Здоровье и лечение Хассо. С чем нам пришлось столкнуться⁠⁠

Рассказывая о Хассо, я не могу обойти вниманием тему его здоровья и физического состояния, иначе рассказ о нём будет неполным. К сожалению, дело обстояло не так благополучно, как хотелось бы.

Приведя овчара домой из приюта, я не сразу обратилась в клинику, чтобы провести обследование и узнать всю картину его здоровья. Почему? Потому что до Хассо я жила 15 лет без собак и выпала на все эти годы из собачьей тусовки, тематики и всего, что связано с собаками. Я продолжала их любить, но была совершенно не в курсе современных тенденций и веяний в дрессировке, лечении, содержании и прочем. Рика ушла на радугу в начале 2000-х и после неё я около 15 лет не заводила собак.

Все эти годы у меня жили несколько кошек, которые не выходили на улицу, ничем не болели и мы почти не появлялись в клиниках. Мои представления оставались на уровне 90-х годов, а в 90-х было не принято вести собаку к врачу сразу же после улицы или приюта, если внешне с ней всё было нормально. Обычно вели, когда собака уже явно заболела, а чтобы превентивно – такого не было. Да и клиник не было в таком количестве, как сейчас. Хорошо, если имелись одна-две на весь город, и всё.

Поэтому я привела Хассо домой и успокоилась, полагая, что теперь он в безопасности и на хорошем кормлении и уходе отъестся и поправится. Внешне с ним было всё нормально, за исключением немытой и нечёсаной шкуры и сильной худобы. Никаких травм или чего-то, вызывающего подозрения. В этом была моя ошибка, неосведомлённость и беспечность. Только лишь приведя Хассо домой, я начала усиленно штудировать собачьи паблики и обнаружила, что мир очень сильно ушёл вперёд по сравнению с теми временами, когда у меня была Рика. Появились всякие неизвестные мне ранее громкие имена в кинологии, ПП, зоопсихология, эшо, кликеры; появились волонтёры, породные команды помощи, всякие неведомые словечки типа «зоореалистов», «зоошизы», «дохла» и ещё много чего; оказывается, у волонтёров давно уже выработалось правило любую найденную собаку независимо от внешнего вида и состояния сразу везти в клинику и проходить обследования, и прочее, и прочее, и прочее… И если бы я повела Хассо к врачу сразу же сдавать всевозможные анализы, то проблемы были бы обнаружены раньше и раньше начато лечение…

Примерно через две недели после появления Хассо в моём доме я стала замечать, что справление малой нужды на прогулках занимает у него несколько больше времени, чем должно быть в норме. Так было не каждый раз. Я предположила, что причиной этого могут быть ослабшие мышцы и ухудшение тонуса. Но я подумала, что это естественные возрастные явления, мускулатура слабеет, и пока не видела надобности обращаться в клинику.

Ещё через несколько дней он впервые сделал лужу дома. Хассо понимал, что в квартире ходить в туалет нельзя, и выглядел виноватым. Практически одновременно с этим я заметила подтекания на подстилке. Тут уж стало очевидно, что собаку необходимо показать врачу.

С учётом моих рабочих и выходных дней, а также того, что ветклиника работала только по будням, попасть на приём у нас получилось лишь через неделю. В общей сложности со времени появления у меня Хассо прошёл уже почти месяц. На целый месяц мы могли бы начать лечение раньше…

Врач подтвердил мои предположения об ослаблении мышц брюшины, стенок и тонуса мочевого пузыря и выдал направление на УЗИ. Также была обнаружена увеличенная простата. Ещё эскулап выразил опасение, как бы там не оказалось опухоли…. Выписали первоначальные рекомендации и что-то из медикаментов.

На УЗИ надо было ехать в другую клинику. Та, куда мы обратились, хоть и укомплектована хорошими профессионалами, но страдает отсутствием многого необходимого оборудования. Перед тем, как ехать, надо было записаться. Очередь к УЗИсту была расписана на 12-15 дней вперёд. Нам удалось записаться через 13 дней.

