Добрыня. Реальная история богатыря
О полководцах начальных веков Руси - воеводах мы имеем лишь отрывочные сведения. Но, благодаря былинам, догадываемся о том, что это были очень яркие персонажи истории.
Собирая по крупицам летописную информацию и анализируя эпос, сегодня мы можем выяснить кем же был на самом деле легендарный богатырь Добрыня Никитыч.
К сожалению, древнерусский эпос не был записан в свое время, как к примеру скандинавские саги. До нас он дошел в осколках, которые сохранила аж до 19 века устная народная новгородская традиция. Причины эпической «забывчивости» остальных русичей, наверное, стоит искать в несчастьях, постигших Русскую землю в широком смысле слова в ходе Батыева нашествия. Колоссальный разгром Северо-Восточной, Южной и Юго-Западной Руси был не лучшим фоном сохранения героического эпоса о древних «храбрах». Именно слово «храбр» до 1230-1240-х гг. означало выдающегося бойца, а часто и воеводу. Слово «богатырь»,производное от тюркского «богатур», заменило термин «храбр» в конце 13 века.
Когда в 19 веке начали записывать старинные былины, содержащие воспоминания о богатырях домонгольской Руси, наибольшее их число было зафиксировано на русском Севере, в прежних новгородских пределах. До Великого Новгорода, как известно, войска Бату-хана не дошли, поэтому здесь сохранились условия для сохранения древних эпических сказаний. Память новгородцев сохранила в первую очередь местные былины (о Садко, боярине Ставре, ушкуйные сказы). В отношении легенд общерусского масштаба она была избирательна. Господин Великий Новгород всегда стоял особняком среди городов Руси. Более всего на свете он чтил свои древние вольности и даже обусловил помощь своему князю-наместнику Ярославу Владимировичу (Мудрому), боровшемуся за киевский великокняжеский стол с братом Святополком Окаянным, письменным обещанием князя править Новгородом согласно старинным новгородским правилам. В средневековье Господин Великий Новгород был «великим сепаратистом». Боярская республика желала любыми путями сохранять свою автономию от прочих центров Руси. Неудивительно поэтому, что помнили новгородцы только тех героев, которые так или иначе были связаны с новгородской историей и были «любезны» Новгороду и его жителям. Таковым, в отличие от упомянутого выше первоначально новгородского князя Ярослава, являлся его отец - «Ласковый князь Владимир Красное Солнышко», а также дядя и главный советник Владимира особенно в первые годы его правления новгородский наместник Добрыня Малкович.
Собирая по крупицам летописную информацию и анализируя эпос можно попытаться восстановить общую картину жизненного пути боярина Добрыни. Конечно, в силу специфики источников, эта картина будет фрагментарна, однако позволит представить, как жили и действовали «тыщу лет тому назад» реальные прототипы былинных богатырей.
О происхождении Добрыни есть данные в «Повести временных лет». Он представлен там родным братом Малуши, которая являлась доверенным лицом княгини Ольги, являлась ключницей, т.е. фактической хранительницей всего княжеского имущества. Очевидно, значимость должности обрекла Малушу на потерю личной свободы, однако последнее не умаляло в те времена ее высокого политического и социального статуса. Малуша также являлась наложницей киевского князя-воителя Святослава, великого полководца, сына княгини Ольги и князя Игоря. Малуша и родила Святославу прославленного в русской истории Владимира Красное Солнышко (в крещении Владимир Святой). Отца Малуши и Добрыни звали Малко Любечанин. Он, судя по всему, тоже был знатным человеком и проживал в одном из городов чернигово-северской земли - Любече.
Далее, восстанавливая происхождение боярина Добрыни, мы обратимся к гипотезам историков, которые за неимением точных летописных сообщений зиждутся на логических предположениях.
Некоторые историки склонны считать, что Малко - это ни кто иной, как бывший древлянский князь Мал, победитель и виновник гибели князя Игоря, мужа княгини Ольги, и несостоявшийся ее жених, которого после разгрома древлян воинствующая вдова держала в почетном плену в Любече.
