— Мы испробовали уже все средства, —
сказала женщина с горечью в голосе, и
около ее губ обозначились глубокие
складки. — Ставили пароли на компьютер,
отключали интернет, по совету школьного
психолога просто увезли компьютер из
дома…
— И что же?
— Он в буквальном смысле с кулаками на
нас с бабушкой и старшей сестрой
бросался. Мне даже пришлось бывшего
мужа на помощь звать. Он приехал и
компьютер забрал, хотя сам был против,
сказал, что так ничего не решается. И
действительно — не решилось. Сережа
просто ушел из дома.
— Куда?
— К своему приятелю. Там они продолжали
делать все то же самое — играть на
компьютере.
— А семья приятеля?
— У того одна мать. Она работает в две
смены на фабрике, часто по ночам не
бывает дома, а днем отсыпается. За
жизнью сына вообще не следит. Мальчик
уже давно курит, пьет пиво и всякие
коктейли из банок…
— Ничего такого Артемка не пьет, не гони! —
резко возразил матери пятнадцатилетний
Сережа. — Он уже бросил, мы с ним только
колу пили…
— Естественно, мы вернули компьютер,
чтобы он хотя бы дома жил, у нас на
глазах. Но он играет до четырех-пяти утра,
потом, естественно, в школу встать не
может, каждое утро скандал, прогулы,
успеваемость рухнула, за первое полугодие
у него было три двойки и еще по
нескольким предметам просто натянули
оценку, а ведь голова-то у него хорошая, в
начальной школе он вообще без троек
учился, книжки читал, сам уроки делал, и я
домашние задания только проверяла…
Школьный психолог сказал: это болезнь, как
наркомания, надо лечить, мы пошли к
врачам, нам невролог таблетки назначил, а
еще мы гипнозом лечились, и у остеопата, к
бабке-ворожейке в Вырицу ездили, и в
Институте мозга ему какой-то ток через
голову пропускали…
— Ток через голову? С ума сойти… Хорошо,
лоботомию отменили… — пробормотала я
себе под нос.
— И все впустую, третий год уже, все хуже и
хуже, в школе говорят: ему на тот год
экзамены не сдать. Что же нам теперь
делать?! Куда еще бежать? Ему же всего
пятнадцать…
«Да не знаю я!» — хотелось ответить
честно, но это было невозможно: женщина
смотрела с надеждой, и Сережа тоже — не
без интереса. Наверное, коллекционировал
рекомендации и назначения специалистов.
После гипноза-то и «тока через голову»…
Это действительно зависимость — как от
табака, от водки, от карточной игры или
рулетки. А я с зависимостями работать не
умею. Не учили меня этому. Кто-то где-то
пишет, что вылечивает алкоголиков,
наркоманов — я про это ничего не знаю,
даже не знаю, верить этому или нет. Так вот
прямо им и сказать? И куда же они тогда
пойдут?
— Сереж, ты сам-то понимаешь, что дело
пахнет керосином? — спрашиваю я. — Из
школы попрут и все такое? Или у тебя
проблем нет, все проблемы — у матери с
бабкой?
— Да по-разному, — подумав, ответил
подросток. — Иногда вроде понимаю.
Думаю: вот поиграю немного и сяду за
уроки. А потом…
— Ясно, — вздохнула я.
Такие мамы с такими подростками
приходят часто. Раньше были
компьютерные клубы, теперь все — прямо
на дому. У меня есть для них дежурный
комплекс советов-рекомендаций: запретить
нельзя, нужно замещение; закон
Ломоносова — где-то прибавится, где-то
убавится; кружки, секции, интересные
занятия, путешествия, знакомство с
интересными людьми… Я хочу думать, что
это иногда помогает…
— Он раньше в футбол играл, был
отличным вратарем, — словно слыша мои
мысли, говорит мама Сережи. — Их команда
выиграла районный чемпионат по
дворовому футболу. Его и теперь иногда
зовут, но он…
— Есть способ! — решаюсь я. — Старый, но
сильный. Его один мужик в концлагере
придумал.
— В концлагере?! — напрягается мама.
Теперь все зависит не столько от меня,
сколько от ее интеллектуального уровня.
Интересно, как у нее с юмором?
— А чего делать? — опасливо спрашивает
Сережа, явно ожидая чего-нибудь типа
обливания холодной водой, сна на гвоздях
и десятикилометровой ежедневной
пробежки.
— Серега, не бойся, тебе точно понравится!
Так… Отменить компьютер совсем мы не
можем, вы уже пробовали и обломились.
