Записки мента

Автор - Илья Рясной, Пенсионер, Полковник полицейский

В декабре 1964 года "Голос Америки" со своей свойственной этому неполживому рупору свободы объективностью доложил страдающему под коммунистической пятой советскому народу, что в СССР начались еврейские погромы и резня. И пошла она со столицы Урала града Свердловска.

Конечно, никаких погромов не было. Но в сообщении была доля правды. Резня была. Правда, пострадали не только евреи, но и русские. И был это обычный криминал, правда невиданный по размаху и кровавости.

***

Началось с того, что пожарная команда, выехавшая на тушение пожара в частном доме на улице Крылова на окраине Свердловска, обнаружила на пепелище останки семерых человек. Эксперты дали заключение, что эти люди убиты колюще-режущим и рубящим оружием. Погибли хозяина дома директор Шарташского рынка Аарон Ахинблит, его жена, тёща, малолетний сын, двое родственников, а заодно педиатр местной поликлиники, на свою беду именно в этот день заглянувшая к тринадцатилетнему пациенту. На месте происшествия уцелела незатейливая такая записка - «Так будет со всеми жидами».

Вся информация была по указанию Хрушёва засекречена, но американский шпион по ночам не спит, а шифровки в Лэнгли строчит. Так что уже через два дня вражьи голоса вещали: "Еврейские погромы, Холокост, дело Гитлера живёт и процветает в СССР!"

На раскрытие бросили все силы. Оперативники и следователи жесточайшим образом перетрясли весь криминалитет Свердловска, попутно раскрыли десятки других дел, но убийство так и осталось висяком.

Тогда было принято решение об откомандировании в Свердловск оперативной группы из сотрудников МУРа под руководством Владимира Чванова, легендарного сыскаря, чемпиона по боксу, впоследствии неплохого писателя, кстати, прототипа Володи Шарапова в книге и сериале «Место встречи изменить нельзя». За историю Московского розыска это была вторая командировка для раскрытия конкретного дела. Первая – в 1936 году московские сыщики направлялись в Куйбышевскую область, где была убита делегат Чрезвычайного съезда советов РСФСР Мария Пронина. Тогда убийство подняли быстро.

Работа активизировалась. Но ещё долго не удалось ухватить за хвост преступников. В конечном итоге сотрудник местного угрозыска Николай Калимулин получил информацию о том, где лежат вещи и оружие, использовавшееся при разбое. А потом удалось установить и личности бандитов. Ими оказались ранее судимые за грабежи местные мелкие уголовники братья Коровины, один из которых был лаборантом в службе метрологии, а также их подельники - Арнольд Щекалев и Герман Патрушев. Последний, весь такой положительный активист, являлся членом добровольной народной дружины. Тогда дружинники были в почёте, безумный Никита Сергеевич считал, что скоро коммунизм, и они заменят милицию, поэтому прав им дали не меньше, чем сотрудникам правоохранительных органов. Вот этот мерзавец и обеспечил под видом проверки паспортного режима проход в дом.

Выяснилось, что тесть директора рынка Моисей Иткин был правоверным евреем и мечтал открыть в Свердловске синагогу. На это дело собрал приличную сумму. Однако ему было отказано, и после этого старик умер. Бандиты, узнав эту историю, решили, что в частном доме на окраине города лежат миллионы. И жадность отбила им все мозги. Возник план налёта. Для его осуществления около свердловского автовокзала они убили старшину милиции Михаила Шаронова и завладели его пистолетом. Это преступление тоже числилось среди нераскрытых.

В доме преступников ждало разочарование. Оказывается, раввин перед смертью, будучи человеком кристально честным, раздал все деньги до копейки единоверцам. Так что добыча бандитов ждала небольшая. На нервах они прикончили всю семью.

Для СССР случай был дикий. Уровень преступности тогда уже был довольно низок, а такие кровавые преступления не встречались давно. В духе истинного, а не фальшиво-либерального гуманизма, убийц вскоре расхлопали по приговору суда. И вспомнили о них уже в наши времена, когда пошли публикации по самым мерзким преступлениям прошлых времён.

Эта история легла в основу вышедшей на днях моей новой книги из серии «Бойцы МУРа» под названием «Голос Америки сообщает», прорекламировать которую я сейчас хочу со всем нахальством. Книга не строго документальная, а художественная, одна из серии, посвящённой самым знаменитым уголовным делам, которые поднял МУР в советские времена.

Должен отметить, что при написании этой книги целью являлось не смакование кровавых подробностей преступлений или описание лихих оперативных комбинаций. Меня больше интересовали криминальные реалии шестидесятых годов.

Это достаточно интересный период нашей истории. В прошлом остались и лихой бандитизм гражданской войны, и мутный НЭП со всеми сопутствующими разбойными обстоятельствами, и борьба с распоясавшимися вооружёнными бандитами времён Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет. Мир стал значительно тише и спокойнее.

И именно тогда была фактически раздавлена организованная преступность в стране. Так называемые воровские сообщества сдулись, как продырявленный аэростат.

***

Чтобы понять, о чем идёт речь, нужно бросить ретроспективный взгляд и понять, откуда что пошло. Сообщество воров в законе зародилось, видимо, в начале тридцатых. Для него уже была удобрена почва – это сплочённые группы ещё дореволюционных воров, молодёжные группировки так называемых жиганов и находившейся у них на подхвате шпаны, различные тюремные общины. Ну и отпетые бандиты лихих российских лет - «Одесса-мама, Ростов-папа!» Ну а также шулера – наиболее организованная часть преступного мира, обладавшая силовым прикрытием и большой практикой противодействия правоохранительным органам, организации сетевых структур, взаимопомощи, выбивания денег и развитым кодексом поведения. Недаром одним из главных правил приличного поведения для воров стала обязательная игра в карты, в которую проигрывали имущество, а порой и жизнь – свою или чужую, как придётся.

В двадцатые-тридцатые годы в тюрьмах и на воле шла борьба за доминирование среди этих группировок, порой перераставшая в горячую фазу – лилась кровь. Ареной этой борьбы в основном явились места лишения свободы.

Именно тогда создавалась Империя ГУЛАГа, раскинувшаяся в солнечном Магадане, на заснеженных Северах, на прожаренных солнцем Югах. В нечеловеческих условиях, порой голодая, сотни тысяч заключённых прокладывали трассы, добывали для страны золото, копали каналы. Жестокое время, жестокие условия требовали консолидации преступного мира. И после долгих перипетий появилась эдакая сетевая структура, состоящая из профессиональных преступников, которую объединял так называемый воровской закон – свод правил поведения в местах лишения свободы и на воле.

Из года в год на бескрайних заснеженных просторах, в зонах, огороженных колючкой и вышками вертухаев, в городах, на малинах, в притонах с каждым годом укреплялся профессиональный преступный мир СССР. Он цементировался в крайне суровых условиях Колымы, тысяч исправительно-трудовых учреждений, тюрем. Его духом были ненависть и крайнее ожесточение как к окружающему миру, так и друг другу.

Нужно учитывать, что это сообщество объединяло не просто людей, оказавшихся в определённых местах в неприятных жизненных ситуациях, а маргиналов, представителей дна общества – в большинстве своём отличавшихся крайним эгоизмом безжалостных паразитов, привыкших сладко есть и пить за счёт других, презрением к окружающим, привычкой не жалеть никого. Они стремились не просто выжить в жесточайших гулаговских условиях, но и устроиться как можно лучше. Этой цели служили воровской закон и негласные воровские структуры.

Выживать приходилось за счёт других. «Умри ты сегодня, а я завтра», «Не верь, не бойся, не проси», ну и прочие циничные премудрости воровского сообщества сводились к старой как мир концепции – человек человеку волк. Но много волков – это уже стая. И её задача загонять и грызть стада травоядных, то есть весь остальной народ. Кстати, концепция волков и овец крайне живуча и от поколения к поколению профессиональных преступников практически не меняется. Сам неоднократно слышал это от грузинских воров: «Мы волки. А овцы для того и созданы, чтобы их резать и стричь».

Лев Гумилёв писал, что в любом государстве есть основная система – это государственные и общественные структуры, которые организуют жизнь населения. А есть антисистемы – это такие социальные объединения, имеющие признаки системы, вертикальные и горизонтальные связи, структуру, но на самом деле обладающие противоположными целями и в основном занимающиеся тем, что высасывают соки из главной системы. Таких в СССР было полно. Одна из них оформилась как воровское сообщество.

Блатной мир постепенно приобрёл вид феодального квази-государства. Появилась Империя Воров. Там было всё. Своя конституция – воровской закон. Свои представительные органы власти – сходняки. Исполнительные органы власти – воры в законе, смотрящие, главшпаны.

Ну и свой бюджет – общак, или, как его ещё называют, благо воровское. Это вообще интересный феномен – его использование тоже своеобразный слепок бюджетных расходов любого современного государства. За счёт общака всегда «грелись» зоны – то есть туда поставлялись наркотики, чай и прочее, что позволяло не только обеспечивать потребности тюремного сообщества, но и достигнуть его консолидации. Из общака позже стали оплачиваться адвокаты и коррупционные схемы, поддерживаться вооружённая мощь – закупка оружия, привлечения сторонников и наёмников. Было и пенсионное обеспечение - старым ворам в законе до сих пор платят какие-то денежки.

Имелись и свои суды – правилки. И чёткая система наказаний – достаточно подробно расписано, за какие грехи кому что положено. Это сообщество выраженная кастовость – там расписано, кто вор, кто мужик, а кто опущенный, и за эти пределы выйти тяжело. Есть своя культура – и попса с бесчисленными блатными песнями, и духовное окормление в виде воровских молитв, и свой фольклор, былины, сказки. А главное - свой язык, блатная феня, во многих словах которой узнаётся еврейский одесский идиш.

У этого квази-государства появилось главное – свои подданные, которые считали его своей родиной. Это в большом государстве есть товарищи, господа. А вот граждане Воровской империи до сих пор именуют себя бродягами. Притом принадлежали они этому миру всей душой и готовы положить жизнь за воровские законы и понятия. Они знали, что им тоже помогут в трудную минуту.

Население Империи воров изначально было достаточно приличным. По некоторым оценкам, к сороковым годам было уже более десяти тысяч воров в законе и примерно полсотни просто блатных, мечтавших о восхождении по карьерной лестнице. Это феодальные дружины, основа сообщества. Ну, сюда же можно с большими оговорками приплюсовать сотни тысяч всякого тюремного безответного люда, в основном мужиков, которые фактически были в этой феодальной системе смердами – бесправным быдлом, задача которого работать в поле и создавать материальные ценности для феодала.

"Я твои сапоги забрал, потому что тюрьма – мой дом, и мы, воры, от чекистов страдаем! Поэтому все твоё теперь наше".

Империи воров всегда был необходим приток новой крови. Потому воровское сообщество особое внимание уделяло активной работе с молодёжью. Стояла задача – втянуть в преступный промысел как можно больше народу. И каждый блатной обязан привлекать воровской романтикой молодых. Кстати, я ещё застал времена, когда эта работа была в самом разгаре. Мой школьный приятель – парень здоровенный, отчаянный и прилично отмороженный, взахлеб рассказывал, как сосед во дворе, у которого шесть судимостей, его тюремным законам обучал и читал лекции, как там все обустроено. Я тогда ещё не мог понять, а зачем это пятидесятилетнему мужику тусоваться с десятиклассником. А оказалось всё просто – у него работа такая и призвание. Мой знакомый вором не стал, но в тюрьму все же заехал. Однако карьера там как-то не задалась, и он стал порядочным бизнесменом.

До последнего времени иногда в Империи воров бросали клич – пора учить уму-разуму молодёжь на зонах. И достигшие вершин в воровской профессии карманники, домушники, майданщики, форточники и мошенники садились в тюрьмы обучать молодых.

Целью всей этой антисистемы, понятно, прежде всего было поддержание самой себя, обсечение паразитирования за счёт большой страны, и поддержание порядка среди представителей общественного дна. Да, именно так – фетиш этой системы именно твёрдый порядок. Чтобы все были бы выстроены по ранжиру. Чтобы все занимались тем, чем по роли положено – воры воровали, мужики работали, а опущенные опускались. И чтобы всё по справедливости. И никто бы не вякал. Вот это красота! Надо сказать, в местах лишения свободы одно время ворам удавалось порядок и безопасность поддерживать лучше, чем администрации, и не давать буйным зечарам мочить и грабить друг друга беспредельно.

Интересное противоречие. С одной стороны, воровское общество было создано из людей, которые посвятили всю свою жизнь удовлетворению самых эгоистических потребностей – для этого они крали, грабили, убивали. С другой – сами воровские законы пронизаны аскетизмом, самоограничениями, порой запредельными. Вор в законе не должен был жениться, иметь семью, собственность. Даже газеты им запрещалось читать. Не должен даже заговаривать с представителями правоохранительных органов, занимать хоть какие-то должности. Обязан жить только за счёт общака, своих вещей у него вообще не было. Положение, что вор не может работать, порой приобретало совершенно дикие формы. Толкования слова "работа" по изощрённости соревновались с демагогией хасидов, ломающих копья о том, что можно делать в субботу. Вор, ударивший в колокол, зовущий зеков на работу, автоматически считался работавшим и подлежавшим развенчанию, чем и пользовались их противники во время «сучьих войн», под угрозой смерти заставляя молотить по рельсу. Это ближе к сектантству. И умением запудривать мозги и манипулировать людьми воровское сообщество порой превзошло самые отпетые тоталитарные секты.

Зарисовки из воровской жизни. Сороковые годы. Карманника уличают в крысятничестве – не делился полностью добычей со своей бригадой. По воровскому закону за это положена смерть. Выслушав приговор на сходняке, крысятник кивает: «Да, виноват перед братвой. Не поминайте лихом». Вытаскивает револьвер и выстреливает себе в голову.

Подмосковье, семидесятые годы. Авторитет должен был «греть зону», но что-то прилипло к его рукам. Братва собралась на правилку. Он признался. В то время нравы немножко смягчились, поэтому стреляться он не стал. По требованию братвы спокойно положил на циркулярную пилу руку и смотрел, как кисть отвалилась и упала в опилки.

Это не просто страх перед своими подельниками. Это зомбированность и принятие именно такого образа жизни и мыслей как единственно возможного. Для добропорядочного гражданина Мира воров его образ поведения – единственно возможный.

Была такая теория, что ядром воровского движения стали массово отправленные по тюрьмам в первые годы Советской власти белые офицеры. Мне это кажется притянутым за уши. Хотя, возможно, и было какое-то их влияние, поскольку в основе воровской идеологии в тридцатые годы лежал совершенно неприкрытый антисоветизм. Он дошёл и до наших времён, в немного окарикатуренном виде. Я как-то смотрел видеозапись задержания в конце восьмидесятых годов известного вора в законе Цируля. Он разразился в этот волнующий момент длинной тирадой, из которой вырисовывалось главное – проклятые большевики страну погубили и народ за рабов держат. Также, по-моему, звучали экзотические выражения, типа «краснопузые», «большевики поганые».

Поскольку главной средой обитания и консолидации сообщества был ГУЛАГ, там воры сперва упорно пытались перехватить управление лагерями, а также установить верховенство блатного, а не государственного закона. Администрация лагерей была прекрасно осведомлена и об антисоветской подоплёке воровской идеологии, и о том, что по всем понятиям воры работать не должны.

Мой шеф в командировке в Магаданской области попал на экскурсию в музей, организованный на базе одной из гулаговских колоний. И молодой восторженный гид расписывал кошмары коммунистического правления:

- Представляете, там стоял оркестр, и когда расстреливали политических заключённых, играла музыка, чтобы не слышно было стонов несчастных людей и пулемётных очередей.

