Aronovsky

Наверное, никогда этого не забуду - день когда впервые увидел труп. Я помню все до мельчайших деталей, будто это было вчера. Не то, чтобы я никогда не видел тела мертвых людей, нет, наоборот, видел (видео, фото, аварии и т.д.). Но чтобы с ними взаимодействовать ментально - такого никогда не было. 6 июля 2012 года, если память мне не изменяет, - мой первый день стажировки в органах Следственного комитета России. В первый же день я был закреплен за молодым следователем, стаж работы которого составлял около 3-х месяцев, поэтому можно сказать, что мы оба были совсем "зелеными". Кстати, это был первый труп и самого следователя. Был жаркий солнечный день, я только пришел в следственный отдел в качестве стажера и вдруг следователь говорит мне, что он выезжает на происшествие. Ночью была перестрелка, в ходе которой погиб один человек, доставленный с множественными ранами в городскую больницу. Стоит ли говорить о том, что у парня были нулевые шансы выжить? Мы выехали в морг. Об одной этой мысли захватывало дух, было так волнительно, будто я вот-вот должен был зайти на экзамен, которого не учил. И вот мы на территории городской больницы. Перед въездом во двор стоят металлические ржавые ворота, а путь разветвлялся на две дороги: налево вела в саму больницу, а направо - в морг. Мы свернули направо. Есть такое важное следственное действие, как осмотр трупа, который проводится с судебно-медицинским экспертом (в исключительных случаях с врачом) и в ходе которого протокольно нужно закрепить, имеющиеся на теле трупа, повреждения либо их отсутствие. Так вот, для этого мы и приехали в морг. Здание, мягко говоря, было убогим, внутри него можно было снимать фильмы ужасов. Никаких холодильников, кондиционеров, ремонта. Мне показалось, что строение пережило не одну войну. Сколько я жил в этом городе, но в морг никогда не заходил, я на его здание не обращал даже внимание. Вход туда сам по себе уже жуть неимоверная. Когда мы зашли внутрь, труп лежал уже на металлическом столе лицом вверх и ожидал своего часа. Туда же прибыл криминалист для изъятия некоторых сравнительных образцов с трупа. И вот я стою, в метре от меня тело, неизвестного мне, мужчины. Что же я ощущал в тот момент? Могу сказать, что ничего, я не думал ни о чем. Но посмотреть было на что: нижняя челюсть у трупа отсутствовала полностью, язык висел, обе руки были сломаны, а пальцы сжаты в кулак, по всему телу имелись пулевые ранения, так как труп был еще "свежим", сильный запах не наблюдался, глаза были открыты и умиротворенно смотрели вверх. Пока мы ждали местного коронера (он же у нас судебно-медицинский эксперт), криминалист попросил меня помочь ему снять отпечатки пальцев с рук трупа. Я согласился. Хочу заметить, что с нами еще были две девушки - работницы морга, - которые шутили надо мной, будто я первый стажер, не потерявший сознания от вида мертвого человека. Здесь я первый раз узнал, как дактилоскопировать вообще, притом дактилоскопировать труп, что намного сложнее. Так как пальцы были сжаты в кулак, а разжать их у мертвого без повреждения почти невозможно, то на внутренней стороне кисти, где проходят связки, делается небольшой надрез, чтобы расслабить мышцы. Пальцы ослабли, мы их разжали, разрезали дактилокарту с размером в спичечный коробок и начали снимать отпечатки: на спичечный коробок клали отрезок дактилокарты нужного нам пальца, фалангу пальца красят соответствующей краской и потихоньку прикладывают спичечный коробок с отрезком дактилокарты к нужному пальцу. Труп я не трогал, а прижимал сам спичечный коробок, да и такого желания, как вы понимаете, у меня не было. Я пытался этого избежать, пока не приехал эксперт. Для него, вскрытие трупа - обычная работа. Эксперт зашел в морг, подошел к трупу и говорит, что ему нужна будет помощь, чтобы положить труп в другом направлении. Так как в помещении находились я, патологоанатом, а следователю необходимо было заполнять протокол осмотра, то мне ничего не оставалось делать, как помогать. И тут я замешкался: "Что же делать? Я ведь никогда не трогал труп!" Но как говорится, глаза боятся, а руки делают. И тут я схватил левую ногу трупа, что перевернуть его. Тело мы перевернули, а потом еще несколько раз я притрагивался к туловищу трупа, чтобы помочь коронеру разглядеть спину на наличие трупных пятен. Могу с уверенностью сказать, что это было неимоверно жутко в тот момент. Трогать труп это не трогать какой-нибудь холодный предмет, это что-то другое, но что именно, я до сих пор не могу описать словами, ты будто чувствуешь и представляешь, как несколькими днями ранее это бездыханное тело двигалось, дышало, чувствовало. На тот момент, труп уже немного начал издавал свойственный неприятный запах, так как ему уже было два дня, в морге было жалко, на улице - еще жарче (представьте душное лето). Для меня, как "молодого" это было хорошей встряской мозга, поэтому на вскрытие я уже не хотел оставаться, потому что можно сказать, что я надышался воздухом в морге и уже даже глотать слюну не мог. В общем, в тот день я уже не мог остаться на вскрытии трупа, хотя я этого хотел.
