"Заветные сказки" - духовное богатство России⁠⁠

Я стараюсь во многих своих статьях, по мере возможностей, показать читателям всё богатство и уникальность великого русского языка, его неповторимое очарование, образность мышления нашего народа.
Всё это ярко проявляется в народном творчестве, в том числе, и в сказках. Предлагаю вниманию читателей две сказки из знаменитых “Заветных сказок”, сюжеты которых схожи и, думаю, сразу воскресят в памяти читателей Солоху, Чуба, дьяка, чёрта и других персонажей "Ночи перед Рождеством"из «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Н.В. Гоголя, которыми так восхищался А.С. Пушкин.

Сюжеты сказок несколько грубоваты, но народный юмор был таким всегда. Поэтому на чьи-то нарекания могу ответить, что критика народного творчества была бы не только несправедливой, но и выражением невежества, которое в данном случае составляет одно из неотъемлемых свойств показной добродетели, которое в моём понимании является ханжеством.
“Заветные сказки” - замечательное явление прежде всего потому, что в них в сказочной форме бьёт живым ключом неподдельная, остроумная народная речь.

ХИТРАЯ БАБА

Жил-был мещанин, у него была пригожая жена. Жили они и прожи́лися. И говорит жена мужу: "Надо нам с тобой поправиться, чтоб было чем свои головы прокормить".
-"А как поправиться?"
-"Уж я придумала, только не ругай меня".
- "Ну, делай, коли придумала".
- "Спрячься-ка, - говорит жена, - да выжидай; а я пойду, приведу к себе гостя, ты и застучи: тут мы дело и обделаем".
-"Ну, хорошо!"
Вот взяли они короб, насыпали в него печную сажу и поставили на пола́тях. Муж спрятался, а жена набелилась, нарумянилась, убралася, вышла на улицу, да и села подле окошечка - такая нарядная.
Немного погодя едет мимо верхом на лошади поп, подъехал близко и говорит: "Что, молодушка, нарядилася, али у тебя праздник какой?"
- "Какой праздник, с горя нарядилася: теперь я одна дома".
-"А муж где?"
-"На работу уехал".
-"Что ж, голубушка, твоему горю пособить можно; пусти-ка меня к себе в гости, так и не будешь одна ночь коротать".
-"Милости просим, батюшка!"
-"Куда ж лошадь девать-то?"
- "Веди во двор. А я велю батраку прибрать ее".
Вот вошли они вдвоем в избу.
- "Как же, голубушка, надо наперед выпить; вот целковый - посылай за вином". Принес батрак им целый штоф водки; они выпили и закусили.
- "Ну, теперь пора и спать ложиться", - говорит поп...
Поп только улегся на кровать, как муж застучал шибко - нашибко.
- "Ох, беда моя! Муж воротился! Полезай, батюшка, на полати и спрячься в короб!"
Поп вскочил в короб и улегся в сажу. А муж идет в избу да ругается: "Что ты, мать твою разъэдак! Дверь долго не отворяешь!"
Подошел к столу, выпил водки стакан и закусил; вышел потом из избы и опять спрятался, а жена поскорей на улицу и села под окошечком. Едет мимо дьякон. С ним то ж случилось. Как застучал муж, дьякон, раздетый догола, чебурах в короб с сажей и прямо попал на попа:
- "Кто тут?"
-"Это я, -говорит поп шепотом. -А ты, свет, кто?"
-"Я, батюшка, дьякон".
-"Да как ты сюда попал?"
-"А ты, батюшка, как? Уж молчи, чтоб хозяин не услыхал, а то беда будет".
Потом таким же образом заманила к себе хозяйка дьячка. Очутился и он в коробе с сажей; ощупал руками попа и дьякона: "Кто здесь?"
- "Это мы, я и отец дьякон, - говорит поп,- а ты, кажись, дьячок?"
- "Точно так, батюшка".
Наконец пошла хозяйка на улицу и звонаря заманила. Звонарь только разделся, как раздался шум и стук, он бултых в короб: "Кто тут?"
-"Это я, свет, с отцом дьяконом и дьячком; а ты, кажись, звонарь?"
-"Так точно, батюшка".
-"Ну, свет, теперь весь причт церковной собрался".
Муж вошел и говорит жене: "Нет ли у нас сажи продажной? Спрашивают, купить хотят".
Положили короб на телегу и повезли по большой дороге. Едет барин: "Сворачивай!" -кричит во всю глотку.
-"Нельзя, у меня черти на возу"
-"А покажи", - говорит барин.
-"Дай пятьсот рублей!"
-"Что так дорого?"
-"Да коли открою короб, только и видел их: сейчас уйдут".
Дал ему барин пятьсот рублев: как открыл он короб, как выскочил оттуда весь причт церковный да во всю прыть бежать - настоящие черти, измазанные да черные.