- А вы уверены, что расстреливали политических? – спросил шеф, знавший эту историю досконально.

После некоторых вопросов и реплик со стороны шефа гид как-то сдулся, поблёк и сменил тему.

А суть была в том, что воровская община начала заявлять о себе со всей силой, дезорганизуя производство, выторговывая себе преференции и занимаясь саботажем. Воры открыто отказывались работать. Предупреждениям не внимали. Терпение администрации лопнуло. Время было жёсткое, и вопросы тогда решались кардинально.

Вот и свезли воровских авторитетов в тот лагерь, где оркестр стоял. Вышел большой начальник из Управления лагерей и осведомился:

- Кто хочет ударным трудом искупить свои преступления перед трудовым народом?

Ударным трудом – это значит сложить с себя воровской сан и перейти в ранг мужиков. Вор не работает. Вор ворует и мужиками командует. Так что в ответ большой начальник услышал лишь язвительные шуточки, гогот, которые, впрочем, выслушал спокойно.

Несколько человек все же нутром почуяли, куда дело идёт, плюнули на все свои воровские регалии и вышли из строя, объявив, что согласны толкать тачки и махать кайлом. А потом заиграл оркестр… Пулемёт он, конечно, не заглушил. Но после его игры, отдавшейся в каждом зеке, больше массовых попыток саботажа не было. А отдельные эксцессы подавлялись достаточно жёстко.

По указанию наркома внутренних дел Ежова в отношении воровского сообщества активно стали работать тройки. По некоторым данным, по их приговорам в тридцатых годах было расстреляно до тридцати тысяч человек. И ГУЛАГ занялся тем, чем и должен – строить каналы и дороги, давать стране золото, двигать вперёд индустриализацию. К началу восьмидесятых, кстати, Управление исправительно-трудовых учреждений было на четвёртом месте по объёмам производства среди всех советских министерств и ведомств.

А воры выжили. Они сменили тактику. Затаились. Поняли, что в открытом противостоянии им не светит ничего, и перешли к теневому управлению. Заняли в ГУЛАГе такую нишу, которая устраивала и их, и администрацию.

«Двадцать лет трудовых лагерей

И в подарок рабочему классу.

Там где были тропинки зверей

Мы проложим Колымскую трассу»…

***

История неслась, как разогнавшийся на всех парах паровоз. Прошли чистки тридцатых, Финская война, Халхин-Гол. И вот 22 июня 1941 года страшный враг обрушился на страну, которой, несмотря на гигантские успехи в военном и промышленном строительстве, так и не хватило времени подготовиться к нашествию.

Через много лет странные потомки наснимают странные фильмы, как зеки в штрафбатах чуть ли не в одиночку победили своим героизмом и патриотизмом Гитлера и его подельников, тогда как советские генералы, Красная армия и сам Сталин только мешали. На самом деле воровское сообщество приступами патриотизма не страдало нисколько. В начале войны на сходняках было принято соломоново решение – самим в драку не ввязываться, но ежели кто из блатных в индивидуальном порядке на фронт попросится, то не мешать. Попросились многие – добровольцам списывались судимости, да и некоторые реально хотели воевать за страну. Правда, были и такие, кто воевал за другую сторону - полно уголовников было среди немецких полицаев, они грабили население, жгли деревни с огромным энтузиазмом.

Война внесла в воровской мир раскол. А её окончание раскол этот усугубило. И начались «Сучьи войны» – важнейший этап истории воровского мира.

После Великой Победы в лагеря стали возвращаться повоевавшие блатные, которые не удержались и опять пошли на преступления. И от братвы они услышали, что, оказывается, нарушили воровские заповеди, взяв в руки оружие и выступив за коммуняцкое государство. С опытом боевых действий, отчаянные, не боявшиеся смерти, бывшие вояки стали сколачивать вокруг себя свои сообщества, порой куда более жестокие, чем воровские. Хлынули в лагеря и бандиты, различные отморозки, которые привыкли убивать в хаосе войны и послевоенного восстановления страны. В воровской иерархии место у бандитов и убийц было не слишком высокое. «Мокрые» - связанные с убийствами, статьи среди воров всегда считались если и не позорными, то достаточно низкими, и бандиты никогда не могли рассчитывать на солидное место в воровской иерархии. Им тоже захотелось встать на другую ступеньку. Появились группировки – «польские воры», «ломом подпоясанные», «беспредельники» и многие другие. Эти раскольники выходили из-под контроля воровских законов, то есть «ссучивались». Жили они по законам, схожим с воровскими, но имелись принципиальные различия – им разрешалось сотрудничать в некоторых моментах с администрацией, при необходимости работать своими руками. Поэтому их всячески поддерживала администрация, внося раскол в воровской мир и получая более податливый инструмент управления.

Принятие в «сучьи банды» было обставлено с некоторой долей театральности. Так, новообращённых заставляли целовать сучью финку. И после этого назад дороги не было. Кто отказывался, часто расставался с этим миром – резали на глазах у всех. Урки вообще обожают внешние мелодраматические спецэффекты – им обязательно нужно поклясться на крови, ритуал совершить. Они напоминают детей, играющих в наивные детские игры. Только игры выходили кровавыми, и после них оставались не забитые голы или заработанные очки, а гробы и выпадающие из разрезанного живота кишки.

Всё это привело к силовому противостоянию – кто главнее. Появились «сучьи зоны», «сучьи бараки», где правили раскольники. И вору попасть в такой барак – верная смерть или потеря лица.

В Норильске, Магадане, на Ванинской пересылке гремели эпичные битвы. Вырезали друг друга целыми бараками, порой по сто человек за раз. Взаимная ненависть была просто колоссальная. А тут ещё бандеровцы подоспели в зоны со своим уставом. Да и внутренние разборки в воровской среде не прекращались ни на день – все стремились подставить друг друга и занять более высокое положение в воровской иерархии, потому что самая сладкая власть в мире – это власть над жизнями людей. И на этой почве во внутренних разборках постоянно кого-то резали, «давали по ушам» или раскороновывали – то есть лишали воровского сана. Кстати, это творится и по сей день.

Дестабилизации обстановки в зонах послужила ликвидация наказания в виде смертной казни. Что бы ты не натворил, больше четвертака – двадцати пяти лет - не получишь. Это решение было следствием колоссальных человеческих потерь в период войны. Стали просто беречь население, всех тех в отношении кого была хоть малейшая вероятность исправления, даже убийц. Так что, получив четвертак, больше уже не получишь, можно творить, что хочешь.

Пошли бунты. Мне рассказывали, как начальником зоны после войны назначили бывшего танкиста - героя. И тут на зоне бунт. Он пошёл к своему приятелю – командиру танкового полка. Тот ему и выделил несколько танков. Мощные бронемашины въезжают на зону. Одна сносит барак. Люк открывается. Из башни возникает гордый начальник и кулак взметает вверх:

- Теперь поняли, гады, что такое танки? И не бузить мне!

После войны в ГУЛАГе воцарился ад междоусобицы – типично феодальные войны. Воровское сообщество трещало по швам. А тут ещё уголовный кодекс изменили.

Помню, Окуджава блеял нечеловеческим голосом из динамиков моего катушечного магнитофона, а я, утерев детскую слезу, слушал:

«Итак на север, срока огромные

Кого не спросишь, у всех Указ.

Взгляни, взгляни в глаза мои суровые.

Взгляни, быть может, в последний раз».

Я понимал не шибко далёким детским умом, что романтическую личность ну ни за что законопатили на Север, где она обязательно погибнет. А что такое Указ – не знал. Оказывается, вышел Указ ПВС от 1947 года «Об усилении ответственности за хищения». Раньше градация была чёткая – украл государственное имущество, будешь сидеть, пока не посинеешь. А частное имущество – отделаешься небольшим сроком. Поэтому большинство воров шарились по квартиркам и карманам, и даже не слишком боялись попасться – ну полгода в тюряге они переживут, тем более сами же говорят, что тюрьма для вора дом родной, а на свободе он в гостях. А по этому Указу за кражу личного имущества можно было огрести весьма немалый срок. И у ворья началась паника. Некоторые начали голосить, что на такое не подписывались, пошли массовые завязки с преступной деятельностью.

В общем, после войны воровское сообщество лихорадило ещё несколько лет, до середины пятидесятых годов, но потом как-то всё устаканилось. Воры пошли на попятную, законникам в колониях разрешили работать бригадирами и в парикмахерских, в определённых случаях сотрудничать с администрацией, прочие послабления. Кое-как утряслись основные противоречия. Но в итоге все вышло совсем не так, как хотелось ворам. Воровская община выжила в схватках, в борьбе с голодом в лагерях, в поединках с "суками", под пулями вохровцев. Но не выдержало испытания стабильностью. Оно начало сдуваться…

***

Возникает законный вопрос. Советская власть, которая победила белогвардейцев, интервентов, вышла победителем из Великой Отечественной войны, переборола все правые и левые уклоны, пристукнула Троцкого и Зиновьева, провела коллективизацию и индустриализацию, притом далеко не гуманными средствами, терпела у себя под боком антисистему, которая, не скрываясь, декларировала свою не только антиобщественную, но и антисоветскую сущность. Почему такое могло произойти?

Мне кажется, просто не до воров было. В тридцатые годы для страны основной угрозой, и не без оснований, считались политические противники, вредители разных мастей, зажравшиеся чиновники-разложенцы, которые не давали развиваться промышленности. Главная задача виделась в том, чтобы сцементировать советское общество, сделать его готовым к труду и обороне в неизбежной будущей войне. И передавить оппозицию. На этом фоне все эти воровские дела казались жалкими играми в песочнице. Когда воры начинали выходить за очерченные рамки и мешать, то получали массовые расстрелы и жестокие подавления бунтов.

Когда воровское сообщество в тридцатые годы привели в чувство, администрация с его помощью начала делать план – это уже тогда был фетиш системы. А заставлять работать воры умели, хотя сами не работали. Также поддерживали в зонах порядок – распределяли пайки, препятствовали кражам, грабежам и резне. За это администрация закрывала глаза на их чудачества и давали жить спокойно. При прямом противодействии администрации никакие воры не выживали, как бы они не пыжились, доказывая, что на зоне они главные. Выжили те, кто умел договариваться, хотя по воровским законам никаких контактов с правоохранительной и тюремной администрацией им поддерживать никак нельзя. Однако правила и существуют для того, чтобы их нарушать, когда припрёт.

Крепости воровского сообщества способствовала и недостаточная эффективность милицейской и судебной системы. Не набрали ещё такой мощи органы правоохраны, чтобы держать под контролем всю страну. Порой элементарно не хватало профессионализма, особенно при работе с глубоко законспирированными структурами. Помню, на юге России в двадцатых-тридцатых годах действовала банда из пяти человек, на счету которой было около тысячи жизней крестьян, возвращавшихся с ярмарок. Так полтора десятка лет оперативники и следователи не могли понять, что имеет место серия, а не отдельные эксцессы.

После войны страна восстанавливала народное хозяйство, зализывала раны великих сражений. Из пепла с колоссальной скоростью восставали заводы и города. Люди жили в запредельном напряжении. И тоже было не до того, чтобы ворошить это комариное гнездовище. Тем более, ГУЛАГ исправно давал план.

Потом была бериевская амнистия, когда на свободу вышло более миллиона уголовников. Они устроили в городах и сёлах уголовный террор, и вскоре основная их часть вернулась на кичу. В то же время пошли бунты в колониях – урки почувствовали, что после смерти вождя гайки в государстве раскручиваются. Министра внутренних дел Круглова дорогой Никита Сергеевич уволил, прицепившись, что бунты были подавлены слишком жестоко, хотя давили их ровно в соответствии с опасностью для общества. Но уже тогда на Руси становилось модно быть знатным либералом и человеколюбом.

продолжение следует

1 часть - https://pikabu.ru/story/zapiski_menta_banderovtsyi__krovavyi...

Автор - Илья Рясной, Пенсионер, Полковник полицейский.

Создание УПА

Идея создания Украинской армии витала в воздухе. В Акте о провозглашении свободной Украины от 30 июня 1941 года этот вопрос был поднят, но так и не решён.

У бандеровцев было полно боевых ячеек – так называемых боёвок, отрядов самообороны. Они были сформированы якобы против зловредных поляков, партизан и москалей с евреями. Но на деле представляли собой террористические группы.

Так или иначе в начале 1943 года ОУН (Б) было принято принципиальное решение о создании своей армии. Фактически снабжение и содержание повесили на сельских жителей, каждое село отныне кормило и снабжало соответствующее подразделение. Так же обеспечивали личным составом – было введено понятие призыва.

После принятия решения о создании УПА полицаи из бандеровцев с оружием и в форме в начале 1943 года ушли в несколько точек сбора в лесах, где создавалась УПА. Эти несколько тысяч человек и стали боевым ядром новой армии. А потом туда привлекали кого только могли. Там были не только украинцы. Даже татары, узбеки и казахи были, но они первыми попадали под раздачу, когда начинались чистки рядов.

Бадяга с формированием УПА длилась почти весь 1943 год. Наконец, несмотря на вполне разумные возражения определённой части руководства ОУН, твердившей, что такая армия сейчас нужна, как козе баян, и что лучше сосредоточиться на создании подпольных силовых и политических структур, этот монстрик УПА начал активную жизнь. Всего, по некоторым оценкам, численность украинской армии в некоторые периоды доходила до ста тысяч человек.

В начале 1943 года в неё насильно включили отдельные националистические отряды, не подчинявшиеся до того никому. Поубивали несговорчивых командиров и объявили – вы теперь нам подчиняетесь. В сентябре 1943 года ОУН (Б) объявил принудительную мобилизацию крестьян в УПА.

Была разработана структура, состоящая из нескольких Генеральных округов, округов, куреней – батальонов, сотен - рот. Должности и звания повторяли австрийскую структуру. Разработана система наград. Были созданы школы подготовки командного состава, учебки. Даже политуправление, пресса – кстати, говорят, её печатали немцы в подконтрольных им типографиях.

Первым Главкомом 1 мая 1943 года стал заслуженный бандеровец В. Ивахив. Впрочем, правил он недолго. Через пару недель его грохнула Безпека, свалив всё на немцев и наградив посмертно Золотым Крестом – такие у них там братские нравы были. В конечном итоге УПА стал руководить польский политзаключённый, известный налётчик и бывший капитан Вермахта Роман Шухевич.

Сейчас самостийные историки бредят, что эта силища была создана для борьбы против немцев. Мол, патриоты ушли в леса бороться против оккупации тевтонскими рыцарями Ридны Украины. И это совершенно наглое вранье. Неоднократно отмечалось в приказах по УПА, что главный враг – это большевики, евреи и поляки. А Вермахт трогать нельзя, поскольку он воюет против коммунистов. Были указания под страхом жесточайшего наказания ни в коем случае не совершать нападений на немецких солдат.

Однако украинская историография пестрит описания эпических битв между украинцами и немцами, когда воины УПА героически сдерживали напор немецких дивизий, в то время как Красная Армия беспомощно копошилась под Москвой и в Сталинграде. На самом деле некоторые столкновения были. В основном, оголодавшие бандеровцы грабили германские обозы и склады, потом превращавшиеся в их фантазиях в военные бронеколонны и неприступные крепости - ну типа как у режиссера Никиты Михалкова.

При немецкой пунктуальности в их отчётах отсутствуют сведения о солдатах Вермахта, павших от рук оуновцев. Видимо, редкость была невероятная, как снежного человека повстречать. Хотя, может быть, какие-то боестолкновения и даже победы были – ситуации ведь бывают и нетипичные.

