Сказ старого дембеля

или

Самодуров труд

Некоторые генералы и большие офицерские начальники боятся за свои сладкие насиженные места, боятся потерять жалование и власть, прилетающие ни за что ордена и медали. А рядовой пожарный боится не успеть вовремя, не спасти человека да потерять друзей на пожаре — ничего больше! Пожарные закалены в пекле пожарищ, поэтому — не робкого десятка и идут до конца. Пожарного не испугать и не сломить, глупо даже пытаться, хотя есть и те, кто считает, что это возможно.

Удивительно, как часто у начальства взято за правило «иметь» личный состав. Думают ли подобные начальнички страхом и запугиванием добиться от подчиненных дисциплины, послушания и порядка? Наверное, такая манера муштры пришла к нам из вооружённых сил, где нередко именно так работает система: заставляет человека подчиниться, при помощи оскорблений и психологического террора. Такое мировоззрение, в котором сила власти проявляется в насилии, характерно для неразвитых, морально слабых людей. Для них главное удовольствие — самоутвердиться за счёт другого, более слабого, более низкого в иерархии. Все мы знаем таких людей — а много кто и наблюдал, как знакомые, поднявшись вверх по карьерной лестнице, прямо на глазах менялись и становились высокомерными говнюками.

Знаю и настоящих боевых офицеров, которых подчиненные слушаются без запугиваний и оскорблений — потому как уважают их безмерно. Вот, например, Максим Александрович Л., оперативный дежурный. На пожарах вперёд всех лезет, раньше бойцов в пекло идёт, всегда самый грязный, самый уставший, бегает на пожаре больше, чем любой из пожарных. Столько всего повидал, сотни раз рисковал жизнью, несколько раз тепловой удар ловил — терял сознание от высокой температуры. Опыта и знаний у него побольше, чем у многих из управлений и главков. Но бойцам всегда объяснит, подскажет, поможет, всё по-простому, по-свойски, как батя. Пожарные за ним в огонь и в воду и ни за что не подведут. Вот оно, настоящее уважение! И никто его не боится, потому что он — Человек, именно так, с большой буквы.

Благо, есть много настоящих офицеров, можно смело сказать, что их большинство, отвага и мужество которых заслуживают не одного «Вызова», но сегодня наш сказ не о них…

Знаю и офицеров, которых между собой пожарные зовут «шакалами». Их папочка большой пристроил на тепленькое местечко, где безопасненько и платят хорошо. Носят медаль за отвагу, не пойми за что полученную, если вся их работа — перекладывать бумажки, с первого дня службы до последнего. Ходят павлинами, плечики щупленькие расправив, красуются перед барышнями, сказки и небылицы им рассказывают.

Видал не раз орущих матом на пожаре начальников. Просто так, без повода, на работающего человека в каске и боёвке. Так и хочется взять за шкирку и пинка под зад дать, отправить лечить нервишки домой, чтобы не позорил форму пожарную и офицерский мундир. Да не хочется на глазах у людей, прямо на пожаре, балаган устраивать, а потом как-то остываешь, и дела нет до этого самодура...

Федеральная противопожарная служба — это система добрых дел, где обычные-то пожарные служат за идею. Не за зарплату, которая как у продавца в супермаркете или менеджера какого-нибудь, а из-за искреннего желания помочь, спасти, уберечь. Вот что движет огнеборцами, и страшить этих ребят пустое дело. Однако же «шакалы» порою пытаются смешать настоящих пожарных с дерьмом. Да только забывают они, что пожарного иметь - только причинный орган себе тупить, и это прописная истина. Смотришь бывало на такого и думаешь: удовлетвори ты лучше жену свою, хотя бы раз в месяц, что бы женщиной наконец могла себя почувствовать, да и в тебе, хоть ненадолго, мужика увидеть…

Жил-был один начальник. Пусть будет его фамилия Имейкин. Так вот, этот Имейкин любил ходить по своей территории и выискивать недостатки. Идёт как-то раз Имейкин и подзывает к себе пожарного. Тот подходит, представляется, а Имейкин как давай на него орать. Почему не строевым шагом подошёл?! Почему обувь не начищена до блеска?! Почему пуговица верхняя не расстегнута?! Почему полы ещё не помыл и территорию от листьев не подмёл?! Почему на клумбах земельку не взрыхлил?! Почему дверь неплотно закрыта?! Почему солнца нет, почему земля грязная, почему это, почему то…

С бодуна начальничек-то, почувствовал пожарный. Но продолжил слушать. И ладно бы просто орал, так через слово мат: обзывается, на личности переходит. Пожарного того Лёха звали, молодой ещё, от неожиданности растерялся даже. Стоит, взгляд в землю потупил, мысли в голове путаются, не знает, куда деваться от гневного полковника. А тот визжит, аж побагровел от злости.

Поорал, поорал начальник и пошёл радостный, ощущая власть свою над людьми простыми, неспособными ему отпор дать, по морде наглой съездить. Лёха проводил его растерянным взглядом. Первый раз его сюда прислали, а тут — на тебе, такой разнос учинили на ровном месте. Долго в себя приходил, на душе неспокойно и противно стало от службы такой. Но проглотил Лёха обиду, понял, что, вон оно, какие люди есть злые, пользуются бесстыдно положением высоким и званием да обычного человека ни за что с дерьмом смешивают.

День этот неприятный наконец-то закончился, настало утро раннее, и Лёшка готовился к сдаче дежурства. Помыв полы в помещении КПП, вышел на воздух, взял метлу и начал убирать нападавшую сентябрьскую листву. Всё подмёл, встал скромненько в сторонке и закурил.

Вдруг видит: идёт начальник Имейкин, идёт, рыщет хищным взглядом то по широкой аллее, то по клумбам, но там всё чин чинарём. Идёт, носом водит и останавливается вдруг возле одной из клумб. Стоит, смотрит на что-то… Ну, думает Лёха, сейчас опять орать будет.

Но тут из глубины территории в сторону ворот КПП выезжает автомобиль и останавливается ровнехонько напротив Имейкина.

— Ну и чего ты там встал, баран дебильный? — слышит Лёха писклявый женский голос. Дама продолжает:

— Долго я тебя, импотента старого, ждать-то буду?

Имейкин развернулся к машине, хотел было что-то ответить, но заметил Лёшку, выглядывающего из-за ворот. Грозный начальник изменился в лице.

— Что ты мямлишь, сколько ждать тебя можно, я спрашиваю? Ну-ка, тварина, в машину бегом сел, а то сейчас по мордасу своему мерзкому получишь!

Имейкин бросил беглый взгляд на Лёху, невольного свидетеля разговора, и суетливо уселся в машину. И вид у него поменялся так, что и не узнать, будто и не Имейкин это вовсе, а ребенок напакостивший, ждущий от мамки затрещину.

Лёха открыл ворота КПП, слыша, как дама в машине методично продолжает унижать Имейкина, выпустил с территории, закрыл ворота. Потом выяснил у пришедших сменить его на посту ребят, что женщина эта, которая в пух и прах разнесла полковника Имейкина, — ненаглядная супруга начальника, успешная бизнес-леди. И как-то легко стало на душе Лёхи. Понял он некоторые вещи, которые раньше были скрыты от него и думать о которых и поводу-то не было.

