История Бреста 126. Воспоминания Зинаиды Южной. Проект "В поисках утраченного времени" от 24 ноября 2011. Окончание.
Начало: https://pikabu.ru/story/istoriya_bresta_125vospominaniya_zin...
(Это все НЕ МОЁ, а с сайта газеты Вечерний Брест. Читайте там.
(Автор - ВАСИЛИЙ САРЫЧЕВ http://www.vb.by/projects/oldbrest/)
Вещь необыкновенная! Статьи постепенно собираются, и выходят отдельными книгами.(Очень много неизвестных и трагических историй. Захватывает.)
Предлагаем вниманию читателей вторую часть воспоминаний участницы брестского коммунистического подполья Зинаиды Южной.
«Разные создаваемые немцами антисоветские «русские», «украинские», «белорусские» комитеты росли, как поганки в дождливую погоду. Нужно было так повести дело, чтобы ни одна советская женщина не переступила порог этих учреждений, а с первых дней некоторые неустойчивые женщины за коробок спичек и щепотку соли попадали в эти комитеты.
Вот тогда-то мы и решили поставить в квартире Р.С. Радкевич радиоприемник, чтобы можно было освещать действительное положение дел.
…Также радиоприемники были у Шубина Сергея, Нестеренко Василия, Зажарской А.Ф. Мы меняли месторасположение приемников. Возили замаскированными на саночках в дровах, да еще наверх садили ребенка, переносили в тумбочке под видом переезда на другую квартиру.
Когда услышали по радио, что в Москве проводят сбор денег, облигаций и золота на строительство танков и самолетов, горком КПБ решил собрать по городу советские деньги и облигации. Сбором занимались пятерки антифашистского комитета и первичных организаций. Собрали на сумму 350 тысяч руб. Я лично сдала в июле 1943 года уполномоченному штаба соединения т. Хромовой на 120 тыс. руб. облигаций, остальные были переданы уполномоченному ЦК КПБ Поплавскому Татьяной Смирновой.
…Нам, которых называли «восточницами» или «советками», жилось очень трудно. С первых дней у нас все вещи отобрали, из квартир выгнали, вот и жили, объединяясь в коллективы, что у кого есть объединяли, так вроде жить было легче.
Скажу про себя. Первые дни мы жили в доме по ул. Маяковского, 10. Из своих квартир нас выселили в две маленькие комнатки, 5 семей в количестве 13 человек (Коротковы, Южные, Хромовы, Орловы и др.). Так мы и питались все вместе, пока не разошлись по разным квартирам.
…Жили советские люди в самых плохих квартирах. Из центра все советские семьи выселили на окраину города, большинство проживали в квартале Мухавца.
…Рассказывает Попова Мария Давыдовна, жена генерала Попова Василия Степановича. В первые дни войны ее выселили из квартиры с двумя дочками. Она поселилась в кухне квартиры, где проживала жена советского офицера Маркеева с 13-летним сыном Витей. Маркеева вскоре должна была родить.
Попова Мария Давыдовна готовилась принимать роды, в этот момент в комнату вбежал сын Маркеевой Витя с криком: «Мамочка, спрячь меня, за мной гонятся!» Не успели укрыть мальчика, как в квартиру ворвался немец и его шофер-русский, последний кричал: «Бери его, это сын коммуниста!» Мария Давыдовна вступилась, немец ее отшвырнул, мать Вити избил, а Витю взяли и во дворе застрелили.
Шофер оказался предателем, до войны работал у отца Вити. Витя увидел, что он возит немца, и сказал ему: «Слава, ты что возишь немца? Придет папа, он тебе даст». Вот за это Витя отдал свою короткую жизнь…
…Роза Степановна Радкевич (по национальности татарка, до войны работала в Брестском горкоме партии, с первых дней войны ее квартира на ул. Буденного, 12, являлась штабом подпольного движения) хорошо говорила по-польски, имела связь с магистратом. Она доставала чистые бланки паспортов, всевозможных справок, которыми снабжала военнопленных.