Немцы с изумлением вспоминали, как на их обозы нападали воины УПА, грабили, но при этом расшаркивались в извинениях и тут же предлагали идти к ним на службу на офицерские должности.

УПА, десятки тысяч бойцов. Куда девать такую силищу? Нельзя же давать ей застояться без дела. И не на немцев же переть – те хоть и терпели неудачи на фронтах, но перемолоть славную украинскую армию им труда бы не составило.

Попробовали бандеровцы зубы на партизанах. Отдельные партизанские группы они уничтожали без труда, не давая им пускать под откос немецкие эшелоны. И вот силами нескольких батальонов, при подавляющем превосходстве в живой силе, решили разобраться с парой партизанских соединений. И тут же поняли, что для открытой войны не заточены – ну прямо как их потомки из ВСУ. Под руководством профессиональных офицеров НКВД партизаны так дали оуновцам по зубам, что те забыли, что такое лезть в партизанские леса напрямую.

Нужна была какая-то объединяющая и поднимающая боевой дух задача. И она была найдена. В начале 1943 года началось освобождение Волынской губернии от польских захватчиков.

Волынь

Помимо застарелых счетов у украинцев к панам накопились уже и новые. Немало поляков служили у немцев в полицаях и предавались излюбленному занятию – гнобить украинцев. Кроме того, немцы с готовностью назначали их на должности надзирающих за государственными землями, и опять же – чем заняться на этой работе? Правильно – гнобить украинцев, ибо нет ничего слаще для истинного пана.

Первая значительная проба сил в этом направлении была у бандеровцев ещё до официального создания УПА.

«9 февраля 1943 г. бандеровцы из банды Петра Нетовича под видом советских партизан вошли в польское село Паросле близ Владимирца Ровенской области. Крестьяне, ранее оказывавшие партизанам помощь, радушно встретили гостей. Вдоволь наугощавшись, бандиты начали насиловать женщин и девушек. Перед убийством им обрезали груди, носы и уши. Потом стали мучить остальных жителей села. Мужчин перед смертью лишали половых органов. Добивали ударами топора по голове.

Двум подросткам, братьям Горшкевичам, пытавшимся позвать на помощь настоящих партизан, разрезали животы, отрубили ноги и руки, обильно засыпали раны солью, оставив полуживых умирать в поле. Всего в этом селе было зверски замучено 173 человека, в том числе 43 ребёнка.

Когда на второй день в село вошли партизаны, они увидели в домах сельчан груды обезображенных тел, лежавших в лужах крови. В одном из домов на столе среди объедков и недопитых бутылок самогона лежал мёртвый годовалый ребёнок, голое тельце которого было прибито к доскам стола штыком. В рот ему изверги засунули недоеденный квашеный огурец».

Взаимная межнациональная дружба достигла своего пика. И летом 1943 года полякам был направлен ультиматум ОУН – за двое суток свалить с Волыни куда угодно, потом будут приняты меры.

Большинство поляков склонялись к тому, что и правда пора сваливать. Жить им спокойно не дадут. Как и умереть безболезненно. Но тут вмешалось правительство Польши в изгнании – оно смылось в Лондон ещё до того, как польские войска сдали немцам Варшаву. И теперь эти дезертиры считались руководителями Польской Республики.

На Волыни действовали польские эмиссары, отряды Армии Крайовы – польских военных структур. Они и приходили к селянам:

- Оставаться на месте. Иначе потеряем Волынь.

Тогда поляков начали убивать. Чтобы предотвратить резню, к бандеровцам прибыл на встречу представитель польского правительства Ян Румель. Тут, надо сказать, бандеровцы немножко погорячились и слегка нарушили дипломатические процедуры - привязали посла живьём к лошадям и разорвали на части.

А после этого началось массовое истребление. Утром кровососы заходили в село, где крестьяне собирались в костёле. И вырезали всех. Людей перепиливали пилами живьём. Маленьких детей насаживали на колья забора.

Откровения банедровки:

“Мы все ходили в бандерах, днем отсыпались по хатам, а ночью ходили и ездили по сёлам. Нам давались задания душить тех, кто укрывал пленных русских и самих пленных. Этим занимались мужчины, а мы, женщины, перебирали одежду, отбирали коров и свиней у погибших людей, скот резали, все перерабатывали, тушили и укладывали в бочки. Однажды за одну ночь в селе Романове задушили 84 человека. Старших людей и старых душили, а детей маленьких за ножки − раз, ударил головкой об дверь – и готово, и на воз. Мы жалели своих мужчин, что они крепко намучаются за ночь, но за день отоспятся и на следующую ночь − в другое село.

Нам был дан приказ: евреев, поляков, русских пленных и тех, кто прячет их, всех душить без пощады. В отряды брали молодых здоровых парней, чтобы душить людей. Так, из Верховки два брата Левчукив, Николай и Степан, не захотели душить, убежали домой. Мы приговорили их к казни.

В Новоселках Ровенской области была одна комсомолка Мотря. Мы ее забрали на Верховку к старому Жабскому и давай доставать у живой сердце. Старый Саливон в одной руке держал часы, а в другой сердце, чтобы проверить, сколько ещё будет биться сердце в руке”.

Мне мой дед, нарком внутренних дел Украины, говорил, который ненавидел бандеровцев люто:

- Хуже их никого нет по жестокости и коварству. Басмачи те же самые просто дети по сравнению с ними.

Глядя на их похождения, всегда задавался вопросом – почему они такие? Как они до такого скотства дошли? Как людей, которые до того занимались сельским трудом, были ремесленниками, а то и преподавателями в университетах, священнослужителями, можно было подбить на такие зверства, и чтобы они творили их с таким энтузиазмом?

Мне кажется, на них всех каинова печать исторического предательства. Как не крути, а когда-то это были обычные славяне. Вот только в ХIII веке, когда наши князя бились за православную веру, князь Даниил Галицкий отчалил в католичество, приняв из рук папы Римского титул короля Галиции, а заодно подчинил схизматикам Галицко-Волынское княжество. И эта часть славянского народа встала на путь предательства. А где предательство, там и рабство. Именно за рабов их считали поляки, а позже и австрияки, румыны.

Вот и сложился комплекс раба. С одной стороны, видимая покорность – начальство там всегда было в почёте. Человек в галстуке – уже причина бить ему поклон. А с другой стороны - копившаяся столетиями ненависть, сначала конкретная, а потом иррациональная, направленная на весь мир. Так что ночью человека с портфелем можно и повесить на его галстуке. Плюс к этому народ столетиями держали в чёрном теле, не давали допуска к образованию, да ещё хуторская ментальность, когда сосед – враг, зарящийся на твоего хряка, а вовсе не опора в трудную годину, как на Руси. А советская власть пробыла там слишком мало, чтобы они почувствовали себя людьми, которым принадлежит страна, а не забитым скотом, как при поляках и австрияках.

А ещё диковатое преломление католичества. Именно униаты всегда с готовностью резали своих православных братьев-славян. Львов был православным интеллигентным городом, пока австрияки не сказали фас, и тогда западенцы вырезали, как говорят, до двадцати тысяч русин – православных русских. И с тех пор Львов стал оплотом западенства. Наверное, это же ждёт и Одессу, если так дальше пойдёт. Западенство распространяется сейчас по Украине как чума.

Волынская резня имела оборотную сторону. Похоже, инициировали её все же немцы, которых не устраивала активность на Волыни польского подполья, военных отрядов Армии Крайовы. Когда бандеровцы начинали резню, поляки предупреждали, что на территории Польши прилетит ответка украинцам. Руководители ОУН (Б) отмахнулись – по большому счёту им было плевать на своих земляков. Их интересовала только абсолютная власть над ними.

Сколько погибло в ходе этих столкновений? Историки сходятся на цифре в восемьдесят тысяч поляков. И ещё двадцать тысяч украинцев вырезали поляки на территории Польши якобы в отместку за Волынь, а на деле больше сводя какие то старые счёты и тоже предаваясь откровенному разбою.

В глухой обороне

Отгремели бои под Сталинградом. Дела у немцев на фронтах шли все хуже. Были выбиты и пленены их лучшие дивизии. И немчура стала присматриваться к потенциальным союзникам, на которых раньше почти не обращала внимания из-за их никчёмности. Но когда припрёт, так кому-то и румын - солдат.

Тевтонский взор упал на украинцев. А что – фашизм в массе своей любят, Гитлеру преданы, так пусть воют. Вот и был объявлен летом 1943 года конкурс на вступление в созданную украинскую дивизию СС «Галичина». По всей Украине начали рассекать вербовщики.

- А що це за СС? – спрашивали кандидаты из крестьян.

- Сечевые стрельцы.

- А-а-а… Тогда пишите меня…

На двенадцать тысяч вакансий припёрлось где-то восемьдесят тысяч соискателей. Всех желающих принять на службу немцы не смогли, но, видя такой энтузиазм, оставшихся за бортом пристроили в полицейские полки при «Галичине».

В июле 1943 года во Львове по радостному поводу создания украинской дивизии СС был проведён парад, где присутствовал Митрополит униатской церкви Шептицкий. Выступили видные деятели западенской науки и культуры. Профессор Кубийович вещал с трибуны верным сынам Галиции:

- Вы должны плечом к плечу с непобедимой немецкой армией раз и навсегда уничтожить жидовско-большевистскую заразу, которая ненасытно обливается кровью нашего народа.

И отбывали новобранцы в военные лагеря в Польшу – постигать азы военного дела. Там принимали присягу, голосисто крича:

«Я, украинский доброволец, этой присягой добровольно отдаю себя в распоряжение немецкой армии. Я присягаю немецкому вождю и Верховному командующему немецкой армии Адольфу Гитлеру в неизменной верности и послушании».

Военное дело украинские эсесовцы усвоили неважно. Первое же серьёзное боестолкновение с Красной Армией под Бродами в июле 1944 года фактически выкосило дивизию.

Не умеют они воевать, не дано им это.

Зато, как всегда, отличились националисты в карательных акциях – в Польше, Белоруссии, на Украине, Югославии, Чехословакии.

В феврале 1944 года солдаты украинской дивизии СС «Галичина» по приказу немцев заживо сожгли около тысячи поляков в деревне Гута Пиняцка. 12 марта 1944 г., боевики УПА и 4-й полицейский полк дивизии СС «Галичина» совместно напали на польское село Паликровы (бывшее львовское воеводство, ныне — территория Польши). Повыгоняв жителей из домов, начали сортировать их по национальному признаку. После отделения поляков расстреляли из пулемётов. Погибло 365 человек, в основном женщины и дети.

Когда тыкаешь в морду этими фактами свидомым теоретикам, то слышишь в ответ: «А вы докажите!» Это Вам не отравление русским газом в Англии и сверхубедительное мнение Терезы Мэй в стиле "мне так кажется, значит так и есть". Тут как-то серьёзнее надо быть. Чтобы с хором живых свидетелей и с аккомпанементом экспертов-балистиков. И чтобы цифровая видеозапись происшествия с наружных скрытых камер. И чтоб на Библии все клялись и на американской Конституции. Но ведь всё это было – и никуда нашим небратьям от этого национального позора не деться.

По мере того, как личный состав «Галичины» изничтожался, и желающих встать на их место не находилось, немцы начали принудительную мобилизацию. Заезжали в село, обычно, когда все в церкви. Оцепляли. Вытаскивали оттуда молодых парней – и в учебный центр. Примерно такие же методы мобилизации использовали и бандеровцы, силой затаскивая в ряды УПА новобранцев. А отказников били шомполами. Тех, кто упорствовал, казнили. Кстати, в основном от рук банеровской нечисти гибли их земляки – украинцы. Никогда банедровцы их не жалели, целью ставили – чтобы селянин боялся их сильнее, чем немца и русского.

Немцев теснили. Вот уже взят Харьков. Киев. Советские войска подошли к Западной Украине. И тогда гитлеровцы бросили играть в мнимое противостояние с бандеровцами. Они открыто стали их готовить к борьбе с Красной Армией. Для этого начали заваливать их оружием.

По архивным данным только со складов группы армий «Юг» немцы передали УПА до сентября 1944 г. более 700 миномётов, 10 тысяч пулемётов, 26 тысяч автоматов, 20 тысяч винтовок, 100 тысяч гранат.

Когда стало понятно, что Украину немцам не удержать, бандеровцы по всей республике стали ховать схроны с оружием, боеприпасами, рыть укрытия, готовиться к подпольной борьбе. Абвер тоже вёл свою работу, прикомандировывая к отрядам бандеровцев офицеров связи, которые будут ответственных за контакты с немецким командованием и координацию действий.

И опять немцы давили на сознание руководителям ОУН-УПА: «Главное - борьба с советскими войсками и перерезанные коммуникаций. Взрывайте железнодорожные пути, уничтожайте колонны. Отрабатывайте те немалые средства, которые на вас тратит Третий Рейх».

И вот час настал. Красная армия на Западной Украине. И их там встретило организованное украинское войско.

Продолжение следует...

Автор - Илья Рясной, Пенсионер, Полковник полицейский.

«Вбивание большого и толстого гвоздя в череп. Прокалывание детей колами насквозь.

Разрывание рта от уха до уха. Отрезание женщинам груди и посыпание ран солью. Перепиливание живьем туловища пополам плотницкой пилой. Вырывание жил от паха до стоп. Разрезание живота и высыпание вовнутрь корма, так называемой кормовой муки, для голодных свиней, которые этот корм вырывали вместе с кишками и другими внутренностями.

Прибивание ножом к столу языка маленького ребёнка, который позже висел на нем. Закапывание в землю живьём по шею и срезание позже головы косой».

Ну и так далее. Всего сто сорок вариантов, и приведённые не самые страшные из них

Это не сценарий фильма ужасов и не жизнеописание известных маньяков. Это стандартный инструментарий, которые использовали украинские националисты при повседневной работе с «поляками, жидами, москалями, большевиками, партизанами и прочими недочеловеками».

Подвиги бандеровцев и прочих украинских националистов по кровавости и жестокой беспощадности далеко превосходит самые античеловечные поступки Талибана и Халифата. Почему так происходило? И отчего они всё не успокоятся?

Пытаясь ответить на эти вопросы, долго копался в документах, воспоминаниях. В результате на днях из печати вышла моя книга – С. Зверев «Палачи и герои». Это некоторые главы из нее, а также мои эмоции от знакомства с историей людоедского племени бандеровцев.

Польская кровь

Пресловутая ОУН - Организация украинских националистов - выросла и окрепла на территории Польши. И в какой-то мере её появление было закономерным и, может быть, даже справедливым.

Революция 1917 года. Распад единой Российской Империи. В числе первых с воплями ликования уходит в свободное плаванье амбициозная, ненавидящая Россию всеми фибрами души Польша. Через некоторое время начинается российско-польская война 1919-1921 годов. Тогда панов активно подпитывали оружием и деньгами Англия и Франция, мечтавшие о поражении советской власти. И вот польские войска в 1920 году стоят в Киеве, намереваясь больше оттуда не уходить никогда. Начинает воплощаться давняя мечта шляхтичей о Польше от моря до моря – это такой забористый ментальный наркотик, на котором на протяжении многих веков висели польская верхушка и интеллигенция.

Поляки получают от большевиков по зубам. Отступают из Киева. И вот Красная армия уже под Варшавой. Однако на этом успехи заканчиваются - оставшиеся без резервов, ушедшие далеко вперёд русские войска попадают в ловушку, спасибо гению Тухачевского. В плен попадают несколько десятков тысяч советских бойцов, и там их практически всех замучили голодом, побоями и массовыми казнями. Сегодня поляки только томно закатывают глаза, когда им об этом напоминают – мол, неприлично поднимать такие темы, то ли дело Катынь со злобными палачами-чекистами и подлыми берёзами-убийцами.

