Жи-ши пишы с буквой и: лингвистический комментарий⁠⁠

0. Преамбула, которую многобуквофобы могут пропускать.

У меня опять бомбануло от комментариев Написать этот пост меня заставила симптоматичная ситуация, которая произошла в комментариях к предыдущему посту. Он был посвящён так называемой Гнёздовской надписи и сложностям, которые вызывает её правильное прочтение. Вот уже почти 70 лет лингвисты и историки дискутируют на эту тему, было выдвинуто несколько версий, написано множество статей и сломано немало копий.

Но это всё потому, что учёные – недалёкие люди и не видят очевидного варианта. По крайней мере, так считают некоторые пикабушники:

Итак, с одной стороны «эти лингвисты» – образование, опыт работы с древними памятниками, огромный объём знаний об истории языка и 70 лет дискуссий. С другой – люди, готовые в кратчайший срок составить собственное мнение о предмете, в котором они не разбираются. Что ж, мы живём в эпоху постмодернизма, и многие считают, что каждое мнение важно. Но, может, учёные знают что-то, чего не знают наши комментаторы?

1. Сперва давайте разберёмся с тем, что такое грамотность, и зачем она нужна.

Грамотность в широком смысле – это умение читать и писать. То есть, человек, который может прочитать данное предложение и написать «сабака выпила малако» уже является грамотным.

В узком смысле, том, который имели в виду комментаторы, грамотность – это умение следовать некоему принятому в обществе набору орфографических и пунктуационных правил. В этом плане человека из примера выше обзовут неграмотным и заглумят, а грамотным будут считать только того, кто пишет «собака» и «молоко»

С точки зрения многих современных обывателей грамотность в узком смысле самоценна. Ей надо обладать, потому что надо. И здесь мы уже переходим из лингвистической плоскости в социальную: знание правил орфографии и пунктуации в современном обществе является важным маркером, внешним показателем образованности. На всякий случай поясню: я не утверждаю, что отсутствие ошибок на письме = образованность, я говорю, что многие это так воспринимают.

Тут будет уместно привести байку о Николае I и Н. И. Грече:

Однажды император Николай I, встретившись с Гречем на улице, спросил его:
- Скажите, пожалуйста, Греч: к чему служит в русской азбуке буква "ять"?
- Она служит, Ваше Величество, как знак отличия грамотных от неграмотных, - ответил Греч, не задумавшись.

Но если абстрагироваться от социального аспекта, есть ли у орфографии какой-либо практический смысл? Да, есть. Наличие унифицированных правил, которым все следуют, облегчает и ускоряет коммуникацию. Например, если записать какой-нибудь текст па-падонкафски, вы будете читать его дольше, чем текст в стандартной русской орфографии (хотя это вопрос исключительно привычки).

Фсе люди раждайуца свабодными иравными фсвайом дастоинстви иправах. Ани надилины разумам исовистйу идалжны паступать ватнашенийи другдруга вдухи брацтва.

Или, скажем, напишет человек свою фамилию в одном документе Чехов, в другом – Чехоф, а в третьем – Чехаф. В нынешних реалиях ему придётся долго и упорно доказывать, что он – это он. Такая история, кстати, реально произошла с одним моим другом, которому не повезло иметь в фамилии букву ё.

Ещё пример. В Британии и Америке правила орфографии несколько расходятся, например, colour (британский вариант) – color (американский). Когда была создана Википедия, американцы и британцы тратили массу сил на то, чтобы исправлять в статьях colour на color или наоборот. Из этой ситуации, конечно, нашли выход (пусть и половинчатый), но времени это отняло немало.

Поэтому в современном обществе важно, чтобы все и всё писали одинаково. А вот какими будут конкретные правила орфографии – вопрос договорённости. Писать огурцы, огурци, агурци или агурцы? Неважно, какой вариант мы выберем, главное, чтобы все ему следовали.

Так что знать правила орфографии и пунктуации, конечно, нужно. Хотя следует обходиться без фанатизма и не делать из них нечто священное и неприкосновенное. Это всё же инструмент, а не икона. И, конечно, подходить к ситуации тысячелетней давности с позиций современного диванного граммар-наци – откровенная глупость.

2. В древности узкое понимание грамотности, описанное выше, практически отсутствовало. Тому причиной две вещи. Во-первых, не было централизованного образования, унифицированного свода правил и современного представления о жёсткой норме, которой все должны следовать. Во-вторых, не было такого разрыва между орфографией и произношением, который есть сейчас.

Самый простой и естественный способ использования письменности – «как слышу, так и пишу». Именно такой, если немного упрощать, создавали славянскую письменность Кирилл и Мефодий.

Но языки постоянно меняются, и нередко случается так, что орфография застывает, а произношение уходит далеко вперёд, и тогда внуки начинают писать так, как говорили их деды, а не так, как говорят они сами. Вот тогда и возникает необходимость заучивать правила про «жи-ши», проделывать сложную эквилибристику с проверочными словами, а часть («словарные слова») просто зазубривать. Ну или просто много читать и запоминать, как что пишется.

Если ранжировать орфографические системы по степени оторванности от произношения, то на одном конце шкалы будет сербо-хорватский (пиши као што говориш, а читај као што је написано!), а примыкать к нему будут, скажем, финский, белорусский и многие другие. На другом конце будет, конечно, английский, где пишут «Ливерпуль», а читают «Манчестер».

Русской орфографии, безусловно, далеко до английской, но и у нас написание несколько отстоит от произношения. Разберу несколько показательных случаев.

