Брат Смотрящего - Глава 1 «СЧАСТЬЕ»
Трасса Екатеринбург – Железно-Уральск, наши дни.
Впереди на пассажирском сиденье легкового автомобиля, сидел крепкий мускулистый парень, по имени Саша. Мы очень быстро разговорились, и тут выясняется, что у нас много общих знакомых, что он мой ровесник, и ходили мы всегда по одним и тем же районам. Но как так вышло, что за десятилетия проживания в небольшом городке мы так ни разу не встретились, точнее говоря, не познакомились? Ответ на этот вопрос я получу чуть позже.
- Мы наверняка где то пересекались в одних компаниях! – Сокрушался Саша.
Действительно, наш город слишком маленький, но его я абсолютно не мог вспомнить. И вот тут он заявляет, - Князев моя фамилия! Может, слышал?
В этот момент в голове мелькнули обрывки воспоминаний, - Князев? Что-то знакомое… - Точно! У нас в городе был авторитет с такой фамилией, «Князь» погоняло.
Саша утвердительно кивнул головой, - Ага, это мой брат.
Вот тут меня словно молнией ударило, - У «Князя» был брат?
Передо мной сидел прямой свидетель истории, которую я слышал сотни раз, которую передавали из уст в уста, но доподлинно всех обстоятельств не знал никто, и вот редкая удача!
Сам брат «Князя» сидел рядом со мной, и я не мог упустить возможности обо всем его расспросить. И обычно люди в таких обстоятельствах неохотно делятся таким личными историями, но Саша оказался потрясающим рассказчиком, за что ему отдельное спасибо.
- Это очень длинная история, я даже не знаю, а с чего ее начать?
- Начинай лучше с начала, а за длительность не переживай, дорога у нас не близкая, заодно время убьем!
Я приготовился жадно слушать, а Саша крепко задумался, пытаясь вспомнить с чего же все началось? – Думаю, стоит начать с того, что в один из дней, когда мне было 16 лет, я внезапно осиротел и остался совсем один, поэтому из родной деревни меня отправили в Железно-Уральский приют.
г. Железно-Уральск, 2003 год.
Ранним летним утром меня привезли в детскую городскую больницу на милицейском уазике. С нами была целая комиссия, из соц. служб, органов опеки, и естественно менты из ПДН. Вот это скопище людей, коллективно решило, что теперь мне предстоит отправиться в приют, с приятным для слуха названием «Счастье». Но прежде чем туда попасть, мне положено было пройти карантин в больничке, чтобы проверить мое состояние здоровья.
Я сидел в коридоре и ждал, пока комиссия передаст документы заведующему, вот тогда впервые увидел странных по виду ребят. Они сильно отличались от обычных обитателей детской больницы, все какие то лысые, лица дикие, и одеты одинаково. Эти ребята вели себя смело, дерзко, и ничего не стеснялись. Один из них подскочил к водителю милицейского уазика и буднично произнес: - Дядя, дай сигаретку!
За такие слова в моей деревне он бы сразу выхватил леща по башке от любого взрослого, а тут мужик спокойно достал пачку и протянул ему сигарету. Мальчишка тут же поразил меня еще больше, - Дядь, дай лучше две, нас в палате много…
Для меня это была тогда настоящая дикость, мент угощает ребенка сигаретами на глазах комиссии, и всем было наплевать, да и сам паренек меня удивил не мало. Он по-хозяйски осмотрел свои владения и, признав во мне новенького, быстро подскочил со странными вопросами: - Привет, а тебя как зовут? – А где у тебя мама с папой? – Ты же к нам в приют потом поедешь да?
Этого разговорчивого паренька звали Миша, и было ему аж целых 16 лет, но по внешнему виду ему было лет 13 не больше. Это я потом узнал, что у многих ребят из неблагополучных семей идет серьезная задержка в развитии, поэтому определить их возраст визуально порой крайне сложно.
Со слов Миши я узнал, что в больнице полно ребят из приюта, их сюда частенько ссылали, если кто-то из них начинал чем-то болеть. Ведь проще изначально изолировать одного человека, чем ждать пока он заразит остальных.
А тем временем заведующий определил меня в шикарную по местным меркам двухместную палату, спустя час туда заселили одного «домашнего» мальчишку. Так называли тех, у кого были родители, и кто проживал дома в благополучной семье. Звали этого пиздюка Виталиком, на вид лет 10 не больше, худенький, скромный такой, и вроде к рассказу он не имеет никакого отношения, но именно с него все и началось.