По итогам той войны по Рижскому мирному договору советская сторона возвращала противнику военные трофеи, все научные и культурные ценности, вывезенные с территории Польши начиная с 1 января 1772 года, а также обязалась уплатить в течение года тридцать мильёнов золотых рублей за вклад Польши в хозяйственную жизнь Российской империи, передать имущества на сумму восемнадцать миллионов золотых рублей. Ну и главное - Польше отошли территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Так галичане уже в который оказались в цепких лапах польских панов.

Самое ласковое слово, которым с древних времён именовали поляки западных украинцев, было "быдло", то есть "скот". Кто не верит, почитайте воспоминания польских дворян: «Мы рыцари, а против нас русские – фактически животные, и они нас побеждают. От такого удавиться можно с горя, но очень жить хочется». Вот как-то в таком разрезе.

Российская Империя полякам угнетать украинцев не шибко давала. Наоборот, тогда пытались развивать национальные школы, готовить местную интеллигенцию. Для развития окраин цари делали немало. И вот теперь те самые «рабы и быдло» достались Польше, которая после войны была нищая, с зажравшимися помещиками и дохнущими от голода селянами. На ком можно отыграться и за чей счёт? Ну как обычно – на украинцах. Вот и начали поляки давить их по всем фронтам.

«В Польше украинцев было пять миллионов человек, или пятнадцать процентов населения. В 20-е - 30-е годы польское правительство переселяло на украинские земли отставных солдат и офицеров (так называемых "осадников"), таким образом меняя национальный состав населения в свою пользу. Закрывались сотни православных храмов. Из 440 украинских школ в 1912 году к 1937 году осталось 8. Интеллигенция составляла только 1% западноукраинского населения».

Нормой стал бесстыдный грабёж украинских крестьян, бытовые притеснения. Так что идеи о самостоятельной Украине находили горячий отклик у всех слоёв украинского населения. Именно поляки своим заоблачным чванством, тупым высокомерием, жадностью вырастили жабу западенского национализма.

В этих исторических условиях из бывших австрийских, польских и украинских офицеров возникла в 1920 году Украинская военная организация – УВО. Её лидером стал склонный к авантюрам и насилию бывший петлюровский полковник Евген Коновалец. Ядром стали его соратники по оружию. Прославились они в числе прочего засылкой банд на Советскую Украину.

Главными многовековыми врагами украинского народа УВО считала Польшу и Россию. Главное орудие борьбы – террор. В 1921 году Коновалец организовал покушение на главу Польши, такого же прирождённого террориста Пилсудского. Правда, к сожалению, неудачное. После этого Коновалец руководил своей конторой из самого города Берлина, где приобрёл массу полезных связей.

В 1929 году на националистическом съезде на базе УВО и ячеек студенческой молодёжи, духовенства и интеллигенции, так любящей подливать в огонь безнзинчик вне зависимости от географии и эпохи, была создана пресловутая Организация украинских националистов – ОУН.

Ставка на террор никуда не делась. ОУН очень бойко в Восточной Галиции и на Волыни осуществляла сотни акций саботажа. В активе её боевиков поджоги имений польских землевладельцев, бойкоты государственных школ и польской табачной и водочной монополии, жестокие убийства, десятки экспроприационных нападений на правительственные учреждения с целью получения капиталов для своей деятельности - то есть на благо партийной кассы (в просторечии - общак). Кстати, в этом деле преуспел будущий командующий УПА Роман Шухевич. Кроме планирования налётов, он лично участвовал как минимум в трёх бандитских нападениях: на конную почтовую повозку на дороге из Перемышля до Бирчи, на такой же почтовый транспорт на дороге из Калуша до Печенежина, в ограблении народного банка в Бориславе.

Оуновцы подбивали народ на бунты, неповиновение чиновникам. Поляки в ответ без особых затей подкатывали к бунтующим сёлам пушки и расстреливали из них всех, от мала до велика. Резня шла основательная и обоюдная.

В этой бойне быстро поднялся на самую верхушку ОУН бывший студент львовского политехнического института и сын священника Степан Бандера, обладавший не только организаторскими талантами, но и сильно языкастый, а также упрямый, жестокий и авантюрный.

После убийства в 1934 министра внутренних дел Польши Перацкого полиция повязала всю эту бандитскую хавиру – и Шухевича, и Бандеру. Последнего приговорили к смертной казни, но потом из соображений гуманизма помиловали. И гуманизм этот всем потом икался ещё долго.

Естественно, постепенно всё руководство Организации свалило из Польши, руководило террором из-за границы. При этом благосклонно получая помощь со всех сторон, в том числе от бурно развивающейся Германии, нацеливавшейся на захват Европы и озабоченной приобретением агентуры везде и всюду.

С 1932 года верхушка ОУН стала плотно сотрудничать с военной разведкой фашистской Германии Абвером и другими нацистскими спецслужбами. При этом украинские националисты получали от немцев щедрое финансирование. Это не мешало немцам при потеплении отношений с Польшей выдать туда нескольких находящихся в розыске оуновцев.

Определив стратегической целью построение независимой Украины в каких-то нереально широких границах, Организация украинских националистов лезла всюду, в том числе и на территорию СССР. На Советской Украине её посланники по-хозяйски обустраивали подполье, совершали теракты, вербовали сторонников. Достали они Советскую власть всерьёз – счёт к ним был крупный ещё со времён Петлюры. Это сегодня нас надуманно и нагло обвиняют во всяких терактах, к которым мы близко не стояли. Тогда ситуация была противоположная. Нас никто по дипломатическим каналам особо не обвинял, но приведение в исполнение приговоров за рубежом – это для СССР была обычная практика. В 1938 году сотрудник НКВД Павел Судоплатов в Роттердаме подарил Коновальцу коробочку конфет со взрывчаткой.

Место вождя ОУН стало вакантным, и началась, понятное дело, грызня за власть в добрых украинских традициях – теперь я главный, а вы мне ботинки чистить будете и шаровары гладить. Лидером ОУН в августе 1939 года на съезде в Риме был провозглашён бывший офицер австрийской и петлюровской армий и близкий друг немцев Андрей Мельник. Он и Коновалец были женаты на родных сестрах, так что должность перешла, можно сказать, по наследству.

При захвате гитлеровцами Польши в 1939 году оуновцы неплохо поработали на Абвер в сборе разведывательной информации, создании условий для оккупации. Немцы такого не забывали, и сразу по пришествии освободили томящихся в застенках борцов за светлое украинское будущее, в том числе Бандеру. Что привело к кровавой схватке за власть в ОУН.

При опоре на наиболее отмороженных и боевитых соратников, проверенный в деле террорист Степан Бандера на конференции в Кракове в феврале 1940 года был провозглашён лидером ОУН. В результате Организация раскололась на ОУН (М) – мельниковцев, и ОУН (Б) – бандеровцев, его ещё называли (Р) – революционный, то есть вобравшая ополоумевших радикалов, готовых на все.

В лучших украинских традициях перетекания зрады в перемоги началась взаимная резня, в которой за год было убито 400 человек на территории Польши. При этом ОУН (Б) явно побеждал, потому что перетянул на свою сторону главную спецслужбу Организации – Службу безопасности, так называемую Безпеку. Характерно, что после развала СССР освободившаяся от тоталитарного москальского гнёта Украина свою контрразведку снова назвала так же – СБУ, Безпека. Вот она, сила традиции и самые добрые воспоминания о предшественниках, прославившихся героическими зверствами. Но сердцу не прикажешь.

Немцы пытались эту взаимную резню прекратить. Германии ОУН нужен был совсем не для кровавых внутренних распрей. Но растащить в стороны эти две фракции, сцепившиеся как бешенные собаки, они так и не смогли – все равно те втихаря резали друг друга.

Присоединение Западной Украины к СССР в 1939 году вызвало дикий ажиотаж у украинских националистов - для них, в основе своей буржуев и буржуйчиков, власть над Украиной коммунистов виделась куда зловреднее, хуже польской, она подрывала основы привычного мироустройства. Гитлер держал прямой курс на скорую войну в СССР, и ОУН стал для немцев отличным инструментом ведения разведывательной деятельности, а также дестабилизации обстановки на западе советской страны путём саботажа и открытого террора. С территории Польши постоянно забрасывались на Западную Украину прошедшие подготовку в школах Абвера функционеры ОУН, создавали свои агентурные сети, резидентуры. И по привычке, даже когда это было лишним, убивали, убивали, убивали. Советских деятелей, партийных работников, просто сочувствующих СССР.

«Убили председателя колхоза, отрезали голову и унесли с собой» - это было в порядке вещей в сводках тех времён.

Советская власть сумела прилично подчистить только что присоединённые территории, напичканные враждебными элементами и агентами спецслужб противника. Были изъяты сотни тысяч единиц оружия, прихлопнуты антисоветские организации. По отчётам НКВД, только в сентябре-декабре 1940 г. ликвидированы «закалённые и весьма агрессивные» 519 банд и групп. В западных областях Украины с января по июнь 1941 г. было уничтожено 38 политических и 25 уголовных банд (273 участника). Кроме того за апрель-май 1941 г. задержано 747 нелегалов и выселено 1865 активных членов ОУН.

Постоянно происходили стычки с приходящими из Польши бандами, уничтожались и арестовывались сотни ломящихся в СССР диверсантов, шпионов и агитаторов. Но со всеми наши органы справиться не могли. И ОУН продолжала раскидывать своим сети, притом достаточно широко. Настолько, что с весны 1940 года на полном серьёзе планировала вооружённое восстание на Западной Украине - во Львове, Луцке, Черновцах, а также в Киеве, Одессе, Харькове, Днепропетровске и Кубани.

Хотя наиболее рационально мыслящая часть Организации понимала прожектёрство этих идей, но наступать на горло украинской песне не хотелось. Поэтому выходило по анекдоту: «пациент, я говорю вам, приходите завтра, а вы все сегодня приходите и сегодня». В общем, это завтра длилось больше года, пока немцы не сообщили, что ребята могут отдохнуть – планируется нападение на СССР, и восстание будет преждевременным.

К нападению на Союз ОУН готовился с таким же азартным нетерпением и радостью, как и немцы. Уже не первый год в военных лагерях на территории Польши и Германии Абвер готовил украинских бойцов, диверсантов, переводчиков, необходимых для помощи во вторжении. В мае 1941 года в Польше были сформированы дружины украинских националистов под крышей Вермахта общей численностью до пятнадцати тысяч человек. Это карательный батальон «Роланд» и отряд «Нахтигаль» при полке специального назначения «Бранденбург», которому надлежало с началом войны нанести ряд диверсионных ударов в тыл Советской Армии. Насколько они были эффективны – до сих пор историки спорят. Но, так или иначе, 22 июня 1941 года проверенные оуновские бойцы, одетые в фельдграу, пересекли границу СССР и направились маршем на столицу Западной Украины Львов.

Айн, цвай, полицай.

То, что творилось во Львове в первые дни оккупации, скромно обходит своим вниманием не только украинская пропаганда. С целью не сеять раздор между народами молчала об этом и пропаганда советская. А вместе с тем все это можно выразить словами – кровавое бессмысленное зверство.

Красная Армия сдала Львов без боя. Немцы и отряд «Нахтигаль», заместителем которого был всё та же правая рука Бандеры - новоиспечённый капитан Вермахта и бывший налётчик на банки Роман Шухевич, гордо вошли в город. Толпы местных жителей встречали «хероев» овациями и букетами цветов. На радостях подзуживаемые оуновцами, а то и под их руководством, украинцы устроили жесточайшую резню.

Во Львове было много евреев. Украинцы тут же обвинили их в пособничестве москалям и в том, что якобы НКВД расстреливало в тюрьме украинских патриотов, в чем тоже почему-то виноваты евреи, ну а заодно большевики. И начались жесточайшие погромы.

«Украина для украинцев», «Паметай, народ, - Москва, Польша, жидова - твои враги, уничтожай их без пощады» - такими плакатами украсили бандеровцы «освобождённые» украинские города.

Сейчас свидомые отстранённо улыбаются, когда им напоминают об этом – мол, москальская пропаганда. Вот только остались свидетельские показания. И фотографии, которые делали немцы в восторге от такого бурного проявления народного самосознания. На этих фотках видно, как раздевают женщин догола и заставляют ползать по тротуару, а потом забивают насмерть. Как люди вытаскивают соседей, бывших знакомых, с которыми жили бок о бок, и забивают насмерть. Как людей волокут на территорию бывшей тюрьмы НКВД и забивают насмерть. Как всем этим верховодят вышедшие на свет активисты львовской Организации украинских националистов, которых в подполье скрывалось более тысячи. Теперь, с ружьями на плече и белыми повязками на рукавах, они вдруг стали бойцами украинской национальной милиции. Её главной задачей было все то же – искать большевиков и москалей и убивать, убивать, убивать. По некоторым свидетельствам в это резне активно принимали участие и воины «Нахтигаля», под дулами автоматов сгоняя на расправу людей.

Народная кровавая инициатива, на которую снисходительно взирали немцы, погрузила Львов в кровавый хаос. За три дня руками местных жителей и оуновцев по разным оценкам было уничтожено от четырёх до семи тысяч человек.

А потом прибыла специальная бригада СД, и началось планомерное изничтожение евреев и большевиков. Опять же, свидомые пропагандисты теперь открещиваются от этого, но в затеянной зачистке Львова рука об руку с бойцами полевой жандармерии и СД участвовал «Нахтигаль». На территорию превращённого в тюрьму воспитательного дома имени Абрахамовичей свозили приготовленных к ликвидации людей – евреев, русских, неблагонадёжных представителей львовской интеллигенции. Во внутреннем дворике в свете прожекторов расстреливали несчастных. Или до полусмерти били в кабинетах, потом выбрасывали с высоты на асфальт, а там добивали.

Советскими органами госбезопасности было доказано участие оуновцев и бойцов отряда «Нахтигаль» в уничтожении львовской университетской профессуры. Активные члены ОУН, в числе которых были студенты, заранее составили список неблагонадёжных прокоммунистисческих и еврейских профессоров. По этому списку немцы и бойцы «Нахтигаля» арестовали их в первые дни оккупации вместе с семьями – более сорока человек, главную львовскую интеллектуальную элиту. А потом положили всех.

Бандера говорил: «Наша власть должна быть ужасной». Она и стала ужасом для миллионов людей…

ОУН неоднократно клялся немцам в верности. Но тут Бандера взбрыкнул – по хохляцкой упёртой привычке решил проехаться на дурака и чего-то урвать в суматохе, надеясь, что прокатит.

30 июня во Львове с подачи Бандеры был провозглашён Акт создания Украинского государства (говорят, на нём подделали подписи официальных немецких лиц) и сформировано Украинское Государственное Правление. Ну и там всякая приятная нагрузка – создание собственной армии, гимн и клятвы в верности Великой Германии.

Ярослав Стецко заявил сразу же после утверждения его главой виртуальной державы:

«Политику мы будем проводить без всяких сантиментов. Мы уничтожим всех без исключения, кто станет на нашем пути… Наша власть будет политической и военной диктатурой ОУН, для врагов страшной и неумолимой».

«Украинская держава будет тесно сотрудничать с национал-социалистической Великой Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера утверждает новый порядок в Европе и в мире… Украинская армия будет бороться вместе с союзной немецкой армией за новый порядок во всем мире».

Об этом было объявлено и по радио. После этого националисты с опасением стали ждать реакции хозяев. Хотя на торжественном заседании и присутствовали представители Абвера, решать будет кое-кто повыше - благословенный всеми галицийскими демонами Адольф Гитлер.