Сколько, по вашему мнению, можно сидеть
в день за компьютером вашему сыну?
— Невролог сказал: не больше двух часов.
— И вы, как я поняла, с ним согласны. Так.
Серега, а ты как думаешь? Сколько тебя бы
устроило?
— Ну-у… четыре часа… а лучше — пять!
— Нет, для нашего метода все это не
серьезно. Восемь часов в день — вот так
будет правильно!
— Что-о?!! — мама с Сережей сказали в один
голос.
— Что слышали! — грубовато подтверждаю
я. — Восемь часов.
— А учиться-то когда же? Есть, спать...
— Это все неважно. Подумаешь, учеба! Это
метод такой. Главное, чтобы ни в коем
случае не меньше семи часов в день. Но
лучше — восемь. Вы будете следить. Ко мне
— раз в неделю. И, кстати, приходите
завтра без сына, обговорим детали
лечения.
У мамы дрожат руки: может, психолог
свихнулся? У Сережи зрачки по два евро.
— А можно начинать «лечиться» прямо
сегодня?
— Конечно, сегодня, зачем откладывать-
то?!
*
Через неделю все отлично. Сережа в
восторге от меня и метода, под глазами —
черные круги. На следующий же день после
первого визита вскочил, побежал к первому
уроку, разболтал все в школе,
одноклассники завидуют, учителя в ауте,
звонили матери домой («Это правда? А вы
уверены, что правильно поняли этого
специалиста?»). Проинструктированная
мною мама пока держится. Засекает время
по часам, носит Сереже к компьютеру еду,
если сын идет в туалет (когда-то он любил
посидеть там с книжкой), прикрикивает:
только не засиживайся, время-то идет, у
тебя еще четыре часа не выбрано…
На второй неделе Сережа задержался после
школы поболтать с одноклассниками во
дворе, потом пошли в «Макдоналдс», и в
тот день восьми часов не получилось. Я
была очень недовольна.
— Что же мне, и развлечься с друзьями
нельзя?
— Какое развлечение, Сережа, у нас идет
серьезный процесс, нужно ответственнее
относиться. Постарайся на этой неделе
добрать пропущенные часы.
— А учиться? Уроки делать? Меня же из
школы выгонят!
— Это неважно. Да и как ты будешь делать
уроки? Ты же уже все равно все запустил и
не сможешь догнать…
— Отец сказал, что репетитора по
математике и физике оплатит… А
остальное я и сам могу, у меня память
хорошая.
— Ну, не знаю, сможем ли мы вписать
репетитора в график… Если только он к вам
домой будет ходить, чтобы тебе время на
дорогу не тратить…
Четвертая неделя. Ни одного прогула в
школе. Занимается с репетитором. Мать
продолжает настаивать: не меньше восьми
часов, иначе мы подведем Екатерину
Вадимовну, она столько времени на нас
тратит, волнуется за тебя. Отговаривается
от матери: мне вообще-то уроки надо
делать! Классная руководительница
недавно поделилась с мамой: я даже
дышать боюсь, сдал два сочинения, а вчера
на уроке ответил просто блестяще…
Пятая неделя. Сережина сестра прочла в
его аккаунте в одной из соцсетей:
«Чувствую, что тут какая-то подстава, но
не понимаю какая». История поиска по
ключевым словам: «психолог,
психотерапия, концлагерь». Нашел автора
метода! Но, кажется, пока ничего не понял.
Шесть дней из семи не получалось играть
по восемь часов: то уроки, то
дополнительные занятия, а однажды
просто позвали играть в футбол из старой
команды, увлекся, играл почти до 12 ночи,
потом свалился и проспал до будильника в
школу. Я очень ругалась: я никого не
заставляла, вы сами ко мне пришли, если
уж начали лечиться, надо быть
ответственнее!
Шестая неделя. Пришла одна мама, без
Сережи.
— Вы знаете, он меня послал. В самой
решительной форме. Сказал: тебе надо, ты
и сиди по восемь часов за этим
компьютером, а я тебе не компьютерная
приставка, у меня и другие дела есть! Но
вообще-то, у него девушка появилась…
Представьте, она тоже в футбол играет!.. А
к вам, как я его ни уговаривала прийти и
самому сказать, не пошел. Сказал: ты меня
туда притащила, ты с психологом и
объясняйся. Наври ей, что я уже вылечился.
— Ага, — сказала я, и мы с Сережиной
мамой дружно рассмеялись. А еще я
увидела, что горькие складки около ее губ
почти разгладились.