. Они никогда не приносили хороших вестей. Только говорили о скорой смерти. И предлагали помощь, которая могла бы облегчить страдания.
В городах их не любили. Как только раздавался стук в дверь, это означало только одно. Там, на пороге стоял Чумной Доктор. Вестник смерти.

***

На другой ферме, куда я направился, чума уже похозяйничала. Только трупы и полчища крыс. Ну что ж. Пора отправляться в другие места.
Сегодня предо мной захлопнулся не один десяток дверей. Мое желание помочь умирающим пресекалось на корню. "Ты ничем не поможешь ему Чумник! Дай ему спокойно умереть!" - самая распространенная фраза, которую я слышу весь последний месяц. Но я не прекращу ходить по домам и предлагать помощь. Это мой долг. Ведь я - Чумной Доктор.

Шагая по дороге, прочь от поселения, я вдруг заметил силуэт. Остановился, присмотрелся. И узнал его. Знакомый каждому Доктору силуэт.
Я подошел ближе. Поздоровался. Ответом мне был лишь молчаливый кивок головой. Я предложил пройтись. Силуэт, закутанный в черный балахон с капюшоном, кивнул второй раз и мы продолжили путь вместе.
Некоторое время мы шли в тишине.
- Зачем ты это делаешь? - наконец нарушил тишину я.
- У тебя, Доктор, есть долг. У меня он тоже есть. Только твой долг помочь им. А мой спасти, если этого не сможешь ты. - из под капюшона раздался холодный и мертвенно-спокойный голос
- Они отказываются от моей помощи. Чумники им не помощники! Люди боятся нас! Ты же даже не представляешь, какого это, стоять перед ними и говорить, что времени уже нет. А потом с чувством тяготы выходить из избы и наблюдать, как ты заходишь туда! - я сорвался на крик.
- Я могу представить...
- Да!? Можешь представить? Как же! Ведь ты и есть причина всего этого!
Мой собеседник остановился. Я замолчал.
- Я не чума. Я не заражаю людей. Я - есть их спасение от боли и страданий. - его голос был непроницаем никакими эмоциями.
Я осекся. А ведь правда...
- Извини. Я не подумал, когда сказал.
Собеседник промолчал. Мы шли молча какое-то время. Потом он остановился.
- Мне пора, Доктор.
- Еще увидимся...
Я почесал руку. Почувствовал, как, что-то лопнуло от прикосновения и зуд раздался по всей конечности. Сразу после, я почувствовал теплые струйки гноя, стекающие вниз по руке.
Я закатил рукав плаща. Вся рука была покрыта чумными гнойниками.
- Так вот зачем ты здесь. - я поднял глаза на него.
- Нет. Еще не время, Чумник. Ты еще можешь лечить. Но, когда в следующий раз мы встретимся- я приду за тобой. И тогда мы уже вместе пойдем по миру.
Мой спутник развернулся и зашагал прочь от меня по дороге, ведущей к очередному городу.
Я глядел ему в след еще какое-то время. В конце концов я склонил голову и продолжил свой путь в одиночестве, бросив напоследок:
- Я уже не могу дождаться...