Показательно, что «мельниковцы» от этой затеи благоразумно дистанцировались – они вообще были куда более осторожны.

Пару слов о самой идее украинской незалежности. Слышал мнение, что это такое национально-освободительное народное движение по созданию собственного государства. На самом деле это из другой оперы. Это сладостные мрии, мечты о великом галицийском граде на холме. Маниловщина, которая никогда не выдерживает столкновения с реальностью. А в реальности быстро приходит понимание, что маленькое селюковское царство невозможно в жерновах истории, перемалывающих огромные страны и народы. И что надо приткнуться к кому-то сильному - к Австрии, Германии. Сделав это, украинские мечтатели опять погружаются в святые мечты – как Германия и СССР перебьют друг друга, а на их руинах возникнет Великая Украина. Как США и СССР перебьют друг друга, а на радиоактивных пустошах воцарится Великая Украина. Как нефть будет по пять долларов, Россия рухнет, её территорию захватит Великая Украина, и тогда все запануют. И вообще «Америка с нами!» И полное непонимание, что они лишь ржавый инструмент политики, а никак не субъект. И вся их вожделенная свобода может привести их лишь к роли международной шлюхи, продающийся за транши и неустанно клянчащий у всех деньги под видом борьбы с вечным инфернальным врагом - москалями. Вот и вся суть незалежной идеологии – несбыточные мечты о невозможном величии. И не менее странные мечты о великом прошлом, когда они создавали цивилизацию на земле и рыли Чёрное море. Наркоманская псевдореальность, вот только приводящая к большой крови.

Вернёмся к нашим баранам и козлам. В результате немцы пару дней пытались понять, чего это было. А потом стукнули кулаком по столу – фиг вам, а не самостийность. В результате Западная Украина была включена в немецкое генерал-губернаторство.

Когда бандеровцы пытались вякнуть - мол, мы тоже кровь проливали, а где обещанная швабода, немцы в привычной им манере поставили часть руководящего состава ОУН (Б) к стенке, а ещё часть рассовали по лагерям. При этом в лагере Заксенхаузен надёжно обосновался лично пан Бандера. Впрочем, поговаривают, сидел он там неплохо, его время от времени выпускали прогуляться по городу, а также дать инструкции оуновским диверсионным группам, забрасывавшийся на советскую территорию.

Главной причиной этих карательных мер стало даже не объявление самостийного государства, хотя это и привело немцев в бешенство. Дело было в том, что бандервоцы отметились очередной резней в отношении мельниковцев, несмотря не предостережения немцев. А «мельниковцы» были под крышей Гестапо и СД.

Есть ещё одна версия, которая подтверждается показаниями сотрудников Абвера. Бандере дали значительную сумму денег на развитие движения и борьбу с большевиками, которые он успешно присвоил, а потом снова стал клянчить бабки. Самое смешное, что Мельник получил примерно такую же сумму, тоже её успешно спёр, но когда цыкнули, послушно вернул обратно. А Бандера зажилил. Это ничего не напоминает из суверенных реалий? Ну там транши МВФ и великую украинскую стену имени пана Яценюка?

На нервяке немцы прихлопнули и все органы украинского самостийного самоуправления, равно как и украинскую милицию, а командира её поставили к стенке за буйный нрав. Зато стали массово нанимать в свои полицейские подразделения украинских националистов.

Во вспомогательной полиции на август 1942 года по некоторым данным служило до ста пятидесяти тысяч украинцев. И запылали города и хаты. Иногда немцы сами изумлялись зверствами своих шавок. Но держали – кто ещё с таким удовольствием будет делать такую мерзкую работу? Палач хорошему господину необходим как воздух.

«В городе Золочеве евреев в июле 1941 г. строили по рядам, и отряды СС совместно с украинской полицией проходили по рядам с нагайками, железными ломами, палками и избивали людей. После им приказывали рыть ямы только ногтями рук, а лопатой пользоваться не разрешали. Вокруг ямы всем предлагалось раздеться догола, после чего производился расстрел с автоматов, бросанием в яму гранат, а также применялись винтовки и пулемёты. Таким образом было истреблено около семь тысяч человек… 3 апреля была ликвидация еврейского гетто. Началось истребление только одних детей, которых накладывали в мешок и зарывали в яму в живом виде, и так было истреблено около трёх сотен малышей. Остальных, взрослых мужчин и женщин, вывезли в город Еликовичи, где раздели наголо и расстреляли - около трёх тысяч человек».

По некоторым подсчётам украинские полицаи, бандеровцы и прочие националисты за период войны под умелым руководством немцев расстреляли, сожгли заживо, казнили только евреев около восьмисот тысяч. Они были главными исполнителями в Львовских лагерях смерти, где убито сто двадцать тысяч евреев. Из полутора тысяч карателей в Бабьем Яру под Киевом тысяча двести были из украинских националистов, в основном мельниковцы, ими расстреляно сто пятьдесят тысяч человек, при этом сорок тысяч детей. Это они устраивали рейды по «партизанским деревням», оставляя после себя лишь пепелища и трупы. Это такие твари, которым нет и не может быть никакого прощения.

Создавая агентурные сети, подпольные властные структуры, бандеровцы умудрились опутать ими практически всю территорию западной Украины. Самыми активными бандеровцами, по оценке немецкой полиции, были учителя.

«Аресты снова показали, что учителя составляют большинство самых активных элементов бандеровской организации. Круги украинской интеллигенции испытывают страх выступать против ярко выраженных националистических элементов». Ничего не меняется – и сегодня интеллигенция подбивает народ орать "москалей на ножи" и трындит об историческом превосходстве украинского народа.

Идя за немецкими войсками, бандеровцы входили в деревни и создавали свои органы власти. В первые же дни оккупации они установили власть свою в двухстах пятидесяти населённых пунктах. В деревнях были смотрящие от них, собиратели налогов, а также законспирированные наблюдатели службы безопасности, которые присматривали за верностью населения идее самостийности. Кстати, Безпека прославилась особой жестокостью как в отношении врагов Свободной Украины, так и в отношении соратников, вычисляя там постоянно каких-то предателей, а на деле борясь за власть.

Отношения немцев и бандеровцев были достаточно странные. С одной стороны ОУН (Б) был якобы запрещён, и в начале 1942 года официально ушёл в подполье. С другой - под крылышком немцев во Львове и окрестностях лидеры подпольного бандеровского крыла совершенно спокойно проводили свои съезды и совещания, вырабатывали политику. Почему это происходило? Очень просто. Потому что крышей их был Абвер. И значительная часть руководства были проверенными в деле агентами немецкой разведки.

Так и получалось. СД, Гестапо – это полицейские органы, чей фетиш орднунг, поэтому они вылавливали и ставили к стенке беспокойных бандеровцев, занимавшихся грабежами, вымогательствами и дезорганизующих ситуацию. Ну а в Абвере были игроки стратегического уровня. И они отлично понимали, для чего нужен ОУН.

Кто бы что не говорил, а у западных украинцев с каждым месяцем отношение к немцам портилось, переходя от доброжелательного к враждебному. Немецкие налоги опустошали амбары селян. Семьи оставались без кормильцев, которых угоняли в Германию на принудработы – фактически в рабство. Всего угнали более двух миллионов человек. И ОУН должен был послужить руслом, которое не столько погасит энергию национального недовольства, сколько направит его в нужное немцам русло.

Находящиеся якобы в контрах с немцами бандеровцы, так пострадавшие от произвола Гестапо, на самом деле выполняли важнейшую функцию. Они обеспечивали лояльную немцам власть в каждой деревне. С первых дней оккупации они зачищали села от большевиков, партизан. Они убивали или выдавали немцам советских солдат, которые не вышли из окружения. Боролись с парашютистами.

«Пунктуально выполняя бандеровский призыв «Наша власть должна быть страшной!» и приказ от 1 июля 1941 г. о «Введении коллективной ответственности (семейной и национальной)» националисты особенно издевались над семьями красноармейцев из местных украинцев. Членам семей выкалывали глаза, отрезали уши, нос, вырывали половые органы, душили колючей проволокой, разбивали головы камнями, новорождённых топили в лужах воды. «За измену матери Украине» всех сочувствующих Красной Армии бандеровцы приказывали уничтожать (включая женщин и детей), женщинам рекомендовалось после гостеприимной встречи обваривать красноармейцев кипятком, выжигать глаза и сдавать бандеровцам. Девушек, встречавшихся с «восточниками», стригли, сажали на бутылки, вешали за косы и убивали. Беспощадное уничтожение НКВДистов, сексотов, жидов и поляков шло под девизом «Мы – организованный народ и наша борьба святая!»

Одна из основных задач, поставленных перед бандеровцами – не дать повторить опыт Белоруссии, когда на значительной части территории власть была не немецкая, а партизанская. Борьба с партизанами и советскими диверсионными группами стала задачей боевых подразделений ОУН (Б). Не дать партизанам себя чувствовать спокойно в лесах. И, главное, не дать перерезать транспортные коммуникации, как это происходило в Белоруссии.

Надо сказать, Абвер при помощи бандерлогов эти задачи решил. Бандеровцы успешно справлялись с мелкими русскими диверсионными и партизанскими группами. На Западной Украине ничто не мешало передвижению германских эшелонов с техникой и солдатами для фронта. Деятельность бандеровцев таким образом сильно осложняла Красной Армии борьбу с немецкими войсками, поскольку не удавалось хотя бы немножко приостановить снабжение Вермахта, а снабжение в войне есть важнейшее условие успеха. Так что бандеровцы отлично поработали на немцев.

После ареста Бандеры встал вопрос, что делать с «Нахтигалем». Заместитель его командира Шухевич даже написал телегу командованию, что украинцы обижаются на арест их драгоценного лидера, и им даже как-то западло теперь служить под немцами. В августе 1941 года «Нахтигаль» передислоцировали в Жмеринку, там разоружили и отправили в Краков. Но без дела их не оставили. С каждым из бойцов контракт на год, в том числе с Шухевичем, и отправили воевать в Белоруссию, создав 201-й охранный батальон. За год батальон уничтожил две тысячи мирных жителей, чьи деревни банедровцы в серой форме азартно и жестоко жгли. Кстати, об этом не грех напомнить белорусским нацикам, которые мечтают вместе с украинскими братьями бороться против коварных московитов.

Но через год украинские бойцы контракт подписывать заново отказались. Не думаю, что немцы, не страдавшие лишним либерализмом, покорно дали им соскочить. Ведь националисты были фактически марионетками Абвера, такими и остались, только в новом качестве. Кто-то поступил в полицейские части. Кто-то подался в леса. Но все оставались верными Третьему Рейху.

Продолжение следует

Автор - Илья Рясной, Пенсионер, Полковник полицейский

Старший оперуполномоченный оперативно-розыскного отдела МУРа обречённо огляделся окрест себя. В его голове молоточком стучали панические мысли: «Ну всё, кранты! Эх, здесь всю опергруппу сейчас и положат».

В огромном зале столы были заставлены едой. И за ними сидело великое множество китайцев – тот случай, когда начинаешь понимать, что их действительно на Земном шаре тьма тьмущая.

Началось всё с обращения китайской милиции о помощи в розыске убийцы. По словам китайских товарищей, киллер сбежал в Москву из Пекина и прятался в общежитии, заполненном китайцами. Видимо, на Родине преступника сильно хотели видеть, потому что оттуда специально прилетел сотрудник их органов – китайский оперативник.

Группа из пары сотрудников МУРа и китайца отправилась в общагу. А там в зале праздновалась китайская свадьба, где вся эта общага и собралась. Может даже «горько» по-китайски кричали – русскому уху это неизвестно.

«Жалко, ОМОН не взяли, - с отчаяньем подумал опер МУРа. – А лучше - дивизию Дзержинского».

И как в этой толпе искать и задерживать человека? Да и только крикни – сорвутся с места, затопчут, как бизоны.

Видя замешательство русских оперов, китайский милиционер поднял руку – мол спокойствие, только спокойствие. А дальше начались чудеса в решете. Он вышел в центр зала. Что-то прокричал, привлекая к себе внимание.

Повисла тишина. А потом китайцы стали подниматься со стульев. Но на опергруппу с рёвом не бросились. А послушно выстроились в ряд и стали проходить мимо сотрудников милиции, смотря куда-то в пол.

С победным криком китайский опер вытянул из толпы искомого им киллера. В лучших традициях кунг-фу сбил его с ног и начал ожесточённо колошматить.

Наши опера, воспитанные российской прокуратурой и УСБ в духе толстовского непротивления злу насилием, пресекли расправу и заковали киллера в браслеты. Китайцы вернулись к пьянке. А задержанного повезли в МУР. Там пристегнули к батарее наручниками.

Тут опять в кабинете появился китайский опер и снова стал колотить клиента – да так, что пух и перья летели, и впереди замаячила реанимация, а то и морг.

Кое-как его снова оттащили от жертвы. Потом обоих посадили на самолёт и отправили с глаз долой – так спокойнее.

Муровцы тогда в разговорах с китайским коллегой убедились, что он человек вовсе не злой. Просто у них так принято обращаться с преступниками. Ну, национальная традиция такая. Да ещё когда перед тобой убийца, которого все равно скоро расстреляют…

Сотрудник нашего Главка одно время работал начальником разбойного отдела в одной из приграничных с Китаем областей. Постоянно приходилось помогать китайским товарищам, которые приезжали в Россию забирать своих скрывающихся от милиции бандитов. К этой истории он отнёсся с пониманием – мол, так оно и есть, у китайцев так принято. И выдал на гора свои наблюдения:

- Представляешь, приезжают они ко мне - тоже за каким-то бандитом. У них информация, что живёт он тоже в китайском общежитии в городе. Ну, мы собираемся и едем туда. Заходим внизу в фойе. С лестницы спускается китаянка – у неё в руках бак с чем-то горячим и аппетитно пахнущим. Китаец-опер начинает у неё выспрашивать что-то о беглеце, о местных делах. Та в ответ лишь пожимает плечами – мол, не знаю ничего, начальник, отпусти, дети дома голодные. Тогда желтолицый опер берет из её рук бак и выливает горячее содержимое прямо ей на голову. Китаянка тут же начинает оправдываться и показывает куда-то наверх. Поднимаемся мы на седьмой этаж, на который она навела. Там китайский оперативник начинает в коридоре истошно орать, и вскоре из комнат выползают и выстраиваются строем обитатели этих мест. Оперативник их о чем-то спрашивает, все отнекиваются. Тогда он вытаскивает произвольно какого-то китайца и начинает бить, прыгать на нем. Минут через пять такой экзекуции тот что-то там шепчет. Мы идём на второй этаж и находим там бандита. Немудрёная оперативная комбинация вполне удалась…

Я прекрасно понимаю, что все эти мои страшилки – прямо таки сладкая конфета для правозащитников. Вот, мол, как попирают демократию и человеколюбие китайские мандарины. На самом деле все гораздо прозаичнее. По большому счёту любой госаппарат, правоохранительная и судебная система рано или поздно приобретает такую форму, которая соответствует традициям государства, а также достижению поставленных задач.

Нужно отметить, что у китайцев имеется некоторая предрасположенность к криминальному поведению – впрочем, как и у нас, хотя с теми же латиносами не сравнить. Желтолицые братья наши бывают азартны, корыстны, тяготеют к созданию этнических сообществ и группировок. Вспомнить хотя бы знаменитые мафиозные кланы «Триад», по сравнению с которыми «Якудза» - это просто дети малые. А хунхузы, шайки которых на Дальнем Востоке терроризировали и Российскую Империю, и СССР, вырезали целые селенья, и особенно гнобили разные малые народы. Кроме того, китайцев слишком много. Поэтому и государственные аппарат вынужден держать всю это толпу в руках порой совсем не демократичными методиками.