Наступил день визита на УЗИ. У меня был выходной. Мы были записаны на 19.00. С утра стали готовиться к процедуре. Сходили погулять. А около 11 утра началось….

Хассо стало рвать густой белой пеной, как взбитое безе. Я никогда ранее ничего подобного не видела и понятия не имела, что это такое. Никаких кусочков пищи не было, только одна пена. Всё это сопровождалось жуткими утробными звуками. И оно не прекращалось…

Смотреть на это было страшно. Сперва я подумала, что он сожрал что-то на улице и отравился, хотя вроде бы никаких таких случаев на утренней прогулке не было. Я не спускала с него глаз и точно могла сказать, что он ничего не подбирал. Но кто знает… Иногда собаки могут сожрать что-то очень быстро, так что и не углядишь. В общем, было очевидно, что это очень серьёзно и просто так само не пройдёт. Нужно было срочно в клинику.

Я в панике трясущимися руками вызвала такси. Девушка-оператор, прежде чем принять мою заявку, начала говорить что-то про акцию, про какие-то бесплатные поездки… Я заорала в трубку:

- У меня собаке плохо!!! Машину, срочно, любую!!!

- Поняла. – Оператор сразу оборвала свою речь про акции. – К вам уже выехала машина. Ожидайте звонка.

Я стала лихорадочно собираться. Покидала в рюкзак паспорт, покрывало, пеленку на всякий случай. Взяла все деньги, какие были в доме. Хассо всё это время продолжало рвать. Я ничем не могла ему помочь, успокоить. Мои попытки погладить явно мешали ему. Он отошёл в сторону и извергнул очередную порцию белой пены.

Машина приехала очень быстро. Кое-как мы спустились к подъезду. Я расстелила на заднем сиденье покрывало. До клиники – той, куда сегодня вечером должны были идти на УЗИ - как-то сумели доехать без рвоты, хотя позывы были.

Когда зашли в клинику, ни администратор, ни врачи даже не заикнулись о деньгах. Увидев, что собаке явно плохо, сразу взяли кровь, повели на УЗИ, потом на рентген. Хассо вёл себя идеально, ни разу не огрызнулся, не сделал попытки никого укусить, терпеливо сносил все инъекции, переворачивания на столе и прочие манипуляции. Намордник, надетый поначалу, потом сняли – во-первых, Хассо продолжало рвать и данная амуниция мешала, а во-вторых, в нём не было нужды. На УЗИ картина была несколько смазанной, потому что после утренней кормёжки прошло мало времени – мы же готовились на вечер. УЗИст подтвердила наличие опухоли на селезёнке и сказала, что, судя по симптомам и картине на мониторе, имеется заворот желудка. Оперировать. Срочно.

Никакого отравления.

Операция длилась около часа. Хассо повезло, мы поехали в клинику сразу же, как только началась рвота и он ещё не начал раздуваться. Поправили желудок, удалили селезёнку вместе с огромной опухолью размером с два моих кулака. Выкатили его на каталке – уже начинающего приходить в себя, но ещё сонного. Шарил взглядом по приёмной. Я подошла к нему, поднесла руку к носу. Обнюхал, успокоился. Пару раз попытался встать – мы с медсестрой уложили его обратно.

Спросили, буду ли я фотографировать опухоль. Я отказалась. Сообщили, что когда Хассо начал просыпаться, то, в отличие от других собак, вёл себя примерно. Обычно, выходя из наркоза, многие рычат, кто-то пытается кусаться, кто-то воет. Хассо ничего такого не делал, был спокоен и послушен.

Операция вышла в 11 900 рублей, а у меня с собой было всего 5000. Оформили в рассрочку. 2000 я заплатила сейчас, остальное потом доносила частями. Ещё нужны были деньги на послеоперационный курс поддерживающих капельниц, поэтому все 5000 у меня забирать не стали, оставили 3000 на лечение.

