История Бреста 118. Учительские курсы в оккупацию. Проект "В поисках утраченного времени" от 30 сентября 2011.
(Это все НЕ МОЁ, а с сайта газеты Вечерний Брест. Читайте там.
(Автор - ВАСИЛИЙ САРЫЧЕВ http://www.vb.by/projects/oldbrest/)
Вещь необыкновенная! Статьи постепенно собираются, и выходят отдельными книгами.(Очень много неизвестных и трагических историй. Захватывает.)
В газете «Наше Слово», издававшейся брестским гебитскомиссариатом, в номере за 28 июля 1942 года сообщалось об открытии годичных учительских курсов. «Чтобы обеспечить украинские школы Берестейщины квалифицированными учителями, Пан Комиссар Брестского Округа дал разрешение на открытие в Бресте с 1 сентября с. г. государственных бесплатных одногодичных учительских курсов. На курсы могут быть приняты лица украинской национальности не моложе 17 лет (1925 г.р.), имеющие свидетельство об окончании неполно-средней школы. Не имеющий такого свидетельства может быть принят на курсы по итогам сдачи экзамена. Запись проводится до 14 августа у районных школьных инспекторов либо у гебитсшульрата (окружного инспектора) в Бресте. При себе надо иметь школьное свидетельство и метрику о рождении».
Но выпекать педагогический кадр на протяжении года на практике показалось долго, и, учитывая дефицит учителей, курс ужали во времени в четыре раза. Второй номер «Нового Слова» за 1943 год информировал читателей о выпуске слушателей трехмесячных учительских курсов: «5 января 1943 г. закончились 3-месячные учительские курсы в Бресте. Работа на курсах проводилась интенсивно, с большой пользой для кандидатов. Курс прошли 100 лиц».
Михаил Емельянович Шумко из деревни Братылово, юноша с большими способностями к наукам, «за польских часув» принятый в элитную гимназию имени Траугутта, во время оккупации записался в слушатели этих курсов. На фотографии он сидит в центре.
За короткий срок обучения курсисты толком не перезнакомились, и имен большинства фигурантов снимка рассказчик не помнит. По левую руку от него сидит девушка из Бреста, по правую – Аня Яцкевич с Вульки-Подгородской. Дружил с ней в конце оккупации и позже, вернувшись с фронта, не мудрено, что осталась в памяти.
Крайним справа стоит брестский парень по фамилии Логош. В городе было голодно, а курсы давали возможность трудоустроиться. Брестчан в группе было всего несколько, в основном собрали подходящую молодежь из окрестных деревень: учителей готовили для школ сельской местности. Отнеся брестские края к рейхскомиссариату «Украина», немцы стали подтягивать действительность, открывая начальные украинские школы. Литературного языка Великого кобзаря в деревне не знали, учебников не было, и выход нашли в том, чтобы готовить для преподавания молодые кадры. Ничего нового: после освободительного похода Красной армии в 1939-40 годах ускоренно готовили учителей для сельских начальных школ советские педучилища – любая идеология начинает с борьбы за умы.
Узнав про курсы, Михаил Шумко отправился в Брест в школьный отдел управы. Правда, его языком был русский, тогда как в Братылово и окрестных деревнях говорили на диалекте, близком к украинскому. Когда соискатель изложил инспектору свое дело, чиновник за другим столом отпустил реплику: «Вот как обрусели!» Но, с учетом гимназического образования, Михаила, конечно, зачислили в слушатели.
Курсы размещались на втором этаже двухэтажного здания где-то в центре города. Из Братылова Михаил добирался на велосипеде, который на время занятий оставлял внизу. Однажды ровер украли.
После окончания курсов выпускников распределили по сельским школам, выдав соответствующие направления. Открылись школы в Збирогах, Чернях, Ямно, на Березовке... Шумко получил направление в Тельмы на пару с Логошем, сразу переселившимся в поселок, – два учителя на школу.
Программа была рассчитана на четыре года. В методике преподавания использовался принцип двухкомплектной школы, при котором учитель одновременно вел занятия в двух классах – 1-м и 3-м либо 2-м и 4-м. Классы-погодки вместе не садили, чтобы учитель не путался в объясняемом материале. Учеников было мало, и наполняемость класса таким образом увеличивалась.
В сравнении с полутора предвоенными годами тельминская школа не поменяла расположения. Дом, принадлежавший зажиточной семье, по-видимому, отправленной в депортацию, привезли в Тельмы при первых советах и поставили недалеко от шоссе. Советская начальная школа, открывшая двери в 1940 году, теперь стала украинской. Впрочем, дети были те же и учителя местные, не настроенные ни пронемецки, ни просоветски. Проверками им особо не досаждали, разве что периодически наведывался инспектор Андросюк из образовательного отдела управы.
В новом статусе школа просуществовала всего год, после чего партизаны ее сожгли (отдадим должное, предупредив местных жителей).