Гарантированным жёстким насилием к противоправным элементам в Китае достигается главное – порядок в многочисленном обществе, раздираемом достаточно серьёзными противоречиями – тут и имущественное расслоение, и национальный вопрос. Уровень государственного насилия давно уже там продуман и рассчитан на психологию подданных. Там, где европеец побледнеет и изменит всю свою жизнь, получив штраф в сто евро, китайца или русского нужно кинуть в кутузку на хлеб и воду – только тогда до них дойдёт, да и другим это будет наглядно.

У Китая колоссальный опыт государственного строительства. Первый кодекс чиновника там был издан задолго до нашей эры и, по-моему, в несколько изменённом виде действует до сих пор. Конфуций писал: «главная ценность у народа – это государство». Именно государство позволяет людям правильно организовать свою жизнь, отбиться от врагов, не поубивать друг друга. И так сложилось, что ценность государства там была всегда куда выше ценности отдельной человеческой жизни. Разрушить это государство желающих было немало. И культ верховенства государственных интересов насаждался самыми жестокими мерами.

Именно древний Китай изобрёл самые изощрённые и продвинутые виды казней и пыток. Ибо человек, идущий против государства, закона и верховной власти идёт против лучшего, что создали люди на земле, поэтому достоин только страданий.

Жёсткая правоохранительная система и порой жестокие наказания и сегодня позволяют держать миллиард человек в состоянии позитива, конструктива и порядка. И сами китайские граждане это прекрасно понимают.

Китайцы, которые приезжают и работают у нас, считают соплежуйство к преступникам, в последнее время свойственное российской гуманной судебной системе, проявлением откровенной слабости. И их потерпевшие с нашими органами предпочитают не связываться.

Помню Уссурийск – такой город в Приморье рядом с границей. Он долгие годы был перевалочным пунктом и центром торговли для множества предприимчивых китайцев. Только на территории китайского рынка жило более семи тысяч граждан Китайской народной республики, которые старались не выходить за ограду, чтобы не нарваться на неприятности.

Я был там в начале двухтысячных. Время, когда ещё не схлынул молодецкий разгул дальневосточного бандитизма. Китайцы держались все вместе и достаточно успешно отбивались от нашей братвы. Но на них свалилась напасть – приехали рэкетировать торговцев их же китайские земляки. И что с этим делать? Сначала бандиты забирали немного, потом начали наглеть, так что вся торговля была под угрозой. Китайцы в большинстве своём законопослушны. Понимали, что надо идти в милицию. Но как наша милиция беззубо работает с бандитами – они насмотрелись. Поэтому написали заявы китайским правоохранителям.

А дальше все было просто. Приехала китайская опергруппа. Попросила наших о помощи. Главаря рэкетиров нашли быстро и вывезли в Китай. Недели через две-три наши ребята интересовались:

- Ну а чего с этим бандитом? Признается?

- Да не беспокойтесь, - ответил по телефону начальник китайской милиции. – Его уже расстреляли по приговору суда.

Ещё один существенный момент – это положение чиновника в Китае. Стать чиновником – мечта большинства китайцев. Там государев человек воспринимается как особа высшего сорта. Когда в первый раз я ехал в Китай, мне посоветовали взять с собой удостоверение МВД.

- Понимаешь, - сказали старшие товарищи, - при каком-то конфликте с обычными китайцами для китайских органов будешь прав ты, потому что ты чиновник. Это основа национальной культуры и историческая традиция. Китай – страна чиновников, именно они удерживают её единство уже три тысячи лет…

В приграничных регионах наши органы МВД тесно взаимодействуют с китайцами – как при проведении конкретных мероприятий, так и в рамках международного сотрудничества, каких-то программ, обмена опытом. Принято ездить друг к другу с официальными визитами на пару дней. Это дело наши любят. Принимают китайцы всегда по высшему разряду – заселяют в фешенебельные пятизвёздочные отели, устраивают грандиозные банкеты, на которых к каждому гостю подсаживают девушку типа гейши для романтического настроения – правда, только эскорт, а не интим-услуги, все строго. У китайской милиции денег на эти мероприятия просто вагон. Дело в том, что они там официально занимаются разным бизнесом, так что в свободных средствах не стеснены. Наши тоже стараются в грязь лицом не ударить и принимать честь по чести в ответ, но средств и близко таких нет, поэтому всё переходит в русские традиционные – банька, рыбалка, пьянка. Китайцам, впрочем, нравится.

Один из главных вопросов, которые обсуждаются коллегами из таких разных и схожих стран после нескольких рюмок, как раз насчёт суровости китайских законов. С этими расстрельными статьями и невинно казнёнными рэкетирами и убийцами Запад уже давно достал Китай до печенок. Китайцы только смеются:

- Мы им в ответ говорим – чего вы беспокоитесь о наших убийцах и разбойниках? Ну, казним мы их. Но не бойтесь, китайцев много.

Вообще система наказаний, как мне кажется, в Китае выстроена очень рационально для того, чтобы держать в повиновении и порядке полтора миллиарда человек. Главное средство для этого – смертная казнь.

Там её удостаиваются не только убийцы. Вот перечень статей, за которые в Китае можно быть казнённым:

государственная измена;

сепаратизм;

вооруженные беспорядки и бунты;

переход на сторону врага, шпионаж, разведывательная деятельность в иностранных интересах:

оказание помощи врагу в военное время;

поджог, затопление, взрыв, выброс опасных веществ, причинение вреда общественной безопасности общеопасным способом (действия, повлекшие за собой пожар, наводнение, взрыв, выброс токсичных или радиоактивных веществ, возбудителей инфекционных заболеваний, а также другие деяния, причиняющие вред общественной безопасности опасным способом, при наличии особо тяжких последствий);

причинение вреда транспортным средствам, объектам транспорта (транспортным коммуникациям), электрооборудованию, огнеопасному или взрывоопасному оборудованию;

захват воздушного судна;

незаконное изготовление, купля-продажа, перевозка, отправка почтой, хранение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ;

незаконная купля-продажа, перевозка, хранение опасных веществ (токсичных веществ, радиоактивных веществ, возбудителей инфекционных заболеваний);

хищение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, опасных веществ (токсичных веществ, радиоактивных веществ, возбудителей инфекционных заболеваний);

производство, реализация поддельных медикаментов;

умышленное убийство;

умышленное нанесение телесных повреждений;

торговля органами человека;

изнасилование;

захват заложников, сопряженный с их гибелью;

похищение и продажа женщин и детей;

разбой;

побег из тюрьмы с использованием насилия;

контрабанда, продажа, перевозка, изготовление наркотиков;

порча военного оборудования, военных сооружений или военных средств связи;

поставка непригодного военного оборудования, создание непригодных военных сооружений;

расхищение государственного имущества;

взяточничество.

И многое другое.

Когда я пятнадцать лет пытался протолкнуть закон о борьбе с незаконными археологическими раскопками, а все упирались, говоря, что мы, сатрапы из МВД, ФСБ и примкнувшие к ним заблудшие души из Минкультуры, хотим затиранить честных «черных копателей», то всегда в споре приводил китайский закон, по которому за это казнят. И мне, честно сказать, было завидно.

Так исторически сложилось – за антиобщественное поведение лишиться жизни китайцу несложно. Если копать глубже, дело тут не только в китайском прагматизме. Казнили там подданных всегда в широких масштабах. Мне кажется, главная причина такого подхода – вечный демографический перегрев. В Китае всегда народу было больше, чем могла позволить себе территория. Люди там становились обузой. И если добропорядочные граждане составляли основу Империи, то от недобропорядочных избавлялись с охотой и готовностью.

Несоответствие едоков и ресурсов к этому приводит всегда. Недаром в среднем в гражданские войны в Китае погибали две трети населения. А Доколумбовая Америка – цивилизация, в основном, построенная на охоте, собирательстве, жившая в условиях хронического недостатка ресурсов. При войнах там в плен не брали – вырезали врагов до последнего человека, да ещё практиковали постоянные жертвоприношения, что тоже регулировало население.

Излишний гуманизм начинает процветать там, где человеческих ресурсов не хватает. Например, после войны Сталин отменил смертную казнь, хотя казнить было кого – тех же бандеровцев и прочую нечисть. Но не казнили. После потерь войны каждый человек был на счету, каждому давали возможность исправиться и влиться в общество.

Когда я был в Китае, гид с завистью говорила:

- У вас очень выигрышная по сравнению с нами ситуация. У вас мало людей. А мы не знаем, чем занять и куда девать китайцев. Мы хотим обеспечить всем достойную жизнь. Но не такому же количеству.

Кстати, Китай предпринимает колоссальные усилия, чтобы стравить излишнее демографическое давление. В том числе лишнее население выдавливается за его рубежи.

У меня родственник, который всю жизнь проработал в Африке, недавно был в Эфиопии. И увидел потрясающую картину – эфиопские автобаны строят тысячи китайских рабочих. Он поинтересовался у местных чиновников:

- А чего они тут делают?

- Это китайские заключённые. По договорённости с нашим правительством китайцы присылают их нам на строительство дорог. При этом большую часть строительства тоже финансируют китайцы. Вот и сидят тут срок.

- А потом?

- А потом срок заканчивается – и иди куда хочешь. Билет до Китая дорог, китайские власти на него ни юаня не дадут, так что вернуться домой они не в состоянии. Но если они выразят намерение остаться у нас и делать бизнес – тут им сразу консульство предоставляет приличные деньги на обзаведение жильём, открытие магазинов. Это такая политика.

Когда поднимается вой правозащитников о суровости китайской Фемиды, нужно понимать – у китайцев это все это исторически и прагматически обосновано. И китайскому государству столько лет, что европейцы в те времена, когда в Империи было уголовное уложение, ещё друг друга каменными топорами тюкали по голове и законами никакими не заморачивались. Так что китайцы вполне правомерно шлют этих правозащитников по непечатному адресу.

- Мы бедная страна, у нас не было водометов, поэтому на площади Тяньаньмэнь мы давили всех танками, - как-то ответили они официально на претензии по несоразмерному насилию в подавлении известных беспорядков, когда Китаю не дали пойти по пути перестроечной России к развалу государства.

Это и есть китайское – идите на три буквы.

Кстати, нам бы тоже не мешало перенять такой же подход. Принятые сейчас европейские стандарты права, наказания, вообще не должны нас волновать. Все эти конвенции по правам человека, исправительно-трудовым учреждениям, все эти международные амнистии и Гринписы – в болото их, в жерло вулкана или на Марс Фальконом. Они же здесь не живут и не знают, что надо нам.

Тут ключевое слово – надо. Шариатские государства вешают за гомосексуализм и рубят руки за кражи не из-за того, что там все такие бесчеловечные и злобные. А просто их руководители знают – если не вешать и не рубить руки, то вскоре вокруг будут одни гомосеки и воры, что и наблюдается, когда арабы вырываются на прокорм к правочеловекам в Европу. Каждое законодательство и система наказаний соответствует потребностям общества, уровню развития и ментальности населения и правовым традициям.

Китайцев много – пускай казнят. А норвегов мало – вот и пускай они кормят Брэйвика, пока тот не склеит ласты от старости и ожирения.

Что, негуманно лишать людей жизни? У меня есть такое мнение, что часть Хомо Сапиенсов жить вообще не должны – что Чикатило, что фашиствующие ублюдки, сжёгшие Дом профсоюзов в Одессе. Имеют они право на жизнь? Да ни фига! И практически любой русский человек такое скажет.

Так что, нам нужно тоже прагматично, с точки зрения национальных традиций и понятия справедливости, оценить – что лучше, казнить и сажать своих коррупционеров и бандитов, или кормить их в тюрьме, давать им таблетки от боли в пояснице. Что ближе русскому сердцу? Китайцы определились, а нам кто мешает? Тем более с Западом у нас любовь, похоже, дала трещину - и даже умные «Томогавки» не помогают её скрепить. А, значит, пора слать всех на фиг и жить своим умом…

Первые 3 части -

https://pikabu.ru/story/zapiski_mentakavkaz_v_ogne_khroniki_...

https://pikabu.ru/story/zapiski_menta_kavkaz_v_ogne_khroniki...

https://pikabu.ru/story/zapiski_mentakavkaz_v_ogne_khroniki_...

Автор - Илья Рясной, Пенсионер, Полковник полицейский.

Кровавая карусель

У нас прокуратура стояла на возвышенности. Через дорогу от нас была военная гостиница «Красный восток», в которой работала военторговская столовая - мы её прозвали «Кафе бифштекс». Там кормили только бифштексами, из которых умело изымалось всё мясо. А начиная от полковника, или более высоких персон, кормили свинячьими отбивными, что приводило нас в ярость. А в тылу прокуратуры раскинулись Сальянские казармы – кадрированная мотострелковая дивизия, где техники было больше, чем солдат.

И вот боевики захватили гостиницу. Оборудовали там пулемётную точку. И долбили по Сальянским казармам. Почему-то долгое время вышибать их оттуда никто не решался – все были парализованы бездействием и ждали сверху указаний.

Пока суть да дело, все окна в нашей конторе, которая стояла как раз между пулемётным гнездом и забором дивизии, разнесли из пулемёта. Наши там, распластавшись на полу, мечтали не попасть под шальную пулю. Забаррикадировались.

Звоню, узнать, как они там.

- Да ничего! – приятель-следователь говорит. – Живы-здоровы. Уже хорошо.

А в трубке что-то грохочет – это вражий пулемёт работает.

Поговорили. Потом следак орёт:

- Все, пошёл, к нам кто-то ломится!

Но как-то выжили все.

Друг мой Игорь ещё тогда оставался в Баку. Его в эти казармы пригласили на совещание. Так он вместе с прокурором по-пластунски по территории дивизии ползал и перебежками метался – по территории снайпер работал.

Но Игорьку все же досталось – не пуля, а удар ножкой табуретки по голове. Шёл по улице в форме, сзади наскочил какой-то гадёныш и врезал разок. На большее не отважился - Игорёк был двухметровый детина, мастер по каратэ, в рукопашную порвал бы всех. Но тогда чаще били из-за угла и со спины.

В общем, в Баку началось светопреставление. Изо всех уголков полезли боевики. И кто-ведь снабжал их, готовил, боевые задачи ставил. Стали они долбать по войскам. Благодушие по отношению к военным и русским закончилось – «вам, оккупантам, как и армянам, тут не место». С аулов приезжали толпы борцов за независимость, едва говорящих по-русски, и захватывали массово квартиры, из которых отчалили русские и армяне. Кстати, мою квартиру тоже захватили туземцы, хотя я им такого права не давал.

Тогда на остатках решимости лидеры страны постановили снова ввести войска в столицу АзССР. На это дело соорганизовали «партизан» - то есть отслуживших лиц, призванных на военные сборы. Брали, как правило, с афганским опытом. Ставили ясную задачу – всеми возможными способами прекратить в Баку кровопролитие и стрельбу.

Ну и прекратили они все эти безобразия бескомпромиссно и умело. Сработали афганские рефлексы.

Ребята были без особых предубеждений. Колонна идёт, по ней долбят с верхних этажей здания из автоматов. В колонне зенитная установка – зушка, страшная сила. И в качестве взаимного жеста доброй воли она с четырёх стволов сбривает весь верхний этаж. Тушите свет, клоунов больше нет. Поехали дальше.

В Баку тогда Советская Армия на своём излёте поработала ответственно так, с толком, что Народный фронт Азербайджана объявил о переходе к борьбе за независимость конституционными ненасильственными методами. Охоту воевать с Советской Армией тогда отбили хорошо.