Теперь надо было ехать домой; я собиралась вызывать такси. Но один из клиентов, привезший кота на приём и ждавший своей очереди в коридоре, предложил довезти нас до дома на своей машине. Это было бы очень кстати и помогло бы не тратиться на такси, но было очень неудобно напрягать постороннего человека своими проблемами. Я слабо попыталась отмазаться, но мужчина, видя, что со мной никого нет и помочь мне некому, всё-таки настоял на своём. Его жена сказала «Ну раз уж предложил, так помогай» и осталась сидеть с котом в очереди. Вдвоём мы вынесли Хассо на покрывале из клиники, занесли в машину и благополучно доехали до дома. Так же вместе занесли Хассо на 5-й этаж и положили на подстилку. К сожалению, за всеми этими событиями я даже не спросила, как этого человека зовут.

Так что вот… Бескорыстные люди везде есть, буквально на каждом шагу.

В первую ночь после операции Хассо немного ходил по комнате, шатаясь, и много пил, но в основном лежал в полусонном состоянии. Я сидела рядом с ним, гладила, рассматривала каждую шерстинку, каждую сединку, каждую черточку, изгиб ушей, горбинку на носу, слегка отвисшие брыли, лапы, пушистый хвост и думала «Только живи, пожалуйста, выздоравливай, не уходи, не сейчас, ещё очень рано, только живи». К моменту операции Хассо прожил у меня меньше двух месяцев, но я вросла в него так, будто мы жили вместе всю жизнь. Каждая мелочь в нём была родной, МОЕЙ. Я вложилась в него эмоционально и начала считать своим уже тогда, когда искала его на улице и нашла в приюте, т.е. по сути когда он вообще ещё не был моей собакой. А уж после неполных двух месяцев совместной жизни я вообще не представляла, как можно жить без него. Это была полностью МОЯ собака – от характера и привычек до самой последней шерстинки.

На следующий день он полностью отошёл от наркоза. Выходить на улицу ему было тяжело, спускался по лестнице медленно, останавливаясь и отдыхая на каждом пролёте, поднимался так же. В последующие дни стал спускаться-подниматься быстрее.

Назначили 5-дневное послеоперационное лечение капельницами и уколами в мышцу. Я научилась их ставить и всё делала дома сама. А внутримышечные уколы я умела делать ещё со времён школы, когда лечила Рику от чумы.

Хассо был умницей и не пытался выгрызать катетер из передней лапы даже в моё отсутствие. Во время капельниц я сидела рядом с ним на подстилке и держала его за ошейник во избежание внезапных вставаний, но он быстро понял, что надо лежать не шевелясь, и по нескольку часов, пока длилась капельница, лежал в одном положении. Кажется, он даже засыпал во время этих процедур. Несколько раз я ненадолго вставала и отходила от него (надо было сделать что-то срочное по дому), и Хассо всякий раз продолжал лежать, как я его положила.

День на 4-й или 5-й из шва пошла кровь. До этого всё было хорошо, а тут вдруг закровило. Я впала в панику и бросилась звонить нашему врачу, которая оперировала Хассо. Врач сказала, что если кровит не весь шов, а только какой-то небольшой участок, то это не страшно. Это выходят скопления крови, так иногда бывает после операции. У Хассо кровь шла не по всему шву, а только из одного места длиной около 4-5 мм. Остальной шов выглядел целым и уже начинающим заживать. Я обработала это место перекисью и заклеила пластырями. Через некоторое время кровотечение прекратилось и больше не возобновлялось.

Швы сняла сама на 13-й день.

Операция прошла успешно, опухоль убрали, заворот устранили. После операции у Хассо улучшился аппетит – интоксикация от опухоли, отравлявшая организм, исчезла. Если раньше он мог (не всегда, но иногда) не доесть свою порцию за один раз и оставлял на потом, то сейчас стал съедать сразу всё и ещё просил добавки. Но при этом Хассо продолжал оставаться очень худым, даже тощим. Визуально торчащие рёбра и тазовые кости упорно не хотели закрываться. Врач сказала, что с этим вряд ли можно что-то сделать и устранить такую кондицию скорей всего не получится. Организм уже весь посажен, улица не прошла даром, да и возраст. Если бы был моложе, то можно было бы откормить, а сейчас уже вряд ли. С другой стороны Хассо уже привык быть в такой кондиции, суставы уже приспособились к такой массе тела и увеличение оной дало бы дополнительную нагрузку на опорно-двигательную систему. Поэтому пусть уж будет так, как сейчас. Питание у него сейчас хорошее, пёс активный, бегает, прыгает, ноги от голодухи не волочит, так что в его возрасте и при его состоянии здоровья это лучшее, что может быть.