А потом, спустя несколько недель, загорелся столичный завод. Пожарные с СПТ подхватили огонёк грамотно, на начальных этапах, локализовали быстро, хотя площадь пожара была большая. Надеялись, что часа за два-три все потушат. И потушили бы, если бы не приехал один начальник с большими звёздами, Открывашкин, близкий друг Имейкина. Приехал, приказал ворота с окнами все пооткрывать, чтобы дым выпустить. Пожарные осмелились ему возразить, что это чревато выбросом пламени, что завод так спалить можно. Но Открывашкин разорался, мол, он—то, чудило бумажное, лучше знает, как тушить надо, и быстро уволит всех несогласных…

Что делать? Открыли, как и просил, проветрили огромные помещения завода. А потом случился сильнейший выброс пламени. Пожарные чудом не пострадали: побросали ПТВ, повыскакивали на воздух. А завод, который уже было спасли, сгорел полностью. Ох, и обидно было огнеборцам, когда в новостях сказали, что пожарные спалили завод! Ведь не знали они, что всего один дурак виноват в этом.

К счастью, большинство начальников в МЧС всё же уважают подчиненных и ценят их нелёгкий, самоотверженный труд. Как бы мы жили, будь все Имейкиными и Открывашкиными? Начальников разных, и плохих, и хороших к двадцати годам выслуги каждый огнеборец повидать успеет не менее десятка. Насмотрится вдоволь, внукам и правнукам про каждого рассказать хватит!

© Кирилл Павлухин

Безусловно, все люди имеют право на существование, вне зависимости от происхождения, национальности и вероисповедания — но не все правильно распоряжаются этим правом. Не все ценят жизнь, как стоило бы, не все любят себя в этой жизни. Порой эта нелюбовь к себе влияет и на других людей. Нет ничего странного в том, что чаще всего пожары случаются у алкоголиков и наркоманов.

Всю неделю Москву разрывали заявки о заложенных в школах бомбах. Огнеборцы вместе с представителями других ведомств по десять раз на дню катались по таким вызовам. К счастью, все они были ложными, но это не давало повода расслабиться. Отработав так целый день, с одного ложного вызова на другой, пожарные едва успевали пообедать — и вновь уезжали по очередной угрозе. Всё повторялось: не успели проверить одну школу, как диспетчер вновь посылал в другие. Только к позднему вечеру вернулись в часть. Ужин был долгожданным, а потому очень вкусным. Артём со Стасом как обычно быстро сварили макароны и пожарили куриные ножки, а Павел с Ильёй просто сидели, попивали чаёк в предвкушении долгожданной трапезы.

Специальной столовой в пожарной части нет. Парни или приносят еду с собой, или объединяются в группы и готовят уже в части — выходит недорого и вкусно. Одни кашеварят, другие моют посуду. Всё честно, все рады.

После ужина занятия в комнате горизонтальных нагрузок парни не проводили, так как за начальника караула с ними на целый месяц заступил начальник части, а с ним не забалуешь, чревато это. Игорь Владимирович — хороший мужик, настоящий боевой офицер. Раньше он был начальником караула в первой смене, как раз с ними он теперь и заступал на месяц. Но никаких поблажек: одно дело — начкар, другое — командир части. Если командир поймает спящими не по распорядку, сразу организует сбор и выезд по тревоге. Тут без обид: попался так попался. Поэтому пожарные лишний раз не рисковали и, скоротав время самоподготовки, не заметили, как настало время отбоя.

Ребята ждали нормальный вызов, который, в лучших традициях, случился уже ночью. В 1:44 автоцистерну послали на ДТП с пострадавшими. По прибытии пожарные увидели белый «Хендай Солярис», впечатанный в фонарный столб. Из-под капота слегка дымило. Пожарные поспешили к искорёженной машине, в салоне которой был человек. Одна его нога была зажата под педалью, но пожарные быстро извлекли и ногу, и его всего целиком, водитель даже сам смог ходить. Оказалось, он был в стельку пьян, а у пьяных, как известно, свой бог, так что он отделался парочкой ушибов и несколькими ссадинами.

— Есть сигареты, братан? — спросил водитель у Артёма, который как раз отключил клеммы на аккумуляторе и стоял чуть в стороне от автомобиля, смотря вдаль и думая о своём.

— Нет! — коротко ответил Артём, смерив беглым взглядом слегка окровавленного ДТПшника.

Не было никакого желания угощать сигареткой эту скотину, ездящую за рулём в пьяном виде, да ещё и посреди ночи, когда спать да спать! Водитель развернулся и начал было уходить, но обернулся и спросил:

— А за рулём я был?

— Ты, ты был! — смерил его презрительным взглядом пожарный.

— Точно я? — вновь спросил водитель.

Артём промолчал.

Мужик что-то невнятное пробормотал под нос и собрался было отойти, но вновь остановился:

— А сигареты есть?

— Ты чего, издеваешься? — недобро посмотрел на него Артём. — Я же тебе уже ответил!

— Ааа, я понял! — протянул пьяный водила и вновь собрался идти, но опять спросил:

— Это я за рулём был?

«Дать бы тебе леща хорошего, — подумал про себя здоровенный пожарный, смотря на качающееся «тело», — сразу бы всё вспомнил!». Но промолчал.

Тут к ним подошёл пожарный Илья и, оценив состояние нового автомобиля, с усмешкой подбодрил пьянчугу:

— Ну вот, машину обновил!

— Да это не моя, я её в аренду под такси взял, так что мне вообще похер! —Сделав небольшую паузу, водитель обратился уже к Илье:

— Есть закурить?

— Не курю!

— А кто за рулём был?

— Ты, кто же ещё, — усмехнулся Илья.

— Ну, пусть даже и я! И что? Завтра новую куплю, я ж в Москве работаю…

Водитель от количества выпитого, видимо, почувствовал себя хозяином жизни.

«Вот завтра протрезвеешь, будешь об стенку башкой биться», — подумал Артём.

Пожарные частенько ездят на ДТП, видят человеческие тела до неузнаваемости изуродованные беспощадным железом, «сыгравшим в гармошку» от столкновения, чувствуют запах крови, смотрят, как уходит жизнь из человека, который то приходит в себя, то снова теряет сознание, захлебываясь собственной кровью… А этот сел за руль, и большая удача, что пострадал только сам, да и то — не особо.

Обменявшись сведениями с полицейскими, пожарные вернулись в часть. Было почти три ночи. Артём, заварив кофе, отправился дневалить: с трёх до пяти была его смена на посту. Остальные пошли спать. Суматошный день всех неслабо вымотал.

Артём и сам бы с удовольствием прилёг, но служба есть служба, а сон на посту — сладостен, но беспокоен. А потому пожарный принялся искать в интернете запчасти для своего любимого двухколесного друга, семьсот пятидесяти кубового спортбайка «Джиксер». Смена пролетела быстро, оставались считанные минуты, и Артём, превозмогая сонливость, предвкушал, как уляжется и в момент уйдёт в мир грёз. Но ровно за минуту до конца дежурства заорала тревога, словно окатив его ледяной водой. Артём с досадой поморщился.