3. Жи-ши

Звуки ж и ш в праславянском языке с точки слуха современного русского уха были мягкими (хотя, конечно, говорить так – грубое упрощение, на самом деле, они просто не были твёрдыми). Послушайте, например, как звучат болгарское живот и чешское život «жизнь». Такими они были и в раннем древнерусском, и тысячу лет назад никому и в голову бы не пришло написать слово животъ через ы. Но приблизительно в XIV веке ж и ш начинают отвердевать, а после твёрдых согласных в русском языке не может находиться звука и, там должен быть ы. Соответственно, произносить стали жывот, а вот писать продолжили по-старому. Откуда мы это знаем? Иногда в памятниках письменности всё же начинают проскальзывать написания типа рушыти и приложыли. Отмечу, что в кое-каких диалектах этого фонетического изменения не произошло, и там старое произношение с и дожило практически до наших дней.

Поэтому если ребёнок спросит вас, почему жи-ши мы пишем с буквой и, то можете смело ему ответить: «Потому что, сынок, так это 700 лет назад произносили наши предки». Кстати, молодая белорусская орфография такими глупостями не скована, и там всё пишется через ы:

4. Цы и ци

Приблизительно в XVI веке начинает отвердевать ц, и, соответственно, ци начинает произноситься как цы. Но сейчас мы довольно непоследовательно пишем кое-где ци, а кое-где цы. Причём последний раз правила тут меняли в середине XX века. Но об этом мы ещё поговорим отдельно.

5. Аканье

Мы считаем чем-то нормальным то, что пишем молоко и корова, а произносим малако и карова (конечно, это тоже грубое упрощение и на самом деле там не а звучит). Но в раннем древнерусском ничего подобного не было, там звучало именно молоко и корова, никакого разрыва произношения и написания не было. Аканье – это частный случай редукции гласных, когда на месте безударного о начинает произноситься а (опять же, если упрощать). Из литературных славянских языков такое есть только в русском и белорусском. Даже русские диалекты и то не все этим явлением охвачены, севернорусские говоры известны «оканьем», которое, конечно, является всего лишь сохранением старого произношения.

Наша орфография аканья не отображает, и в этом случае мы тоже просто пишем так, как говорили много лет назад. Хотя, надо сказать, делаем это не вполне последовательно. Исторически верными были бы написания колач, корокатица и пором. Но кодифицированы (то есть, введены в норму) были именно акающие написания.

А вот белорусы и тут смогли позволить себе фонетическое написание.

6. -тся – -ться

В современном русском формы ложиться и ложится читаются одинаково – как лажыцца. Школьники вынуждены заучиваться специальное правило, когда писать -тся, а когда -ться. И не дай бог их перепутать в Интернете, осмеют. Мог ли так ошибиться древний русич? Разумеется, нет. Ведь для него эти формы звучали как ложити ся и ложитъ ся, причём ъ – это особый гласный звук, а ся – частица, которая не была так жёстко привязана к глаголу, как сейчас, а могла ставиться и перед ним – онъ ся ложитъ, условно говоря (кстати, во всех южно- и западнославянских языках это сохранилось).

А вот белорусы…ну вы поняли.

Отмечу, что конечно, фонетическая орфография иногда может создавать двусмысленности на письме (мне не спится – мне не спиться > мне не спицца), но это предмет для отдельной дискуссии. В конце концов, никто же не ратует за возвращение написания миръ – міръ, так удобно разграничивавшего омонимы в дореволюционной орфографии.

Список можно продолжать, но, надеюсь, посыл понятен: наше современное искусство орфографии – это во многом искусство писать так, как говорили предки. Впрочем, иногда орфография всё же пытается догнать произношение.

7. Ять

О том, что когда-то в древнерусском ѣ был отдельным звуком, я уже писал. Более того, в некоторых диалектах он и по сей день сохранился. Однако уже в XIX веке в литературном произношении разницы между ѣ и е не было, хотя всех обучающихся премудростям грамоты заставляли заучивать, где же этот ѣ пишется. К счастью, в ходе реформы орфографии в 1918 году ять из алфавита изъяли, и сейчас по нему никто не скучает.

И если бы тогда ещё заменили жи-ши на жы-шы, то сейчас бы все удивлялись, какой ерундой маялись люди – писали шишка и животъ вместо нормальных шышка и жывот. Но, думаю, если сейчас будет проведена попытка заменить «шишку» на «шышку», на улицы выйдут толпы людей с плакатами «Не позволим уничтожить великий и могучий!». Тот факт, что люди не отделяют язык от его орфографической оболочки (например, двоечнику могут сказать «ты не знаешь русский язык», что с точки зрения лингвистики – абсурд) – это прям беда и печаль. И отчасти виновата в этом школьная программа, которая непропорционально много внимания уделяет вдалбливанию в детские головы громоздкой и противоречивой системы орфографии и пунктуации, но ужасно мало времени посвящает азам лингвистики.

К чему я это всё? Если коротко, я хотел сказать следующее:

1. Если учёные потратили на какую-то проблему массу времени и сил, а вы – лишь пять минут невнимательного чтения, но вам кажется, что вы нашли разгадку, задумайтесь. Может, учёные всё же не глупее вас?

2. Если вам кажется, что загадочная древняя надпись просто написана с ошибками, то задумайтесь, как можно «писать с ошибками» в X веке, если правил орфографии ещё никаких нет, и все пишут, как слышат? И да, подчеркну: учёные прекрасно знают, что такое описки, случайные пропуски букв и так далее.

3. Если вы думаете, что главная задача каждого лингвиста заключается в том, чтобы учить людей правильно писать, убейтесь апстену.