Меня беспокоило, как он будет жить без селезёнки, но врач уверила, что без неё прекрасно живут и люди, и собаки, ещё и детей и щенков рожают. Единственное – надо периодически сдавать анализ крови и, возможно, когда-то понадобится пройти курс Фер Лек (железосодержащий препарат для улучшения качества крови). Но анализы Хассо теперь нужно было регулярно сдавать в любом случае до конца жизни.

И ещё оставалась проблема с мочеиспусканием. Хассо по-прежнему продолжал подтекать на подстилке и ссать дома. Не каждый день, но это могло случиться в любую минуту. Я приспособилась подставлять ему ведро.

Потом УЗИст, она же хирург, научила меня отжимать содержимое мочевого пузыря на прогулках и дома. Получалась превентивная мера - я не дожидалась, пока он сам захочет в туалет. Ставила ведро и выжимала всё, что накопилось. Лужи дома прекратились. Хассо во время этой процедуры стоял с поникшими ушами и хвостом, будто отбывал повинность. Я объясняла ему, что так надо, придётся потерпеть, ничего теперь не поделаешь. Потом отпускала его и пёс начинал радостно прыгать вокруг меня, как ни в чём не бывало.

Кроме этого, врач выписала ещё лекарство 2 раза в день. Сказала, что если не поможет, то попробуем другое, более сильное. Препарат помог, подтекания полностью прекратились.

Теперь каждое утро, едва встав с кровати, я первым делом подставляла ему ведро и отжимала всё, что скопилось за ночь. Потом спокойно умывалась, одевалась и мы шли на прогулку. Без этой процедуры отжимания Хассо мог не дотерпеть до улицы. И вообще делала отжимания почаще, в том числе и посреди ночи, если долго не ложилась спать. Нельзя было допускать застаивания мочи в мочевом пузыре, это вызвало бы ещё большее воспаление.

На улице тоже приходилось делать отжимания неоднократно за одну прогулку. Когда Хассо хотел в туалет, я ждала, пока он наполовину опустошит пузырь сам, а потом выдавливала остальное. Так и гуляли.

Кроме этого, рентген показал, что у Хассо местами были как бы такие закостеневшие отростки в позвонках, которых в норме быть не должно. Врач сказала, что это частично возрастное, частично (возможно) последствия застарелой травмы, ушиба или ещё чего. Вероятно, эти закостенелые отростки влияют на способность собаки контролировать сфинктер мочевого пузыря и не дают полностью опорожнять его. В общем, это невралгия и вылечить это нельзя, можно только отчасти облегчить дискомфорт.

Ещё у Хассо была застарелая трещина в ребрах.

Все последующие визиты в ветклинику у нас проходили без намордника. После этой операции Хассо все знали, запомнили и неизменно восхищались его характером, спокойствием и выучкой.

У врача и у меня были два главных опасения - могли пойти метастазы и мог снова повториться заворот. Если заворот уже был однажды, то высока вероятность повторения. Ему запретили все продукты, которые вызывают брожение и образование газов, почти все овощи (можно только морковь и тыкву, но в очень маленьких количествах и только вареные). Сырого ничего нельзя, из круп только геркулес, греча и рис, кисломолочку давать мало и осторожно и т.д. и т.п. Так же надо было следить за состоянием почек.

Но, несмотря на все эти проблемы со здоровьем, Хассо был активным, любопытным, бегал, играл, общался с собаками, вынюхивал на прогулках кошек, любил плавать. Я старалась, чтобы он жил полноценной жизнью, мы гуляли долго и далеко. Всё шло хорошо….

Источник контента:  "Ленхен, немцы и не только"

Возможно, вам понравятся другие рассказы о собаках и кошках:  "Ленхен, немцы и не только"

На фото:  Хассо. Все фото автора.