Другая версия связывает происхождения Малко Любечанина не с древлянским князем, а с воеводой правителей Киева Игоря, Ольги, Святослава и его сына Ярополка - варягом Свенельдом. Летопись сообщает о сыновьях Свенельда - Мстиши и Люте (не исключено, что это был один персонаж - Мстиша-Лют или Мстислав Лютый). Ряд историков считает возможным полагать, что Добрыня и Малуша были детьми Мстиши или Славы Лютого.
Былинные прозвища Добрыни Малковича - Резанович и Низкинич (от последнего и произошло «отчество» Никитыч) связывают Добрыню с известным боярским родом Резановичей с юго-западной части Руси - Волыни. Здесь Резановичами связано 3 больших села Калусов (совр. Гряды) Будятичи и Низкиничи. Интересно, что слово «Низкиничи» это синоним «Маловичам», т.е. производное от «малого», «маленького», что в данной ситуации возвращает нас к мысле об имени древлянского князя Мала. Может быть, волости Будятичи и Низкиничи были пожалованы экс-князю Малу княгиней Ольгой вместо отобранной у него в 945 г. древлянской земли, куда были направлены киевские наместники. (Будятичи в Никоновской летописи названы «селом Ольги».) С селом Будятичи ряд историков, в частности известный ученый В.Н. Татищев, связывают место рождения племянника Добрыни - будущего великого киевского князя Владимира. В Будятину весь Ольга, по сообщению Никоновской летописи, отправила «в гневе» находящуюся на сносях ключницу Малушу, там и появился на свет Владимир. С селом Калусовом деда князя Владимира и отца Добрыни Мала (Малко) связывает то прозвище, под которым этот исторический персонаж фигурирует в «Записках о Московии» Калюсча Малец.
Добрыня появляется на страницах летописей уже как «муж», т.е. представитель старшей дружины, князя Святослава.
По приказу этого древнерусского властителя Добрыня управляет Новгородом. «Повесть временных лет» и особенно I Софийская (Новгородская) летопись пишут о нем с почтением. В Новгородской летописи образ наместника Добрыни даже заслоняет собой на первых порах юного князя Владимира Святославича.
В возвышенных тонах рассказывают о Добрыне былины. Там Добрыня представлен знатным человеком, боярским сыном. Иногда его называют даже князем и племянником Владимира. Богатырь Добрыня образован, умен, а главное «вежлив». Он лучше всех играет в шахматы и музицирует на гуслях. При этом он «второй по силе» после Ильи Муромца богатырь, а из лука стреляет точнее всех. И былины, и летописи всячески подчеркивают близость Добрыни к «ласковому князю Владимиру».
Однако в предварительные планы великого князя вмешиваются новгородцы, которых явно подбивает к этому их «посадник» Добрыня Малкович. Новгородцы требуют, чтобы и им дали князя и вполне открыто угрожают: «а то сами себе найдем князя…» Киевский князь Святослав не впал в гнев, а начал спрашивать своих сыновей Ярополка и Олега, не хотят ли они сесть в Новгороде? Эти молодые князья, выросшие на юге Руси, отказались (это ж работать надо). Вот тогда-то Добрыня Малкович и напомнил о существовании третьего великокняжеского сына Владимира, которого, очевидно, Святослав мало замечал и редко вспоминал о его существовании. В итоге инициатива дяди по матери сыграла решающую роль в судьбе Владимира. Он не затерялся в княжеской дружине, а стал князем-наместником отца в одном из важнейших центров Руси. Юный Владимир с дядей Добрыней отправились на русский Север. Кто знает, как бы повернулась история, останься богатырь с Святославом.
«Пойди на брата своего и учинись в одиначестве».
В ходе битвы под древлянским городком Овручем Олега Святославича столкнули с моста вместе с конем, и он и упал в ров. Святополк оплакивал смерть брата и корил Свенельда. После чего исчезают летописные упоминания воеводы Свенельда. Он уже был пожилым человеком и, скорее всего, после древлянского похода умер. Скорее всего, своей смертью.