Свет. Шум толпы. Жар. Сцена. Все подходит к концу. Толпа скандирует: «Greetings from Hell!». Остается последняя песня. Самая последняя.
Я обвожу взглядом. Вижу сотни, нет, тысячи восхищенных лиц. Но среди них есть одно единственное, которое выглядит не так как все. Ее лицо. Она смотрит на меня с ехидной улыбкой и, одними только губами, шепчет: «Уже скоро». На моем лице, под маской Комедии, расползается улыбка. «Скоро мы встретимся. Но получишь ты только меня.»
Я оборачиваюсь к участникам группы. Ловлю их взгляды на себе. Пора начинать.
- Дамы и господа! – обращаюсь я к залу - Сегодня, вы услышите нашу новую песню. Мы ее нигде и никогда еще не исполняли, так что у вас сегодня эксклюзивное право быть первыми. Итак, последним номером объявляется песня «Hours back»!
Шум толпы невозможно перекричать. Аплодисменты, свист, крики. Вот почему я еще жив.
В зале тухнет свет. Остается только один прожектор высвечивающий название группы на заднем полотне сцены. Я склоняюсь к гитаре. Медиатор касается струны. Мелодия полилась. Медленно, певуче, мелодично. Нота за нотой. Я наполняю каждый звук гитары остатками своей силы. Ноты не просто звучат. Они сотрясают зал. Оседают в душах.
Когда я в первый раз увидел ее, она смотрела на меня все также лукаво, как и сейчас. Тогда сказала, что знает, чего я хочу. Знает, о чем мечтает. Я спросил:
- И что с того?
- А то, что я могу осуществить твою мечту. Дать тебе то, о чем ты мечтаешь.
- Простите, дамочка, но у меня отродясь таких денег не бывало. Устроить мировое турне мне не по карману. Да и тем более вы не знаете мои истинные намерения.
- Глупышка, мне известны твои намерения. И я готова тебе помочь. О деньгах не волнуйся. Я все устрою, все организую и оплачу. Взамен ты не будешь должен мне ничего. Почти.
- Почти?
- Да. Я лишь попрошу у тебя взамен тебя самого. Твою сущность. Твою душу.
Я рассмеялся. Казалось, она бредит. Но она все также лукаво улыбалась, смотря на меня. Тогда я спросил:
- Душу? Всего лишь? Тогда по рукам! Ради этой цели мне не жалко ничего!
- Вот и отлично. Тогда знай, что после каждого концерта я буду забирать частичку твоей души. Скоро можете приступать с друзьями к созданию репертуара.
Она, улыбнулась своей белоснежной улыбкой и дополнила:
- Дома тебя будет ждать костюм. Носи его на концертах.
Потом она ушла, а я так и остался сидеть там, в парке, на лавочке.
Наутро зазвонил телефон. Звонил Джим. Сказал, что у него есть множество гениальных идей для группы. Так все началось.
Гитарное вступление все также наполняет зал. Я приближаюсь к микрофону. Наполняю зал звуком своего голоса. Слышу, как присоединяются бас и барабаны.
Я вкладываю все, что остается во мне в каждый звук. Каждую ноту. И вот он эффект. Я чувствую, как у всех слушателей начинают бежать мурашки по коже. Они заворожены. Скоро начнется самое интересное.
Я не понимал смысла костюма. Черный плащ с капюшоном , черные кожаные перчатки и маска. Улыбающаяся маска Комедии. Никак не мог понять, зачем мне эти атрибуты, пока не потерял лицо после первого концерта. Оно просто исчезло. С тех пор, я не расставался с маской. Она стала моим новым лицом.
Так, понемногу, после каждого концерта я исчезал. До сегодняшнего дня. Сегодня, от меня осталась лишь бесплотная душа. И костюм. А после останется лишь маска. Маска призрака сцены.
Мелодия набирает обороты и энергию. Барабаны отбивают все чаще. Бас держит ритм. Вторая гитара ведет мелодию. Моя гитара выигрывает невообразимое соло. Вот он, момент.
Я закрываю глаза и продолжаю петь. Чувствую, как души тысячи пришедших на концерт отделяются от тел. Возносятся ввысь к потолку зала, образовывая мощнейший сборник чистой энергии. Души всех слушателей, кроме нее. У нее нет души.
Я мысленно проникаю в этот сборник. Моя задача вычистить каждую маленькую душонку от Порока. Пока звучит песня, я работаю. Пока я это делаю, я жив.
Души очищаются. Превращаются в чистейшие, блестящие, неограненные алмазы. Я отдаю себя, чтобы другие были чисты от Порока.
Тогда моим желанием было очистить мир от грязи и Порока с помощью музыки. Я получил силу, которая позволяла мне вычищать всю тьму из душ слушателей. Я получил то, о чем мечтал. И отдам то, что мне уже не нужно.
Гитары рвут пространство вокруг, сотрясая воздух волнами звука. Волнами металла. Истинного металла, направленного на Жизнь, а не на Смерть. Барабаны сотрясаются под ударами. Наш последний хит звучит, как никогда громко и чисто.
Вот он. Момент. Последнее соло в песне. Я ловлю ее вгляд на себе. И, улыбнувшись, вступаю. Мелодия, что срывается со струн, разрывает энергетический шар на части. Души возвращаются к их хозяевам. Чистые. Непорочные. Живые.
Мелодия ведет за собой миллионы людей. Не только в зале. Я чувствую, как остатки живительной силы откликаются в каждом человеке на земле. Я чувствую, как все они гонят зло из себя. Как они живут.
Соло рвет воздух.
Еще немного.
Уже почти конец.
Я заканчиваю соло. Вот момент. Я даю последний аккорд. Толпа оживает. Начинаются овации. Крики. Свист. «Ну что ж, получай меня. Забери меня, ко всем чертям!»
Я срываю маску.
На пол опадает черный кожаный плащ. Падает гитара. А сверху приземляется маска. Маска, что прятала за собой лицо бесплотного призрака сцены. Печальная маска Трагедии.

Привет, Пикабу. Я здесь недавно, и вот решил поделиться с вами. Я уже долгое время вращаюсь в сфере творчества во всех его направлениях. И вот, хочу предоставить на суд людской свои рассказы, для начала. А там, может и еще что буду выкидывать. Итак, представляю вам H401.


