Всемогущий контроль — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. Заключается в бессознательной убеждённости человека в том, что он способен всё контролировать. Естественным следствием такой убеждённости является ощущение человеком ответственности за всё вокруг и чувство вины, возникающее если что-либо выходит из-под его контроля.

Всемогущий контроль, как и любой защитный механизм психики, призван уберегать человека от переживания различных непереносимых чувств, прежде всего, от главного травмирующего переживания - чувства бессилия. Взрослый, прибегающий к этому примитивному механизму, бессознательно пытается оградить себя от ощущений беззащитности и беспомощности в жизни.

В раннем младенчестве ребенок еще не способен отделять себя от окружающего мира и все что с ним происходит, воспринимается им как обоснованные следствия его желаний и потребностей. Эта фаза развития ребенка в психоанализе называется «первичный нарциссизм\эгоцентризм», которая является необходимым условием зарождения самоуважения. В дальнейшем малыш разочаровывается в этих представлениях, ожидая маму, как спасительницу, которая пропадает в недрах кухни и не всегда успевает прибежать по первому кряхтению своего подросшего чада. Ребенок постепенно переходит к фантазии о всемогуществе своих родителей (фаза «нарциссических идеализаций»), от которых зависит благополучие и удовлетворение практически всех потребностей ребенка в этот период. При благоприятном прохождении всех этапов развития, ребенок приходит к адекватному восприятию своих возможностей и возможностей окружающих людей, в норме сохраняя определенное ощущение безграничности собственных возможностей, позволяющего развивать внутреннюю мотивацию и веру в способность влиять на свою жизнь, то есть здоровый нарциссизм.

Жан Пиаже в своих книгах описывает несколько проведённых им экспериментов, демонстрирующих детский эгоцентризм. Например:

Эксперимент с игрушкой и горой. Ребёнку тщательно, со всех сторон показывают ландшафт в миниатюре, изображающий гору с домиками, деревьями и пр. После этого его сажают на стул перед этим ландшафтом и просят описать, что он видит. Ребёнок описывает ту часть «горы», которая ему видна. После этого, с противоположной стороны «горы», сажают на стул игрушку, и ребёнка теперь просят описать, что видит игрушка. Несмотря на очевидное взрослому различие между тем, что видно со стула ребёнка и тем, что видно со стула игрушки, ребёнок повторяет описание, данное в первый раз. Результат был интерпретирован Пиаже как неспособность ребёнка представить себя на месте игрушки.

Другой эксперимент заключался в том, что ребёнку последовательно задавалось два вопроса: первый — сколько у него братьев и сестёр, второй — сколько сестёр и братьев у его брата или сестры. Ответ на второй вопрос был на одного человека меньше, чем на первый. Это было интерпретировано как то, что ребёнок не считает себя «братом или сестрой», то есть не осознаёт, что может не быть центральным объектом.

С одной стороны, всемогущий контроль является стержнем и самым первым переживанием «я», переживанием младенца, когда он ощущает себя властелином мира. Но в норме, со временем чувство всемогущего контроля подвергается трансформации путем активного взаимодействия с реальностью, когда человек понимает, что он не всё может, не всё в его силах, что у него есть ограничения в физических силах, ограничения в умственных способностях, ограничения в материальных благах. В результате тестирования реальности он приходит к адекватной самооценке, и любое ощущение уверенности включает в себя архаический элемент всемогущего контроля. В норме всемогущий контроль с течением психического развития трансформируется в нормальную здоровую самоуверенность.