У нас в ГУУР работал азербайджанец, мы с ним всё лаялись. Он мне что-то втирал про то, как жестоко обращалась тогда армия с мирным населением. А я много чего мог сказать в ответ. И про то, как убивали армян массово. И про жену нашего сотрудника, которая лежала с ребёнком на полу автобуса, ехавшего в аэропорт, куда для эвакуации были подогнаны транспортные борта. И как спецназовцы грудью закрывали тогда женщин и детей, яростно отстреливаясь от наседающих отморозков.

ГКЧП, потом СНГ – страну уже не могло спасти ничего. Но те конфликты, которые зародились на её излёте, когда было позволено всё, и когда люди дичали на глазах, не сдулись.

И армяно-азербайджанская бойня. И Осетинский конфликт. И много чего другого. Всё это живо и время от времени снова напоминает о себе…

Мафия или спецслужбы?

Почему тогда все так по дурацки и по подлому произошло?

- Это все мафия! – утверждали коренные бакинцы. – И понаехавшие, с гор спустившиеся. Бакинец не пойдёт соседа резать.

Может быть и так. И понаехавшие были. И мафия, конечно, была. И наркотики, и водку подгоняли на места массовых беспорядков. И лозунги кто-то выдумывал, боевые группы создавал. Оружием наполнял - притом не только с военных запасов.

И турецкая разведка там отлично поработала. Идеи пантюркизма, исламизации, расширения пространства новой Османской Империи, возвращение территорий и близких народов находили отклик в Азербайджане. Турецкий и азербайджанский языки почти одинаковы, поэтому Турция всегда обладала там хорошими возможностями. И были какие-то мутные игры наших спецслужб – тоже факт.

Ну а если в корень посмотреть?

В те дни рухнула к чертям вся наша так лелеемая национальная политика. Большевики сделали для России очень много – страна достигла космоса, создала атомное оружие, выиграла жесточайшую войну. Но с национальной политикой, мне кажется, хотя не берусь спорить, наворотили явно что-то не то и не так.

Когда создавался СССР, игры в право наций на самоопределение вплоть до выхода республик, были, в общем-то, уместны. Потому что тогда был идеологический каркас – построение нового светлого коммунистического будущего. После революции это были не обычные слова, а мощная энергия устремлений не только русского, но и всех народов на Земном шаре.

Ну не из-под палки же создавались партийные и комсомольские ячейки в России и республиках. Не просто так нищие люди, выросшие под гнетом феодалов, шли с оружием в руках бороться простив басмачей. Им было обещано светлое будущее. И его призрак был куда более значим, чем традиционный национальный и религиозный уклад.

В республиках советская идеология в те непростые времена господствовала безраздельно. Наверное, ошибка была, что ей дали уживаться с дремучими национальными, феодальными и клановыми традициями. Всё было в каком-то таком сложном симбиозе. Ничего удивительного – советская власть тогда использовала все социальные кирпичики, рачительно стоя величественное здание социализма. Даже бывших баев привлекли, как лиц, умеющих влиять на подданных и управлять. Недаром на Востоке некоторые секретари райкомов вели свой род от феодалов.

Что произошло дальше? Уходит Сталин, а вместе с ним сдувается владевшая массами энергия созидания нового мира. Хрущ, Брежнев - коммунистическая идея при них была уже не столько привлекательная, сколько общеобязательная. В обществе накала борьбы за светлое будущее нет – оно вроде бы уже и наступило, но не совсем такое и светлое, как хотелось. Постепенно побеждает догматизм, костенеет идеология, не отзывается на новые вызовы. И вот идеология становится из каркаса общества каким-то религиозным атрибутом. А тут ещё Горбатый со своими идеологическими и экономическими экспериментами, которые привели к нищете и растерянности всех советских людей.

И что получается? Каркаса идеологии фактически нет. Силовой каркас проржавел – милиция, КГБ и войска, конечно, пока ещё годятся для хирургических операций. Но операции дозволительны, когда у хирурга есть диплом, и рука не дрожит. А, судя по метаниям тогдашнего Политбюро, дипломы у наших лидеров были фальшивыми. А руки не то, что дрожали - они просто онемели.

И что остаётся? Без идейного каркаса, при ослаблении контроля со стороны Центра, распускается во всей красе как цветок до того скрытая байская феодальная клановая система, пронизанная коррупцией и повальными хищениями госсобственности.

И эта консолидированная начинающимся развалом СССР кланово-феодальная сила начинает вести свою политику. Отсюда вами и мафия в погромах, и водка с наркотой.

Понятно же, что тот хаос, который творился, невозможен без элитного благословения. А то и был организован этими самыми элитами. Роль тех же партийных или правоохранительных органов в тех событиях ещё нуждается в изучении. Только кто будет изучать?

Так получилось, что республиканские властные элиты очень быстро сдались, а то и перешли на сторону врага. А некоторые возглавили движуху, мечтая избавиться от давления Москвы и, наконец, самим поправить, без опасения за партбилет.

Кстати, власть партноменклатуры так и осталась во многих республиках неизменной – это Туркмения, Азербайджан, многие другие. И везде она приобрела феодальные авторитарные черты. И к лучшему – иначе были бы хаос и исламизация. Но вот только советскими людьми представителей этой элиты считать никак нельзя, хотя они и занимали видные посты в КПСС, голосовали на съездах, ратовали за коммунизм. Наверное, они никогда ими и не были – так, приспосабливались и делали карьеру, попутно укрепляя свои кланы и группировки.

И такими республиканские руководители на Кавказе стали давно - ещё при СССР. Грузинские фрондёры и жулики. Армянские хитрованы. Азербайджанские власти – кстати, по-моему, наиболее лояльные и послушные были. Но все равно, сути проблемы это не меняет.

При развале СССР скачкообразно произошёл квантовый переход с более высокого уровня развития – Имперского, на низкий – феодальный, клановый, узко территориальный. Естественно, что если пробивает себе дорогу феодализм и национализм, то вылезают наружу все былые феодальные и национальные разборки. Многовековые распри. Старые обиды. Нет же агитатора партийного, который объяснит про интернационализм. Зато хорошо вспоминаются территориальные претензии. Новой идеологической базой везде стал национализм. Ну чем ещё увлечь массы, как не заверениями об их исключительности и светлым будущем в родном независимом государстве, освободившемся от русских оккупантов и прочих расово чуждых субъектов?

Конечно, в итоге всем народам Советского Союза эта подлая движуха вышла боком. Развал Советской державы привёл к историческому откату, порой в средневековье. Ну или просто в хаос, где многие, типа Грузии, пребывают до сих пор…

При развале страны все мы заработали кое-какой опыт. Так, теперь уже понятно, что, если когда-нибудь Россия будет вновь станет подтягивать под себя новые национальные республики, надо при этом больше не забавляться бесовскими играми в национальные элиты. Силовой и административный каркас должен быть исключительно имперским. Национальные школы, язык, традиции – понятное дело, развивайте, наслаждайтесь. Россия всегда была многонациональной страной, она с уважением относилась к чужим традициям. Но вот госуправление – там националистам не место. Притом националистам не по национальности, а по духу. Единственная идеология органов управления должна быть имперскость. То есть человек должен быть адептом сильного централизованного государства, которому он предан без всяких оговорок и без ссылок на своих местных родственников, друзей. Всех к чертям. Только интересы Большой Страны. И только через их соблюдение - процветание и интересы включённых народов и культур.

И ещё – укреплять, укреплять и укреплять армию, спецслужбы и правоохранительные органы, в том числе идеологически. Потому что, ей Богу, среди моих же коллег полно потенциальных власовцев, которые, появись НАТО в Москве, завтра же будут гнобить русское население, чтобы остаться в своём мягком кресле и получать жвачку, «кока-колу» и баксы на карман. Преданность государству, народу, памяти предков должна быть у служивого на первым месте. Чтобы, если возникнет что-то подобное Кавказу восьмидесяти-девяностых, рука бы не дрогнула…

Извиняюсь за очень большой объем. Нахлынули тяжелой волной и накрыли с головой воспоминания, которые не уложишь в две страницы. Но, может, кто-то осилит их...

И хочу сказать, что не претендую на глубины аналитики. Это только личные впечатления и мнения, мои личные, и личные же попытки что-то понять. И не имею цели унизить никакие национальности - весь негатив лишь по преступникам и идиотам, а национальность тут не самое важное…

Все это издано автором под псевдонимами Илья Стальнов, Сергей Зверев и другими. Найти книги в гугле проблемы нет :-) Просьба не пытаться доказать что это уже было на яплакал и т.п. - я публикую по оригинальным постам автора на одном из информационных сайтов рунета, и с его разрешения само собой.

Первые 2 части -

https://pikabu.ru/story/zapiski_mentakavkaz_v_ogne_khroniki_...

https://pikabu.ru/story/zapiski_menta_kavkaz_v_ogne_khroniki...

Автор - Илья Рясной, Пенсионер, Полковник полицейский.

Ты туда не ходи – там стреляют

Площадь Ленина оцепили бронетехникой, над ней летал вертолёт, а из мегафона время от времени кричали:

- По лицам, застигнутым с оружием, будет открываться огонь!

Потом в народе это трансформировалось - военные совсем одурели, обещают у кого нож заметят, будут на месте расстреливать. Вообще слухи тогда были очень эффективным оружием. Помню, азербайджанка одна говорит мне:

- Народный поэт наш на митинге выступал. Так хорошо говорил. А ночью помер. Сердце не выдержало за народ. А, может армяне отравили. Я весь день сама не своя. Жалко. Ох, армяне!

А на следующий день живой и здоровый поэт выступает по телевидению.

В слухах количество пострадавших от при погромах в Армении и Карабахе достигало фантастических масштабов – если так дальше пойдёт, то и азербайджанцев вскоре не останется.

Митингующих пока что не трогали, но число их заметно пошло на убыль. Маршей миллионов уже не было.

Однажды приказ, наконец, поступил, и в одну прекрасную ночь площадь Ленина была очищена силами ВВ. Без стрельбы, хотя наваляли всем неплохо, задержали кого-то.

С утра толпы идут на площадь Ленина. Их туда не пускают. И город вспыхнул. Начались массовые погромы и убийства.

Нас тогда обязали на все места происшествий выезжать – к местным доверия уже не было. После Сумгаитских и прочих событий границы «можно» расширились настолько, что народ начал бить местную милицию – раньше такое было представить невозможно. Милиционер – ведь это власть. А кто на Востоке на власть готов руку поднять? Раздавят же! Да и нехорошо это. Но тут милицию стали бить. И милиционеры стали бросать удостоверения – тоже невиданное зрелище. Чтобы в Баку устроиться в милицию, это несколько тысяч рублей надо было заплатить. А потом живёшь припеваючи, деньги собираешь с ларёчников и мелких спекулянтов. И с такой работы стали бежать – их страха, или тоже в националистичном раже.

- На труп! – слышу приказ.

С сотрудниками комендатуры садимся в машину. Мчимся в центр. А там бурление – весь город забит митингующими, погромщиками. В основном молодняк – эдакие навальянята с местным акцентом и колюще-режущими предметами. Глаза безумные. С транспарантами. Все чего-то орут. Палки и камни у многих. Там и огнестрельное оружие было. И все куда-то целенаправленно двигаются.

Едим по центру. И на выезде на улицу Шмидта наш военный зелёненький уазик с красной звездой на весь борт чуть ли не впиливается в такую вот толпу.

- Направо! – кричу.

Водитель наддаёт газу, и мы проскакиваем перед толпой, едва не сбивая кого-то. Впритирку. Вслед нам несутся обезьяньи визги.

В центре – типичный бакинский дворик. Перед ним две БМД, «таблетка» - военная санитарная машина, десантники стоят. А через улицу толпа ублюдков с палками и камнями зарятся на нас как-то зло и жадно, но приблизиться боятся.

Заходим в комнату. Там скрюченный труп седого мужчины лет пятидесяти. Вокруг родственники – женщины орут.

- Билет у нас на сегодня был. Ехать должны были. Они зашли! Говорят – покажи паспорт, что ты не армянин! А там и написано, что он армянин! Вот они его до смерти и забили!

Протокол составляет гражданский следователь. Сморим, чего он наработал.

Когда носилки с телом заталкивают в машину, обезумевшая взрослая дочь бедняги бросается вперёд и вцепляется в носилки. От её жуткого крика мороз по коже.

Не успел вернуться в контору, как новый выезд – десантники покрошили толпу.

Картина такая. По проспекту валит толпа в три тысячи человек – намерены громить нефтезавод, который, вот же работяги-гады, не присоединился к забастовке. Радостно визжит молодняк, красуются идиоты с камнями и ружьями. Толпе пытается преградить путь жиденькая цепочка безоружных курсантов. И понятно, что будет взаимная бойня, заслон сомнут.

И тут появляется колонна БМД, десантники на броне. Десантные части в Баку вводили те, что из Афгана выводили. И они как-то не были сильно озабочены мыслями о гуманизме, ценности жизни и здоровья врагов, пусть и из гражданского населения. Это вам не ВВ.

Газаватчкики орут:

- Не пройдёте!

Наиболее активные начинают ложиться на асфальт – как лежачие полицейские, с криками:

- Давите!

А у афганцев» боевая задача прибыть к месту дислокации. И им до фонаря, кто на асфальте лежит. Мы его туда не клали.

Инстинкт самосохранения победил. Идиоты малолетние выскакивают чуть ли не из-под гусениц. А потом начинают швырять в солдат на броне палки, камни. Да ещё добавили два выстрела из мелкашки.

Ну десантники и охолонили их слегонца – дали очередь по толпе. Кого-то ранили, один труп.

Я еду в прокуратуру Наримановского района и допрашиваю очевидца-азербайджанца. Такой лапочка правопослушный передо мной. На голубом глазу вещает, как всего-то хотел помитинговать на площади Ленина, но та оказалась закрыта. Потом случайно попал в толпу, которая всего-то шла завод громить. Затем понаехали военные и стали стрелять. И такая невинность на лице написана.

И прокурорские, менты, вместе с которыми я его допрашивал, так согласно кивают – мол, мальчик хороший, правду глаголет, так все и было. И я понял, что местные, в погонах или нет, на нас злы и считают, что они правы, что армян надо из Баку выкидывать, пусть и их хладные тела. И ещё понял, что процессы пошли необратимые.

Наш старший следак тогда это дело в производство принял. Ну, чтобы потом прекратить и создать ощущение законности и порядка. Приезжает со вскрытия весь бледный. У судебно-медицинского морга весь аул собрался. За руки его цепляют, орут истошно:

- Сволочь! Пюлю пришёл вытаскивать! Пюлю!

В смысле пулю пришёл извлекать. Чуть массовыми беспорядками не закончилось…

А тот проклятый день продолжается. На улицах погромы – бьют стариков, женщин, заподозренных в расовой нечистоте. Обкуренные щенки будто с цепи сорвались. Им сегодня дозволено все. У них, стервецов, газават сегодня. Праздник непослушания. Бей взрослых. Бей армян. Бей хоть кого-то!

- Боже мой, как же она кричала! Как кричала! – на следующий день плачет наша секретарша, которая стала свидетельницей избиения девушки-армянки полусотней напрочь отмороженных молодчиков с зелёными повязками.

Местные органы тогда работали безобразно. Или самоустранились, или вообще смотрели в сторону «народа». Подполковник Ефременко – наш военный судмедэксперт – был на всех вскрытиях убиенных. По тому армянину, на труп которого выезжали, местный эксперт ничтоже сумняще пишет:

- Умер от сердечного приступа…

В Баку особое положение

В тот самый бесконечный ноябрьский день 1988 года будто нарыв лопнул. Выплеснулось озлобление, страх. А потом армия и ВВ заработали по-настоящему. И насилие стало спадать. Все же не хухры-мухры, а район ОП.