Новым воеводой киевского князя Святополка назван некий персонаж с «говорящей фамилией» Блуд.
Погубив родного брата, у Ярополка возникло желание прибрать к своим рукам и владения брата сводного, Владимира Новгордского. В Новгород были посланы войска и новые киевские наместники. По совету Добрыни Владимир бежит «за море к варягам». Судя по всему, не с пустыми руками, а с той данью, которую по совету с новгородским вечем собрал для него новгородский посадник Добрыня Малкович. Сам Добрыня также на время покидает Новгород.
Однако власть Ярополка над Новгородом продлилась недолго. Уже в 978 г. вернулся «из-за моря» Владимир, ведя нанятую в Скандинавии дружину. Новгородское вече прогоняет наместников Ярополка и возвращает в город Владимира и его дядю Добрыню.
Все это означает большую войну с Киевом, причем не столько за автономию Новгорода, сколько за великокняжеский престол.
Очевидно, по мнению воеводы Добрыни, сил новгородцев и варягов Владимира для такой цели недостаточно. Поэтому Добрыня настоятельно советует князю-племяннику жениться на Рогнеде, дочери соседнего полоцкого правителя Рогволода. Скорее всего, этот Рогволод был потомком одного из дружинников того самого Рюрика, которых тот рассадил по славянским городам управлять от его имени, -со временем многие из них стали независимыми властителями. Добрыня сам возглавил сватовство. Княжеский брак в те времена был лучшей формой военно-политического союза. Многочисленное племя кривичей, юго-западной ветвью которых являлись полочане, могло стать решающим фактором в войне с Ярополком Киевским.
Это понимал и Ярополк. Он тоже озаботился насчет союза с Полоцком и тоже сватался к Рогнеде, по крайней мере, она в 978 г. почему-то собиралась идти замуж именно за Ярополка Святославича.
В то время и у викингов и у славян господствовал моногамный брак, законной могла быть только одна жена. Мы видим такой подход в случае с семьей Святослава. Святослав имел лишь одну жену и «незаконную» наложницу Малушу. Однако «мода» менялась. Многочисленный гарем из жен и наложниц стал восприниматься, как проявление знатности и состоятельности мужчины. И вот уже сын Святослава Ярополк, женатый на некой красавице гречанке, бывшей православной монахине, которую некогда привез ему в подарок из Дунайского похода отец, собирался заключать законный брак с Рогнедой.
Рогнеда уже планировала поминутно как они с Ярополком проведут «медовый месяц» и на вопрос отца, хочет ли она пойти за Владимира, ответила: это кто вообще? сын рабыни? лол
Рогнеда не назвала Владимира князем, даже не упомянула его личного имени. Она нанесла личное оскорбление и Владимиру, и родственнику его Добрыне. И мамку его вспомнила.
Добрыне и Владимиру оставалось теперь только одно - «старое доброе ультранасилие».
Вернувшийся в Новгород посадник Добрыня внушает племяннику мысль немедленно идти войной на Полоцк. В этом Добрыня убеждает и новгородцев. Новгород был тем городом Руси, где без согласия жителей невозможны были крупные княжеские мероприятия. Царила лютая демократия. Новгородцы с подачи Добрыни собирают с себя дань на плату варяжской дружине Владимира, сами исполчаются, и Добрыня Малкович с юным Владимиром Новгородским ведет их на Полоцк.
Город был взят. Рогнеду «насильем» Владимир обращает в свои жены. По словам летописца, Добрыня посоветовал Владимиру «быть с ию (Рогнедой) перед отцом ее и матерью». Большего унижения для Рогнеды и ее родичей и лучшей мести за оскорбление Владимира и Добрыни сыскать было нельзя. Опять-таки по совету дяди, Владимир приказывает казнить Рогволода и его сыновей. После чего он, как муж Рогнеды, единственной наследницы Рогволода, становится законным полоцким князем. Шах и мат.