Спустя две минуты автоцистерна и автонасос неслись по пустынным московским улочкам. По заявке: задымление в подъезде. Часто при подобных заявках на деле происходит тление мусора из-за непотушенного окурка, выброшенного в мусоропровод. Бывает еще, у кого-то пригорела пища на плите. Пожарные не ждали чего-то иного.

Стоило пожарным подъехать, стало понятно — в этот раз что-то действительно горит. Во дворе старенькой пятиэтажки, которую строили ещё пленные немцы, собрались жильцы, в панике выбежавшие из квартир.

Двор был хорошо освещен, поэтому сразу дыма пожарные не увидели, хотя запах учуяли издали. Дым вырывался из окон на противоположной стороне дома, которая выходила на пустырь. И вот там-то и клубился чёрный дым.

— Прибыли, здание пятиэтажное, кирпичное, жилое, газифицированное, из окна на третьем этаже чёрный дым, звено ГДЗС, насос на гидрант, разведка, — передал на пункт связи Игорь.

Илья с Артёмом похватали рукава и инструмент для вскрытия дверей и бросились в подъезд, прокладывая рукавную линию по лестничным маршам. Тем временем Игорь зашёл за угол дома и увидел следующую картину: под балконами неподвижно лежала женщина лет тридцати. Она была в сознании, лежала и просто молча смотрела на пожарного, а на балконе третьего этажа, нагибаясь, чтобы хоть как-то спрятаться от едкого чёрного дыма, стоял мужчина и просил о помощи.

— Помогите, задыхаюсь! — кричал он.

— Давайте трехколенку сюда! — отдал приказ Игорь парням с отделения автонасоса.

Егор и Павел быстро достали раздвижную лестницу с АЦешки, которая стояла напротив подъезда, и принесли её к балкону. Стажер Лёнька с ними не пошёл: он отработал всего пару месяцев, и пожарные пока не разрешали ему куда-либо лезть, лишь изредка поручали несложные задачи.

В это время парни с АЦешки уже поднялись на этаж. Дверь оказалась открыта, рукавная линия была наполнена водой, но тушить пожарные не спешили. Они не знали площадь возгорания, но отлично понимали, что, если приступить к тушению прямо сейчас, то ребят, заходящих в горящую квартиру по балкону, и человека, там находящегося, может обдать жаром. И никто не знал, был ли ещё кто-нибудь в квартире. Поэтому Илья с Артёмом надели маски дыхательных аппаратов, зашли и начали проверять помещение.

В это время на улице продолжал кричать мужчина. Открытого огня не было видно, но густой дым валил из окон, и ему было сложно дышать.

— Потерпи, друг, мы идём за тобой! — успокаивал его Павел.

Егор держал лестницу, а Павел рывком потянул за веревку, чтобы разложить её. Но лестница не поддалась, не выдвинулась, как должна была. Павел потянул ещё и ещё — безрезультатно.

— Ёпрст!

— Ну, чего у вас там? — спросил начкар Игорь, заметив, что парни долго возятся.

— Не идёт! — коротко ответил Павел, не переставая пытаться разложить лестницу.

Это было неожиданно. При приемке смены пожарные проверяют ПТВ, досконально и тщательно, чтобы вот такого не случалось… Павел почувствовал острую тревогу. На мгновение представил, что сейчас из-за того, что лестница не разложится, на его глазах погибнет человек. Посветил на лестницу фонарём, но так и не понял, в чем загвоздка. Время шло, медлить было нельзя.

— Я сейчас за штурмовкой сгоняю! — сказал Павел и сорвался к пожарной машине.

Летел так, что даже потом не мог вспомнить путь туда и обратно. Уже через несколько мгновений штурмовая лестница была у балкона. Поднялся, Егор подал ему лестницу. Не сразу, но Пашке удалось подвесить её на балкон. Егор поднялся вслед за другом и повис на нижней ступени штурмовки, чтобы та не соскочила. Спустя ещё несколько мгновений пожарный был наконец на балконе.

Но там никого не было.

***

Когда Артём с Ильёй зашли в квартиру, волоча за собой рукавную линию, они разделились: один пошел проверять кухню и санузел, второй — комнаты. Артём оказался в зале, нашёл очаг, тот оказался совсем небольшим. Он без труда затушил его. После этого прошёл дальше и увидел закрытого на балконе человека. Это было странно. Ведь кто-то его там закрыл... Пожарный повернул ручку, открыл деревянную балконную дверь, мужчина лет тридцати пяти обрадовался, протянул пожарному руку и начал благодарить:

— Спасибо! Спасибо!

Было видно, что он сильно пьян.

«Да вы чего, сговорились сегодня все?!», — пронеслось в голове у здоровенного пожарного. Не отвечая на жест пьянчуги, Артём схватил его за шкирку и выволок из квартиры на лестницу, после чего вернулся и начал проливать, что ещё горело.

И тут с балкона залез Пашка. Узнав о судьбе мужика, он взял у друга ствол и принялся сам проливать дымящуюся мебель. Потушили быстро: горели всего лишь диван, шкаф и ковер на стене, каких-то пять квадратных метров. Закончив с тушением, парни пошли снимать противогазы. Пашка сказал Артёму, что не смогли разложить лестницу.

— Так она же завязана за нижние ступени! — покрутил пальцем у виска Артём.

— Нахрена? — оторопел лопоухий Пашка.

— Да она ёрзает при движении, об лафет бьётся, корябает его, вот мы её и стали завязывать.

— Блин, я и не знал!

— Пару смен уже, но ты же в отгулах был.

— Да уж… а я подумал, всё, упустим мужика, — растерянно проговорил Пашка.

— Да ладно, горело совсем немного, ничего бы с ним не случилось! — успокоил его друг.

Пожарные вышли на улицу. Артём и Илья направились к цистерне, а Пашка поспешил за дом, к Егору, сообщить, почему лестница не разложилась.

Тем временем врачи осматривали выпавшую с балкона женщину. Та молча сидела на земле, кисть была сильно вывернута — понятно, перелом.

— Предварительно: ВИЧ-положительная, перелом правой кисти и тазобедренной кости, перелом левой лодыжки, — осматривая пострадавшую, говорил врач.

Женщина сидела, смотря куда-то вдаль. Она была сильно пьяна, а на руках были видны следы уколов.

— Как чувствуешь себя? — спросил у нее один из врачей скорой.

— Рука болит! — подняв неестественно изогнутую кисть, пожаловалась она. — И я встать не могу...

— Сиди, сиди пока, сейчас носилки привезут и поедем в больницу, — успокаивающе сказал ей доктор. — Мы тебе укольчик сделали, сейчас может стошнить…

Пашка, который стоял рядом с пострадавшей и освещал ее мощным фонарём, не стал ждать, пока ту вырвет, а отправился в квартиру, помогать сматывать рукава.

Его окликнул врач:

— Ещё пострадавшие есть?

— Там ещё один, он без повреждений вроде, но осмотреть не мешало бы! — Павел поманил врача за собой в подъезд.

Поднявшись на этаж, они увидели недавно спасенного мужчину. Без штанов, в одних трусах, босой и в тельняшке, он растерянно блуждал в темноте по опаленной пожаром квартире и что-то искал в этом беспорядке. Быстрый медицинский осмотр ничего не выявил и врач ушёл.

— Друг, спасибо, что спасли, — поблагодарил пожарного мужчина в трусах.