После следственного действия, мы разъехались по домам на обед. Запах трупа мне мерещился везде: в еде, компоте, чае и в любом другом виде еды. Но ощущение восторга от того, что я смог выдержать все это и психологически правильно все перенести, сносило все минусы. В тот день я был полностью удовлетворен своей работой, хотя, можно сказать, существенного участия я в ней не принимал.

Все мы когда-нибудь да задумывались о смерти? Уверен, что многие ответят утвердительно. По своей профессиональной деятельности мы неизбежно встречаем тела умерших людей, в любом их виде (с гнилостными изменениями, расчлененными и т.д.). У каждого работника на это разная реакция. Например, очень много раз слышал о том, что некоторым следователям очень легко смотреть на трупы, некоторые же - очень долгое время к этому привыкают, а на заре своей карьеры очень жалеют, что вообще пришли в систему. Например, один из сотрудников рассказывал мне о том, что долгое время на трупы он никак не реагировал - работа есть работа, пока однажды не выехал на происшествие, связанное со смертью ребенка… В итоге, 3 ночи без нормального сна, учитывая еще сам темп работы, с ночи происшествия начал курить. Да, когда вам рассказывают, что на этой работе зарабатываешь вредные привычки и забываешь о здоровье, от части, к сожалению, это правда. Говорить за всех не буду, но в большинстве своем это так. Не так страшны бывают сами трупы, как чувство того, что с ними связанно. Есть еще один случай, связанный с рассказанным мною выше. Давно где-то читал статью, написанную следователем, также о случае, произошедшем с ним и связанном также со смертью ребенка. Что именно там произошло, я в данный момент уже не помню, но вот что меня также задело: мать никак не могла расстаться со своим умершим ребенком и держала ее на руках, вся в слезах. Как ты посмеешь ей сказать, что ребенка надо забрать у нее, чтобы осмотреть труп? А если труп нужно вскрывать? Особенно, когда у тебя есть свой, такого же возраста, ребенок. А когда следователю и работнику скорой помощи удалось уговорить мать, то отец, перед тем, как труп погрузили в карету скорой помощи, попросил следователя в последний раз попрощаться со своим сыном и обнять его. Мальчику было около года от роду. По словам автора, в тот момент он не смог сдержать слез. Представьте себе, сколько дней он еще думал об этом. Это тяжело, все это проносится через тебя и полностью тебя меняет.
Я хоть и работаю недолго, но стараюсь к работе относиться немного по-философски, стараюсь не принимать все близко к сердцу (можно ведь с ума так сойти), но иногда у меня это не выходит и я могу даже ночью думать об этом. Поэтому, приезжая на место происшествия, связанное с насильственной смертью человека, я смотрю на все произошедшее со стороны. Но вся суть здесь не в этом. Главное - стоишь ты, судебно-медицинский эксперт и перед вами лежит тело (я, конечно же, утрирую и не считаю кучу сотрудников полиции и простых зевак). В принципе, на внутреннем исследовании тела, то есть вскрытии, следователь может не оставаться, так как это работа судебно-медицинского эксперта, итоги которой он представит тебе позже, более того, сам закон этого также не предусматривает. Но некоторые внутриведомственные приказы обязывают следователя присутствовать до конца экспертного исследования трупа. Это не страшно для меня, так как мне всегда было интересно, как устроено тело человека в жизни, ведь одно - когда ты видишь это в учебниках по биологии и судебной медицины, а другое - вживую. И что всегда первое приходит на ум, так это то, что тело человека - простая коробка, внутри которой по порядку разложены предметы (какие именно, выбирать вам). Когда эксперт орудует скальпелем, возникает такое чувство, что исследует он манекен, а не тело человека. Все это связано с тем, что после смерти человека, его мышцы атрофируются и, например, сомкнуть или разогнуть руку уже удается с определенной сложностью. Может поэтому смотреть на трупы не страшно? Страшно, как я говорил выше, другое. Недавно произошло два убийства в драке с коротким разрывом во времени между происшествиями (2-3 дня). Умершим ребятам по 20 лет, спортивного телосложения и без вредным привычек. Преступления никак не связаны между собой, обычные драки, нож и покалеченное тело. В таких моментах особенно задумываешься, что жизнь - пустое слово, сегодня есть, а завтра ее нет. Столько смертей совершаются по-глупости, да и что скрывать, тупости: в момент, где можно обойти конфликт, обязательно найдется тот, кто этого не сделает. Какое же горе для их матерей! Самое ужасное, когда ты видишь слезы родителей и должен им сказать, что тело необходимо вскрыть, чтобы эксперт мог точно назвать причины смерти. Резать тело своего ребенка дают очень немногие и с людьми в этом плане очень тяжело работать. Здесь ты уже враг для всех , но закон на то и закон: у него нет чувств. С матерями в этом плане разговаривать почти невозможно, отцы хоть как-то, но могут понять тебя. В эти минуты чувствуешь себя по-особенному паршиво. Когда видишь подростков моложе себя на несколько лет, первое, что приходит в голову, так это то, в таком возрасте очень важно думать, а потом делать... В принципе, это важно в любом возрасте. Может смертей стало бы заметно меньше?