ХИТРАЯ ЖЕНА

Жил-был бедняк чеботарь , ничего за душой не было, и пошел он на выдумки; попросил товарищей придти с утра на свой пустырь с лопатами да носилками и обещал им за то выставить на последние деньги ведро водки, и начали они на улице рвы копать. Увидал то богатой купец и стал спрашивать бедного: "Что он делает?" А парень в ответ: "Хочу дом каменный ставить, так вот рвы копаю".
Купец поверил. На другой день посватался парень за купеческую дочь.
Купец обрадовался: "У него, вить, -думает, -деньги есть". И выдал за него свою Машу. А Маша была куда как хитра. Видит, что у мужа нет ничего, и вздумала поправиться; оделась в цветные платья и пошла гулять по городу; подходит к монастырю, видит - стоит у ворот монах. Она к нему под благословение. Монах благословил, да и позарился на бабу:
- "Зачем, -говорит, -милая, сюда зашла?"
-"Да что от вас, отец святой, утаишь, а от бога-то нет; по правде сказать, погулять хочется..."
- "Ну, это ничего. Хочешь ли со мной познакомиться? "
Маша ответила, что не прочь с ним знакомство свести, коли даст за то сто рублев, объявила ему свою квартиру и велела приходить вечером. Воротившись домой, рассказала про все мужу, села под окошечко и дожидается гостя.
Только стемнело, а монах уж тут. "Ах, это вы, душенька! - встречает его Маша. -Пожалуйте сюда!"
Впустила его в комнату. Монах снял свой клобук и рясу, взял Машу, посадил к себе на колени.
- "Постойте, - говорит Марья Гавриловна, - отдайте наперед, ваше преподобие, рядные деньги".
Монах вынул деньги и отдал сто рублев. Хозяйка взяла, а муж подошел тут к двери и давай кричать сердито: "Эй, шкура! Отпирай двери!"
Монах испугался: "Что такое?"
-"Ах, милушка, ведь это мой хозяин пришел, да никак еще пьяный".
"Ох, куда ж я-то деваюсь?"
А у чеботаря стояла большая кадка, в которой мочил он кожи.
Марья Гавриловна посадила туда монаха и закрыла крышкою; потом, отперла дверь и впустила мужа. Он вошел и закричал: "Что, курва, намочила ль кожи?"
- "Намочила, голубчик!"
-"Врешь".
-"Да хоть сам посмотри".
Он поднял крышку, заглянул в кадку и заревел. "Это что за черт сидит?"
-Ухватил монаха за волосы, вытащил из кадки и ударил об пол, да таково крепко, что из него и дух вон. Что тут делать? Взял мертвое тело и положил пока в подполье.
На другой день Маша нарядилась и пошла опять прогуляться, дошла до монастыря, встретила иного монаха и того к себе на ночь подговорила. Пришел святой отец в гости и только было хотел разговеться, как муж в дверь застучал. Монах с испугу под печь схоронился, где лежали старые колодки. Вошел муж в избу: "Ну, что, шкура, нашла мои колодки?"
- "А я тебе что за слуга! Ищи сам, коли надо".
Он взял свечку, заглянул под печку, увидал монашьи ноги: "Это что за ноги?" Ухватил монаха, вытащил, ударил об пол и убил до смерти, а убивши, спрятал в подполье.
На те деньги, что жена взяла с гостя, купили они вина и закусок и пировали себе, как ни в чем не бывало.
На третий день Марья Гавриловна подговорила третьего монаха, взяла с него сто рублев и запрятала в печь. Муж вошел в избу, и просит у жены поесть. А она говорит: "Что есть в печи, то и на стол мечи!" Чеботарь открыл заслонку и закричал: "Это что за гусь в печи?" Вытянул монаха за длинные космы, ударил об пол, убил до смерти и бросил в подполье. После того думает он себе: "Куда ж я их деваю?" Взял три рубля денег и пошел в кабак, а там на ту пору пьяница Тимошка Кавардак. Стали они вместе пить да гулять; выпили целый штоф. Тимошка просит приятеля: "Возьми еще полштофа".
- "Как же? За что тебя поить-то?"
-"Всем заслужу! Только прикажи".
Чеботарь купил ему полштофа, вывел его в сени и говорит: "Надо-де снести мертвого монаха; залез ко мне в голбез, да там и окочурился".
- "Ишь его леший занес куда! Да ладно, - говорит, - все сделаю".
Пошли они домой; ночью взвалил Тима монаха на плечи и понес в воду; прилучилось ему идти мимо монастыря; около ворот стоит придверник и окликает: "Кто идет?"
-"Черт",-отвечает Тима.
- "Кого несет?"
- "Монаха!"
- "Ахти, какая беда! Да куда ж он несет?"
- "В воду".
Придверник побежал к настоятелю с докладом: "Ваше преподобие, черт-де монаха унес!" Настоятель оградил себя крестным знамением: "Что ты, дурак, бредишь!"- и прогнал его вон. Тима успел уже бросить одного мертвеца в воду и воротился к чеботарю. "Ну, - говорит, - обработал дело, снес монаха" .
- "А это что? "- отвечает ему чеботарь и показывает на другого монаха; он вытащил его из подполья.
Тима давай пихать мертвеца ногами: "Ах ты, дьявол длинногривый, прежде меня успел назад прибежать!" Схватил его за плечи и потащил опять тою же дорогою. Монастырский привратник опять спросил Тимошку, получил прежние ответы и побежал снова с докладом к его преподобию. Настоятель диву давался и велел пересчитать монахов. Пересчитали – трёх, как есть, недостает. Настоятель крепко смутился, взял крест в руки, велел монахам поднять иконы и обходить монастырь крестным ходом. Надо же отстаивать себя от нечистой силы. Пока все это готовилось, Тиме пришлось стащить в воду третьего мертвеца: "Ишь - говорит Тима, -ты все из воды бегаешь? Так я же ухитрюсь, свяжу тебя веревкою по рукам и по ногам, авось в омуте останешься".
Спутал мертвецу руки и ноги, стянул крепко-накрепко, выпил стакан - другой вина и понес к реке. Идет мимо монастыря, а навстречу ему сам настоятель и иноки, с крестами, образами и хоругвями, тянутся вереницею и поют псалмы: - -
- "Кто идет?" - спрашивает опять привратник.
- "Черт!"
- "Что несет?"
- "Монаха!"
- "Куда?"
- "В омут!"
Монахи испугались, побросали кресты и образа и пустились - кто куда попало. А Тима им вдогонку: "Вот я до вас доберусь! Лови их! Держи их!" Тем дело и кончилось.