Увеличив свои полки за счет полочан и дружины Рогволода, Владимир с Добрыней движутся к Киеву. Они вступают в тайные договоренности с киевским воеводой с «говорящей фамилией» Блудом, и тот, перейдя на сторону Владимира, дает дурной совет его брату Ярополку. Блуд предлагает преданному им Ярополку покинуть неприступную киевскую крепость и перейти в Родню, маленький городок на границе с печенегами, якобы за тем, чтобы получить у последних помощь против войск северян. Добрыня с Владимиром легко блокируют Родню, не допуская контактов Ярополка с кочевниками. Осажденные изнемогают от голода, а товарищ Блуд направляет Ярополка к следующему шагу, ведущему последнего к гибели. «Видишь, сколько воинов у твоего брата, - говорит он киевскому князю, - нам их не одолеть. Иди на переговоры к Владимиру и бери то, что он тебе даст!» Сам же товарищ Блуд советует Владимиру убить брата в ходе переговоров, что и случается вскоре, очевидно, не без одобрения Добрыни… Ибо, по летописным сообщениям, молодой князь ничего не предпринимает без совета с Добрыней. Когда Ярополк явился для встречи с Владимиром, товарищ Блуд пропустил его в комнату первым, а сам затворил двери, и никто из бояр Ярополка не сумел последовать за своим князем. За дверью же были спрятаны два варяга, которые и подняли Ярополка на мечах. «Не я первым стал убивать братьев!» - так реагировал на злую кончину киевского князя его преемник Владимир.
Справедливости ради надо сказать, что не только жестокости сумел научить князя-племянника воевода Добрыня. Он сам был предан своему господину и передал уважение к долгу других людей, даже, если это были враги. По ряду сообщений товарища Блуда вскоре убили по приказу Владимира. Из дружины Ярополка лишь один муж, некий Варяжко, не пошел в службу к Владимиру, а убежал к печенегам и стал воевать с великим киевским князем, мстя за гибель своего князя Ярополка. И много сил затратил Владимир, пишет летописец, чтобы переманить Варяжку на свою службу.
«Вот идут к тебе варяги, хочешь прими их на службу, а лучше, распредели по разным местам и убей, чтобы не сделали тебе такого зла, как мне!»
При этом, как мы знаем, дело было не в скаредности Владимира. Древнерусская история не знает более щедрого в отношении своих отроков, мужей и простых «воев» князя. Его пиры с дружиной и всем городом Киевом вошли в былины и летописные легенды. Одна из них рассказывает, что как-то на пиру, приняв лишнее, княжеские отроки стали обижаться, что едят они деревянными ложками, а у мужей ложки серебряные. Узнав об этом, воспитанник Добрыни заявил: «С моей дружиной завоюю много серебра и злата, а за серебро и злато не куплю такой дружины!» - и приказал выковать младшим дружинникам такие же серебряные ложки, какими пользовались бояре.
После того, как Владимир стал великим киевским князем, он оставляет Добрыню Малковича в новгородских посадниках. Когда Владимир затеял свою первую религиозную реформу, пытаясь внести в языческий пантеон богов определенную иерархию и сделать Перуна главным богом, посадник Добрыня провел подобные мероприятия в Новгороде. На высоком берегу Волхова, на утесе, поросшем вековыми соснами, приказывает Добрыня поставить каменное изваяние Перуна. Место это до сих пор носит название Перынь.
Когда в 988 г. Владимир крестит Русь, Добрыня тоже следует за князем. Своевольный Новгород принял это новшество не сразу, но у посадника Добрыни, когда надо, была тяжелая рука. Не случайно в Новгороде родилась поговорка, зафиксированная летописями: «Путята крестил Новгород мечом, а Добрыня огнем».