- Добрый вечер, профессор – полу-механический голос гулким эхом отразился от стен огромного зала.
Старик, стоявший до этого в тени, вздрогнул. Оправив свой потрепанный халат бледно-серого цвета, он вышел на залитую лунным светом площадку.
- Доброй ночи, четыреста первый… Шелдон.
В центре огромного зала стоял… человек? Нет. Машина в человеческом обличье. Серийный номер Н401, он предпочитал, чтобы его называли Шелдон.
Этот самый Шелдон стоял неподвижно и смотрел сквозь огромную дыру в куполе-потолке зала. В отверстие смотрела полная Луна, огромная, как никогда. Звезды сияли не менее ярко, чем ночная Королева Небес, и, казалось, что они водят вокруг Луны хороводы.
- Великолепное зрелище, правда, профессор? – голос киборга вновь наполнил зал – Кажется, что Она будто наблюдает за нами, следит за каждым нашим действием, и, когда мы делаем все правильно, радует нас своим светом.
- Хм… Наверное, ты прав, друг мой. – профессор подошел ближе и взглянул сквозь дыру в потолке.
- Да, она и впрямь очень красива.
Оба молчали и любовались светилом ночи еще какое-то время. Первым тишину нарушил Шелдон.
- Вы ведь пришли не для того, чтобы обсудить со мной Луну, я прав?
Профессор начал тихо:
- Послушай, Шелдон… Я должен уйти…
- Вы часто уходите, профессор. Что мне нужно сделать к вашему приходу?
- Нет, погоди. Я… Я ухожу насовсем. Не вернусь.
Впервые, за весь вечер, Шелдон оторвал свой взгляд от неба и повернулся к старику. Его лазурные глаза осмотрели исхудалое, небритое, уставшее лицо своего создателя.
- Что значит «насовсем»? Вы хотите оставить меня?
- Нет-нет, что ты… Я вовсе не хочу. Вынужден. Так сложились обстоятельства.
Киборг промолчал. Вместо слов, он опустил щиток своего шлема и посмотрел на профессора сквозь сканер.
- Профессор, вы заражены? Как это случилось? Почему вы не приняли антидот?
- Принял. Он только ускорил распространение яда в крови.
- Как это случилось?! – чуть ли не крича спросил Шелдон.
- Я наступил в гнездо дутней. Меня укусили. Прости, мой друг, я был недостаточно аккуратен.
- Я мог бы удалить всю зараженную область, но это лишь ускорит вашу смерть.
- Нет…
На некоторое время зал погрузился в тишину. Профессор смотрел на Королеву Ночи. Он любовался. Своим последним полнолунием.
Шелдон молча глядел на создателя пустыми глазами. « Человек, что создал меня… Мой отец… Что я без него? Машина. Ненужный бездушный мусор…»
Механическое сердце машины с номером Н401 колотилось в бешеном ритме. Казалось, что киборг… чувствует? Нет, должно быть это какая-то иллюзия чувств.
Профессор оторвался от Луны и посмотрел на создание, которое он считал своим другом. Ему было больно покидать друга, но это был единственный выход.
- Шелдон, - молвил старик – уходи отсюда. Найди других выживших людей. Присоединись к ним. Будь осторожен Снаружи. И главное помни: неважно из чего ты сделан, важно, что ты можешь чувствовать. Чувствовать жизнь.
Профессор умолк. Он знал, что Шелдон никогда не простит его.
- Аш четыреста один, логин «профессор», пароль «человек». Вход в систему.
Щиток киборга вновь опустился. Глаза его заметались в бешеной гонке. Механическое тело перестало слушаться.
- Что вы делаете?
Старик, будто не слушая, продолжал:
- Стереть протоколы входа. Возвести в действие протокол «Личность» через три минуты. Протокол «Последняя воля» привести в исполнение немедленно. Прости, Шелдон.
- Нет! – только и успел выкрикнуть киборг. Тело по-прежнему не слушалось, но последние слова профессора заставили его выпрямиться. Из кармана пиджака руки сами собой достали шприц с голубой жидкостью. Игла была аккуратно введена под кожу старика.
Впрыск. Последняя улыбка создателя. Слово. Падение. Туман сознания и адская боль по всему телу. Темнота.
Только через три минуты сознание прояснилось. Шелдон увидел бездыханное тело профессора. Неизвестная доселе боль пронзила грудь. Из глаз вдруг потекли слезы.
Н401 упал на колени перед создателем и закричал. Крик боли и отчаяния вырывался из его отныне живой груди. Слезы текли по горячим щекам. Голова гудела. Руки сами, от отчаяния, били стены.
Когда прошла буря эмоций, он подошел к профессору. Взял его на руки и понес прочь из огромного зала с дырой в потолке.
***
Холм заливало лунным светом. Ветви одинокого дуба мирно покачивались на ветру. Но сегодня, рядом с дубом, появилась небольшая земляная насыпь. У насыпи, на коленях, стоял силуэт. Кивнув чему-то своему, он развернулся и зашагал прочь. В сторону развалин маленького городка.
Одинокой ночью, любуясь Луной, по холму спускался… киборг? Нет. Этой ночью с вершины холма спускался тот, кто был отныне живее всех живых. С холма спускался Человек.

Пы.сы. Рассказ был написан довольно давно, так что судите тогдашнего студента, как хотите)