Мыслю, следовательно, играю. Предисловие Чезаре Пранделли

Андреа Пирло принадлежит к исчезающему виду: он – наш общий футболист. Любой стадион ему свой, болельщик смотрит на него – и видит руку великого игрока, за которую можно ухватиться и перепрыгнуть через пропасть боления только за собственный клуб. Болельщик видит в нем Италию. Не удивлюсь, если Пирло ночью спит в синей пижаме – синей, как футболка сборной, которую он любит любовью безмерной, безграничной.

Прежде чем начать рассказ о сегодняшнем (и завтрашнем, и всегдашнем) Андреа, сначала нужно оглянуться назад, вернувшись во времена, когда я тренировал юношескую команду «Аталанты», в Бергамо. Моей командой были «альеви», а на неделе перед матчем всякий раз говорилось то о предстоящих встречах с самыми сильными соперниками, которые у нас только есть в этом сезоне, то об интересных молодых дарованиях на будущую перспективу. Нас беспокоили «Милан», «Интер», но в первую очередь «Брешия» – ведь и сильный соперник, и местная вражда.

Как-то перед тренировкой в раздевалку, запыхавшись, влетел мой помощник: «Чезаре, я видел одного паренька, талантище – с ума сойти. Но, к сожалению, играет у «Брешии» в "джованиссими"...». Меня поразили не то чтобы сами слова, поразило скорее потрясенное лицо моего помощника, который таких матчей видел живьем тысячи. И так распорядилась судьба, что именно «Брешию» наши «джованиссими» ждали на следующей неделе, ждали ту самую команду, за которую бегал худенький мальчонка двумя или тремя годами младше прочих своих товарищей. Это и был Пирло.

Я потерял дар речи, первый раз в жизни, по-моему. Было ощущение, что все зрители на трибуне смотрят только на него и думают одно: «Вот и пришел готовый игрок». В чужих глазах он никогда и не был ребенком.

Пирло объединяет людей, потому что Пирло – это футбол, это техничнейший игрок, это человек, который никогда не делал ничего дико грязного, это самая суть игры в мяч. Потому в нем и видят футболиста глобального, который каждым своим касанием мяча как бы хочет сказать одну очень полезную вещь: даже если ты исключительно обычен – ты можешь быть исключительно хорош. Нам повезло: тогда, в Бергамо, мы увидели его талант. Естественность его движений обезоруживает, мало кто способен даже помыслить о том, что он делает на поле, а после матчей сборной у нашей раздевалки выстраивается очередь из соперников, желающих поменяться с Андреа футболками. И они его тоже любят.

Но самое-то потрясающее – Андреа тихий лидер, а в мире футбола таких найти непросто. Прежде чем стать тренером, я, будучи еще игроком, был знаком с одной замечательной личностью – Гаэтано Ширеа, и Пирло напоминает мне его до дрожи. Они похожи и внешне, одна и та же внутренняя суть, и перед такими тихими лидерами – в тех редких случаях, когда в раздевалке они позволяют себе открыть рот, – замолкают все. Пару раз и я присутствовал при этих сценах – с Гаэтано как товарищ по команде, с Андреа как тренер сборной – и даже при смерти их не забуду. Гаэтано меня тогда поставил на место, Андреа я любовался. Мораль проста: кто умеет сказать тихо – добьется большего, в том числе и безмерного уважения окружающих.

В этой книге Андреа говорит буквально следующее: «После Чемпионата мира 2014 года в Бразилии я ухожу из сборной, вешаю на гвоздь сердце, но до этого никто – разве что Пранделли перестанет меня вызывать – не имеет права заставлять меня бросить это дело».

Я же в свою очередь отвечаю: этой ответственности я на себя не возьму, самое трудное для тренера – это собственноручно оттолкнуть талант, такой выбор нужно делать разве что согласно с самим лицом заинтересованным. Но тут разговор вообще ни о чем, мне в голову не приходит ни малейшей причины, по которой можно было бы оставить Андреа за бортом, – с нынешнего момента и по 2014 год. Такие люди, как он, как Джиджи Буффон, несут в себе истинный дух Италии: если бы все так чтили синюю футболку, как они, наш мир был бы лучше. Столько было битв, а им все так же хочется играть, как в первый день.

Андреа родился с мечтой, родился дарить нам мечту. Если задуматься, он ведь ничуть не изменился с того дня, когда я увидел его ребенком в футболке «Брешии», которая была ему велика. И случился момент, когда наша юношеская команда могла бы его забрать, но это было бы в первую очередь шумное ограбление «Брешии». В Бергамо у нас даже состоялось собрание, чтобы обговорить такую возможность, и президент Перкасси, умнейший руководитель, понял, что дело идет к дипломатическому скандалу. Я никогда не забуду его слов: «Пирло нужно оставить в покое, нельзя создавать такому ребенку трудности. Он должен играть и быть счастливым, радоваться, а я не хочу какого бы то ни было давления на него. Ему нужно просто оставаться нашим общим футболистом».

Перкасси понял все. Перкасси понял Пирло.

Продолжение будет завтра