В.Н. Татищев, опираясь на не дошедшую до современных историков Иоакимовскую летопись, дает подробный рассказ о борьбе новгородских язычников за «старую веру». В ходе этой борьбы новгородцы разграбили двор Добрыни, сожгли дом и с особой жестокостью убили его жену. Добрыне оставалось теперь только одно - «старое доброе ультранасилие». Добрыня силой принудили новгородцев просить мира.
Историки не очень доверяли сообщениям Татищева со ссылкой на не дошедшие до нас источники. Но археологи, в частности, такой известный исследователь как В.Л. Янин, действительно нашли в новгородских слоях, относящихся к 989 г., следы колоссального пожара. Особенно он был силен на той стороне, которая позже получила название Софийской.
Христианизация Новгорода в итоге посаднику Добрыне удалась. «Змей» был повержен.
Княжение в Киеве Владимира Святославича имело для Руси эпохальное значение. Если первые князья Рюриковичи очертили только территориальное ядро древнерусского государства, то князь Владимир собрал под руку Киева все земли, заселенные восточными славянами. Именно при нем из многочисленных славянских племен стала формироваться русская народность, чему в огромной степени помогала сплачивающая всех новая вера.
Новгородский посадник Добрыня до конца своих дней оставался советником великого киевского князя, принимал участие во многих военных предприятиях Владимира. Так достоверно известно, что в 985 г. Добрыня Малкович ходил водой в поход на Волжскую Булгарию. «Пошел Владимир на болгар в ладьях, - читаем в «Повести временных лет», - с дядею своим Добрынею…» Русские одержали несколько побед, захватили большой полон и много другой военной добычи. Посадник Добрыня сам осмотрел пленников и посоветовал Владимиру дальше войны не вести, а заключить мир. Летопись так поясняет ход его мысли:
«Эти все в сапогах, - говорит князю Добрыня, - эти дани нам не дадут. Пойдем поищем себе лапотников!»
Эту странную для современного уха реплику, историки понимают следующим образом. Методом дедукции Добрыня по внешнему облику булгар догадался о значительном потенциале их страны. Даже длительная война с Булгарией не гарантировала, что Русь сумеет превратить булгар в зависимых от Руси данников. Действительно в Поволжье русская колонизация конкурировала с тюркским освоением здешних земель до 1552 г. Граница расселения населения, подданного Руси, и подданных Булгарии проходила в течении последующих 6 столетий в районе Ярославля и Костромы.
А в 985 г. воевода Добрыня смекнул, что надо удовлетвориться захваченной военной добычей и временным ослаблением Булгарии и заняться колонизацией земель окрестных разрозненных и не знающих государственности финно-угорских племен. Что в последствии и делали все древнерусские князья вплоть до Батыева нашествия.
После этого о Добрыне в русских летописях не упоминается.
Неизвестно, когда и где он умер.
Он просто исчез.
И это странно, так как русские летописи, относящиеся к 10 веку, уже внимательно следят за судьбами наиболее известных людей Руси. А Добрыня чуть ли не второй человек в государстве после князя.
Есть мнение, что причина исчезновения Добрыни - новая политика партии религия.
Историк А. Медынцева выдвинула гипотезу, согласно которой обыденное, языческое имя боярина Добрыня исчезло, потому что он крестился. А крестившись, получил новое имя.
При крещении Руси язычники получали новые имена. Князь Владимир (а это имя славянское, по происхождению языческое, как Святослав или Ярополк) получил имя Василий, и в церковных святцах, хоть об этом мало кто знает, он числится как святой Василий, а не Владимир.
И историк предположила, что христианское православное имя Добрыни - погоди, погоди ... Илья.
Илья выступает преемником Добрыни, будто подхватывает «эстафетную палочку» из рук исчезнувшего боярина. Как христианин, Илья защищает Русь от язычников и степняков.
Гипотеза Медынцевой перекликается со словами академика Рыбакова, который в свое время писал, что былины «Владимирова цикла группируются вокруг двух героев - княжеского дяди Добрыни и крестьянского сына Ильи Муромца. Это два разных круга былин, разделенных тематически и хронологически: рубежом между ними является 988 год, год крещения Руси, год создания широкой сети богатырских застав».