— Да не за что! Как же вы так умудрились? — спросил тот, включив фонарик на каске, чтобы мужчина мог найти, что ищет (а искал он, скорее всего, штаны).

— О, спасибо! — оценив добрый жест, вновь поблагодарил мужчина. — Да как случилось… спали мы вон в той комнате, проснулись от запаха гари, дверь открываем, а комната вся в дыму. Но я эту... — мужчина на мгновение сделал паузу, — кстати, не знаешь, как её зовут?

— Так ты же с ней спал, не я! — усмехнулся пожарный.

— Да вчера только познакомились… Вот, посвети сюда, — мужчина зашёл в дальнюю комнату и принялся в большой куче валяющихся на полу вещей искать свои портки.

— У неё ВИЧ, кстати, — решил предупредить мужчину пожарный, чтобы этот альфа-самец не перезаражал полрайона.

— Да!? — мужчина молча копался в куче и наконец нашёл мокрые штаны. — Так, штаны вот, теперь берцы, — казалось, что поиск вещей волновал его больше, чем потенциальное заражение.

— А как она упала? — решил уточнить Пашка.

— Мы решили на балкон перелезть из комнаты, чтобы не сгореть живьём. Я-то перелез, а она сорвалась и полетела вниз…

В это время в квартиру поднялись оперативные дежурные с Артёмом. Он рассказал им, что дверь на балкон оказалась закрыта, что непонятно, как мужчина попал туда и почему женщина упала. Вопросов было больше, чем ответов. Но Павел всё уже понял и объяснил, как дело было. Оперативные дежурные поблагодарили его и убыли со спокойной душой.

А дело было так. Наташа была наркоманкой и алкоголичкой, её друзья — такие же любители выпить и ничего не делать. Таких легко узнать: собираются ни свет ни заря в парках и начинают пить всё, что имеет градус. Однажды в их небольшую компанию пришёл Валера, крепкий мужчина лет тридцати пяти. Увидел знакомого, подошёл поздороваться, разговорился с приятелем и совсем скоро выпивал вместе с ними. После выпитого Наташа понравилась ему необычайно, а он как-то сразу понравился и ей. Лёгкая девушка, про таких обычно говорят: с ней не был только ленивый. А Валера превосходил в физической силе любого из доходяг, которые так прям и вились рядом с донельзя приятной и лёгкой Наташей.

Валера быстро показал, кто в их компании теперь альфа-самец, и, когда компания отправилась на квартиру к даме, Валера уже стал фаворитом Наташи. Вскоре он увёл девушку в опочивальню, оставив шумную компанию. Дружки не смирились с дебютом Валеры. Помимо спиртного, компания баловалась барбитуратами и смешивала сразу несколько медицинских препаратов для нужного эффекта. В угаре они сначала злобно шутили, потом зашептались, а в результате решили, что пусть не достанется Наташка никому — и подожгли квартиру.

Когда новоиспеченные любовники очнулись, через закрытую дверь комнаты уже просачивался дым. Открыв дверь, они поняли, что покинуть квартиру самостоятельно не получится, и перепугались. Решение пришло быстрое и рискованное: перелезть на балкон соседней комнаты. Мужчина без труда справился, а вот Наталья сорвалась вниз и упала с третьего этажа. Повезло приземлиться на землю, а не на асфальт, и она отделалась испугом и несколькими переломами.

Всем караулом начали собирать пожарное вооружение, и уже находились внизу, рядом с подъездом, когда туда залетела молодая женщина и резко сходу спросила:

— Эта сука сдохла?

— Нет, жива, — с долей язвительности ответили пожарные.

— Вот сука!

Оказалось — соседка сверху. Её невыносимо достали пьяные гулянки Наташки с женихами.

Потом уже, когда пожарные помогали водителям выехать из узких дворов, к ним подошёл тот самый Валера, начал расспрашивать, куда отвезли его новую знакомую и как её фамилия и имя. Пожарные помогли ему лишь узнать место, куда доставили пострадавшую, а вот её фамилию и имя никто из пожарных не знал, так же, как и то, заболел ли этот Валерка ВИЧ или нет.

© Кирилл Павлухин

Сплетнями полнится наш замечательный мир. И едва ли можно верить во всё, но считается, что так просто люди болтать не станут, и доля правды в слухах есть. Много раз слышал, что, мол, огнеборцы воруют на пожарах. Порой масштабы украденного в этих рассказах заставляют от изумления округлить глаза и засомневаться, возможно ли это физически. Да и сложно себе представить: пожарный, на которого надеются и в котором нуждаются, приехал спасать людей и их имущество, а вместо этого шастает после или, того хуже, во время тушения по дому и смотрит, что бы урвать. Мерзко до тошноты и, знаете, стыдно. Представьте сами: пожар в квартире, гибнет человек, может, даже и не один, и взять стащить оттуда вещи и деньги — всё равно что танцевать на обгоревшем трупе. Ниже это достоинства пожарного. Впрочем, глупо было бы с моей стороны с пеной у рта доказывать, что такого быть не может. Может быть всё что угодно, и в семье не без урода...

Зимой хорошо, особенно — перед Новым годом, когда все в предвкушении чего-то нового и необычайно желанного. А ещё перед Новым годом обычно приходят премии, и это тоже весьма приятно.

— Конечно, премия — это здорово, — проговорил Мишка, устремив взгляд в потолок и запивая чаем из большущей чашки пряник, — ремонт вот доделаю. — Он перевёл взгляд на Артёма. — А ты помнишь, чего обещал?

Артём, мастер на все руки, пообещал другу помочь с ремонтом.

— Да конечно помню! — подтвердил кивком пожарный. Он тоже ждал премию, предвкушая, как наконец-то погасит кредит.

Парни сидели на пищеблоке вдвоём. Личный состав отделения автонасоса в количестве трёх человек выслали на пожар в другой район, и половина караула нещадно втухала там. В пожарной части осталось лишь отделение автоцистерны: Илья дневалил, неся службу на посту перед въездом на территорию части, начкар Стас заполнял бесконечную документацию прямо на пункте связи, параллельно подменяя Мишку, пока тот пил чай с Тёмой. Вот и весь караул.

Допив чай, друзья покинули пищеблок, болтая о том о сём. Артём проводил Мишку на первый этаж в помещение ПСЧ — пункт связи части.

— Насос возвращается! — увидев Мишку, сообщил Стас.

— Понял! — ответил Мишка, усаживаясь в кресло диспетчера.

Не успел сесть, как зазвонил прямой телефон, с которого поступают заявки о пожарах. Миха поднял трубку.

— Насос у вас вернулся? — торопливо спросил приятный женский голос.

— Возвращается! – ответил Мишка, приготовившись записывать адрес в путёвку.

Когда поступает вызов, диспетчер даёт звонок тревоги и, пока пожарные несутся к боёвкам, заполняет путёвки, в которых указано, какой адрес, что горит и когда поступил вызов.

— Высылайте два хода, — быстро проговорила женщина, затем продиктовала адрес. В конце добавила: — Загорание в ангаре, время 14:56.

После в трубке раздались короткие гудки. Мишка нажал кнопку тревоги, и пронзительный вой незамедлительно растёкся по всем закоулкам пожарной части. Пока звенело, он заполнил путёвки и, запросив возвращающийся с вызова автонасос, переслал его на новый вызов.