В 1942 году Роза Радкевич ушла в партизаны. Награждена орденом Отечественной войны. После войны она работала в Кореличах редактором газеты. В 1948 году Роза умерла.
…Немцы организовали на ул. Орджоникидзе яйцебазу, куда поступило работать большое число женщин. Мне было дано задание устроиться работать на базу, завязать связи с женщинами. Здесь я познакомилась с Костицыной. Мы как-то быстро с ней сдружились, я ее спросила, зачем она сюда пришла работать, а она говорит: «Покормить немцев тухлыми яйцами». Я поняла, что это наш человек. С нее я и начала.
Первое время крестьяне яйца не сдавали, немцы нервничали, а когда начали поступать яйца, женщины их стали сортировать: хорошие выпивали, уносили домой, уничтожали, а плохие закладывали в ящики. Немцы кричали на нас, что мы свиньи, не умеем работать.
Прислали шефом женщину-польку, такую пакостную. Она стала всех обыскивать. Стала часто подходить ко мне, говорит: «Где-то я тебя видела до войны». А я знала, где она меня видела, – в предвыборной комиссии, когда я была агитатором.
Я постаралась уйти, а Костицына осталась. Через нее мы давали задания, передавали листовки. Позже Галя выехала в партизанскую зону и работала в медсанчасти до отправки ее на Большую землю.
…Паршина Анастасия Егоровна работала уборщицей у немцев-связистов на ул. Маяковского. Паршина рассказывает: с Зажарской я встретилась в старом парке (угол Ленина и Московской), где у меня с ней было назначено свидание. Мы с ней поговорили на отвлеченную тему. Зажарская вынула папироску и коробок спичек и стала закуривать, я обратила внимание, что на коробке было написано: «Смерть фашистам». Она заметила, что я пристально смотрю на коробок, быстро его спрятала в карман и говорит: «Ну, ближе к делу».
Спрашивает меня: «Ты хочешь пойти в партизанский отряд?» Я сказала: «Да, хочу, но не знаю как». Тогда она говорит: «Ты же работаешь у немцев, а чтобы попасть к партизанам, надо заслужить делом». Я спросила, каким, она ответила: «Взорви столовую, когда там будут немцы». Я сказала, что подумаю, а потом дала согласие».
…Тол я проносила сама, получая от Зажарской. Приносила Лера, 12-летняя дочка Зажарской, в корзинке с яйцами. В день взрыва я заложила тол в печь, поставила мину замедленного действия на вечерние часы, когда все собирались в общежитии. Я ушла из города. О взрыве узнала в отряде, когда меня все начали поздравлять.
…Варвара Иосифовна Кравцова, жена военнослужащего, осталась в оккупированном Бресте с двумя дочками Надей и Верой. Обе с первых дней войны вместе с матерью принимали активное участие в борьбе.
В ноябре 1941 года Вера Кравцова и ее подруга Валя Бубнова были арестованы за то, что передали махорку военнопленным. Просидели они недолго и были выпущены. Арест не испугал девушек. Когда их выпустили, они продолжили свое дело.
В 1942 году им удалось познакомиться с военнопленными, которых приводили работать на железную дорогу. Военнопленные попросили девушек принести нужный инструмент и начертить план выхода из города. Побег совершили в июне 1943 года. Большая часть ушла в отряды Чернака и имени Фрунзе. Но 6 военнопленных были пойманы. Кто-то из них выдал Веру. 8 июня она была арестована…
Последнее письмо от дочери Верина мама получила через служащую тюрьмы, которую тоже звали Верой…
…Последнее письмо от Веры было получено после очной ставки с шестью военнопленными. «Им пообещали сохранить жизнь, и они наговорили всякой глупости, но ничего, мама, не плачь, я умру за Родину, пусть моя комсомольская честная кровь обагрит нашу советскую землю. Мама, я не одинока, я не выдала никого… Мама, сохрани мои фотокарточки...»
P. S. На снимке – Вера Кравцова с мамой Верой Иосифовной.