Поэтому-то просидевший сиднем неизвестно где Илья Муромец внезапно появляется на богатырском поприще. После прихода к нему троицы.
Беспощадный язычник, опытный воин и стратег, боярин Добрыня исчезает.
И в том же году из ниоткуда в «возрасте Христа» (30 лет и 3 года) появляется сильный, мудрый, православный богатырь Илья. Он ходит по всей земле и защищает простой народ.
Слава богатыря настолько велика, что былины о нём ходят и за пределами Руси.
Новгородским посадником после боярина Добрыни стал его сын Константин. Он сыграл не последнюю роль в утверждении на великокняжеском престоле своего двоюродного племянника Ярослава. Это был один из старших сыновей князя Владимира от Рогнеды. Вошедший в историю как Ярослав Мудрый.
История любит повторятся. Из Киева от родной сестры Ярослава пришла весть о смерти великого князя Владимира и о том, что занявший Киев Святополк «убивает братьев». Родич Ярослава посадник Константин Добрынич сумел найти слова, чтобы новгородцы собрали с себя дань на плату варяжской дружине Ярослава, сами исполчаются, и Константин Добрынич с юным Ярославом ведет их на Киев.
Поход новгородцев во главе с Константином и князем Ярославом на Святополка оказался успешным. В 1016 г. Ярослав занял Киев, а новгородцы с Константином, получив свой «Устав…», вернулись восвояси. «Устав Ярослава Владимировича новгородцам», от которого берет начало знаменитая «Правда Ярослава», фиксировал древние новгородские вольности и права, ставил новгородцев на судах выше варягов «из-за моря» и вровень с «русинами».
Однако весной 1018 г. Святополк вновь появился у Киева. Он пришел с войсками своего тестя польского князя Болеслава Храброго. Ярослав был разбит на Буге и бежал в Новгород. Посадник Константин Добрынич вновь убедил новгородцев опять оказать помощь князю Ярославу. Снова победа Ярослава, снова Святополка вышвыривают из Киева. Окончательное поражение Святополк потерпел в 1019 г. в битве на реке Альте.
Богатырь сделал своё дело, богатырь может уходить. По летописям, князь Ярослав Мудрый зачем то сажает своего богатыря в тюрьму. Где тот через 30 лет и 3 года умирает. Однако ряд историков склонно считать, что скорее всего Константин Добрынич просто «вышел на пенсию».
Сын Константина Добрынича - Остромир входил в старшую княжескую дружину. Он жил при втором сыне Ярослава Мудрого - князе Изяславе. По завещанию Ярослава Мудрого, умершего в 1054 г., новым великим князем стал именно Изяслав. Он назначил Остромира посадником в Великом Новгороде. Таким образом, Остромир получил пост, который занимали его отец и дед. По заказу Остромира было выполнено знаменитое «Остромирово Евангелие», одна из редких древнерусских книг, которая дошла до нас с 11 века. Надпись на этом Евангелие называет Остромира «близком», т.е. родичем великого князя Изяслава Ярославича.
Правнук Добрыни - Вышата Остромирович при жизни Ярослава Мудрого являлся его воеводой и воеводой его старшего сына Владимира, сидевшего до своей смерти в 1051 г. князем-наместником в Новгороде. Вышата прославился своим мужеством во время неудачного для русских похода на Византию в 1043 г. Этот поход возглавлял новгородский наместник князь Владимир Ярославич. Буря потопила часть русских кораблей и 6 тыс. воинов были вынуждены высадиться на берег и по чужой территории пытаться пробиться на родину. То была верная смерть, ибо греческое войско в несколько раз превосходило этот вынужденный русский десант. Ни князь Владимир Ярославич, ни другие воеводы не решились возглавить этот пеший отряд. Только воевода Вышата Остромирович согласился остаться с несчастными. Вскоре греки настигли и разбили беглецов. Оставшихся в живых воинов они ослепили и продали в гребцы на византийские галеры. К счастью для воеводы Вышаты он избежал этой участи. Он попал в заложники и смог вернуться домой в 1046 г. после заключения мира между Русью и Византией.