Уже спустя минуту автоцистерна с огнеборцами вклинились в плотный поток полуденного автотрафика и поспешила на вызов.

— Светофор, — передал информацию начкар.

Спустя секунд сорок он вновь доложил:

— Продолжили движение после светофора.

— Продолжили движение, — по привычке продублировал информацию Мишка и сделал запись в журнале, фиксируя время.

Парни с АЦшки прибыли быстрее автонасоса, и уже через восемь минут начкар Стас снова передавал информацию.

— Прибыли, по данному адресу происходит загорание в ангаре, примерная площадь двести квадратных метров, по пострадавшим уточняется, район безводный, на место запрашиваю пять автоцистерн, рукавный ход, насос на гидрант, магистральная линия, звено ГДЗС, разведка.

Пожарные проложили магистральную линию и установили трехходовое разветвление возле больших воротных створок ангара, после чего надели изолирующие маски, подключенные к дыхательному аппарату, и, шипя клапанами выдоха, пошли внутрь, освещая себе путь мощными фонарями. Ангар горел сильно: густой чёрный дым вырывался наружу через открытые двери, а местные рабочие отгоняли автотранспорт, припаркованный близко к стенам горящего строения. Складское помещение было огромное: арочное здание металлического ангара соединялось с другим строением из кирпича, не менее внушительным по габаритам. Очаг находился прямо по центру и был виден издалека.

Пожарные, разматывая за собой пустую рукавную линию, присоединенную к пожарному стволу, начали наощупь продвигаться сквозь густой серый дым, будто бесконечно наблюдая его через небольшое пространство панорамного стекла защитной маски. Звено из трёх человек шло в дымной тьме, видя лишь размытые красно-жёлтые всполохи зарева где-то вдали. Стас шёл первым сквозь непробиваемый даже мощным фонарём в пять тысяч люмен дымный занавес. За ним, положив руку на плечо и то и дело крепко сжимая захват, шёл здоровяк Артём, после, также покрепче ухватив Артёма за плечо, — Пашка, замыкавший звено ГДЗС.

Иногда, из-за резкого движения идущего впереди, пожарные теряли плечо, за которое нужно было держаться, но спешно находили вновь — тоже наощупь. И старались не терять из виду свет мощного фонаря, который держал начальник караула. В такой тьме немудрено и заблудится, каждый из них понимал это… Под ногами то и дело что-то мешалось, и звену газодымозащитников приходилось что-то обходить. Похоже, это были деревянные паллеты, на некоторых стояли картонные коробки. Чем ближе к очагу, тем жарче становилось.

Наконец, когда Стас почувствовал, что идти дальше небезопасно из-за жара от распространяющегося огня, он остановился, прекращая продвижение звена, и зажал клавишу на рации:

— АЦ, давай воду.

Пожарные присели и, прислушиваясь к характерному шипению из водяного ствола, ждали воду. Наконец рукав стал наполняться, извиваясь словно пойманная змея. И вот пятьдесят первый рукав стал очень твёрдым. Стас, покрепче перехватив рукоять ствола «Дуал-Форс», несколькими короткими движениями потянул на себя рычаг переключения, и вода хлынула компактной струей из выходного отверстия ствола. Зашипело, и пожарных сильно обдало паром вмиг испарившейся воды. Пришлось отступить на несколько метров.

Невыносимо жарко…

По радиосвязи передали, что уже прибыли СПТ, а вместе с ними к месту пожара постепенно появлялись и другие допсилы. Опера, как огнеборцы называют между собой офицеров СПТ, запросили Стаса по рации:

— Доложи обстановку.

Пока трое пожарных работали у очага, СПТ оперативно включилось в работу. Пожарные буквально облепили горящий ангар со всех сторон. Одни, забравшись на крышу, вскрывали её, выпуская дым из замкнутого помещения. Другие ломали металлические стены, распиливая железные листы бензорезом. Ещё кто-то подал два дополнительных водяных ствола. Работа кипела. Наконец огнеборцы локализовали распространение огня, однако горело ещё сильно. Дым постепенно выходил через отверстия в кровле и стенах склада, стало видно, что же там лежит.

Оказалось — игрушки!

Всё помещение ангара до самого потолка было забито картонными коробками с детскими игрушками. И чего там только не было: конструкторы, детское оружие, стреляющее пластиковыми шариками, куклы, машинки всех возможных моделей, размеров и цветов, мягкие игрушки… Еще детские коляски, велосипеды и многое, многое другое.

Тем временем пожарные продолжали бороться с огнем, который упорно не желал сдаваться. Площадь возгорания составляла примерно триста-триста пятьдесят квадратных метров — серьезная цель. Стас со своим звеном тушил у очага внутри ангара: парни трудились поочередно.

Начкар посмотрел на манометр, в котором указывалось количество оставшегося кислорода в баллонах дыхательных аппаратов. Работая в непригодной для дыхания среде, пожарный должен учитывать, сколько воздуха из баллона потратили и сколько придётся ещё потратить — и оставлять запас на обратный путь. И в дыхательных аппаратах есть специальная хитрость: когда в баллоне остается пятьдесят атмосфер, противогаз начинает истошно пищать, специально, конечно же, потому что это значение считается критическим. Если пищит, нужно сразу возвращаться из дыма. Но значение на противогазе Стаса показывало девяносто атмосфер. Пока не критично, но уже пора подумать об отступлении.

Стас спросил у Пашки:

— Сколько у тебя воздуха осталось?

Пашка, освещая манометр мощным фонарём, закреплённым на каске, попытался сквозь дым разглядеть значение. Но тут противогаз Артёма засвистел. Здоровенный пожарный был самым большим в звене и, соответственно, воздух в баллоне «съедал» куда быстрее, чем ребята из его отделения.

— Всё, выходим! — приказал Стас.

Оставив перекрытый водяной ствол рядом с очагом, пожарные начали продвигаться в обратном направлении вдоль рукавной линии, и возле самого выхода дыхательные аппараты Стаса и Павла тоже засвистели.

Вышли из ангара и сняли маски дыхательных аппаратов. Пот лился по лицам и заливал глаза. На выходе встретили второе звено ГДЗС: те ждали, пока коллеги выйдут, готовые их подменить. Стас, Артём и Пашка, заметно запаренные, направились к машине, чтобы поменять баллоны на дыхательных аппаратах: запасные баллоны пожарные всегда возят с собой.

На полпути троицу окликнул один из оперативных дежурных:

— Стас, сейчас меняете баллоны и устанавливаете лафетный ствол возле входных ворот, по готовности доложишь мне лично!

— Понял, Андрей Сергеевич, — снимая с плеч дыхательный аппарат, мотнул головой начальник караула.

Через три минуты парни уже вытаскивали из отсеков цистерны семьдесят седьмые рукава, которые обычно используются для прокладки магистральных линий или для установки лафетных стволов. Проложив восемьдесят метров магистральной линии, что равнялось четырём рукавам, пожарные установили лафет. Стас зажал клавишу на рации и, как и обещал, доложил оперативному дежурному о готовности.