У меня до сих пор где-то пропуск лежит – разрешено передвижение в тёмное время суток – в комендантский час, с двадцати двух до пяти часов. Есть пропуск – идёшь спокойно. Нет пропуска – тебя задерживают, досматривают, и до утра в кинотеатр – их использовали как обезьянники. Да оно и понятно – кино-то крутить запретили.

Запретили митинги, собрания, демонстрации, кульмассовые мероприятия. Испытанное древнее правило - больше трёх не собираться.

Транспорт ходил неважно, многие автобусы и такси передали в распоряжение военных комендатур. И однажды бойцы ВВ разогнали дубинками остановку – люди долго ждали автобуса и были приняты за злобных повстанцев.

Винные магазины закрыты. Я тогда постоянно мотался в Тбилиси, и стандартно по заказам товарищей тащил оттуда ящик вина и ящик лимонной водки. Иначе не выжить.

Правда, был ещё спекулянтский район Кубинка в центре Баку – старенькие одноэтажные домики, что-то вроде московской Марьиной Рощи, где народ простой, пять минут постой, и карман пустой. Говорили, что там можно подводную лодку купить. Приходишь туда, отдаёшь десятку, тебе выносят бутылёк. Пользовались от безысходности, употребляли тогда в свободное время неплохо так, некоторые мои сослуживцы до сих пор не вышли из той алкогольной эйфории.

К танкам на перекрёстках и солдатам, как ни странно, народ привык быстро. Сцена – стоит Т-72, вокруг вальяжные солдатики ходят. А к ним местные девочки липнут, играются малолетние пацаны. Цветы на броне.

Вообще, мне показалось, народ отнёсся к бронетехнике на улицах с облегчением. Люди испугались большой крови. И хотели, чтобы все вернулось назад. И армия была гарантией их дальнейшего безоблачного существования.

Хотя армейские такого умиротворения вовсе не испытывали. И за друзей местных не шибко считали. И не ошиблись.

Многие местные авторитетные бабаи быстро к армии привыкли, стали воспринимать её как какую-то мешающую часть интерьера.

Еду на работу. Переулок перекрыт двумя БМД морской пехоты. Стоят солдатики – неуверенные, с автоматами. Тут останавливается новенькая «Волга» с противотуманными фарами. А за рулём важный бобёр с золотыми зубами и в норковой шапке. Вальяжно подзывает солдата. Тот, ничего не понимая, подходит и внимательно, с некоторым испугом, его слушает.

- Эй, солдат, раздвинь танки, мне проехать надо! – объявляет так с высока своего горного пика хозяин машины.

- Я не могу, - растерянно говорит солдатик, смущённый важностью бабая.

- А кто может?

- К старшему.

- Зови старшего.

Подходит огроменный и суровый, как утёс на дальнем севере, морпех-капитан. И честно пытается понять, что от него хочет этот бай.

- Слушай, твой солдат совсем ничего не понимает. Я ему говорю – раздвинь танки, мне на проспект Нефтянников надо. А он не понимает.

Капитан наливается кровью. И вдруг на всю улицу орёт громовым голосом:

- Пошёл на х…!

Бай тут же без слов съёживается, разворачивается и едет по указанному адресу. Порядок восстановлен, взаимопонимание с населением достигнуто.

Правда, порой приходилось и стрелять. Все же комендантский час. И дела по этой стрельбе тащили в военную прокуратуру.

В Баку пригнали спецназ ГРУ – прямо с Афгана. Там люди вообще с головой не дружили, радикально все вопросы решали.

Комендантский час. На посту стоит капитан-спецназовец. Останавливает роскошную бежевую «Волгу». За рулём видит подполковника в фуражке-аэродром, погоны со звёздочками из чистого золота, в общем – бабуин, причастный к армии. Капитан требует, понятное дело, пропуск. В ответ получает матюги – равняйсь, смирно, я военком, и хрен тебе, а не пропуск. Разбушевался подполковник, и успокаиваться никак не хочет – мол, кто я, а кто ты.

Капитан к нему присматривается внимательно так и сурово, с фирменным прищуром палача НКВД. И изрекает что-то типа:

- Не-е-ет, военкомов таких не бывает. Ты шпион азербайджанский.

И кладёт его экономичной короткой очередью.

Материал был в прокуратуре четвертой армии. Помощник прокурора потом нам рассказывал, что после было. Ждёт он дознавателя из той бригады спецназа с первичными материалами. Приходит такой, румяный, атлетически сложенный, и как-то стыдливо потупившийся капитан.

- Вы дознаватель?

- Ага. Вот материал принёс, товарищ помощник прокурора. Будем расследовать.

- А как всё было?

- Ну, значит, останавливаю я эту сволочь…

- Подожди-ка. Так это ты его пристрелил?

- Ну, я.

- И сам на себя расследовать дело будешь?

- Ну, я же приказом как дознаватель части числюсь. А кто ещё будет-то?

Указание тогда было, все такие дела прекращать. Да и у нас не было мыслей, чтобы их доводить до суда. Фактически гражданская война идёт. Какая на фиг ответственность за превышение власти? Вы чего?

Правда, когда в Ереване толпа пыталась вытащить прапорщика из машины и растерзать, он угрохал одного хулигана из пистолета. Так потом экспертизу проводили – первой ли пулей он его положил или второй. Тогда такое правило идиотское было для всех – сперва предупредительный выстрел, иначе ты бандит и киллер.

Помню, ещё по солдатику дело вели. Тот стоял, растерянный, на посту в комендантский час. Одна машина мимо просвистела. Вторая. Не останавливаются. Стрелять надо, а как-то боязно.

Вдруг видит, грузовик едет, в кузове небольшой трактор. На сигналы не реагирует. Ну, парнишка и пульнул вслед, рассчитывая, что в худшем случае пуля в трактор врежется. В том тракторе единственная конструктивная дырка была сантиметров десять, куда пуля могла пройти и достичь кабины. В эту дыру она и попала. И водителю в затылок.

Судьба. Огнестрел – это оружие судьбы куда в больше мере, чем, например, шпага. Потому что пуля-дура, и после нажатия на спуск она от нас не зависит.

Это дело прекратили. Но были и такие дела, в которые вцеплялись со всей профессиональной ненавистью.

Заслон. Пехотинцы останавливают и досматривают легковушку. В салоне явно боевики. Группе солдат придан связист-азербайджанец. Так он, сволочь такая, подхватывает автомат, наставляет на сослуживцев и орёт:

- Отпустите их, я тоже мусульманин!

Вот так и жили – шутки, юмор, веселье.

А в декабре 1988 года случилось страшное землетрясение в Спитаке. Тысячи людей погибли, среди них немало женщин, детей, стариков. Надо отметить, что в массе своей азербайджанцы народ добрый. Начали вещи собирать пострадавшим. Но сволочь фашистская и здесь вылезла – нацики пустили мульку, что это Аллах армян наказал за их подлость, так что всё нормально…

Что такое каюк

В Баку порядок был более-менее наведён. Но ничего это не изменило. Во всём Закавказье ситуация продолжала накаляться. Резня между армянами и азербайджанцами не прекращалась. Тбилиси шумел по поводу сапёрных лопаток – десантники раскроили ей башку какому-то отморозку, демонстрировавшему на оцеплении приёмы каратэ.

Высокие власти наша вели себя, как профессиональные путаны. Наверху же профессиональные провокаторы сидели. Никакие вопросы по сути своей не решались, а только забалтывались. Под крылышком КПСС продолжались идеологические деверсии в средствах массовой информации. КГБ свою игру вело, сути которой я вообще понять не могу. То ли у чекистов не было оперативной осведомлённости о процессах в националистических организациях, то ли информацию запрещали реализовывать. То ли они как-то договаривались с фашистами в республиках. Но активности особой не проявляли.

Вообще с чекистами непонятно всё было в те времена. Мне кажется, там какие-то фракции боролись – одна за развал страны, другая – за сохранение.

У меня друг и коллега, жил в ближнем Подмосковье. Начало девяностых, колбасные свалки, курева нет, в Москве голод, магазины пустые. А его сосед – оперуполномоченный КГБ, рассказывал, как каждый день стоял на въезде в Москву и заворачивал прочь фуры с едой. Такой был приказ – в Москву продовольствие не пускать. Что это было? Раскачка перед ГКЧП? Или хитрый план по развалу и переформатированию страны? Кто ж поймёт. Только версии остаётся строить.

То ли было так просчитано, то ли у Горбатого аура такая была – но все силовые акции в конечном итоге приводили к ещё большему бардаку и оборачивались своей противоположностью. При этом лидеры государства совершенно спокойно сдавали своих же солдат – мол, это они сами там кого-то стрельнули, а мы, ЦК, над всем этим. Вильнюс – не, не мы, военные сами туда телебашню захватывать прибыли. Баку, Тбилиси? Тоже не мы. Мы за национально-освободительное движение.

Иногда мне кажется, что будь у Горбатого вся полнота власти, он бы просто скромно подписал капитуляцию перед США и на этом закончил. Но должен был изображать заботу о сохранении Союза, что давалось ему с трудом. До сих пор успокоиться не может – всё призывает на наши головы в многочисленных интервью новую Перестройку, которая будет похуже метеоритной бомбёжки и ядерной войны.

Никакие проблемы тогда реально не решались. Армяне и азербайджанцы резонно предъявляли претензии к Москве за бездействие. При этом азербайджанцы упрекали Горбачёва в том, что он, благодаря своей Райке, занял сторону армян. Трудно сейчас судить – возможно, так и было. Но есть нюанс. Обе стороны были согласны на то, чтобы яблоко раздора – НКАО, передали под прямое управление Москвы. Это был выход. Но и этого не делалось. Никакой разумной национальной политики не было. А было все большее развинчивание гаек и ослабление контроля со стороны Центра.

В то время в республиках, фактически под крылом парторганов, росли как на дрожжах и укреплялись националистические организации, которые постепенно вооружались и радикализировались. Народные фронты были тогда везде – там собиралась якобы интеллигенция поднимать культуру своих народов, а на самом деле ярые сепаратисты и садисты. Вместо того, чтобы передавить их, как клопов, по-моему, член Политбюро хромой бес перестройки Яковлев, которого председатель КГБ Крючков нетолерантно обозвал шпионом и обвинил в работе на Канадскую разведку, заявил, что НФ – это школа демократии.

На их демократию я насмотрелся в Баку, когда боевики бродили по городу и убивали людей. Впрочем, это было правдивое и прозорливое заявление. Именно такую демократию мы и жевали все девяностые годы. И её же нам пытаются всучить по дешёвке сегодня…

Самое смешное, что именно в это время в тот же Баку закачивались гигантские деньги на создание военной инфраструктуры. Там была организована ставка южного направления, объединяющая несколько округов и Афган. И под неё строились целые жилые районы, уникальный ВЦ, подземные запасные командные пункты на глубине ста метров. В нищающей стране выбрасывались колоссальные ресурсы в никуда, в чужую страну в недалёком будущем. То есть наверху вообще не ощущали тревожных ветерков, не думали, что надо бы приостановить распыление ресурсов на регионы, будущее которых непонятно. Но никого это не тревожило. Вперёд, залётные. «По России мчится тройка, Мишка, Райка, Перестройка»…

После недолгого затишья обстановка в Баку снова нагнеталась. Погромы с камнями и палками уходили в прошлое. Теперь все стороны межнациональных конфликтов на Кавказе активно затоваривались оружием и намеревались уже стрелять по-настоящему. Все шло к настоящей войне всех против всех. Кавказ стоял на пороге тотальной бойни.

Помню, в моем производстве находилось дело – лет пятнадцать назад спёрли малокалиберный пистолет, и я каждый квартал посылал по местам проживания подозреваемых бумаги в КГБ и милицию, чтобы отработали фигурантов. Потому что это же пистолет украли – не хухры мухры.

А потом хищения оружия пошли косяками. То ящик с автоматами солдатики из оружейки упёрли. То два цинка с патронами. Но это ягодки. Цветочки росли в другом месте. Ревизия влезла, по-моему, на Кутаисские склады длительного хранения – так к тому времени грузины распотрошили их уже на многие тысячи единиц. И что с такой недостачей делать – никто не знал.

Постепенно разграбление военных складов принимало характер системной работы. При этом некоторые представители военного командования вели странные переговоры с местными экстремистами и делягами. После чего у генералов появлялись иномарки, а на места в войсковые части поступали указания следующего толка: самое главное жизни солдат, а не железяки, так что если придут захватывать склады, то не сопротивляйтесь.

Володька рассказывал о службе в начале девяностых в Армении. Когда стало ясно, куда все катится, в их дивизии обычный караул у склада заменили на спецназ. А у тех ребят таких понятий, чтобы не сопротивляться при нападении и беречь себя, как то не было. Есть боевая задача – выполняй. Вот и встретили они толпу бабуинов на грузовиках, приехавших за оружием, честь по чести.

Армяне попрыгали по канавам под огнём и начали обиженно орать:

- Э, вы чего? Мы с вашими командирами договорились!

Чем дальше, тем этот процесс входил все в новые стадии маразма. Перед юридическим развалом Союза республики стремились нахапать как можно больше оружия – ну, для добрососедских отношений с другими братскими республиками.

До сих пор не пойму, сдача оружия – это была местная самодеятельность или негласная политика Москвы, направленная на то, чтобы регионы захлебнулись в междоусобицах кровью? Но вооружение пока ещё незаконных армий шло активно.

Помню, в Азербайджане местные бандформирования хапнули целый полк разведывательных самолётов, которые не успели перекинуть на новое место базирования. А дальше стали приходить чуть ли не официальные указания - передавать технику нацменам.

За Володькой числилось несколько «бронеходов». Отдавать «свободным республикам» он их не собирался, но все шло к этому. Он поступил мудрее – сказал своим прапорщикам из местных, что не будет особо внимания обращать на разукомплектование. Через несколько дней эти БМП ушлые прапорщики обглодали полностью – как тушу тюленя, один скелет оставили.

Хорошо ещё мы ядерное оружие на Кавказе по доброте душевной не бросили – а то сегодня ни Баку, ни Еревана не было бы.

Многие наши вояки, брошенные и преданные, тогда, в начале девяностых, пустились во все тяжкие.

Аэродром Насосный. С него поднимается МИГ и перелетает на контролируемый националистами гражданский аэропорт Бина. Выяснилось, что лётчик загнал свою машину за две тысячи долларов. Что потом с ним стало? Поговаривали, что летал на службе у азербайджанцев бомбить армянские позиции, был сбит и расстрелян. Но, может, это слухи.

На местах наши армейцы все больше втягивались в межнациональные распри. Вроде бы даже в местах вооружённого противостояния наши вертолётчики за бабки летали и бомбили позиции противников тех, кто заплатил.

Трещала плоть советского государства. Рушились все основы. И даже государственные границы уже не воспринимались, как что-то нерушимое. В Нахичевани толпы местных жителей, видя, что пограничники не решаются стрелять, просто прорвали границу и хлынули в Иран – к своим братьям. Дело в том, что в Иране огромное количество азербайджанцев, и время от времени муссировался вопрос о Большом Азербайджане. Вот и рванули – присмотреться. Увидели невероятную по советским меркам нищету и вернулись обратно, решив, что с такими голодранными братьями не по пути.

Понятно, что Баку при такой окружающей тотальной энергии ядерного распада, долго в тишине не проживёт. Что все взорвётся. Грядущие хозяева республики придут брать власть.

В конце 1989 года я из Баку уехал.

А в начале девяностого поднялся мятеж…

Продолжение следует.