Сыновья Вышаты - Ян и Путята - были известными киевскими боярами. Именно они явились частыми собеседниками летописцев, и те, рассказывая о прошлом, ссылались на информацию братьев. Ян Вышатич, боярин великого киевского князя Святослава (третьего сына Ярослава Мудрого), известен тем, что сумел подавить восстание в Ростово-Суздальской земле в 1071 г. На Северо-Востоке Руси разжигали страсти языческие волхвы, которые проповедовали среди финно-угорских данников Руси. Ян отправился туда собирать дань.
Угомонились.
Следующие поколения бояр-Малковичей затерялись в истории.
Популярность эпических песен и сказаний о богатырях была огромна; незыблемой была также вера в истинность описываемых подвигов. Поэтому и такие исторические события, как нашествие татар и начало татарского ига, и в устном эпосе и в письменной литературе осмыслялись как поражение и гибель богатырей. Среди былин известна былина о разгроме русских войск на Калке в 1223 году.
В ней рассказано о великой битве, в которой богатыри победили врагов, но неразумное хвастовство Алеши Поповича и Гаврилы Долгополого (оба они, как утверждает эпос, из духовного звания) воскрешает побитую вражью силу, и богатыри гибнут в неравном бою.
Преданья утверждают, что там пал и некий «близкий к князю» богатырь Добрыня.
Летопись сообщает:
«Тогда убиен от татар над рекою над Калком великии князь киевский Мьстислав Романович, княжив лет 10; убиша Александра Поповича, а с ним богатырь 70, и людей множество...»
Но гибель богатырей, не означало их смерть.
В 1380 году перед Куликовской битвой князь Дмитрий в поисках духовной поддержки отправился в монастырь за благословением к Сергею Радонежскому. Татары в то время считались непобедимыми, а имя преподобного Сергия, как праведника и чудотворца, было прославлено по всей Руси. Благословение такого человека должно было вселить надежды во всех воинов. Преподобный Сергий благословил не только князя, но и добровольно пожелавших отправиться с ним, чтобы явиться на поле брани не только с крестом, но и мечом, двух богатырей боярского рода, хорошо знающих военное искусство.
Так много вранья, что чтобы опровергнуть надо писать статью не меньшего размера.
Перепутаны напрочь былинные герои с реальными историческими персоналиями и от этого выстроена какая то дикая теория, где у фигурантов статьи по 2-3 имени-прозвища. Временные рамки и возрастные соответствия не соблюдены.
Исследования былинного эпоса, должны начинаться с определения временных рамок происходящего, а не с поиска совпадений имен. Ужасная статья, не потому, что плохо написано, а потому что выдумка преподноситься как реальное исследование, без источников и без цитат.
Захотел и сына рабыни сделал законным сыном, а остальных лоботрясами. Превратил реального Добрыню в былинного героя. Владимира Крестителя в Красно Солнышко. А потому, что так интереснее, да? Так эпичнее!
Ну и узнаю подчерк поборника Православия, все что до Крещения - плохо и неправильно, а после светленько и образно. Нет. Не правда. И правдой быть не может!
Или пишите сказки про старые времена на новой лад - фантазировать никто не запрещает. Или проводите объективное и непредвзятое исследование в статье.
Прочитал только начало.
Сомневаюсь, что богатырей называли раньше "храбрами" в Новгороде. Слово во первых само по себе странное, ну и это в принципе не новгородское и изначальное русское слово. Исконный вариант для Руси будет слово "хоробрый" (отсюда вышло и "хороший"). Слово "храбрый" же южнославянское.
Даже в фентезийных рассказах Евгения Красницкого гораздо более логично и основательно описаны исторические личности и события. А тут - полная чушь в стиле Задорнова.