Когда пожарные вышли на знакомую позицию, ангар уже наполовину проветрился. Теперь можно было воочию оценить масштабы пожара и ущерб от него. Картонные коробки от огромного количества вылитой воды размокли, и их содержимое высыпалось наружу. Пол был засыпан всевозможными детскими игрушками, кое-где они образовали горы высотой два-три метра. Было несколько непривычно устанавливать лафетный ствол прямо на кучи игрушек, которые, казалось, были повсюду.

Установив лафет, пожарные подали с него воду в дальний угол помещения, стараясь попадать компактной струей в самый центр очага. Пожар уже был локализован, и угрозы распространения огня не было, но пламя всё ещё бушевало. Жар поджигал картонные коробки: от высокой температуры они вдруг вспыхивали будто сами собой.

Пожарные, поочередно работая с лафетным стволом, уселись прямо на огромные россыпи игрушек. Наверное, о подобном мечтал бы любой мальчишка: лежать в громадной куче игрушек и лить воду на огонь…

Борьба с огнём в ангаре продолжалась уже пять с половиной часов.

Наконец совладали с пожаром. Совершенно вымотанные, тушилы начали собирать пожарное оборудование. Допсилы постепенно разъезжались.

Тем временем к ангару подошли хорошо одетые мужчины. Оказалось, это были владельцы складского помещения. По их виду было понятно, что пожар их не особо-то и расстроил.

Пашка, заранее сообщив о задумке начкару, подошёл к владельцам склада и вежливо спросил:

— А можно немного игрушек взять? Детям!

Мужчины посмотрели на него с улыбками и сказали, что всё было застраховано. Теперь можно хоть подчистую забирать.

Дважды повторять не пришлось.

Пожарные, кто ещё не успел разъехаться по частям, без зазрения совести стали собирать игрушки: подогнали пожарные машины поближе к ангару и начали загружать их. Целых коробок, не размокших от воды, почти не осталось, но они были, и пожарные грузили машины по полной. Хотя и рассыпанных игрушек тоже не гнушались. По приезде в часть поровну поделили боевые трофеи и продолжили нести караул, а на следующей день привезли детям новые, пусть и без упаковки, игрушки. Те слегка пахли дымом, но дети были довольны. Пожарные ещё очень долго вспоминали кучи игрушек, которые они так отчаянно спасали.

Те, кто видел, как пожарные грузят коробки в машины, не знали о разрешении владельцев и, наверняка, подумали о ребятах крайне плохо. Спустя лет пять, а может, что и шесть, на очередном пожаре в районе тех самых ангаров один прохожий разговорился и с ядовитым смешком припомнил, как несколько лет назад видел пожарных, разворовавших пол—ангара игрушек. Я рассказал ему, как на самом деле всё было. Но человек только смерил меня пренебрежительным взглядом и, думаю, вряд ли поверил.

Ведь думать плохое легче, чем поверить в хорошее.

© Кирилл Павлухин

Пролог

Летом красотища и теплынь, лучшее время года! Можно купаться в лучах солнца и мокнуть под тёплым дождём, гулять по зелёным московским улочкам, любуясь самыми красивыми в мире девушками, кататься на велике с утра до ночи. А можно и не на велике: как вам самокат с электроприводом? Или гироскутер? Гироколесо — и вовсе чудесная штука.

Плохо другое. Плохо, что некоторые не понимают, что на такой прогулке, всё равно, на велике или на мощном электроприводном самокате, нужно ехать по тротуарам. Не по дороге — там небезопасно. И каждый раз с наступлением тепла я вижу, как велосипедисты и самокатчики мчатся в оживлённом потоке городского автотранспорта. Так и хочется спросить: «Ты вообще нормальный? Мало тротуаров? Или так быстрее?»

Иногда даже смех разбирает, когда такой чудак стоит на светофоре вместе с автомобилистами и ждёт, пока красный сменится зелёным — хотя тротуар пуст и ничего не мешает водителю двухколесного агрегата спокойно двигаться по нему. Но нет. Видимо, чувствовать себя частью плотного автомобильного потока куда приятнее.

А электросамокат? Это чудо техники развивает скорость до 100 километров в час, а они надели шлем и несутся по автомагистрали. Будто этот самый шлем спасёт от последствий столкновения с машиной.

Пока человек сам не попадёт в передрягу, не поймёт. Любим мы, люди, всё на своей шкуре прочувствовать.

Водила

Егор Семёныч, проснувшись от назойливого писка будильника, потянулся и сел на кровати. Сквозь шторы светило солнце. Разгладив усы, сунув ноги в тапки, мужчина с кряхтением поднялся. До боли проторенным путём пошёл умываться. Жена, Светлана Петровна, уже хлопотала на кухне и готовила мужу завтрак: четыре яйца всмятку с венскими колбасками. По двухкомнатной квартире разливался аппетитный запах. Квартиру эту они получили ещё в советском союзе, сразу после свадьбы. И все тридцать лет в этой квартире Светлана Петровна провожала мужа на работу.

Егор Семёныч вышел из ванны и сразу уселся за стол. Принялся завтракать.

— Майонеза дать? — спросила жена.

— Да ну его! — отрицательно мотнул головой.

Егор Семёныч большой рабочей рукой взял пульт, включил телевизор на кухне и стал листать программы, чтобы найти новости. Нашёл «Первый канал» и начал по привычке и без особого интереса смотреть в цветной экран, по которому, как обычно, показывали раздутых от обжорства попов в дни Великого поста, говорили про новые реформы никому неизвестных депутатов с чёрным прошлым, что-то про малолетних и беспощадных мальчишек из неблагополучных семей, убивших бомжа, а после игравших его головой в футбол на детской площадке, и про то, как жёнушка одного провинциального бандюка, который занимал большой пост в администрации города, сбила шестилетнего ребёнка прямо во дворе дома и протащила его метров двадцать по асфальту, а потом оказалось, что ребёнок был в стельку пьян, выпил почти бутылку водки, мал да удал оказался малец, наверное, пьяным по бабам шёл, а потом оказался под колёсами невинной миледи возле своего подъезда. После говорили, как доблестные органы правопорядка вновь геройски накрыли очередной притон с дамами лёгкого поведения, владельцем которого оказался начальник их отдела, как китайцам продали Сибирь, наплевав на местных, о коррупции сотрудников ДПС и мерах по борьбе с пьянством за рулём. И снова — как слуги народа усердно борются за улучшение жизни населения и всё никак не могут победить всепоглощающую нищету и разруху…

С такими новостями никакого кино не надо, триллеров таких ещё поискать, а какой заряд эмоций на весь день, ух!

Через полчаса Егор Семёныч допил чай, который, поглядывая на мелькающие кадры в зомбоящике, приготовила супруга, и наконец выключил новости, не переставая удивляться доброму, светлому и благоприятному нашему времени. Встав из-за стола, он вышел на балкон и, предвкушая предстоящий путь до работы, закурил. На улице было хорошо, раннее утро, а уже такая теплынь. Но Егор Семёныч предпочёл бы пасмурную погоду этому ясному погожему утру. Вот уже тридцать с лишним лет он работал водителем большегрузов, был водителем первого класса, чем очень гордился. Отъездил на чём только можно и сейчас рулил стареньким «МАЗом», который частенько ломался. Приходилось материть его самыми грязными ругательствами, и, хотите — верьте, хотите — нет, те работали и помогали в починке многотонного друга Егора Семёныча.