Ужин в больничке в 18:00 и в следующий раз кормить будут только утром, а до отбоя еще так далеко и голодно. И если «домашним» ребятам родные всегда присылали продукты, то приютским об этом приходилось только мечтать. Вот отсюда и начинался первый камень преткновения. Я гулял по коридору, когда услышал крики своего соседа по палате, - Не трогай! Это мое!
Виталя стоял посреди палаты, растирая слезы по щекам, а в это время по тумбочкам во всю шарились какие то парни. – Да ладно Виталька, с тебя не убудет же! Приговаривал один из «разводящих».
Я может и не отреагировал на эту ситуацию, но они попутно рылись и в моих вещах, а это уже залет высшей категории.
- И хуле вы там потеряли?
Мой голос заставил их остановиться, они оглянулись, и никак не отреагировав, продолжили свое дело. Тут стоит отметить, что мои вещи, это все, что осталось у меня от прежней жизни, это единственная память о моем доме, и за их сохранность я был готов буквально убивать, поэтому численный перевес меня никак не испугал.
Я силой толкнул ногой парня, что рылся в моей тумбочке, и он тут же звонко ударился башкой об панцирную кровать. На мгновенье все замерли, и следом раздался страшный вой, парень, схватившись за голову, взревел как раненный зверь. Он буквально валялся на полу и громко плакал! Я был готов ко всему, но только не к этому! Весь состав мародеров ломанулся прочь из палаты, и куда бы вы подумали? К дежурному врачу!
Я даже не успел сообразить что происходит, как вдруг в палату врывается злая бабища в белом халате и начинает орать во все горло, какой я безобразник, а за ее спиной стоят эти суки и тыкают на меня пальцем, со словами: - Это он драку устроил! Первый приставать начал! Это он, мы все видели!
Этот ловко спланированный цирк позже не раз будет выручать меня самого, а в тот вечер я впервые познакомился со своим будущим коллективом.
Любые попытки доказать, что жертва здесь я, ни к чему не привели, бабища твердо стояла на стороне приютских ребят и слушать не желала мои оправдания. Я только позже сообразил, почему врачи применяют именно эту тактику поведения. Ведь сирот наказать в принципе невозможно, куда ты пожалуешься? Что ты им сделаешь? Они завтра утром в побег сорвутся, и твоя жопа будет гореть синим пламенем, такие проблемы никому даром не нужны.
Именно поэтому проще оказать давление на «домашних», так сказать вынудить их к примирению, вот только я уже не был «домашним», и приютским я еще не стал. В тот момент я был сам по себе, а это без преувеличения самый нестабильный и опасный контингент.
Как только дежурная узнала, кто я такой, она быстро сменила гнев на милость и уже по-отечески дала первый урок: - А давай жить дружно? (гениально блядь! Да она бог дипломатии!).
Я не считал себя крутым, но для Виталика в тот вечер я стал настоящим героем, и до конца своего пребывания в больничке, он постоянно делился со мной всем, что у него было.
На следующее утро после завтрака ко мне подошел тот самый разговорчивый паренек Миша, он предложил выйти на лестничные пролеты. Негласно это место считалось «курилкой», - Охуенная детская больница, правда?
Там я повстречал вчерашних мародеров, и сперва подумал, что сейчас они будут меня бить, но все вышло немного иначе. Миша закурил сигарету, с ухмылкой глядя на меня снизу вверх, задумчиво спросил,
- Ногами значит, махать любишь? – Крутой значит?
- А в чем собственно проблема?
- Проблема в тебе новенький, ты еще не понял, куда попал? Вот полюбуйся видом из окна, через дорогу от больницы тот самый приют «Счастье», где тебе придется жить с нами очень-очень долго. С нами дружить надо, а ты с первых дней ногами машешь как циркулем, не хорошо так делать понимаешь?
Я пытался оправдаться и объяснить, что защищал свои вещи, но меня будто никто не слышал, по их мнению, я оказался нехорошим беспредельщиком, и за мой поступок мне придется держать ответ, но не в больничке, а в приюте, а вот это уже попахивало крупными неприятностями. Эти ребята меня больше не трогали, но с того дня они не упускали возможности напомнить о скорой расплате, это создавало очень гнетущее ощущение. Представьте, вам больше некуда идти, и вас больше никто и нигде не ждет, а тут параллельно тебе каждый день шипят в спину:
- Молись новенький, в приюте тебе пизда!