Докурив и затушив бычок, он натянул видавшую виды кожаную куртку и вышел во двор, сел в подержанную «Ниву» и отправился на работу. Доехал быстро, благо автоколонна, в которой он добросовестно трудился, была совсем недалеко. Убедившись в исправности агрегатов и узлов, Егор Семёныч взял путевые листы, сел за баранку большегруза и отправился на свой праведный промысел. Работы было много, и надо было успеть доехать в несколько мест в разных частях города.

Водила съездил уже в два места и направлялся перекусить. Ехал себе спокойненько в потоке, как вдруг откуда ни возьмись велосипедист под колёса вылетел! И откуда только взялся в третьем ряду! Тормоза в пол, тяжеловес аж накренило от резкого торможения, но разве вот так сразу остановишь такую махину…

Бедолага

Альберт с детства был слабеньким, забитым парнишкой. Его обижали в школе, потом в колледже, а затем и в институте. Инженер по образованию, высокий, долговязый и худощавый парень, вопреки неудавшимся отношениям со сверстниками, не озлобился. Напротив, давно простил обидчиков и считал их самих обиженными жизнью, никчёмными людишками. Несмотря на хорошее образование и незаурядный живой ум, Альберт решил оставить работу по профессии и занялся блогерством: снимал сюжеты о несправедливости и хамском отношении к людям, вёл канал на «Ютубе» и получал небольшие, но всё же деньги, за рекламу в роликах и видеообзорах.

Он не хотел быть похожим на серую массу и старался жить неординарно и экстравагантно. Убеждённый вегетарианец, он не курил, не употреблял спиртного, не носил кожаной одежды. С девушками не везло: за тридцать лет он так и не нашёл жену и жил с престарелой мамой в небольшой квартире. К отсутствию девушек в жизни молодой человек привык и не переживал об этом. Всего себя он отдавал блогерству, да ещё любил компьютерные игры и европейский арт—хаус.

Но главной его страстью был велосипед. Парень ездил на нём исключительно по проезжей части и оттого считал себя экстремалом, каких ещё поискать. Надевая велосипедный шлем, он представлял себя гениальным райдером, хотя на самом деле автомобилей и мотоциклов боялся, как огня и ни за что не согласился бы ими управлять. «Зачем мне права, — думал он, — если есть велосипед?»

Было у него три экшн-камеры: одна установлена на руле велосипеда, вторая — на шлеме, а третья постоянно висела на груди. Все три камеры включались ещё с порога квартиры, когда Альберт выгонял на улицу двухколесного друга и отправлялся на поиски сюжетов. Снимал он всё: как собачка покакала, а хозяин не убрал, как машину припарковали посреди детской площадки, как пьяница валяется в луже ссанины, как бабульки обрушивают свой гнев на наркоманов, в пьяном угаре вывалившихся из подъезда… В общем, всё, что могло быть интересным его подписчикам.

Вот и сегодня Альберт горделиво вышел с велосипедом из подъезда и неторопливо покатил к Можайскому шоссе. На трассе парень чувствовал себя асом и лихо петлял среди оживленного потока, смело заезжал на вторую, третью и даже четвертую полосы, легкомысленно полагаясь на аккуратное вождение автомобилистов. Ему нравилось чувство общности с владельцами машин, нравилось чувствовать себя частью бесконечного движения. Он никогда не лез вперёд, а, уважая других, стоял и ждал свою очередь на светофоре.

Ехал он, ехал, и вот, стоя на светофоре, увидел наконец подходящий сюжет. В самом левом ряду возле отбойника произошло небольшое ДТП. Три южных чернявеньких тельца неопределённой национальности вылетели из ржавой «Лады» пятой модели, начали махать ручонками и словно грозные боевые петушки облепили дедульку на «Рено Логан». Начали крыть его матом, орали что-то про его маму и сексуальную близость с ней, хотя по возрасту деда было понятно, что её давно нет в живых. А дед растерялся. Было очевидно, что эти трое виноваты, но всё равно прыгают на престарелого человека.

«Вот и сюжет», — с радостью подумал Альберт. И со второго ряда наперерез движению вильнул к отбойнику. Последнее, что он услышал, — сильный гудок, визг тормозов и скрип накренившегося «МаЗа».

Пожарные приехали

Вызов поступил днём, аккурат после обеда. По заявке: ДТП с пострадавшими. Пожарные недавно поели и без всякого удовольствия по привычке быстро помчались на место трагедии. По прибытии увидели «МАЗ», который врезался в ограждение металлического отбойника. Из-под капота шёл белый пар, а вокруг машины собралось немало зевак. Подъехав поближе, парни сначала увидели велосипед со сплющенными колёсами, валявшийся чуть в стороне, потом заметили под машиной огромную бурую лужу, а между колесом и подкрылком — фрагменты человеческого тела, видимо, владелеца двухколесного транспорта. Тело пострадавшего было изуродовано несказанно, так что даже не сразу получалось понять, где что.

Пожарные на всякий случай отсоединили минусовые клеммы на аккумуляторе машины и принялись ждать спасателей. Те приехали через пару минут. Спасатели, несмотря на то, что частенько работают на ДТП, были слегка растеряны: ведь как-то надо было размотать бедолагу — а это задача не из лёгких! Тело было буквально намотано узлом на карданном вале и частично на колесе. Походив-побродив вокруг машины, они приступили к делу. Мучились долго, но достали.

Эпилог

Егора Семёныча забрали в отделение для разбирательства. Пусть не специально, не по своей вине, но всё же он сбил человека насмерть. Семёныч, понятное дело, на нервах, позвонил жене, в двух словах рассказал о случившемся, предупредил, что задержится. Потом связался с автопарком, также объяснил ситуацию, попросил, чтобы кто-нибудь машину забрал, кто знает, сколько гайцы его мурыжить будут?!

Приехал его сменщик, молодой парнишка двадцати пяти лет отроду, впечатлительный малый. По распоряжению руководства загнал авто в бокс чтобы отмыть от крови. Начал мыть, а откуда-то вывалился кусок человеческой плоти, большой такой, сочный, и, проскользив по шине, упал на пол. Водилу тошнило пару дней после этого, точно. И ещё недели две мутило от воспоминаний.

Некоторые вещи действительно лучше никогда не видеть: они откладываются в голове на долгие годы, а то и на всю жизнь. Часто оголтелые велосипедисты и самокатчики становятся виновниками ДТП, когда выезжают на проезжую часть и начинают бездумно рулить. Обычно у них нет автомобильных прав и знания о ПДД минимальные.

Так что не катайтесь по проезжей части на велосипедах, лишнее это.

© Кирилл Павлухин

Из воспоминаний пожарного:

— Ну водичка и водичка, это потом уже всем нам стало стрёмно…

Стоило бы написать, что история, персонажи и события вымышлены и любое сходство с реальными — чистое совпадение. Поэтому начну так: эта история, может правда, а может — вымысел, может, она случилась недавно, а может — давно. Может, это было в Москве, а может, что и в любом другом городе, может, даже не в России. А может быть, автор и ваш покорный слуга просто опасается, что ему придётся дописывать свои истории уже вне штата пожарно-спасательной службы МЧС России.

***

У всех есть секреты. У кого-то большие, у кого-то важностью поменьше. У пожарных их тоже немало. Эту информацию разглашать не следовало бы. Начальство беспокоится об утечке сведений, которые чаще всего абсурдны и не так уж важны. Но, увы, секретная информация стоит больше человеческой жизни, бывает, что и не одной. Да, работа пожарных — постоянный риск, и они идут на него осознанно. Но сколько стоит жизнь пожарного по сравнению с никому не нужной секретностью?..

Октябрь был теплым, как будто природа оправдывалась за холодное лето и старалась хоть как-то угодить горожанам, перед морозной зимой порадовать погожими деньками. Вызов поступил в учебное время, когда караул уже добросовестно отбегал пару часов на свежем воздухе, отрабатывая нормативы по боевому развёртыванию и установке системы подачи пены «ФлексиФоам». Только уселись в учебном классе и записали тему по медицинской подготовке — и вот. Оставив на партах открытыми тетрадки с конспектами, парни сорвались с мест и побежали облачаться в родные боёвки, аккуратно разложенные на стеллажах. По заявке: возгорание на территории одного из многочисленных предприятий в районе выезда ПСЧ. Что горит — не выяснено.

В те сутки одна из пожарных машин была выведена из боевого расчета для планового технического обслуживания, а трех пожарных с этой машины решили привлечь к служебным обязанностям: одного поставили на охрану здания пожарной части, двух других посадили на вторую автоцистерну. Вот так бы всегда, радовались огнеборцы: пять человек на боевой машине, сила неописуемая, любая задача по плечу! И допсил не надо.

Через восемь минут автоцистерна уже стояла на КПП адреса по заявке. Охранники объяснили пожарным, как проехать к нужному зданию, и ещё через пару минут те были на месте. Там их уже встречали.

— Прибыли, здание разноуровневое, административное, старой постройки, по внешним — ничего, встретились с охранной, проверяем, — передал на пункт связи начальник караула Александр.

— Что горит? — спросили у охраны.

Охранники вели себя странно, говорили размыто, без конкретики. То ли плохо осведомлены о предназначении здания, то ли что-то не договаривают. Из невнятных объяснений парни выяснили лишь, что в здании делают гальванику, а ещё там нет людей.

Пока начкар пытался выяснить хоть что-то, пожарные быстро произвели предварительное боевое развёртывание и вчетвером с дыхательными аппаратами на плечах устремились внутрь. Сразу оказались в длинном коридоре, немного задымлённом. Двери, двери: много помещений, часть из которых были закрыты. Начали проверять все комнаты, искали источник задымления: двое — на первом этаже, двое — на втором.

Начальник караула обошёл здание, запросил ребят по рации и попросил подойти к нему. Оказавшись рядом с ним, спасатели увидели дым, вырывающийся из вентиляционной шахты на улице. Рядом с вентиляционным коробом были три окна с деревянными полутораметровыми рамами. Сквозь них было видно, что помещение полностью заполнено дымом.

Подогнав автоцистерну ближе, огнеборцы заново произвели предварительное боевое развёртывание, раскидали рукава и заполнили линии водой, включились в дыхательные аппараты, и только потом пожарный Денис разбил окно.

Как только остекление было нарушено, на улицу густыми тёмно-серыми клубами повалил дым, а внутри помещения сразу же вспыхнули два очага. По всей видимости, возгорание возникло уже давно, а из-за отсутствия кислорода со временем произошло самозатухание.

Полностью удалив стекло, Денис ухватился за раму, подтянулся и спустя мгновение уже сидел на подоконнике. Он попытался пролезть внутрь, но уперся в железный короб вентиляции. Пришлось пролазить под ним. Низко наклоняясь, Денис вдруг заметил, что его лицо находится в считанных сантиметрах от поверхности воды в какой-то ёмкости с неизвестным содержимым. Чертыхнувшись про себя, он постарался не упасть в неё — уж очень не хотелось намокнуть раньше времени! Пожарный аккуратно смог перелезть через две рядом стоящих ёмкости. Оказавшись на полу, он крикнул друзьям и попросил подать ствол.

Командир отделения Олег полез сразу за Денисом, а Павел держал ствол наготове, чтобы передать товарищам.

— Олег, смотри, аккуратнее, в ванну не упади! — предостерег друга Денис.

Олегу тоже пришлось низко наклоняться над неизвестным резервуаром, почти до краёв наполненным бесцветным содержимым. Когда пролазил, слегка задел краешком подошвы сапога поверхность жидкости, но не увидел, как та задымилась белёсым дымком.

Тем временем Денис ловко сбил пламя с одного очага, а потом также быстро потушил и второй. Горело совсем несильно, но дыма при этом было много. Пожарный Илья выбил стекла в других окнах, чтобы быстрее выпустить дым из помещения. Теперь пожарные могли осмотреться как следует.

Помещение было относительно небольшим, вытянутым, примерно двадцать-двадцать пять квадратных метров. Стены и пол были покрыты старой, ещё советской плиткой, а по всему периметру в два ряда стояли похожие на ванны резервуары с электронными табло над ними, каждая — почти до краёв наполнена бесцветной жидкостью. Горели две ванны в центре, и жидкость в них бурлила. «Может, вскипела?»— сначала подумали пожарные.

Павел прошёлся по помещению, открыл одну из дверей и оказался в небольшой комнате, вдвое меньше первой. Там стояли два стеллажа с канистрами, рядом валялись такие же, но пустые. Молодой любопытный пожарный подошёл и прочитал, что написано на этикетках.

Через мгновение он вылетел из комнаты и громко, почти криком, предупредил:

— Парни, аккуратнее, в этих ваннах походу серная кислота!

— Да с чего ты взял? — удивлённо улыбнулся Денис.

— Да вон там, в той комнате полно пустых канистр валяется!

Стоит ли говорить, как пожарные были удивлены. Но прибытие СПТ СПЕЦ УПО, специального управления пожарной охраны, развеяло все их сомнения. Двое офицеров спецуправления зашли в помещение, компактным устройством сделали замеры окружающей среды и обратились к начальнику караула:

— Ребят, концентрация вредных веществ в воздухе превышает норму в сто раз, поэтому по приезде в часть сразу же поменяйте боёвки, почистите как следует аппараты и всё снаряжение.

— Это опасно? — наивно спросил Илья.

— Конечно, опасно! — подтвердили офицеры СПЕЦ УПО.

И добавили, что после суток не мешало бы выпить красного вина. Пожарные шутили, мол, в последний раз съездили на вызов, и про винишко тоже. Только теперь они заметили, что одна ванна прогорела и её содержимое сочилось на пол, а место, куда попали капли, было прожжено. Ах да, охранники говорили, что здесь занимаются гальваникой – обработкой металла для придания ему особых свойств.

Так вот, на предприятии, которое располагалось в одном городке в России, а может, и за её пределами, изготавливали чёрные ящики для военных самолётов. Когда охранники обнаружили возгорание, запаниковали и в суматохе нарушили инструкцию: вызвали не специализированную пожарную команду, а местную районную, и только по прибытии пожарных поняли, какую оплошность совершили. И начали темнить. Надо сказать, охранники сильно облажались и, скорее всего, получили хорошую взбучку за свои художества.

Добавлю, что этот вызов не прошёл по сводкам и был засекречен.

© Кирилл Павлухин